17 июня 2016 года на сайте «Мастера» был опубликован очерк «Становой пристав Василий Юркевич и его семья» - продолжение рассказа об очень интересном семействе, которое оставило заметный след в наших краях, хотя и недолго здесь проживало. Тот, читатель, кто хочет освежить в своей памяти упомянутые очерки, может это легко сделать.

Я же поведу речь, вроде бы, о другом, но… В общем, читатель, объясню. Знакомился я в архиве с подшивкой губернской газеты «Орловский вестник» за 1881 год, в которой искал нужную мне фамилию, а наткнулся на очень любопытную «корреспонденцию» из Малоархангельска. Я её процитирую почти в полном объёме.

Итак, №177 – 4 (16) октября 1881 года

Малоархангельск, 1 октября.

«Городок наш невелик как по пространству, так и по населению, - невелик настолько, что виден простым глазом с одного конца до другого;​​​ населения в городе, как гласит календарь Суворина, 5891 человек (намного больше, кстати, чем в настоящее время – А.П.).

Общественной жизни у нас нет, увеселений ровно никаких, нет ни клуба, ни библиотеки.

Жизнь мы проводим большей частью у себя дома или поигрываем друг у друга в картишки, с неизбежным, разумеется, прохождением «по одной».

В нашем маленьком интеллигентном кружке намечается несколько отдельных групп: к первой из них, самой многочисленной, принадлежит купечество, но оно живёт исключительно интересами кармана, наживы и в этой сфере сосредоточены их интересы; затем следует вторая группа, с исправником во главе, которая выбивается из сил, чтобы сплотить общество, чтобы сделать жизнь более сносной, более разнообразной и с этой целью изредка устраивает семейные вечера; но все её попытки разбиваются об изумительное равнодушие членов других групп; затем следует самая маленькая по числу членов и совершенно обособленная группа уездных аристократов-юристов, относящаяся к членам других групп так же, как брамины к париям. Врачи уживаются мирно со всеми группами, да иначе и быть не может – они одинаково нужны всем.

Что сказать о наружном благоустройстве города? Хорошего сказать можно очень немного. Город наш стоит в овраге, а потому весной и осенью в нём такая грязь, что, не рискуя утонуть, даже ставни закрывать выезжают верхом, а сколько калош и сапог потеряно, сколько экипажей поломано в малоархангельской грязи – про то один Бог знает.

Против лавок Никулиных и ещё на одной из улиц есть такие ямы, что попавши в них ночью, живым не выберешься; но обывателям известны эти ловушки, и они осторожно избегают их, делая дальние обходы. Несмотря на такое печальное состояние улиц, местная городская управа пальцем не шевельнёт для исправления их и представления местной администрации к ней остаются гласом вопиющего в пустыне.

Если городская управа не желает замостить улиц, то хотя бы позаботилась об освещении города, а то у нас на весь город имеются только 2 или 3 фонаря, да и те почти никогда не зажигаются.

Постройки у нас в городе и в подгородных слободах по преимуществу деревянные, с соломенными крышами, а между тем средства для тушения пожара очень ограниченные – две трубы и четыре бочки, а с этими средствами многого не сделаешь.

Мне приходилось присутствовать на пожарах, и, Боже мой, что там происходит! На пожар обязательно являются все члены городской управы: один из них не позволяет трубе подъезжать близко к огню, говоря, что попортятся лошади, другой кричит, чтобы не ездили шибко, а то рассыпятся бочки, третий, вместо того, чтобы тушить пожар, поливает из трубы крышу своего приятеля, которой и не угрожает опасность и т.д.

Распоряжается голова, распоряжаются члены управы, товарищ прокурора, и полиция поневоле должна оставаться пассивным зрителем. Когда же пожар случается в одной из подгородных слобод, по пожарная команда выезжает на окраину города и из прекрасного далёка любуется, как десятки бедняков лишаются последнего крова. Не понимаю, как возможно так пассивно относиться к чужой беде».

А в конце корреспонденции – фамилия её автора: В.Юркевич.

Я, честно говоря, очень удивился. Нет, не совпадению, это именно тот Василий Васильевич Юркевич, поскольку в самой корреспонденции он выделяет с положительной стороны ту группу, к которой принадлежит сам (отмечено жирным шрифтом – А.П.). Я удивился тому, что полицейский чиновник (не бывший, а действующий) выступает публично в губернской газете с критикой уездных властей, являясь их составной частью и не особенно выбирая выражений.

К тому же, в газете оказалось и ещё несколько публикаций, почти стопроцентно принадлежащих перу станового пристава Василия Юркевича, но уже не подписанных его фамилией (о них как-нибудь отдельно – А.П.).

Или он уже готовился к отъезду из губернии в Воронеж (рапорт последовал в следующем году) и потому осмелился обратиться в газету?

Не буду ничего утверждать, но «корреспонденции» станового пристава Василия Юркевича стали в «Орловском вестнике» первыми настоящими критическими материалами из Малоархангельского уезда…

(Александр Полынкин)

• Грабитель – экстрасенс из деревни Морозовой
• Сведения о жителях города Малоархангельска по метрическим книгам
• Малоархангельск. Два часа 24 ноября (фоторепортаж с улиц города, начало)
• Малоархангельск. Два часа 24 ноября (окончание)
• Из Санкт-Петербурга и Красноярска об Орловщине – с любовью («Воспоминания Варвары Яковлевой»)
• Из Санкт-Петербурга и Красноярска - с любовью (часть 2. Троицкие)
• Из Санкт-Петербурга и Красноярска - с любовью (ч.3 "Семья")
• Из Санкт-Петербурга и Красноярска - с любовью ("Воспоминания" Варвары Яковлевой - ч.4. "Малоархангельск")
• Из Санкт-Петербурга и Красноярска - с любовью ("Воспоминания" Варвары Яковлевой, ч.5)
• Из Санкт-Петербурга и Красноярска - с любовью ("Воспоминания" Варвары Яковлевой, ч.6)