Вячеслав Рыбников

                                     «Елизавету втайне пел…»  

                                             (окончание)

«…Теперь уже можно писать

царствование  Николая и об 14-м декабря»

Пушкин в разговоре с А.Н.Вульфом

15.IX.1827

Начало здесь         

         Однако, все такие доводы, основанные на многолетних мемуарно-биографических, текстологических и аналитических исследованиях пушкинистов, запросто игнорируются создателями современных мифов пушкинско-царской любви. Началось всё с 90-х годов прошлого века с публикаций К.Викторовой. Уже тогда во вводной статье к сборнику «Утаённая любовь»  (1997 г.)  Р.В. Иезуитова писала: «В наши дни налицо все симптомы наступления полосы "монархической", когда объектом "утаённой любви" Пушкина объявляются царствующие особы – жена Николая I – Александра Фёдоровна и, в особенности, Елизавета Алексеевна, супруга Александра I, к которой, по утверждению К. Викторовой, поэт питал единственное, пронесённое через всю жизнь чувство: "Пушкину, – заявляет автор статьи "Лампада чистая любви", – была послана судьбой ли, Богом, послана на всю жизнь `как высшая награда` – это его слова – высокая любовь, ставшая его Музой, сделавшая его Поэтом. Это была женщина высшего порядка, а любовь к ней, утаённая любовь Пушкина, соединила в его сердце, в его душе две стихии – Землю  и Вселенную, прошла через всю его жизнь. Встреча с нею произошла в Царском Селе. Ей посвящены лицейские элегии. Все события её биографии, её облик, вся её жизнь и смерть отражены в главнейших произведениях Пушкина и оставили след во множестве стихов. И если соединить их вместе и прочесть с помощью кода, заключенного в рукописях Пушкина, то имя этой утаённой любви предстаёт совершенно однозначно". Статья… представляет собой реализацию этого тезиса: итогом проделанной автором операции…  явился демонстративный отказ от научно-обоснованных представлений об отдельных его произведениях,  творчестве в целом, да, пожалуй, о всей его жизни, которая рассматривается К.Викторовой как некое культовое по своим формам служение императрице Елизавете Алексеевне, возведенной в ранг святых, божественных и неземных существ».

         К сожалению, со стороны серьёзной академической науки это одинокий голос в защиту результатов трудов многочисленных исследователей жизни и творчества Пушкина. Необходимость же серьёзного боя таким одиозным выдумкам, стала очевидной, поскольку статьёй всё не ограничилось, к началу нового столетия волной пошли и книги, как самой Викторовой, так и её последовательницы Л.Васильевой, а за ними и других, взявшихся проталкивать и дополнять эти любовно-монархические бредни. Ни цель данного очерка, ни объём его не позволяют останавливаться на всех подтасовках данных авторов. А они перехлёстывают все мыслимые пределы. Достаточно сказать, что благодаря их неуёмному идолопоклонству дело дошло до того, что адресатом даже общеизвестного «Я помню чудное мгновенье…» стала императрица, а не наша землячка, орловчанка Анна Керн, хотя сам автор в процессе своей дальнейшей издательской деятельности дважды прямо указывал, что посвящено оно именно А.П. Керн.

         Надо отдать должное простым знатокам жизни и творчества Пушкина, освободивших меня от необходимости подробно разбирать и клеймить проповедников этого мифа. Одним из них оказался морской офицер, но в душе явно пушкинист, Владимир Марчук, выступивший в 2003 году в «Советской России» с очень толковой статьёй «Без тайн. «Царская версия» Л. Васильевой» (с ней всем, при желании, можно познакомиться, см. Источники). В 2011 году очень глубокий, дельный и подробный разбор «беззаветно полюбившихся гипотез» Викторовой и Васильевой в сети на «Прозе.ру»  дал в большом материале, состоящем из 3-х частей, под названием «Гримасы пушкиночувствования», Иосиф Баскин (также см. Источники).  Здесь я, пожалуй, приведу лишь его итоговые выводы: «1) Ни одно утверждение К.Викторовой и примкнувшей к ней Л.Васильевой относительно отнесения тех или иных произведений Пушкина к императрице Елизавете Алексеевне вместо научно обоснованных истинных адресатов не выдерживает критики, и является не более чем  голословными  утверждениями,  подкрепляемыми подлогами, передергиванием фактов и дат, ложными толкованиями, надуманными гипотезами;

2) Императрица Елизавета Алексеевна никогда не была ни возлюбленной Пушкина, ни его «утаённой любовью», ни неким богоподобным созданием, образ которой якобы в зашифрованном виде присутствует во всём творчестве великого поэта».

