Доброго времени суток! Вы находитесь на сайте районного клуба творческих личностей "МАСТЕРА".
 
Рубрики
Творчество Мастеров Творчество наших читателей Библиотека История Покровского края История Орловского края Покровская районная библиотека Мир духовный Заметки на доброту дня Фотографии Покровского края Видеотека Поездки и заседания Доска объявлений Новости О сайте "Мастера" Обратная связь RSS - лента Виджет для Яндекса Приложение для Android

Серебряное кольцо


МКУК ПМЦРБ

Сайт районной библиотеки


Нужна помощь!

Поможем, земляки?


Стена сайта
Всего: 2
Гостей: 2
Пользователей: 0
Просмотров сегодня:
Яндекс.Метрика
Посетителей сегодня:


Главная » История Орловского края

Орёл в годы первой русской революции глазами будущего гимназиста
Опубликовано: 22.02.2017.

Живёт в Орле, на «Наугорке», ветеран труда Юрий Владимирович Поляков. Сам он по рождению – курянин, но на Орловщине скоро отметит 50-летний юбилей своего пребывания. В наши края он прибыл вскоре после того, как на только что «запустившийся» завод УВМ потребовались квалифицированные кадры.

«Роман» из Большого Змеинца

А Юрий Владимирович, специалист по радиоэлектронной аппаратуре, успел к этому времени закончить соответствующего профиля училище в Новосибирске, потом - техникум и несколько лет отработал по специальности в Сибири и в Курске.

В Орёл он, таким образом, попал вроде бы и случайно, но, как показали последующие события (об этом чуть позже), - не совсем. Работая на УВМе, объездил Юрий Поляков полстраны, успел даже пару лет в братской Польше по договору потрудиться. И везде у него получалось. Коллеги и начальство ценили классного специалиста Полякова.

Наступило время, и ушёл на заслуженный отдых Юрий Владимирович, а чуть раньше – и супруга. Появилось у них больше свободного времени. Летом стали пешие прогулки совершать, а зимой с супругой на лыжах катаются (в соревнованиях ветеранов до недавнего времени регулярно участвовали).

А теперь плавно перехожу к малой родине «электронщика» Полякова. Родился он в селе Большом Змеинце Курской области, там же в школе обучался и лыжи полюбил: несколько лет становился чемпионом Щигровского района среди школьников, взяв пример со старшего брата, который в этом пионером был.

А обучал двух сыновей и дочку их родной отец, Владимир Петрович Поляков. Большую часть своей жизни прожил он в Большом Змеинце, не одну сотню местных мальчишек и девчонок в большую жизнь выпустил грамотными и воспитанными людьми. Скончался старый учитель в возрасте 85 лет, и похоронили его на местном кладбище, недалеко от любимой школы.

Стали сыновья, приехавшие на похороны отца, его архив разбирать и обнаружили в нём четыре тоненькие ученические тетрадки, заполненные аккуратным почерком, с названием на каждой из них: №1, №2 и т.д. Замышлял Владимир Петрович «Роман», как значилось на каждой тетрадке, но потом переделал это в «Записки», в которых он рассказал о своём детстве, юности и первых годах самостоятельной жизни.

Эти тетрадки из отчего дома забрал к себе в Орёл младший сын Юрий, и до поры до времени лежали они себе – полёживали нечитанные. А вот когда Юрий Владимирович на пенсию ушёл, то, наконец-то, руки до тетрадок дошли.

Стал читать записки отца и удивился сразу же: как интересно! Один момент особенно удивил из прочитанного. Оказалось, что родная бабушка Владимира Петровича Полякова – из семьи малоархангельских купцов Беляничевых, значит, неслучайным стало возвращение правнука Юрия на орловскую землю.

