Для начала, уважаемый читатель, я объясню тебе, кто такой обер-шенк. В «Табели о рангах», существовавшей в Российской империи, это был придворный чин II класса (военные бы сказали  - генеральская должность – А.П.). В переводе с немецкого это -  «хранитель вин». Казалось бы, просто «кладовщик». Но  какого уровня! Обер-шенк распоряжался всеми дворцовыми запасами вин, у него в подчинении находились многочисленные мундшенки (заведующие винными погребами), кофишенки (ответственные за приготовление кофе и чая), тафельдекеры (ответственные за сервировку царских столов), келлермейстеры (смотрители погребов, ключники) и кондитеры (это слово перевода не требует).

В деньгах себя не ограничивал…

Граф Григорий Иванович Чернышёв (я буду писать эту фамилию именно так, не вдаваясь в дискуссии по поводу двух других вариантов – Чернышев и Чернышов – А.П.), сын генерал-фельдмаршала Ивана Григорьевича Чернышёва от его второго брака и единственный наследник известного и очень богатого рода, с 1816 года, во времена царствования императора Александра I, занимал как раз  престижнейшую должность обер-шенка.

Григорий Иванович Чернышёв

Историки советского времени  его личности уделяли очень немного внимания, в основном, как  отцу декабриста Захара Чернышёва и тестю другого декабриста – Никиты Муравьёва, мужу его дочери Александры (Александрины). Но, между тем, Григорий Иванович – персонаж вполне самодостаточный и чрезвычайно колоритный, оставивший след в истории русской культуры и в воспоминаниях многих его современников.  

От отца и дяди ему досталось огромное состояние с несколькими крупными владениями в Московской, Орловской, Саратовской, Тульской и  Тамбовской губерниях, и потому службой себя Г.И.Чернышёв особо не обременял, хотя и успел отличиться, как на военном, так и на статском поприще. Участвовал Григорий Иванович, к примеру, в штурме турецкой крепости Измаил в 1790 году, а чуть позже выполнил несколько деликатных поручений  князя Александра Безбородко, во время его переговоров с турецкими дипломатами по поводу заключения Ясского мирного договора в конце декабря 1791 года.

В последующие годы Григорий Чернышёв проживал за границей, где, возможно, и «заразился» склонностью к роскошному образу жизни.

Возвратившись в родные пенаты, при наличии огромного состояния, граф умудрился залезть в такие долги, что над его имениями была учреждена опека, во время которой, правда, Григорию Ивановичу платили 75 тысяч годового содержания, что вполне позволяло ему вести праздный образ жизни. А когда, благодаря разным льготам правительства и усилиям поэта Гавриила Державина,  симпатизировавшего Чернышёву,  опека была снята, то за короткое время освобождённый от денежных ограничений  «страдалец» тут же набрал новых долгов на ещё большую сумму, не задумываясь о том, как их будет возвращать (пришлось ему  вскоре продать часть отцовского и дядиного наследства – А.П.).

«В гробу я вас видел…»

Современники по-разному относились к Григорию Ивановичу. Кто-то видел в нём «любезного, умного и остроумного человека», заботливого мужа и отца семерых детей, воспитанных им (вместе с верной  женой) в духе благородства и любви друг к другу. Но часть высшего света считала Чернышёва бонвиваном (живущим в своё удовольствие, кутилой, мотом – А.П.) и чудаком. И для этого были серьёзные основания.

В юношеские годы, увлёкшись оперой, Григорий Чернышёв принимал самое активное участие в любительских театральных постановках при дворе великого князя Павла Петровича в Гатчине и Павловске. Он стал первым исполнителем партий Педрилло и Карильо в операх Дмитрия Бортнянского «Сокол» и «Сын-соперник»  в 1786 и 1787 годах. Как  Чернышёв пел в этих спектаклях, мы уже никогда не узнаем, но если сам выдающийся композитор ему доверил исполнение своих произведений, значит, у него были на это основания.

Несколько лет (во времена царствования Павла I – А.П.) Григорий Иванович, будучи помощником директора императорских театров А.Л.Нарышкина, заведовал гастролировавшими в России иностранными труппами.

Любовь к театральным эффектам сопровождала графа всю его жизнь. Если вдруг не хватало настоящей сцены и спектакля, Григорий Иванович играючи создавал собственную пьесу.