         Но, похоже, все такие доказательства и выводы им как об стенку горох. Книги их продолжают успешно издаваться и пишутся новые, полностью переписывающие всю биографию Пушкина (см., к примеру, О.Зуева «Гений неги», фрагмент книги «История Пушкина, подтверждённая самим поэтом», 2017), в центральных газетах страны печатаются их подделки (см. И.Варламова «С одной неизвестной. Хрестоматийное "Я помню чудное мгновенье" посвящено совсем не Анне Керн», «Российская газета» №127, 06.06.2014, где сам патриарх пушкиноведения В.Непомнящий скромно подтверждает: да, мол, такая версия существует, читайте книжку Викторовой), выходят фильмы (см. «Пушкин. Главная тайна поэта», 2018 г., где Л. Васильева близких тригорских приятельниц Пушкина обзывает «колхозом»). Ей богу, иной раз смеяться хочется, читая вот такое: «Последние 20-30 лет набирает силу мысль о том, что императрица – муза Пушкина, что притязания поэта были очень высоки. Как же так, спросят некоторые. Разве не Наталья Николаевна – муза Пушкина, не жена? Поэзия Пушкина так отвечает на этот вопрос: муза Пушкина – не собственная супруга, но супруга императора Александра I» (Э. Лебедева). Куда катимся, непонятно?! Нет, прав Баскин: «метастазы  «пушкиночувствования», если не дать им должного отпора,  могут погубить  здоровый двухсотлетний организм научного пушкиноведения».

         Однако, что-то увлёкшись, я отдалился от Белёва, думаю, пора к нему возвратиться. Как бы странно это не звучало, после столь нелестных заключений о  публикациях представительниц пушкинско-царской любви, однако, выходит, что в плане причин упоминания Пушкиным Белёва, я оказался с ними заодно. Так, вместе мы считаем, что очутился он там, благодаря тому, что городок этот вошёл в историю под местом смерти императрицы Елизаветы Алексеевны. В книге (см. «Когда не буду я повешен…», С. 89)  об этом как раз указано, правда, без уточнения вероятной причины.

         Тут было вовсе не желание поклониться в Белёве сердцу царицы, как писала Л. Краваль, или «отдать дань памяти той, которую он когда-то "втайне пел", как предполагала вслед за ней серьёзный филолог Н. Забабурова. Во-первых, никакого сердца там не было, оно, запаянное в серебряный сосуд, находилось вместе с телом в Санкт-Петербурге (именно оно, по официальному медзаключению, и привело её к смерти). В Белёве были погребены лишь внутренности императрицы в саду около дома купцов Дорофеевых, где останавливался на ночь царский кортеж. Во-вторых, поклониться или отдать дань памяти обычно приходят к месту захоронения тела, а не к месту, где настигла смерть. Однако сама власть явно жаждала устроить в Белёве такие показательные поклонения, специально выкупив в 1827 г. у купцов дом за 60 тыс. руб.  в  качестве дома для вдов и устроив в нём молельню (церковь), что больше похоже на замаливание грехов.

Дом купцов Дорофеевых в Белёве, где, якобы, умерла Елизавета.

Впоследствии - Вдовий дом

         Таким благовидным предлогом, видимо, и решил воспользоваться Пушкин. Самого же его в Белёве привлекала вовсе не молельня, а тайна смерти царицы.

         Как и всем, Пушкину неожиданные смерти правящих супругов, последовавшие друг за другом, не могли не показаться более чем странными. Столица была полна разных слухов. Поговаривали и о том, что царицу, популярную у военных, то ли отравили, то ли убили, дабы обезопасить трон для Николая. Тот, кто воспевал и льстил, теперь молчал,  и не откликнулся даже на её смерть.