Гимназист Володя Поляков (справа) с товарищем

Владимир Поляков в гимназические годы

Тетрадь №1

Тетрадь №4

Юрий Владимирович Поляков разрешил мне познакомиться с «Записками» его отца и использовать их по своему усмотрению. Когда-то, возможно, они будут опубликованы полностью. Но орловчан, я уверен, уже сейчас заинтересует та часть из «Воспоминаний» старого учителя, которые касаются города Орла и его жителей в самом начале XX века. Процитирую из них самые любопытные моменты, сопроводив некоторыми комментариями:

«…Я воспитывался у бабушки, отцовой матери, - Пелагеи Алексеевны Поляковой. Она хотела дать мне хорошее образование. Для этой цели она везёт меня в Орёл и ставит на квартиру к одному знакомому чиновнику, Ивану Ивановичу Турбину. Иван Иванович Турбин занимал большой дом, расположенный на набережной улице, что напротив мужского монастыря (вот такая, уважаемый читатель, неожиданность: бабушка Владимира Петровича Полякова, оказывается, была знакома с отцом Владимира Ивановича Турбина – самого известного ныне в Орле доктора, о котором уже и в Орловском краеведческом музее рассказывают, и два фильма про него сняты, и «Орловская городская газета» писала о нём в декабре 2014 года, в преддверии его 110-летнего юбилея – А.П.).

В семье Турбиных

Семейство у него состояло из следующих лиц: сам, жена (Анна Ивановна, в девичестве – Раевская – А.П.), одна дочь взрослая, окончившая 8 классов женской правительственной гимназии, Мария Ивановна Турбина; средняя дочь – Елена, ещё училась в гимназии, и младшая, Анастасия (насчёт этой дочери, упоминаемой автором «Записок», другие мемуаристы ничего не говорят – А.П.); сын, Александр Иванович – гимназист 8 класса и маленький грудной ребёнок (автор «Записок» рассказывает о событиях конца лета-начала осени 1905 года, и этот грудной ребёнок – как раз родившийся в феврале 1905-ого будущий знаменитый доктор Владимир Турбин – А.П.).

Иван Иванович Турбин держал квартирантов «на своём столе»: гимназист, тоже из 8-ого класса, и нас, двух подготавливающихся в первый класс правительственной Николаевской гимназии. Дом был просторный, состоял из двух отдельно расположенных половин, между ними – коридор. Весь дом состоял из семи комнат. Обстановка была среднего достатка городского жителя.

За меня платили в месяц 25 рублей – по тому времени это считалось дорого. Со мною находился мой родственник, Алексей Павлович Беляничев из Малоархангельска, сын купца Павла Алексеевича Беляничева, родного брата моей бабушки. Стояли мы на квартире вместе в одной комнате, в которой имелось две кровати.

Занималась с нами старшая дочь Ивана Ивановича Турбина, Мария Ивановна. Это была славная, хорошая девушка, отдававшая всю себя делу нашего воспитания. Сначала занятия шли регулярно, и даже уроки задавались на дом, которые мы должны были выполнять самостоятельно. Иногда занимался с нами и сам Иван Иванович. Это был почтенного вида мужчина средних лет с бородкой, в пенсне и всегда в костюме. Вначале я занимался старательно и тщательно готовил уроки, но в дальнейшем нашему воспитанию стали меньше уделять внимания, и занятия проходили слабее, а в одно прекрасное время и совсем прекратились, чему мы были очень рады.

Наступила зима. Мне купили коньки за 1 рубль в магазине Дугина на Болховской улице. Я стал учиться кататься на коньках. Начиналась революция 1905 года. Происходили волнения. Били витрины и грабили магазины на Болховской улице. Пели «Марсельезу», и занятия в учебных заведениях сами собой прекратились.

Каждое воскресенье я ходил в гости к бабушкам-монахиням, жившим в Орловском женском монастыре. Это были славные монашки, занимавшиеся весь день служением Богу и вышиванием на пяльцах. Их келейка была светлая, выходила балконом в садик, огороженный высоким забором. Бабушки – монахини принимали нас приветливо и радушно…

В один прекрасный осенний день прихожу я к бабушкам с прокламацией и начинаю ходить по келье из угла в угол, а сам зубрю слова «Марсельезы»: «Отречёмся от старого мира и т.д.». Монахини заметили это и подошли ко мне поближе поинтересоваться, чем я занимаюсь, и попросили у меня бумажку, по которой я учил слова песни и стали читать. Как только прочитали несколько строчек, так прямо и уронили эту бумажку и спросили меня, как эта прокламация попала в мои руки. Я отвечаю, что мне её дал сын Ивана Ивановича – Александр Иванович и сказал мне: «Изволь выучить на память, иначе сделаю опять «Москву» (так называлось, видно, одно из наказаний, знакомое мальчику Володе – А.П.). Я перепугался и стал учить слова песни на память.

