(несколько историй из жизни оккупированного города)

Истории, которые я сейчас, читатель, тебе поведаю, рассказал мне Николай Николаевич Орлов, 88-летний ветеран войны и труда, проживающий в настоящее время в доме №100 по улице Московской в городе Орле.  

14-летним мальчиком, учеником 7 класса школы №32, встретил он начало Великой Отечественной войны. Жила тогда семья Орловых (отец, мать, два брата) на улице Русанова. Мать, Мария Ильинична, работала сестрой-хозяйкой в госпитале, который был организован в железнодорожном техникуме (здание бывшей Орловской духовной семинарии на улице Новосильской – А.П.).

Неудачная попытка эвакуации

Для взрослых война с самого начала стала трагедией, но пацаны  из компании  Коли Орлова (он был самым старшим) встретили сообщение  радостно, рассуждая в разговорах между собой, как им дадут коней и сабли, и они помчатся рубить головы фашистам.

Коней и сабель ребята не дождались, зато  пришёл день 3 октября 1941 года, который  остался в памяти Коли Орлова на всю жизнь. Заводской район города горел, и дым был виден издалека (наблюдавшим партийные активисты говорили, что идут учения), но в Железнодорожном районе продолжали ходить трамваи,  работали магазины, а мальчишки играли в футбол в Семинарском саду. А потом прибежала домой из госпиталя мать и рассказала, что комиссар посоветовал им быстро собираться и уходить из города.

Что можно собрать за полчаса и унести с собой в руках? Какое-то мелкое имущество, документы, да двух кур, единственную живность, водившуюся во дворе дома Орловых. И только они – мать и братья Женя и Коля – выбежали на улицу, как их буквально поглотила человеческая река – так много оказалось тех, кто стремился уйти из города. Эта многокилометровая река причудливо извивалась по улицам, направляясь в сторону Выгонки и далее, судорожно меняя направление под обстрелами.

Орёл Орловы покинули, но добраться дальше сумели только до деревни Овсянниковой, когда вдруг налетел гитлеровский самолёт и начал «поливать» убегавшую от немецкой армии человеческую массу пулемётными очередями. С криками и проклятиями, со слезами, спотыкаясь и падая, орловчане  разбежались в разные стороны, спасаясь от смерти с небес.  Кто-то там, на осеннем поле,  и остался, закончив счёты с жизнью. Шарахнулись в сторону и Орловы, залегли ненадолго, а потом Коля  сказал матери: «Давай  вернёмся домой. Зачем убегать? Завтра всё равно наши придут!»

Брошенный госпиталь

Не поверила, конечно, мать в такую возможность – но идти вперёд, в неизвестность, да ещё под пулями, они не рискнули – и вернулись в свой дом на улицу Русанова. Чуть позже к ним присоединился отец, который был зачислен в истребительный батальон и тоже город покинуть не смог. Так началась для Орловых и остальных орловчан оккупация.

Отступая из города, наши части  не вывезли из  госпиталя в железнодорожном техникуме остававшихся там раненых. Кто из них мог ходить (даже на костылях), сами быстро покинули лечебное заведение, не ожидая добра от вошедших в город немцев.  Тяжело раненные, не ходячие остались по палатам и подвалам (скрывались там от бомбёжек) и скоро стали страдать от жажды. Но взрослые жители не рисковали прийти на помощь, опасаясь наказания со стороны гитлеровцев.

А немцы  несколько дней к госпиталю и не подходили, и не подъезжали. Вот тогда местные мальчишки, частенько бегавшие по Семинарскому саду и слышавшие, как просят раненые пить, стали носить им воду из Копыровского колодца за Афанасьевским кладбищем. Это было довольно далеко, но ближайший водопровод был уже разбит, колонки не работали, и приходилось ребятам  напрягаться – хотя бы по половинке ведра, но притаскивали.

Когда в очередной раз (на второй или третий день) их водоносная бригада тащила очередную партию вёдер с водой  и была как раз на полдороге, показались вдруг немецкие легковые машины. Они остановились напротив госпиталя, из каждого вышло по нескольку немцев. Ребята замерли и спрятались в кустах, а гитлеровцы вошли в здание – и с этого времени здесь появился уже вражеский  госпиталь. Как и куда вывезли наших раненых, ни Коля Орлов, ни его товарищи не видели. Но – почти стопроцентно –  живыми их оккупанты не оставили.

Хлеб и конфеты от немца

У Коли Орлова была в подчинении небольшая группа младших по возрасту – четверо юрких ребятишек, везде совавших свой нос, пусть и с опасениями по поводу возможного наказания. В один из первых дней оккупации, когда ещё не было больших проблем с едой, эта команда шныряла по городу, наблюдая за появившимися немцами. В районе улицы Московской, напротив современного кинотеатра «Родина», стояли немецкие танки. Один из танкистов  поманил ребят к себе. Ноги у них от страха прилипли к земле, но потом, всё же, сумели  мальчишки двинуться  вперёд. Гитлеровец (у него был на пальце перстень с эмблемой: череп и кости) полез внутрь  боевой машины  и  вручил  каждому из пацанов по пол-буханки хлеба и небольшую пачку круглых конфет.

Ребята, прижав подарки, снова будто окаменели. Но потом рванули так, что пятки «засверкали». Забрались в находившийся неподалёку полуразрушенный дом и стали разглядывать немецкие продукты. И Коле Орлову вдруг пришло на ум: «Пацаны, а  ведь немец нас отравить хочет!» Бросил он свои хлеб с конфетами на землю, за ним – и остальные сделали то же самое. И домой побежали, но матерям ни слова о случившемся не рассказали. Эти хлеб и конфеты всё время позже у ребят в памяти всплывали, когда голод в Орле начался, спустя каких-нибудь пару-тройку недель… А элеватор, который наши, отступая, успели поджечь, горел потом больше месяца. Удалось ли кому там хлебушком разжиться – Николай Николаевич не знает, Орловым точно не довелось.

Николай Николаевич Орлов

(Продолжение будет…)

Александр Полынкин

• Пусть МАстера увидят МастерА
• Орлов из Орла (несколько историй из жизни оккупированного города, продолжение)
• Прогулка по набережной Оки 9 декабря 2015 года
• В Орле цветёт черешня: первые цветы в честь юбилея…
• Город Орёл на фотографиях 1958 года
• Орлу - 450 лет!
• Юрий Коршунов и его книга «Нити прошлого ведут в Орёл»
• Бульвар Победы и немножко улицы Лескова
• Орёл, площадь Ленина, 7 ноября
• О работе над «Орловской энциклопедией»