         Что же обо всём этом думал сам Пушкин? А что, собственно говоря, ему было думать о причинах смерти Елизаветы, если ряд предыдущих восшествий на престол (что Екатерины II , что Александра I) представляли из себя кровавые драмы и сплошное вранье! Если убитого отца в манифесте всенародно объявляли «скончавшимся скоропостижно апоплексическим ударом», то куда ж дальше-то идти! Да он и сам об этом писал: «Он видит – в  лентах и звездах, Вином и злобой упоены Идут убийцы потаённы, На лицах дерзость – в сердцах страх». Из-за восстания восшествие на престол Николая I было ещё кровавей. Сама Елизавета по этому поводу восклицала: «…Боже! Как начинается сие царствование – стрельбой из пушек по своим подданным!»

         Потомкам Пушкин собирался оставить правду об этом правлении: «Непременно должно описывать современные происшествия, чтобы могли на нас сослаться. Теперь уже можно писать царствование Николая и об 14-м декабря» (1827 г.). О подробностях восстания, следствия, суда, приговора и наказания ему после возвращения из ссылки поведали родные, друзья, знакомые и прочие свидетели. Подтверждением тому служит книга Г. Невелева «Истина сильнее царя…»: (А.С. Пушкин в работе над историей декабристов), 1985 г. И если раньше, как считают некоторые, ему была якобы не ясна роль Елизаветы, которую ей отводили военные в своих замыслах, то уж теперь-то всё стало на свои места. И дело тут не столько в давних намереньях Ф. Глинки, сколько в конкретных планах восставших: «В России, за несколько дней до восстания на Сенатской площади, декабристы, готовя государственный переворот, написали листовку. На престол после переворота должна быть возведена императрица Елизавета. Это мнение выражали и умеренные декабристы – …подполковник Гавриил Батеньков, полковник князь Сергей Трубецкой, подполковник барон фон Штейнгель» (С. Привалихина «Загадочная императрица», 2007)^[1].  В свете этого произошедшее под Белёвом, действительно, приобретало зловещий оттенок.

         При таком раскладе Пушкин понимал, что опрашивать непосредственных свидетелей смерти императрицы из её кортежа, в общем-то, бессмысленно, да и не безопасно. Ничего они толкового не скажут, а сообщат лишь то, что им внушили, ещё более всё запутав. Поэтому единственное место, где можно было хоть что-то узнать, был маленький уездный город Белёв, где все друг друга знают, и все тайны, как на виду. С обитателями  городка он знаком не был, поэтому, как и у кого он собирался заполучить нужные ему сведения – сказать трудно. В этом деле он, скорее всего, опирался на советы своего ближайшего друга, некогда носившего звание «Белёва мирного жителя», В.А. Жуковского, до которого, вероятно, от белёвских знакомых тоже доходили какие-то слухи. Последнюю тайну бывшего адресата своих поэтических посланий они наверняка обсуждали и между собой.   

         Вопрос о том, какие сведения смог выудить у местных обитателей Пушкин по  тайне гроба Елизаветы, в целом, так и остался «за семью печатями». Однако в черновиках его стихов сохранилась зачёркнутой любопытная строчка, разбору непростого появления которой посвящены 30 страниц моей вышеупомянутой книжки, – «Не в Москве, не в Таганроге…». Появилась эта строчка в Болдине в процессе правки известных «Дорожных жалоб», относимых самим поэтом к периоду начала своего кавказского путешествия. В связи с этим есть большая вероятность того, что касается она непосредственно императрицы, принявшей смерть по дороге из Таганрога в Москву, тем более, что в сочетании с остальными строчками этой строфы мысль идёт как раз о смерти: «Не в Москве, не в Таганроге Не средь отческих могил Видно на большой дороге Умереть мне рок судил». Если такое допущение верно, то в принципе, можно догадаться и об итогах тех бесед, что он провёл в Белёве.

         В начале нынешнего века  проделавшая большую исследовательскую работу по восстановлению истиной биографии Елизаветы Алексеевны, Софья  Привалихина в отдельной публикации, посвящённой разбору исторических свидетельств о возвращении императрицы из Таганрога, столкнулась с массой вопиющих противоречий (см. «Последняя тайна Елизаветы», или «Где умерла императрица Елизавета?»). Разбирая их, она пришла к ряду необычных заключений.

