К 75-летию освобождения Орловщины

О том, как городищенские и парамоновские подпольщики из отряда имени Чапаева (Урицкий район Орловской области), по мере своих сил и возможностей, сражались с немецкими оккупантами в их тылу, я коротко рассказал в двух очерках «Письмо из прошлого» (27 сентября и 11 октября 2018). А теперь подробнее остановлюсь на нескольких эпизодах героической деятельности и трагической судьбе наших патриотов.

Храбрые конюхи

Сделаю я это с помощью сохранившихся в архиве писателя Матвея Матвеевича Мартынова воспоминаний руководителя парамоновского подполья Марии Николаевны Ампелоговой и её дочери Ольги (Лели). Я процитирую из этих написанных на ученических тетрадях «в линейку» записок самые существенные моменты.

События, по рассказу Марии Николаевны Ампелогой, начинались так: «…Пришёл в Парамоново какой-то немецкий отряд с обозом. У нас был коно школьное кирпичное здание. Немцы разместили в классах лошадей, с присущей им наглостью обратив школу в конюшню. Баранчикова Петра, Смяцкого Степана и Ампелогова Константина (сына директора школы и руководителя подпольной группы, автора этих воспоминаний – А.П.) приставили ухаживать за лошадьми: гонять на водопой, выбрасывать навоз (видимо, немцы рассчитывали пробыть в Парамоново продолжительное время). Но вдруг однажды утром у них тревога.

Мотоциклисты садятся и уезжают, а солдаты из обоза стали грузить на сани горючее, разные тюки и ящики с чем-то. Вдруг послышались шум и ругань, - немцы избивают моего сына. Оказалось, что наши смелые «конюхи» ухитрились как-то увести и скрыть из немецкого обоза несколько лошадей. В то время, когда весь обоз уже тронулся, пять саней стояло на месте, и немцы в бессильной злобе метались, не зная, что делать.

Константина повели в волость, там его начали бить с большой жестокостью. Народ стоял и смотрел. Было жаль Костю – но как помочь? Подошёл один старик к немцу и говорит: «Пан, ваши лошади могли отбить плохо закрытую дверь и уйти к водопою, а потом и разбрелись по речке. Никто их взять не мог, этого парня мы знаем».

Передав Константина полицаям, немцы пошли искать своих коней, а «конюхи» Смяцкий Степан, Мосякин Владимир и Баранчиков Пётр двух лошадей спрятали к местному бургомистру на двор, разобрав ветхую стену (во дворе лежало сено). Одну лошадь отдали инвалиду Короткову Степану, который сочувствовал подпольщикам, а ещё пару лошадей пустили по речке к деревне Глазуново.

Только к вечеру смогли уехать немцы, перегрузившись в машину, и только вечером вернулся домой Константин – весь в кровоподтёках и долго пролежал в постели…».

В этом эпизоде подпольщики отделались «малой кровью»: то ли гитлеровцы поверили в случайность, то ли не нашлось серьёзных доказательств на молодых ребят, то ли уехавшие и пострадавшие оккупанты уже не вернулись к прежнему месту дислокации, чтобы до конца разобраться с виновниками (а местный бургомистр и полицаи по своей инициативе этого делать не стали – А.П.).

«Ни одного килограмма хлеба немцам!»

Однако вскоре в Парамоново произошли другие, гораздо более трагические события, и снова – связанные с лошадьми. Цитирую «Воспоминания» Марии Николаевны Ампелоговой, дополняя их рассказом дочери Ольги: «…Летом 1942 года нашей подпольной группе было дано задание: «Ни одного килограмма хлеба немцам!»

Несколько раз на лошадях подпольщики вывозили хлеб (маскируя под фураж) с Селиховской мельницы Знаменского района и доставляли его к «большаку». Здесь груз ждали связные Григорий Карпов и Георгий Рязанов и отправляли хлеб в лес уже на машине.

В очередной раз в июне 1942 года для выполнения задания договорились послать Смяцкого Степана, Баранчикова Петра, Короткова Степана, Парфенову Раису, Пестунова Ивана, Ампелогова Константина и Ампелогову Лелю.

Хлеб был взят, перегружен на машину и отправлен. Ребята уже возвращались на свою дорогу домой, как налетели каратели из Мосальского гестапо (Болховского района). По-видимому, немцам кто-то сообщил. Ребятам удалось скрыться и убежать. Но брошенные ими лошади (их дали подпольщикам председатель колхоза Владимир Мосякин и старик Афанасий Парфенов) направились домой, а за ними устремились и немцы.

Когда лошади вернулись к домам своих хозяев, то немцы вывели из одной хаты старика Парфенова и его дочь Раису (я упоминал их в очерке о лётчике Кизюне – ОС от 10 октября – А.П.), из другого дома - Мосякина Владимира и начали бить их прикладами с зверской жестокостью: вывёртывали руки, выбили зубы. Владимир Мосякин был убит, а старик Парфенов и его дочь остались едва живы. К ним приставили сторожей и приказали им копать могилу, но когда немцы уехали, «могильщики» закопали отрытую яму как будто вместе с избитыми до смерти, а сами их на носилках перенесли домой. Пока это избиение происходило, с чердака дома Парфенова еле удалось уйти выздоравливающему лётчику, который был спасён подпольщиками с упавшего советского самолёта.

