Начало здесь

А теперь, уважаемый читатель, - о судьбе 13-летней на то время Лиды Суконновой. После того, как немцы выгнали из подвала членов её семьи, и в подземелье оставались только она да дед, Алексей Александрович Суконнов, спустя какое-то время снова дверь в подвал открылась, и спустились по ступеням сюда четверо гитлеровцев.

Немцы осмотрели раненого деда, и один из них сказал коротко: «Капут!» Да, Алексей Александрович Суконнов скончался от тяжёлых ранений и потери крови. От страха или уже прошло достаточно времени, Лида почувствовала, что может встать на ноги, которые, как она первоначально думала, перебиты. Продолжала ещё течь кровь из разбитого носа, но девочка сумела сама подняться по ступеням. С собой, чтобы накрыть спину, захватила и одеяло – то самое, которым мать укутала.

Когда после многочасового сидения в подземном укрытии Лида очутилась наверху, то этот длинный, хоть и зимний, день 23 февраля 1943 года ещё продолжался, и даже сумерки ещё не наступили. Увидела раненая, как вдоль улицы её Миловки тянется длиннющий конный обоз, на одни из саней которого положили животом вниз (напомню, что вся спина девочки, ягодицы и икры ног были иссечены гранатными осколками) Лиду Суконнову. Она успела рассмотреть, что на тех же санях лежит её соседка по деревне, тяжело раненная в живот Нина Парфёнова (она была постарше, уже лет восемнадцати). Нина чуть позже рассказала, что Парфёновы тоже всей семьёй отсиживались в собственном подвале. Во время поиска местных жителей немцы гранат в парфёновское укрытие не бросали, а просто исполосовали внутренность убежища автоматными очередями. Были убиты бабушка и один из братьев Нины, а у неё самой автоматная пуля разорвала живот. Повезло Нине в том плане, что кишки оказались не повреждены, хоть и были видны теперь на поверхности. Парфёнова лежала на спине.

Двое раненых девушек на этих санях были единственными русскими среди большого количества раненых немецких солдат, которых вскоре отправили в путь – по направлению к Змиёвке. Примерно на полпути, в деревне Борисовка (Свердловский район), обоз остановился. Здесь Нину Парфёнову оставили, а Лиде немецкий санитар сделал перевязку и укол – то ли для снятия боли, то ли для обеззараживания.

В Змиёвке раненых немцев поместили в вагон. Сюда же, на отдельную полку, положили раненую Лиду Суконнову. До Орла состав в ту ночь не добрался – налетели наши бомбардировщики. Но обошлось, в их вагон бомбы не попали. Правда, немцам в поезде пришлось заночевать прямо на путях – заменяли повреждённые шпалы и рельсы.

Утром 24 февраля состав с ранеными гитлеровцами и девочкой из деревни Миловка благополучно прибыл в Орёл, и всех сначала разместили в немецкой больнице – где она располагалась, Лидия Ильинична просто не успела рассмотреть и уточнить. Раненые гитлеровцы там и остались, а её к вечеру того же дня перевезли в «Русскую больницу» (немцы называли её по имени доктора – Гусевской – А.П.).

Медсёстры встретили её там со слезами сочувствия: «Сестрёнка, девочка дорогая, за что же тебя так искалечили?» Тут же Лиду полностью раздели, искупали (это было нелегко при отсутствии постоянной горячей, да и холодной воды) и отправили в операционную. Никаких анестезирующих средств в больнице к этому времени не имелось, и девочке пришлось терпеть, пока доктор Гусев самолично справлялся с её многочисленными осколочными ранениями. Некоторые из осколков оставались в теле, их приходилось осторожно извлекать (один из них врач после операции Лиде подарил). Удачей оказалось то, что ни один из кусочков жестокого металла не добрался до костей девочки.

