Вторая половина 1942 года – один из самых тяжёлых периодов в истории Великой Отечественной войны. 28 и 30 июня 1942 года немецкие войска, двумя последовательными ударами, прорвали нашу оборону на стыке 13-ой и 40-ой армий Брянского фронта, 21-ой и 28-ой армий Юго-Западного фронта и устремились в общем направлении на Воронеж и Старый Оскол.

«Самолёт в горящем состоянии упал на улице Пятницкой…»

Гитлеровцам в районе Семилук удалось переправиться через Дон и выйти к Воронежу, спустя несколько дней заняв большую часть города, расположенную на правобережье реки Воронеж. Однако дальше немецкой группировке продвинуться не удалось. Войска только что образованного Воронежского фронта, ведя тяжёлые кровопролитные оборонительные бои, сумели остановить противника и не дали ему переправиться на левый берег.

Большую роль в ликвидации прорыва играли авиаполки советской авиации дальнего действия. С 5 по 31 июля 1942 года не было ночи, когда бы немецкие войска и переправы в районах Курска, Щигров и Воронежа не подвергались жесточайшим бомбардировкам. АДД произвела здесь 1246 самолето-вылетов. Тридцать два раза наши летные экипажи наносили сокрушительные удары с воздуха по вражеским эшелонам и на железнодорожном узле Орел, через который шли подкрепления к фашистам, затрудняя перегруппировку сил противника на главном направлении.

Одновременно наши экипажи уничтожали немецкие самолеты на аэродромах базирования в районах Брянска, Курска, Орла.

Я рассказал тебе это, читатель, для того, чтобы ты понял, как и почему ночью 5 июля 1942 года оказалось над Орлом звено наших тяжёлых бомбардировщиков ИЛ-4 из 42-ого дальнего бомбардировочного полка 36 авиадивизии дальнего действия. Три самолёта с грузом бомб на бортах, взлетев с аэродрома под Ярославлем, получили задание «разбомбить и уничтожить скопление вражеских эшелонов на железнодорожной станции Орёл». Однако уже в момент появления над городом бомбардировщики были «пойманы прожекторами» гитлеровских средств ПВО и подверглись сильнейшему огню зенитной артиллерии. Все самолёты были сбиты. О двух бомбардировщиках и членах их экипажей (9 человек, поскольку на одном из «Илов» отправились на задание пятеро – А.П.) до сих пор ничего не известно.

Я поведу речь о третьем самолёте, под управлением лётчика, старшего лейтенанта Бориса Варламова. Один из членов его экипажа, воздушный стрелок-радист, старший сержант Александр Гомзиков, остался жив. Благодаря его воспоминаниям, сохранившимся в архиве М.М.Мартынова, стали известны некоторые подробности той трагической ночи. Вообще-то, существует несколько отличающихся друг от друга версий, описанных в литературе, но я остановлюсь только на рассказе самого Александра Гомзикова:

Александр Гомзиков

(фото 1941 года, из книги «Подпольный госпиталь»)

«…Наш самолёт в горящем состоянии упал на улице Пятницкой города Орла. Я и ещё один из лётчиков спаслись на парашюте, а остальные двое погибли вместе с самолётом. Я до рассвета скрывался в огородах на этой улице, но на рассвете меня обнаружили. Я решил живым не сдаваться в фашистский плен. В этот момент меня тяжело ранили в обе ноги разрывными пулями. В тяжёлом состоянии меня поместили в лагерь военнопленных. А потом, как без гарантий на жизнь, меня перенесли на операцию в городскую больницу г.Орла, где я пролежал на положении эвакуированного вместе с гражданским населением год и 2 месяца…».

Сергеевы с улицы Сакко и Ванцетти

Дальнейшую судьбу Александра Гомзикова описали в документальной повести «Подпольный госпиталь» Матвей Мартынов и Аркадий Эвентов (о ней я рассказал в номере «Орловской среды» от 28 февраля – А.П.). Раненого лётчика прооперировали, а потом больше года врачи и медсёстры больницы делали всё, чтобы фашисты забыли о его существовании и не беспокоили допросами.

Поскольку находившихся в «Русской больнице» больных оккупанты кормить не собирались, то заботы об их питании взяли на себя сотрудники – замечательные люди и патриоты, которым очень существенную помощь оказывали местные жители, по мере своих сил и возможностей снабжавшие раненых, чем могли.

Александру Гомзикову, как только с ним можно было общаться, стали приносить продукты отец и дочь Сергеевы из дома №10 по улице Сакко и Ванцетти (бывшая и нынешняя Карачевская). Иван Сергеевич и Нина приходили к лётчику еженедельно, а то и по несколько раз в неделю. Благодаря их заботам он смог поправиться после операции – ведь нормальное питание было чрезвычайно важно. Почему Сергеевы приветили именно Гомзикова? Всё просто: сын Ивана Сергеевича и старший брат Нины – Владимир – учился в Орловском аэроклубе, а после приближения фронта к Орлу был эвакуирован вместе со всем составом клуба в Сталинград. Сергеевы считали, что он уже где-то летает, потому их так тронула история со сбитым бомбардировщиком и раненым лётчиком. Помогая ему, они делали это словно для собственного сына и брата. О Сергеевых в повести «Подпольный госпиталь» Мартынов и Эвентов написали много тёплых слов.

Сергеевы – Иван Сергеевич, Татьяна Дмитриевна и Нина

(фото из книги «Подпольный госпиталь»)

Старший сержант Гомзиков потом, уже после освобождения Орла, когда его переправили в тыловой госпиталь в Тулу, где должны были сделать ещё одну операцию на ноге, начал писать письма семье Сергеевых, рассказывая о себе и своих товарищах, передавая приветы своим спасителям, поддерживая их словами по поводу так и не подавшего с фронта ни одной весточки и пропавшего без вести Владимира Сергеева.