«Вот чему вас учат, теперь нам понятно», - сказала старшая монахиня Милетия. «Иди и сейчас же приведи Ивана Ивановича». Я опрометью бросился бежать и привожу с собой Ивана Ивановича. Он, как я помню, стал извиняться и успокаивать матушек: «Не беспокойтесь, ничего особенного не происходит. Наши воспитанники преуспевают в учёбе и ведут достойный образ жизни. Не волнуйтесь, пожалуйста. Всё будет устранено». Матушки успокоились, и мы разошлись по домам.

Пожар на Болховской

Революция стала принимать угрожающий характер. Все учебные заведения прекратили занятия, забастовали железные дороги. Всюду распевались революционные песни, в парках совершались облавы в вечернее время и проверки документов. Ходить было, особенно по вечерам, небезопасно. Однажды во время такой облавы перепуганная молодёжь бросилась через заборы и проволочные заграждения зимнего сада, а наутро администрация сада обнаружила много личных вещей участников: шапочки, муфты, зонтики, галоши.

Революционные акции продолжались. Однажды мы показались на одной улице, недалеко от центра, с группой ребят и приняли активное участие в качке воды для пожарной машины. Три дня и три ночи горел склад на Болховской улице. Так как пожарные команды Орла не могли справиться с пожаром, то поэтому срочно были вызваны пожарные части из Курска. Я и группа ребят принимали деятельное участие в тушении пожара. Наконец, пламя пожара было погашено, и мы вздохнули свободно.

История возникшего пожара небезынтересна. В купеческих складах, магазинах постоянно поддерживался огонь в лампадке около иконы. И вот этот пожар, как будто бы, разразился из-за кошки. Бежала она и перевернула лампадку, масло пролилось и вспыхнуло, а пламя перекинулось на легковоспламеняющиеся предметы. Горел-то трое суток склад с горючими веществами – керосином и бензином…

Революция 1905 года наложила большой отпечаток на нарождающееся новое общество…».

Почувствовали новые веяния даже городские мальчишки. Продолжаю рассказ Владимира Петровича Полякова о событиях, происходивших в городе Орле во время первой русской революции:

Жизнь – за царя

«… Свободного времени у меня было много. По осени затевали игры с уличными ребятишками. Произошёл со мной такой случай, который чуть – чуть не закончился плачевным для меня результатом. Мы однажды играли. Я нёс портрет царя и распевал песню: Эй, да люли, православный русский царь!» Другая группа ребят, монастырские, жившие через овраг возле мужского монастыря, вдруг подскочили и стали отнимать у меня портрет. Я не отдаю, тогда они меня прижали к обрыву, где был отвесный склон оврага, и кричат: «Отдавай, иначе тебя спустим под откос!» Все мои товарищи разбежались от меня, и я оставался один на краю обрыва. Я тогда струсил и отдал им портрет царя Николая, а иначе меня бы сбросили в овраг, где я мог бы разбиться насмерть.

Зимою я ходил в романовском полушубке, который купила мне бабушка. Меня часто посылали на побегушках по разным мелочам. Я ходил в аптеку на Болховской улице, когда ходить было уже небезопасно…

В зимнее время играли в прятки. Закрывали вторую половину дома ставнями и начинали играть. Прятались в шкафы, сундуки, под столом и стульями. Учебные заведения не возобновляли занятия, и молодёжь собиралась по домам и устраивала танцы. Иногда вечером закрывали ставни с улицы и играли на фортепьяно «Марсельезу». А на улице распевали песню: «Ах ты, зимушка-зима, заморозила меня, машиниста главного, кондуктора славного…».

На Святках ходили в соседний дом, где собиравшаяся молодёжь играла в карты. Было и курение папирос. Я иногда подбирал недокуренные папиросы и тоже пытался «курить».

Ранней весною я любил наблюдать с высокого берега Оки, как идут льдины во время половодья. Интересно было видеть одиноко плывущих людей, собаку, лежащую на льдине, телёнка, который без памяти носился по такой же льдине. Очень интересным казалось занятие, когда самые отчаянные перескакивали со льдины на льдину во время ледохода. Но это было небезопасно: поскользнувшись, лихач мог упасть в ледяную воду. Однажды я наблюдал такой случай. Какой-то гимназист перепрыгивал со льдины на льдину и свалился в воду. Кто-то подал ему багор, и он быстро выбрался на берег, мокрый до нитки. Кто-то посоветовал ему обсушиться, и он так и сделал: разделся чуть не догола и на солнышке сидел в нижнем белье до тех пор, пока не обсох окончательно. И лишь потом отправился домой.