Обработав раны, Гусев отправил Лиду в палату. Ей выдали розовый халат, мужскую рубаху и какую-то немудрящую обувь. Кстати, когда девочку раздевали, то медсёстрам удалось аккуратно снять её валенки и вязаные носки. Осколки немецкой гранаты их буквально изрешетили, но они остались целы. Из валенок вылили кровь, промыли их и высушили, также поступили с носками. И Лида после этого всю зиму пользовалась своими вещами.

В одной палате «Русской больницы» их было четверо. Двух девушек привезли из села Никольского Свердловского района, у них были пулевые ранения, полученные тоже во время сидения в подвалах. Ран у Лиды имелось много, ей необходимы были перевязки каждый день, и поэтому требовались бинты и марганцовка. С этим, в общем-то, проблем не было.

Спустя два месяца Суконнову и других раненых перевели в здание по Володарскому переулку (бывшее училище), где она лежала ещё три месяца. Здесь за лечением Лиды наблюдал уже доктор Преображенский. Немцы (когда заявлялись в больницу) на детей внимания не обращали. Лечение, хоть и медленно, но шло. Плоховато было с питанием, все раненые обходились тем, что удавалось добыть врачам и медсёстрам. Два раза в неделю, по четвергам и воскресеньям, они проходили по палатам с дополнительным пайком – раздавали суп с хлебом, что здорово помогало. Систематически появлялись местные жители, орловчане, не бросавшие в беде земляков, принося то, что имелось из продуктов у каждого из них.

Лиде вскоре стало казаться, что она чувствует себя более-менее нормально, и однажды девочка решила уйти из больницы, чтобы добраться до своей семьи в Столбецком. Однако попытка оказалась неудачной – силы у Лиды закончились вскоре после выхода из Орла, и она с трудом сумела вернуться в лечебное заведение.

Тем временем, в преддверии Орловско-Курской битвы, гитлеровцы выгнали население села Столбецкое и окрестных деревень из прифронтовой полосы, и Суконновы со своим небольшим походным имуществом и коровой оказались в селе Яковлево (тот же Свердловский район, но гораздо ближе по направлению к Орлу). Зимние трагические события для них никак не хотели заканчиваться, умерла во время этих передвижений семилетняя сестра Лиды.

Но в Яковлево дошла до Суконновых через одного из земляков и радостная весть: их дочь Лидия, которую они уже в мыслях похоронили, жива и находится в «Русской больнице» Орла. Отец, Илья Алексеевич, придумал, как сообщить дочери, где они находятся. Через Яковлево на Змиёвку и обратно в Орёл регулярно ходили с грузами немецкие автомашины. Одному из шофёров, русскому (уж на каких он условиях работал на немцев этот водитель, мы не узнаем), Илья Алексеевич Суконнов передал записку для дочери. И тот принёс её в больницу. Это была для Лиды очень радостная весть, после которой сил у неё как будто прибавилось, и она решилась во второй раз добраться до родных.

Но для начала необходимо было получить паспорт, и в этом ей помогли друзья по больнице. Они же объяснили, что до Яковлево лучше добираться вдоль железной дороги. Отправилась Лида в путь в самый разгар полыхавшей Орловско-Курской битвы – 24 июля 1943 года. Наши войска, ломая сопротивление немцев, уже вовсю продвигались к Орлу с нескольких сторон.

Шла Лида Суконнова двое суток. Очень тяжело ей пришлось. Первое время никто не хотел ни в дом пускать, ни кормить. Но когда она совсем уже отчаялась и забралась на оказавшуюся у дороги копну сена, чтобы переночевать, её заметила одна из местных женщин. Она сама оказалась эвакуированной и жила с четырьмя детьми в выкопанной ими землянке. Женщина накормила оголодавшую девочку картошкой с огурцами, оставила переночевать и показала, как идти дальше.

Во второй половине дня 25 июля добралась Лида Суконнова до села Яковлево, нашла дом у моста, где, как ей объяснили, остановилась её семья. Зашла девочка в дом, а в нём оказались совсем чужие люди. И вот тут терпевшая долгие недели и месяца 14-летняя Лида не выдержала и заплакала. Но хозяин жилища её успокоил, показал нужный дом.