         Во-первых, ей стало очевидно, что вдовствующую императрицу Елизавету, по сути, насильно в ущерб её здоровью и рекомендациям медиков, вместо необходимого ей лечения на юге, по воле и указанию, тогда ещё некоронованного, Николая повезли на север. Причём, глава царского кортежа кн. П. Волконский в своих действиях, возможно, даже вопреки своей воле, руководствовался больше указаниями императора. При этом непосредственная причина, – почему  её в это время туда повезли, в статьях историка не указана. Но если исходить из того, чем тогда занимался Николай, поглощённый работой следственной комиссии по декабристам, то можно сделать однозначный вывод, что связано это было именно с данным делом. А там, кстати, использовались и методы очной ставки.

         Второй вывод исторического анализа Привалихиной сводился к тому, что во время поездки, по причине полнейшего пренебрежения к состоянию больного человека, несмотря на присутствие медиков, смерть императрицы наступила не в Белёве, а ещё в дороге до него. Основным её аргументом, как считают некоторые, является дата на колонне, воздвигнутой в Белёве в 1837 году, на месте захоронения внутренностей царицы – 3 мая 1826 года, вместо официально принятой даты – 4 мая.

Но данный факт был лишь толчком, для глубокой оценки всех сохранившихся сведений. Главным же доводом тут выступает одна явная хронологическая неувязка: невероятно раннее, после смерти невестки, прибытие в Белёв из Калуги вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны. О чём неоднократно отмечалось и  в ряде статей других авторов. Если не принимать в расчёт мнения, что всё было заранее подстроено, то единственное объяснение этому – развязка наступила гораздо раньше, благодаря чему гонец успел добраться до Калуги. Смерть, как утверждает историк, настигла Елизавету до подъезда к Белёву, что подтверждается и эпизодом разгона встречавших царский кортеж, горожан, священников и фактом отмены колокольного звона. Город восторженно ждёт прибытия царицы, а она мертва! Ситуация, конечно, исключительная! Безусловно, было им, что скрывать, чтобы избежать негативных слухов и пересудов.  

         Сравнение новейших исследований биографии императрицы Елизаветы Алексеевны с замаскированными, трансформированными в личные ощущения и предчувствия черновыми строчками в стихах поэта, позволяют слегка приоткрыть эту тайну, которая продолжает будоражить умы современников. «…На большой дороге» – таков пушкинский вывод о географическом месте её зарождения. 

Источники:

1. Краваль Л.А. «"Елисавету втайне пел..."» // Л.А. Краваль «Рисунки Пушкина как графический дневник», М.: «Наследие», 1997 г. – С. 130-138.

2. «К Н.Я. П<люсковой>» («На лире скромной, благородной…»):  Комментарии (коммент. В.Э. Вацуро) // А.С. Пушкин «Полное собрание сочинений в 20 т.», т. 2, кн.1 – СПб.: Наука, 2004 г. – С. 552-560

3. Пушкин А.С. «Дневники. Записки», СПб.: Наука,1995. – С. 30, 223

4. Пушкин А.С. «К Н.Я. Плюсковой»: Другие редакции и варианты // А.С. Пушкин «Полное собрание сочинений в 17 т.», т. 2, кн.1 – М.: Воскресенье, 1995 г. – С. 491-494

5. Цявловский М.А., Зенгер Т.Г. «К Н.Я. Плюсковой» («На лире скромной, благородной…»): Примечания // А.С. Пушкин «Полное собрание сочинений в 17 т.», т. 2, кн. 2 – М.: Воскресенье, 1995 г. – С. 984-985

6. Пушкин А.С. «К Н.Я. П<люсковой>» («На лире скромной, благородной…»): Другие редакции и варианты // А.С. Пушкин «Полное собрание сочинений в 20 т.», т. 2, кн.1 – СПб.: Наука, 2004 г. – С.163-168.

