Кто такой  Нострадамус -  слышали очень многие. И пусть эти многие  даже не подозревают, что Мишель де Нострдам (его  настоящее имя – А.П.), вообще-то, был астрологом, врачом, фармацевтом и  алхимиком, жившим в XVI веке, но о его предсказаниях на много лет вперёд  в отношении природных катаклизмов, войн и  революций хоть раз, да где-то читали.
    Однако зачем  нам Нострадамус, если жил в наших орловских краях человек, которого в первой  половине XIX века близко знавшие его люди считали пророком. Звали  этого человека  Александр Иванович  Ковальков.

Родная кровь: племянник или сын?
  Я узнал о его существовании, когда изучал  в Государственном архиве Орловской области  документы по Воскресенской церкви села Ретяжи Кромского уезда,  имевшие отношение к известнейшему русскому  масону Ивану Владимировичу Лопухину  (смотри, читатель, на нашем сайте очерк  «Орловский масон Иван Лопухин» – А.П.).  Метрических книг начала XIX века по  Воскресенскому храму, к сожалению, не сохранилось,  зато имеются «Исповедные росписи» за 1812,  1813, 1814 и 1816 годы – как раз за тот временной промежуток, который  меня интересовал.
  На всякий случай объясню, что такие «исповедки» в XVIII – начале XX века велись  при всех православных храмах и были своеобразной переписью населения. Все  прихожане храма являлись в «святую и великую четыредесятницу» (во время Великого поста, перед Пасхой –  А.П.) к священнику для исповеди и святого причастия. А батюшка их записывал  в специальную ведомость, называя имена,   возраст и социальное положение.
  В «Исповедной росписи Воскресенской церкви» села Ретяжи (Воскресенское) за  1813 год  оказались внесены:
  «Помещик  села Воскресенского, действительный тайный советник, сенатор и разных орденов  кавалер Иван Владимирович Лопухин, 58 лет, супруга его, Матрёна Евфимова  Лопухина, 48 лет, племянник их, губернский секретарь Александр Иванов Ковальков,  19 лет,  и купеческий сын греческого  исповедания Александр Осипов сын Якоби, 12 лет».
  Четверо перечисленных лиц названы отдельно, семьёй, а уже потом в росписи  пошли дворовые люди помещика Лопухина (88 человек) и его крепостные крестьяне  (более 900 душ обоего пола). Вот так в поле моего зрения и попал впервые  Александр Ковальков, названный в исповедной росписи племянником действительного  тайного советника Ивана Лопухина.

  Александр Ковальков

Но вот кем (в родственном плане) приходился Ковальков Лопухину на самом  деле –  современники отвечали по-разному.  Некоторые считали этого молодого человека с блестящими способностями  всамделишним племянником по линии жены, другие говорили о том, что Александр  Ковальков –  незаконнорожденный  сын Лопухина, которому Иван Владимирович дал  образование и способствовал его карьере. Мне кажется очень вероятной вторая  точка зрения. Почему?
  А как можно объяснить, что постоянно жалующийся  на здоровье, ушедщий по этой причине со  службы, действительный тайный советник и масон, Лопухин, приехав к себе в  имение Ретяжи перед самым Рождеством 1812 года, вдруг,  скоропалительно, 9 февраля 1813 года женится -  то ли на крепостной крестьянке, то ли на немолодой (48 лет) девушке из  московского купечества? Сам Лопухин в письме императору Александру I сообщил,  что «обвенчался  он по самым добрым резонам,... отдав  справедливость многолетним опытам простодушной ко мне привязанности, строгой  честности нравов и бескорыстия, и таких  примеров немало было и в прежние, и в нынешние времена...».
  Из письма становится понятно, что  его жена, ретяжская жительница Матрёна Ефимовна Никитина, знакома ему очень  давно. Тут следует добавить ещё одно обстоятельство. От современников  нам известно, что до 15-летнего возраста  Александр Ковальков жил в одной комнате с будущей женой И.В.Лопухина, а потом  был взят в его ретяжский дом и «воспитывался  в масонской обстановке и масонском учении». Тут уж волей-неволей  напрашивается вывод, что Александр Ковальков – действительно,  незаконнорожденный сын действительного тайного советника от его связи с  Матрёной Никитиной, с которой в январе 1813 года он просто узаконил отношения.  Но признать официально, после 16-летнего молчания, родного сына Иван  Владимирович, всё-таки, не решился. Однако Лопухин сделал всё, чтобы его чадо  не знало недостатка ни в чём.