Весь правый, низменный берег Оки, заливало водой, и все строения очутились под водой. Люди заранее перебирались на более высокое место и ждали там до окончательного спада воды.

Некоторое время в Орле ещё и в 1906 году происходило брожение. Всюду чувствовалось недовольство, распевались революционные песни. В доме Турбиных, где я жил, портрет царя Николая II спешно был сдёрнут со стены, где он висел, и брошен под сундук. Старший сын Ивана Ивановича Александр заставлял меня читать на память куплеты «Марсельезы» и тщательно прятал от меня наган. Я же, как мальчишка, находясь под влиянием старших и подражая им, принимал самое активное участие во всех их проделках…

«По воле Божией» или по другой причине?

Все эти «революционные» увлечения сказались на моей подготовке к сдаче экзаменов. Занятия продвигались крайне слабо, знания мои были по-прежнему очень низкими. В первом же диктанте на экзамене в Николаевской мужской гимназии я сделал столько ошибок, что уму непостижимо и, кажется, получил низшую оценку, «единицу». Второй экзамен держать уже не пришлось.

Иван Иванович Турбин, видя, что дело принимает плохой исход, скорее определяет меня в частную гимназию, куда я был охотно зачислен, и пишет такое письмо моему отцу: «Милостивый государь Пётр Сергеевич! По воле Божией Ваш сын Владимир не поступил в Правительственную мужскую Николаевскую гимназию, несмотря на все мои хлопоты и длительные подготовки, которые не увенчались успехом. Но зато он зачислен в первый класс частной гимназии».

Такое сообщение как громом поразило моих родителей, особенно, мать. Отец же написал ответное письмо такого содержания: «Милостивый государь Иван Иванович! Получил Ваше сообщение о моём сыне, а Вашем воспитаннике, и я лично пришёл к такому заключению: что ни делается, то всё к лучшему. Куда пойдёшь против воли Божией, что поделаешь, так видно, этому суждено быть. Не поступил он в этом году, может, Бог даст, осенью поступит». Вот в таком роде было написано отцом Ивану Ивановичу Турбину».

Вот так события первой русской революции, проявившиеся и в Орле, сказались на судьбе мальчика Володи Полякова. Он не стал гимназистом Орловской мужской гимназии. Мать, узнав о проваленном диктанте, забрала сына в город Ровно Волынской губернии.

С помощью двух репетиторов там ему «подтянули» грамотность, и Владимир Поляков в 1907 году был зачислен в первый класс Ровенского реального училища, которое располагалось в замке польского магната Любомирского. Довелось учиться ему в многонациональном классе (поляки, немцы, евреи), в котором русских было только три человека. Ровенский период в жизни Полякова продлился около года, а после летних каникул он продолжил учёбу в Курской мужской гимназии, поближе к родным местам.

Аттестат зрелости выпускник Владимир Поляков получил вскоре после отречения царя, в апреле 1917 года, и это был вообще последний выпуск в Курской мужской гимназии.

Послесловие.

В Орле перед Октябрьской революцией

Период между двумя революциями начался для бывшего гимназиста с раздумий: как строить дальнейшую жизнь? Недолго размышляя, Владимир Поляков вступил добровольцем в армию (уже не царскую, а Временного правительства), став с июня 1917 года солдатом артиллерийского дивизиона, который базировался в Курске. В это время дисциплина в армии резко упала: заржавленные орудия артдивизиона не разбирались и не чистились, стрелять из них было опасно. Никто из солдат не следил за чистотой и опрятностью. Так продолжалось всё лето и начало осени, когда артиллерийскую часть решили расформировать. Это было незадолго до Октябрьской революции. Желающие могли взять отпуск, чем воспользовался и солдат Владимир Поляков. Я снова предоставляю ему слово:

«Первым делом я хотел проехать в Орёл. По двум соображениям: во-первых, повидаться с братом, который служил в Орле, в во-вторых, взять деньги из Государственного банка, положенные лично на меня ещё в 1905 году моей бабушкой, Пелагеей Алексеевной Поляковой. Пронёсся такой слух, что деньги пропадут, и держать их в банке уже небезопасно.