7.Чистова И.С. «К Н.Я. П<люсковой>» // «Пушкинская энциклопедия: Произведения». СПб.: Нестор-История,  2012. Вып. 2: Е–К. – С.382-385

8. Рыбников В.К. «…за то увидел ***» // В.К. Рыбников «Когда не буду я повешен…». Пушкин. Тайный путь на Кавказ» – Орёл: Картуш, 2019 г. – С. 146-161

9. Готовцева А.Г. «Как "природа" обернулась "свободой": к истории публикации одного пушкинского текста в журнале ”Соревнователь просвещения и благотворения”», «Вестник РГГУ». Сер. «Журналистика. Литературная критика» № 6, 2011 – С. 166-179

10. «Словарь русского языка Пушкина: в 4 т» – 2-е изд., доп.– М: Азбуковник, 2000,  т. 1, С.408; т. 2, С.549-550;  т. 4, С.64-65, С.480

11. Фомичев С.А. «Поэзия Пушкина: Творческая эволюция» – Л.: Наука, 1986. – С. 37-42.

12. Иезуитова Р.В. «Утаённая любовь» в жизни и творчестве Пушкина» // «Утаенная любовь» Пушкина»: Сб. статей, СПб., Гуманитарное агенство «Академический проект», 1997, С. 30-33

13. Викторова К.П. «Лампада чистая любви» // ж. «Наука и религия» №6, 1995 г. – С.48-53

14. Викторова К.П. «Неизвестный или непризнанный Пушкин», СПб.: «Политехника», 1999 г.

15. Васильева Л. «Жена и муза», M.: АСТ, 1999 г., 2002 г.

16. Марчук В. «Без тайн» («Царская версия» Л. Васильевой), «Советская Россия» №57 от 29 мая 2003 г. http://www.sovross.ru/old/2003/057/057_5_1.html

17. Баскин И. «Гримасы пушкиночувствования», части 1-3. Проза.ру, 2011 г.

18. Росляков А. «Ну и Керн с ней! О двух промашках Пушкина» http://www.roslyakov.ru/cntnt/verhneemen/licha.html

19. Рыбников В.К. «Не в Москве, не в Таганроге…» // В.К. Рыбников «Когда не буду я повешен…». Пушкин. Тайный путь на Кавказ» – Орёл: Картуш, 2019 г. – С. 63-93  

20. Забабурова Н.В. «"Елисавету втайне пел..."», жур. RELGA №20, 24.10.1999

21. Лебедева Э. «Царицу нашу втайне пел…» // Прилож. к жур. «Чудеса и приключения» «Тайны и преступления» №6, 2014 г.

22. Варламова И. «С одной неизвестной. Хрестоматийное "Я помню чудное мгновенье" посвящено совсем не Анне Керн», «Российская газета» №6399 (127), 06.06.2014

23. Тычинин И. «Восстание декабристов и императрица Елизавета». Проза.ру, 2020 г.

24. Привалихина С.В. «Загадочная императрица», «Аргументы и Факты» №3 – Томск  17.01.2007  http://tomsk.aif.ru/archive/1738822

25. Привалихина С.В. «Последняя тайна Елизаветы» 10.01.2007  http://iamik.ru/news/tekhnologii/56272/

26. Привалихина С.В. «Где умерла императрица Елизавета?», «Медицинская газета» №5 от 24.01.2007

27. Тина Лучина. Записи в дневник. «Город в котором умерла императрица».7.07.2018  https:/zen.yandex.ru/media/tina_luchina/gorod-v-kotorom-umerla-imperatrica--5b40780dd150d600a93682b8  

• Один день февраля 1942 года
• Вячеслав Рыбников – об известном путешествии Пушкина
• Несколько страниц к юбилею Александра Плещеева
• «Гони их, дураков, в шею!» или Как г. Птицын боролся с "болховщиной".
• Атаковали, прорывали, паниковали, драпали и заживо горели – в общем, сражались за Родину
• 27 кривцовских «панфиловцев»: «…Нас возвышающий обман»?
• 27 кривцовских «панфиловцев»: «…Нас возвышающий обман»? (окончание)
• О Пушкине, императрице Елизавете Алексеевне и Белёве (часть первая)
• Операция «Налёт на Болхов». Выдумки и документы
• Лётчик Маресьев в небе Орловщины. Выдумки и документы