К 75-летию освобождения Орла и Орловщины

Имя Матвея Матвеевича Мартынова в 60-80-ые годы XX века в Орле и области знали очень многие: он стал первым в нашем крае исследователем подполья и партизанского движения, благодаря ему (двадцать лет спустя после войны) получили заслуженные награды долгое время остававшиеся в тени или даже считавшиеся предателями герои, а память многих из них была увековечена памятниками и мемориальными досками.

Наследие писателя Мартынова

Написанные Матвеем Матвеевичем книги, особенно, - «Фронт в тылу» (выходила двумя изданиями – в 1975 и 1981 годах) до сих пор актуальны и являются важным источником по истории Великой Отечественной войны на территории нашего края.

Писатель, журналист, исследователь скончался в мае 1986 года. Его архив вдова М.М.Мартынова, Александра Васильевна, передала в Государственный архив Орловской области, где он составил один из наиболее интересных личных фондов.

Мне, в силу ряда обстоятельств, несколько лет назад довелось познакомиться с дочерью Матвея Матвеевича, Валентиной Матвеевной Романовой. В ходе нашего общения выяснилось, что у неё хранится ещё часть бумаг отца, по каким-то причинам не попавшая в архив 30 лет назад. Валентина Матвеевна подарила мне довольно большое количество рукописей Матвея Матвеевича, а также документов и фотографий, собранных им в процессе сбора материалов об орловских подпольщиках, разведчиках и партизанах. При ознакомлении с материалами я понял, что это – настоящее богатство для краеведов, историков и просто людей, интересующимся своим прошлым. Значительную часть собранной информации писатель Мартынов использовал в своих очерках и книгах, но далеко не всё. О причинах я гадать не буду. Просто, на основании собранного Матвеем Матвеевичем и благодаря ему, я уже в прошлом году опубликовал большой материал в майском номере журнала «Орловский военный вестник» («Матвей Матвеевич Мартынов и неизвестные страницы его книги «Фронт в тылу»).

Подвиг на аэродроме

Новый очерк – первый из задуманного большого цикла под названием «Из архива Матвея Матвеевича». Начну я его с цитаты из книги Мартынова: «В очерке «Это было в Орле», опубликованном в сборнике «Герои подполья», есть такие строки: «Летом 1942 года вблизи аэродрома был взорван большой склад авиабомб. Кто совершил эту диверсию, пока неизвестно. Но в городе ходили слухи, что это сделали советские военнопленные...»

В 1970 году, когда сборник вышел третьим изданием, в Политиздат пришло письмо от жителя Волгограда Михаила Георгиевича Топольскова. Он писал, что прочитал книгу «Герои подполья», и сообщал, что диверсию на немецком военном аэродроме под Орлом в 1942 году действительно совершили советские военнопленные, и назвал участников этой операции. Вскоре Топольсков сам приехал в Орел. Он побывал на месте событий, многое рассказал и помог раскрыть еще одну страницу героической борьбы советских людей с немецко-фашистскими захватчиками на орловской земле.

...Заместитель политрука роты из 6-й гвардейской дивизии, старший сержант Михаил Топольсков в октябре 1941 года под Мценском попал в плен. Некоторое время он содержался в орловском сборном лагере военнопленных. В декабре в составе группы в 300 человек был доставлен на орловский военный аэродром. Пленных разместили в дощатых бараках, расположенных вблизи Кромского шоссе. Это и был лагерный пункт на аэродроме.

Здесь Топольсков встретился с Василием Беловым. Они оказались соседями — у Топольскова на спине значился лагерный № 50, у Белова — 51. Узники подружились. Белов рассказал, что он - командир взвода противотанковых орудий, младший лейтенант. Однажды комендант лагпункта унтер-офицер Вилли построил пленных на плацу и через переводчика приказал поднять руки тем, кто имеет специальность сапожника, портного, шорника. Топольсков назвался шорником, Белов — портным. В одном из бараков, по соседству с сапожной мастерской и прачечной, для шорника и портного отвели клетушку. Топольсков ремонтировал хомуты, седла и прочую конскую упряжь, а его сосед занимался портняжным делом.

Белов был человеком немногословным, вдумчивым. Однажды он спросил Топольскова:

— Как ты смотришь на то, что наши товарищи на франте дерутся, а мы тут спокойненько чиним фрицам хомуты?

— Знаю, куда ты клонишь,— отозвался Топольсков.— Сам не раз об этом думал».

Дальнейший ход событий я перескажу в сжатом виде. Довольно быстро Белов и Топольсков познакомились со старшим лейтенантом, артиллеристом Григорием Щербаковым и капитаном Макаровым.

Все четверо были одного возраста и комсомольцы. Они и составили в лагерном пункте ядро подпольной патриотической группы, организатором и руководителем которой стал Белов.

Группа сумела войти в контакт с руководителем обслуживающих аэродром чешских авиатехников инженером Ганцем. Совместными усилиями они обезвредили много авиабомб и установили связь с городским подпольем.

В середине мая 1942 года на аэродроме был уничтожен большой склад авиабомб: группа из 12 военнопленных во главе со старшим лейтенантом Щербаковым совершила эту диверсию ценой своих жизней.

После взрыва гитлеровцы всех оставшихся военнопленных закрыли в бараки, территорию лагерного пункта оцепили эсэсовцы, установили вокруг пулеметы. Потом схватили Белова, Макарова и других подпольщиков. После краткого допроса их расстреляли. Единственному, кому из активных членов подполья удалось уцелеть, - так это Михаилу Топольскову: он, после расформирования лагпункта, в числе оставшихся пленных, попал в Белоруссию. Там Топольсков вместе с несколькими товарищами бежал из лагеря к партизанам и дрался с фашистами в белорусских лесах до соединения с частями Красной Армии.