Другая группа немцев на второй машине направилась к моей квартире, где и застала оставшихся подпольщиков: Константина Ампелогова, Лелю Ампелогову, Петра Баранчикова, Степана Короткова, Ивана Пестунова. Расправа была смертельно жестокой: их били прикладами, кулаками, связав, положили на пол и начали бить каблуками, ходили по ним, потом, поставив к стене, били по голове рукояткой револьвера так, что Костя упал, за ним свалился Иван Пестунов. Начали бить лежачих, Лелю били каблуками в живот.

Всех, с выбитыми зубами, окровавленных, с распухшими лицами (это уже и лицами назвать было нельзя) пытались заставить стать на ноги, но это им не удалось.

Сделали обыск во всех квартирах и в школе, взяли из подвала радиоприёмник и какое было оружие, листовки, дневники Кости и Петра (Ампелогова и Баранчикова – А.П.). Всё побросали в машину, а сверху начали бросать связанных людей. Леля пыталась сопротивляться. Тот, кого называли Петер, отличавшийся изощрённой жестокостью, ударил её по голове рукояткой револьвера и выстрелил. Затем её тоже бросили в машину, которая направилась в Мосальское гестапо.

Там их продолжали пытать, били беспощадно: «Где партизаны ещё?». Кости хрустели в суставах, выбили оставшиеся зубы. Но избиваемые никого не выдали. Тогда их снова покидали в машину, а потом ещё двух неизвестных человек. К ним прямо на ноги бросили избитую Лелю. Но пока немцы возились у кабины, те двое, у которых на ногах лежала Леля, попытались повернуться, и она свалилась из машины прямо в собравшуюся здесь толпу, рядом с ржаным полем.

В этой ржи и спряталась Леля, уползая всё дальше и дальше…».

Так, ползком, прячась, добралась Елена Ампелогова до села Городище, в котором родилась, и в котором проживала её родная тётя. Там и скрывалась она до прихода Красной Армии в 1943 году.

Что касается её матери, Марии Николаевны Ампелоговой, то городищенские подпольщики сумели тайно вывезти её из Парамоново и спрятать в деревне Селихово, в которой она работала до своего назначения директором парамоновской школы, где дождалась освобождения и жила потом в послевоенные годы.

«Ещё не поздно?»

Матери с дочерью удалось спастись, а вот их сын и брат Константин Ампелогов, его товарищи Пётр Баранчиков, Степан Коротков, Степан Смятский и Иван Пестунов (а ещё раньше и Владимир Мосякин) были забиты фашистами до смерти в Мосальском гестапо, и где их могила – неизвестно.

Да, следует ещё раз вернуться к семье Парфеновых. Буквально на следующий день после того, как главу семьи, Афанасия Демьяновича, тайно, на носилках, принесли домой, и он отлёживался на чердаке, кто-то из «доброжелателей», скорее всего, местный староста сообщил об этом немцам, и они распорядились сжечь парфеновский дом. Уже и «поджигатель» явился, да горючего у него не было, стоял, дожидался, пока подвезут. И тут вдруг машина незнакомая подлетела, немецкая, вроде. Люди какие-то из неё выскочили, «поджигателя» в кузов бросили и умчались тут же. Слух потом по Парамоново прошёл, что это наши, связные, старика Парфенова спасли, да и его семью тоже. Хотя одну из дочерей, Раю, увезли потом немцы, всё-таки в Германию, и там ей пришлось горя хлебнуть…

Вот такая, уважаемый читатель, история происходила в годы войны в селах Городище и Парамоново Урицкого района.

О городищенско-парамоновском подполье, вроде бы, известно орловским исследователям, материал о подпольщиках и их воспоминания хранятся в фондах Орловского краеведческого музея. Однако ни один их казнённых фашистами членов отряда имени Чапаева не внесён был в своё время в изданную в 1998 году «Книгу Памяти», Т.9, в которой значатся погибшие в борьбе с фашистами уроженцы Урицкого района. Да, они не служили в армии, а сражались с оккупантами в глубоком тылу. Но их подвиг от этого не стал менее значим. Почти 100 человек орловских подпольщиков, после того, как о них рассказал писатель Матвей Мартынов, были удостоены правительственных наград.

К сожалению, среди них нет тех героев, чьи фамилии я озвучивал в трёх своих очерках. Но они тоже вполне заслужили наград от Родины, за освобождение которой они сражались не щадя своих жизней, а некоторые эти жизни положили на алтарь Отечества. Может, ещё не поздно отдать им дань памяти?

(Александр Полынкин)

• Кровавая трапеза фашистских лётчиков («Из архива Матвея Матвеевича»)
• «Воспоминания» доктора Турбина («Из архива Матвея Матвеевича»)
• О воздушном стрелке Александре Гомзикове и его товарищах ("Из архива Матвея Матвеевича")
• Трагедия над Большой Гатью
• Спасённый в Орле, он погиб под Варшавой
• «Белка» в тылу врага («Из архива Матвея Матвеевича»)
• Разведчица Марта («Из архива Матвея Матвеевича»)
• Николай Селифонов – один из орловских чекистов («из архива Матвея Матвеевича»)
• Как гитлеровцы «хозяйничали» в оккупированном Орле («Из архива Матвея Матвеевича»)
• Письмо из прошлого ("Из архива Матвея Матвеевича")