Так, в 1819 году на приёме для соседей-помещиков в орловском  имении Тагино (в настоящее время – Глазуновского района – А.П.), где Чернышёв   жил  на склоне лет вдали от столичных соблазнов,  гости после обеда отправились в графский сад и обнаружили там деревянную хижину, покрытую берестой. На вывеске были изображены три красавицы и надпись «Aux bons gourmans», а навстречу гостям вышел прислужник в бланжевой куртке и панталонах, фартуке, с колпаком, с картой кушаний и вин.  Слугой оказался сам граф.

Со времён масонской молодости Чернышёв  любил разные мистические сюрпризы, как, например, проваливающийся перед гостями пол и появление неизвестно откуда скелета с надписями. Среди  жителей села Тагино долгое время, уже спустя годы после смерти графа, ходили слухи, что незадолго до ухода  в мир иной Чернышёв велел выстроить каменный склеп с гробом, качавшимся на цепях. И, будучи ещё вполне здоровым, граф по вечерам ложился в гроб, где зажигал свечу и читал книгу.

Французские пьесы русского графа

По отзыву современника, граф Чернышёв «олицетворял собой офранцуженных екатерининских вельмож, он был очень любезен в обществе, свободно писал французские вирши и довольно плохо знал русский язык», был человеком «весьма мягким, любящим общество и развлечения».

Он всей душой любил представления и, отличаясь красноречием, для гатчинского придворного театра  княгини Марии Фёдоровны написал несколько комедий на французском языке под названием  "Theatre de l'ars'cnal de Gatchina". Перу Чернышёва принадлежат также  веселые, остроумные стихи а-ля Грессе и Бифлеро (французские поэты и драматурги XVIII века – А.П.), конечно,  тоже на французском языке.

В «Альбоме стихов, прозаических отрывков, афоризмов и рисунков», принадлежавшем Екатерине Фёдоровне Кривцовой, урождённой Вадковской, наряду с шедеврами Жуковского и Пушкина, можно встретить стихотворения Григория Чернышёва.

В ответ на одно из его дружеских посланий Пётр Вяземский написал своё – «К графу Чернышёву в деревню», которое декабрист поместил в первой книжке альманаха «Мнемозина»:

В стихах твоих, почтенный граф,
Вольтера ученик счастливый,
Как он, насмешник часто льстивый, 
Как он, всегда пред Музой прав, - 
Есть истина...

Григорий Иванович слыл большим знатоком книги и со вкусом пополнял свою библиотеку. Так, в списке лиц, подписавшихся на получение книги  «Стихотворения Анны Буниной», вышедшей в Петербурге в 1821 году, встречается: «В Орле – действительный тайный советник, граф Григорий Иванович Чернышёв, 2 экземпляра».

К сожалению, о переводах на русский язык произведений Григория Чернышёва мне не известно…

Последние годы жизни графа были омрачены событиями, последовавшими за восстанием декабристов. Его сын Захар и зять Муравьев были лишены всех прав и сосланы в Сибирь, а супругу разбил паралич. Граф отошёл от всяких дел и отстранился от управления делами. Управлял имением и заведовал домом  давний приятель Чернышёвых, владелец поместий в Малоархангельском уезде, Яков Фёдорович Скарятин. В 1828 году граф Чернышёв овдовел, и здоровье его начало ухудшаться. Он скончался 2 января (по старому стилю – А.П.) 1831 года в Орле,  похоронили графа  в мужском монастыре на кладбище у архиерейского дома. 

В советские годы все могилы на территории монастыря, включая захоронения графа Г.И.Чернышёва и героя Отечественной войны 1812 года генерала Ф.К.Корфа, были осквернены и разграблены.

В сентябре 1997 года на стене дома №11а по улице Ермолова, расположенного на монастырской территории,  установили парные мемориальные доски в честь упомянутых исторических деятелей. Под барельефом графа Григория Ивановича Чернышёва была размещена доска со следующей надписью: «Здесь, на архиерейском кладбище, погребён писатель, театральный деятель, участник штурма Измаила, отец декабриста,  Г.И.Чернышов».

Когда и при каких обстоятельствах исчезла (была украдена и сдана на металл?) эта мемориальная плита – не знаю. Сам  же барельеф пока цел. Вот он, на снимке…

Общий вид мемориальных досок Г.И.Чернышёву и Ф.К.Корфу

Барельеф графа Григория Чернышёва

В конце декабря текущего года исполнится 190 лет восстанию декабристов. Ты можешь, читатель, сам сделать вывод, о причастности к нему героя этого очерка…

Александр Полынкин