Полюбивший  истину
  Лучшие учителя  обучали и воспитывали Александра Ковалькова, поскольку Иван Владимирович хотел  развить способности своего «племянника»,  полагая,  что тот продолжит его масонское  дело. Однако, до поры-до времени, талант юноши никак не проявлялся. Но  однажды Александр Ковальков тяжело заболел и уже находился при смерти. А потом  вдруг, по воспоминаниям Лопухина, юноша «на короткое время вышел из  беспамятства, исповедался и причастился Святых тайн». Затем Ковальков снова  потерял сознание и сутки не приходил в себя. Проснулся он уже здоровым – и  сразу же начал писать свою первую книгу: так, чудесным образом, появился у  молодого человека блестящий литературный дар.
  Иван Лопухин помогал   Александру гранить его  талант –  вначале направив его на переводы полезных для «благонравия»  иностранных пьес для журнала «Друг  юношества». А вскоре, в 1811 году, появилось и первое собственное сочинение А.Ковалькова,  изданное в Москве, -  "Плод сердца, полюбившего истину".

  Первая книга Александра Ковалькова

А 1815 год стал прорывным для  молодого автора: в Орле (да, читатель,  скоро будет 200 лет первому массовому изданию книг Ковалькова – А.П.) появились  на свет сразу четыре новых книги «продолжателя дел Лопухина»: «Созидание церкви внутренней и  Царства Божия», «Иисус пастырь добрый своего стада, свет и камень, глава, жрец  и жертва своея церкви»,  «Мысли о мистике  и писателях её» и «Мистические творения Александра Ковалькова» (общее название первых трёх названных  сочинений – А.П.).

  Одна из книг,  изданная в Орле

В принципе,  изданием этих книг (при моральной и  финансовой поддержке Ивана Лопухина – А.П.) и ограничивается литературная  карьера Александра Ковалькова. В 1815 году ему исполнился 21 год, а в  дальнейшем, хоть у него и накопилось со временем ещё 10  рукописных томов, ни одно сочинение так и не  было опубликовано отдельным изданием. В 1817 и 1818 году появились  последние публикации А.И.Ковалькова. Он разместил их на страницах журнала  «Сионский вестник».
  Не все принимали и понимали то, о чём писал Ковальков. Но  некоторые современники ценили этого молодого автора очень высоко.
  За что? Возможно, за то, что в его сочинениях обнаруживалась скрытая критика  официальной церкви. Автор обрушивался на людей, считавшихся христианами лишь по  имени, а на деле не имевших веры. Из  фрагментов сочинений А.И.Ковалькова видно, что  у него существовала сложившаяся религиозная концепция, суть которой заключалась  в том, что между верующим христианином и Богом не нужны посредники в лице  церкви и церковного клира.  Особо  избранный христианин, по мнению Ковалькова, может сам – напрямую – общаться с  Богом и получать от него информацию, а потом  выступать перед остальными в роли  проповедника. В статьях Ковалькова «Взгляд на самого себя» (1817 год) и «Вздохи  сердца к воплощенному слову» (1818 год)   видно, что их автор  уже в  совершенстве овладел ремеслом проповедника и пророка.

Талант  в жертву карьере
  Впрочем, во всех  своих сочинениях Александр Иванович, чтобы не прослыть еретиком в глазах  православной церкви, был вынужден высказываться очень осторожно. И потому о его  даре было известно очень немногим даже из числа близких ему людей. Всю же вторую  половину жизни (а  умер он в 52 года)  Ковальков посвятил карьере, принеся в жертву  ей свой литературный и философский талант.
  Иван Лопухин, перед  уходом в мир иной летом 1816 года, успел побеспокоиться о «племяннике» -  воспитаннике. Он обратился  с просьбой к  своему другу, обер-прокурору Святейшего Синода, князю  А.Н.Голицыну, который  ведал ещё и Министерством народного  просвещения. Голицын, знакомый с сочинениями  Ковалькова, принял Александра в  Санкт-Петербурге как родного сына,  стал  его покровителем и провёл за несколько лет от помощника  начальника стола в Главном правлении училищ до   должности  руководителя Главного управления почт в чине  тайного советника.  Много других  способностей открылось на службе у Ковалькова (он, к примеру, оказался хорошим  рисовальщиком). Но о славе пророка и литератора Александру Ивановичу пришлось забыть  сначала самому, а потом забыли об этом славном периоде его биографии многие  современники.
  И лишь совсем недавно вспомнил об орловском пророке Юрий  Кондаков, российский историк, специализирующийся  на духовной жизни XVIII – XIX веков и  истории масонства. В своей книге «Либеральное  и консервативное направления в религиозных движениях в России первой четверти  XIX века», изданной в Санкт-Петербурге в   2005 году, он посвятил Александру Ковалькову целую главу (кстати, в интернете в настоящее время выставлены  все  опубликованные произведения нашего  земляка, и любой желающий может с ними познакомиться – А.П.).