Топольсков Михаил Георгиевич

Удостоверение партизана Белоруссии

Всё, с чем ты, читатель, только что познакомился, я рассказал тебе (с помощью писателя Мартынова) для того, чтобы ты получил представление, кто же такой Михаил Георгиевич Топольсков. А теперь – уже без разъяснений – я поведу речь уже о том, что Матвей Матвеевич не включил в книгу «Фронт в тылу» из поведанного ему подпольщиком и партизаном.

Кровососы

Эта дополнительная информация взята мной из письма, которое Михаил Георгиевич Топольсков прислал писателю Мартынову в июне 1974 года. Всё послание – это восемь тетрадных страничек, текст достаточно разборчив, но с большим количеством грамматических ошибок. Полностью его я цитировать не буду, но остановлюсь на таких моментах, которые до настоящего времени нигде в литературе или воспоминаниях не были озвучены. Итак, первый отрывок из письма:

«Матвей Матвеевич! Вы пишете о том, что когда книга (имеется в виду «Фронт в тылу» - А.П.) выйдет в свет, и вдруг кто-то откликнется из наших более 300-от человек, которые находились в лагере военнопленных в том лагере в городе Орле на аэродроме, если кто остался жив, - я был бы очень рад, потому что все мои показания Вам – не придуманные, а факты. Было так, как я от души и сердца рассказал…».

И далее Михаил Топольсков начинает вспоминать историю, о которой в предыдущем письме (или письмах) он не рассказывал писателю. Кстати, когда в 1970 или 1971 году бывший военнопленный и подпольщик приезжал в Орёл, то он вместе с Мартыновым побывал на военном аэродроме, на месте бывшего лагерного пункта. Там до и во время войны находилось четыре здания, в одном из которых и происходили события, подробности которых поведал Михаил Топольсков.

В одном из домов немецкие и финские лётчики отмечали какой-то религиозный праздник. Торжество у них началось с утра, и пировали они до двух или трёх часов ночи (возможно, это было рождество 1941 года – А.П.). Цитирую второй отрывок из письма М.Топольскова: «…Примерно в два часа ночи приходят к нам в мастерскую переводчик Николай и унтер-офицер Вилли и говорят мне: «Михель, собирайся и быстренько». Николай мне говорит: «Пойдёшь с унтером». Я быстренько оделся, и мы пошли.

Идём в эти дома, где живут лётчики, заходим с ним в дом, второй подъезд. Заводит он меня в большую комнату на первом этаже. Немцы были все пьяные, часть – ушли, а часть были в этой комнате. И как мы с Вилли зашли, увидели полное безобразие: стены, полы, потолок – всё облито кровью. Мне унтер говорит, что как все разойдутся, ты будешь делать уборку этого помещения.

Немцы и финны, лётчики, когда я зашёл к ним, как увидели меня, то начали и по щекам бить, и как кому угодно – все были пьяные. Потом Вилли что-то им сказал, они стали немного помягче, и я после них сделал уборку. И Вилли взял меня обратно в лагерь, и по дороге он мне рассказал, что лётчики пили русскую кровь в честь большого праздника и за победу фашистов…».

Теперь я своими словами продолжу рассказ старшего сержанта Топольскова. Унтер-офицер Вилли немного говорил по-русски. Вот он некоторые подробности вампирского пиршества фашистских лётчиков русскому военнопленному то ли с гордостью, то ли с осуждением, то ли с презрением объяснил. Оказывается, немецкий врач из лётной части на автомашине съездил в город, к кому-то из начальства, и с его помощью выявил семьи орловчан, у которых имелись маленькие дети 2-4 лет. Под предлогом, что им нужно сделать прививки от заболевания, детей доставляли в кабинет врача, и из вен у каждого брали по 50-100 граммов крови. Причём, родителей в кабинет врача не допускали. Так и была собрана эта кровь, которую потом отвезли немецким лётчикам на аэродром.

Пили они её или нет – сам Топольсков не видел, но Вилли за «язык никто не тянул». В конце письма Михаил Георгиевич обращается к Мартынову: «Неужели из жителей никто не знает, кто-то должен помнить, потому что в Орле население знало ровно на второй день. Утром приходят наши девчата, которые у нас в лагере работали прачками, и одна, Наташа, говорит, что немцы собирают маленьких детей под видом делать им прививки. У кого дети – люди очень переживают…».

Эта история, уважаемый читатель, похожа была бы на отрывок из современного фильма ужасов, если бы её не рассказывал очевидец, участник Великой Отечественной войны, подпольщик и партизан, получивший два тяжёлых ранения. Вот фото Михаила Георгиевича Топольскова (в партизанах его переименовали, и он писался, как «Тапольский», даже удостоверение партизана Белоруссии ему выдали на новую фамилию – А.П.). Жив ли он в настоящее время, данных у меня нет…

(Александр Полынкин)

• «Воспоминания» доктора Турбина («Из архива Матвея Матвеевича»)
• О воздушном стрелке Александре Гомзикове и его товарищах ("Из архива Матвея Матвеевича")
• Трагедия над Большой Гатью
• Спасённый в Орле, он погиб под Варшавой
• «Белка» в тылу врага («Из архива Матвея Матвеевича»)
• Разведчица Марта («Из архива Матвея Матвеевича»)
• Николай Селифонов – один из орловских чекистов («из архива Матвея Матвеевича»)
• Как гитлеровцы «хозяйничали» в оккупированном Орле («Из архива Матвея Матвеевича»)
• Письмо из прошлого ("Из архива Матвея Матвеевича")
• Письмо из прошлого Часть вторая. Спасённый лётчик («из архива Матвея Матвеевича»)