Зашла в него Лида, из взрослых - никого, только в люльке – плачущий маленький ребёнок, её сестра Валя, та самая, которая родилась в 1942 году и которую отец, спасая, чуть не задушил раненой рукой. Стала Лида качать сестрёнку, успокаивая, а тут мать заходит. Приняла Варвара Кирилловна родную дочь за беженку-попрошайку: «А ну, побирушка, прочь отсюда!».

Повернулась Лида к ней, и уже мать расплакалась: «Ой, доченька!»

Тут все Суконновы пришли-прибежали, и это была первая за долгие месяцы радостная весть для семьи, тем более, что в этот же день наши войска ещё и Змиёвку освободили, выбив из неё отчаянно сопротивлявшихся гитлеровцев.

Накормили Лиду и спать уложили, тем более, что сил у нее после перехода и переживаний совсем не оставалось. А на следующий день девочка вообще сделать ни шагу не могла, поскольку за двое походных суток растёрла ноги до кровавых мозолей, которые лопнули и страшно болели.

Суконновы стали первой семьёй, которая вернулась спустя несколько дней в родную Миловку – ведь остальных жителей угнали оккупанты аж до Белоруссии. Сохранившийся домашний скарб привезли на уцелевшей корове, каждый член семейства что-то нёс на себе. Лида, хромая на обе ноги, прижимала к груди сестру Валю до тех пор, пока сама не свалилась.

В родной деревне стоял в это время какой-то госпиталь и обслуживавшие его солдаты сразу же уступили Суконновым один из двух имевшихся оборудованных блиндажей (нары, плащ-палатки, печь). Ведь ни одного целого дома в Миловке не сохранилось: или сожжены, или разобраны были немцами на оборонительные сооружения.

С этого блиндажа начиналась для Суконных мирная, без оккупантов, жизнь. Илью Алексеевича, главу семейства, призвали вскоре в Красную Армию. Но он до своей отправки на фронт успел с малыми помощниками почти полностью построить из подручных материалов дом, а уж потом, со спокойной душой, отправился воевать.

Остался жив, вернулся, учительствовал Илья Алексеевич Суконнов – в родной Миловке и в соседних школах. Пошла по отцовским стопам и дочь Лидия. Закончив 10 классов в Яковлево и учительские курсы, была направлена она в Моховскую школу Покровского района. Позже Лидия Ильинична заочно получила и высшее образование. 40 лет преподавала математику детям, многие из её учеников успешно сдавали выпускные и вступительные экзамены и благодарили свою учительницу добрыми словами.

В настоящее время, потеряв раньше времени мужа и единственного сына, проживает Лидия Ильинична Силаева в своём доме в посёлке Красный Луч (Моховское сельское поселение). Навещает её время от времени младшая сестра Валентина, та самая, которую она укачивала-убаюкивала, успокаивая, а потом несла до Миловки. Валентина Ильинична, выйдя замуж, живёт в Тульской области, но о родных местах не забывает. А о том, что происходило во время войны, ей не раз рассказывала Лидия Ильинична. Как и мне, уважаемый читатель, в момент нашей встречи с нею 30 апреля текущего года.

Длившийся несколько часов рассказ Лидии Ильиничны Силаевой (Суконновой) о деревне Миловке, войне, семье Суконновых и собственной жизни я передал тебе, хотя, конечно, с некоторыми сокращениями…

(Александр Полынкин)

• Второй этап освобождения Покровского района (продолжение)
• Второй этап освобождения Покровского района (окончание)
• В Покровском районе перезахоронили жертв фашизма
• Презентация книги Александра Полынкина «Покровский край в годы Великой Отечественной войны»
• О Викторе Быстрове из 16 Литовской дивизии
• О Василии Громове из 399 стрелковой дивизии и Дне Победы
• Родственники Бурана Нсанбаева на Орловщине
• Новый знак на линии фронта
• Младший лейтенант Шумихин из 143 стрелковой дивизии
• Из Отрады – на Покровское кладбище