Всего этих писем, хранившихся в архиве Матвея Матвеевича Мартынова, а ныне оказавшихся в моём распоряжении, - шестнадцать. Первое из них Александр Гомзиков отправил из Тулы в Орёл 27 августа 1943 года, а последнее послание относится уже к послевоенному времени – 19 марта 1946 года, когда бывший стрелок-радист был вчистую комиссован и возвратился в родную деревню Теребаево Никольского района Вологодской области.

Я процитирую отрывок из первого письма воздушного стрелка Сергеевым: «Добрый день, здравствуй, дорогой Иван Сергеевич! С низким к тебе приветом Сашка Гомзиков. Иван Сергеевич, прости, что долго ничего не писал (прошло три недели с момента отправки его из Орла в Тулу – А.П.). Оправдываться, конечно, не буду, но не позволяла обстановка. В настоящее время нахожусь в госпитале, здесь мне сделают операцию, доктора, по рассказам больных, очень хорошие…».

Все последующие 15 посланий Сергеевым спасённый лётчик всегда начинал со слов «Дорогой» и «Дорогие»: столько заботы о нём во время пребывания в «подпольном госпитале» проявила семья Сергеевых, столько благодарности накопилось за это время в его душе.

Четверо из одного экипажа

Из всего экипажа сбитого ИЛ-4 один Гомзиков оказался таким везучим. Штурман, старший лейтенант Василий Абрамов, и воздушный стрелок, младший сержант Александр Соколов, погибли, по всей видимости, ещё в воздухе – их расстреляли немецкие зенитчики. Командиру экипажа, старшему лейтенанту Борису Варламову удалось благополучно и незаметно для гитлеровцев приземлиться. Потом он несколько дней, ночами, пробирался к линии фронта, но в районе Мценска 10 июля 1942 года был схвачен фашистами и направлен во 2-ой лагерь военнопленных советских лётчиков (он находился в польской Лодзи - А.П.). В сохранившейся карточке военнопленного Борис Варламов значится в ней под №654, данные о его смерти отсутствуют, и дальнейшая судьба командира экипажа ИЛ-4 не прослеживается.

Что касается Александра Гомзикова, то благодаря сохранившимся его письмам в Орёл известно, что те самые ранения разрывными пулями оказались очень тяжёлыми, и даже повторная удачная операция в тульском госпитале не избавила его от всех последствий. Путь в небо для воздушного стрелка-радиста стал невозможен. Некоторое время после выписки Гомзиков служил в одной из тыловых частей, а потом был комиссован по инвалидности и возвратился на родину, в Никольский район Вологодской области.

По окончании Великой Отечественной войны, в июне 1945 года, старший сержант из 2-ой эскадрильи 42 дальнего бомбардировочного авиаполка Александр Дмитриевич Гомзиков был награждён орденом Красной Звезды, а в 1985-ом, к 40-летию Победы – удостоен ордена Отечественной войны I степени.

Останки его погибших товарищей, Василия Абрамова и Александра Соколова, из первичной могилы на одном из огородов местного жителя на улице Пятницкой, по инициативе Матвея Матвеевича Мартынова, были перенесены в 1965 году на Воинский мемориал Троицкого кладбища города Орла, где их перезахоронили с воинскими почестями. В 2010 году вместо одного общего памятника здесь было установлено два отдельных – В.И.Абрамову и А.В.Соколову.

Имена погибших лётчиков, по предложению М.М.Мартынова, были увековечены в городе Орле: Ливенский переулок в октябре 1965 года переименовали в переулок Абрамова и Соколова. А с сентября 1971 года он стал улицей под тем же названием.

И в заключение – отрывки из последнего по времени (19 марта 1946 года) письма Александра Гомзикова семье Сергеевых: «…Вы мне, Иван Сергеевич и Татьяна Дмитриевна, - самые близкие и дорогие люди. И если бы вы приехали, то я бы считал большим для меня счастьем повидать всех вас. Возможно, проезд скоро будет свободный, и я к вам приеду в Орёл…

Здоровье моё, несомненно, стало много лучше. Нога, правда, в левом тазобедренном суставе не сгибается и короче на два сантиметра – вот и все следы войны. Пенсию (по инвалидности, III группы – А.П.) получаю 240 рублей. Продукты у нас дороговаты: хлеб – 500-600 рублей пуд, картофель – 80-100 рублей, масло скоромное – 200-250 рублей килограмм…

Напишите, как восстанавливается Орёл? Приехали ли те девушки, которых угнали в немецкое рабство?».

Да, Орёл за год с небольшим стал для Александра Гомзикова родным до конца жизни городом, хотя побывать в нём после войны ему так и не довелось. Жаль, что в областном центре нет ещё одной улицы с таким же двойным названием – Варламова и Гомзикова, тогда уж точно память о героическом экипаже ИЛ-4 была бы увековечена полностью…

(Александр Полынкин).

• Кровавая трапеза фашистских лётчиков («Из архива Матвея Матвеевича»)
• «Воспоминания» доктора Турбина («Из архива Матвея Матвеевича»)
• Трагедия над Большой Гатью
• Спасённый в Орле, он погиб под Варшавой
• «Белка» в тылу врага («Из архива Матвея Матвеевича»)
• Разведчица Марта («Из архива Матвея Матвеевича»)
• Николай Селифонов – один из орловских чекистов («из архива Матвея Матвеевича»)
• Как гитлеровцы «хозяйничали» в оккупированном Орле («Из архива Матвея Матвеевича»)
• Письмо из прошлого ("Из архива Матвея Матвеевича")
• Письмо из прошлого Часть вторая. Спасённый лётчик («из архива Матвея Матвеевича»)