Я так и сделал. Прихватил с собой две буханки белого хлеба, сел на один из поездов из Курска и добрался до Орла. Повидавшись с братом, получив деньги из Орловского Государственного банка и погостив у бабушки, монашки Орловского женского монастыря (помнишь, читатель, как мальчик Володя приходил к ней в 1905 году? – А.П.), я спешно собираюсь обратно.

Продовольственные затруднения уже давали о себе знать. Хлеб ценился чуть ли не на вес золота. Вижу, что картина неважная, мчусь на железнодорожный вокзал Орла и пытаюсь сесть в поезд. Но не тут-то было. Это оказалось очень нелегко. Поезда, все, какие ни глянешь, побиты, двери отсутствуют, окна выбиты, всюду сквозняки гуляют. Вагоны переполнены солдатами. Пришлось добираться буквально по спинам, головам больных, раненых, измученных, измождённых солдат. При этом меня вот что удивило: все встречавшиеся на моём пути солдаты были без поясов, без погон и без кокард. В сутолоке на меня никто не обратил внимания, один я – в погонах и с одной нашивкой бомбардира (артиллериста), знак отличия такой. Наконец, приехали в Курск. На перроне кто-то из военных крикнул вдогонку мне, когда я торопился к выходу: «Лычки свои сними, все уже без погон ходят, а он не снимает». Я обернулся и в спешном порядке принялся срезать погоны…»

Вот так для Владимира Полякова закончилась прежняя, дореволюционная жизнь, и состоялось короткое путешествие в Орёл, город его детских воспоминаний.

Потом была служба на хозяйственных должностях в Красной Армии, тиф, от которого снабженец Поляков едва не отдал Богу свою душу, демобилизация и возвращение в родную деревню Щигровского уезда. В 1920 году начался учительский период в его жизни, продолжавшийся почти четыре десятилетия. В Орёл же Владимиру Петровичу Полякову удалось вернуться только в «Записках» - воспоминаниях. Они бережно хранятся у его сына, Юрия Владимировича Полякова, в скромной орловской квартире на «Наугорке»…

(Александр Полынкин)

Читайте также:

Нашли ошибку? Есть что добавить? Напишите нам: klub.mastera@yandex.ru
Рубрика: История Орловского края | Добавил: admin (22.02.2017)
Читали статью: 953 | Теги: Орёл
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Войти ]
Облако тегов

Надоела реклама?

Смотреть панорамы Покровского: 360 градусов.


Внимание! Акция.

Создадим вместе, покровчане!


Мнения читателей
Последние комментарии:
29.02.2024
Анатолий, последние три - это, почти стопроцентно, один и тот же населённый пункт. В сельце обязательно должен быть помещичий дом, в данном случае, так и было. А вот деревня Медвежий Колодезь - это, скорее всего, современная деревня Медвежка, но нужно, всё-таки, разбираться...

29.02.2024
...ненаселённой земли, находящейся  Малоархангельского уезда  в деревне Медвежьем Колодезе, именуемой Степью". Александр Михайлович, вопрос к вам. Можно ли считать деревню Медвежий Колодезь (что в тексте),  сельцо Медвежья (18 века), сельцо Медвежка (19 века) и д. Казинка (за свинокомплексом, где бывший колхозный сад) – одним и тем же населенным пунктом? Согласно старым картам - последние три указанных населенных пункта - это одна и та-же деревня или сельцо (в прошлом).

19.02.2024
Я слышал, что упало 22 столба, причем бетонных!!!

13.02.2024
Спасибо, Александр Михайлович, за тёплые слова.

17.12.2023
Балы, красавицы, лакеи, юнкера
И вальсы Шуберта, и хруст французской булки.
Любовь, шампанское, закаты, переулки,
Как упоительны в России вечера...
Наступил 1917 год и народ стал громить усадьбы и храмы...
«Не приведи Бог увидеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный…»

13.12.2023
Юрий Иванович, сегодняшнее поколение такими телефонами не пользуется!!!! Сейчас у школьников iOS или Android)))

08.12.2023
Мероприятие 07.12. 2023г. в Военно патриотическом музее прошло познавательно - информативно. Спасибо ВСЕМ!                                   *** "Кто не любит прошлое - того казнит будущие" ***

17.11.2023
Очень интересно и познавательно. Спасибо!


Погода

Регистрация

 Индекс цитирования Клуб "Мастера" 2.0 ©  2011г.-2024г.