На нашем сайте уже было опубликовано несколько материалов, посвящённых событиям, происходившим в нашем крае во время гитлеровской оккупации. К примеру, в нескольких очерках я рассказывал об этом с помощью фотографий немецкого лейтенанта Макса Хербстриха («Немецкие оккупанты на Покровской земле» - четыре очерка – А.П.). А теперь я предлагаю читателям познакомиться с воспоминаниями о войне, за которой с ужасом наблюдали глаза ребёнка.

23 июня газета «Орловская правда» опубликовала выдержки из «Воспоминаний о войне» уроженца села Дросково Виталия Викторовича Кононова. Когда началась Великая Отечественная война, ему было 11 лет, но военные события глубоко врезались в его память. В 1991 году Виталий Викторович передал свою рукопись бывшему руководителю Троснянского школьного музея Валентине Калининой. В 2008 году директором музея стала Вера Линькова, которая долгое время, как и её предшественница, не интересовалась рукописью, потому что описанные в ней события не были связаны с Троснянским районом, да и почерк автора оказался не очень разбрчивым…

Однако спустя несколько лет Линьковой всё-таки удалось прочитать текст, и она предложила его для публикации «Орловской правде»

(Александр Полынкин)

«Когда началась война, мне было 11 лет. Я хорошо запомнил тот день. Это было воскресенье, на базарной площади села Дросково собралось много народа, шла оживленная торговля, как никогда раньше, из Ливен привезли карусель. Вдруг в середине дня, где-то часов в 12, налетела буря, раздались раскаты грома, засверкала гроза, пошел ливень. В это же самое время по радио было передано правительственное сообщение о начале войны. Женщины заголосили и мокрые стали расходиться по домам. Жизнь изменилась.

Сразу начался массовый призыв в армию. Началось круглосуточное дежурство в сельских советах, на призывных пунктах. В селе стали слышны разговоры о хороших фашистах. «Какой это порядочный народ, мы с ними заживем».

В первые дни войны стали создаваться истребительные батальоны, куда добровольно вступили многие селяне, в том числе и мой отец. Вооружения в отрядах не было никакого, лишь винтовки с кинжальными штыками английского и японского производства. Стрелять из них было невозможно. Над селом стали летать немецкие самолеты, да так низко, что чуть не задевали крестьянские хаты, жители врассыпную. Такая игра была у немецких летчиков. Иногда самолеты приземлялись на наш аэродром, куда в мирное время прилетали почтовые самолеты из Орла. Обстрелов с самолетов пока не было. Однажды, истребительный батальон под командованием Сканченко Дмитрия Трофимовича, 1-го секретаря РК ВКП (Б), устремился к немецкому самолету, который сидел на нашем летном поле, но летчики, увидев людей, быстро поднялись в небо, так ни никого и не обстреляв (факт любопытный, непонятна цель приземления гитлеровцев на аэродроме, возможно, авария – А.П.).

Жителей срочно стали эвакуировать в сторону Русского Брода и Ельца. Колхозы и совхозы погнали трактора, технику, живой скот, в беспорядке отступали и военные и штатские. Военные - это те, кто отбился от своей части или вырвался из окружения, вид у них был жалкий, одежда оборвана, обросшие. С наступлением темноты двигались в путь, но немецкие самолеты обстреливали колонны и ночью, вывешивая на парашютах осветительные фонари. Перед уходом дросковчане подожгли все здания села. Сгорела пекарня, здание РК ВКП(б), банк, РДК, РУС и радиоузел, здание милиции. Немцы въехали уже в горящее село. Приехали со стороны села Верхняя Сосна на мотоциклах БМВ с люльками, на которых были установлены ручные пулеметы. Остановились посередине села, достали губные гармошки и стали наигрывать торжественные немецкие марши. Потом наступило время безвластия, но это было недолго, всего 4 дня. Затем со стороны Верхней Сосны через Дросково на Ливны прошла колонна немцев, некоторые остановились в селе. Стали расквартировываться, в ход пошли деревенские гуси, утки и любая живность. Любой немец, шедший по селу волок нещипаную птицу.

Дом и немцы в окрестностях села Дросково

(д.Драчёво, фото из альбома немецкого лейтенанта Макса Хербстриха)

В конце ноября немцы собрали сход граждан и через русского переводчика Андрея объяснили всем, что теперь все принадлежит немецкой армии. Население ничего не должно прятать и зарывать в землю. Вечером того же дня начались подомовые обыски, тащили все, что нравилось. В нашем доме на полу стояла махотка с уже прокисшем квасом, немец опустил в кувшин палец, а потом, облизав его, смачно плюнул в лицо моей матери. Забрали корову, отцовы часы, плащ и мамино пальто с меховым воротником. В нашей хате стали проживать три немца, отвечающие за связь. В доме было много проводов, а мы ушли к соседям Новиковым, Прасковье Павловне и Никифору…

15 месяцев длилась оккупация нашего села - до 13.2. 1943 года. Много месяцев мы скитались по соседям, по знакомым, уходили к родне в дер. Харчиково.

Первую зиму с немцами мы чистили дороги по Малоархангельскому большаку для передвижения немецкой техники. Староста по кличке «Коновал» каждый день сверял списки русских рабов. Только с наступлением паводка местных и мою маму перестали гонять на работы. Весной 1942 года мы совсем оголодали, я с мальчишками не раз делал вылазки на фронтовую сторону, чтобы из земли достать мерзлый колхозный картофель. Картофель от солнца стал подсыхать и в нем копошились черви. Всю эту гадость перемалывали наши желудки. После картофеля переключились на колоски озимой ржи. Растение рвали с корнем, сушили и перетирали на мельнице-терке из железа, так как все остальные мельницы в селе были теперь немецкие, и молоть они ничего не разрешали. Железные опилки оседали в муке, потом приставляли магнит и немного железа удаляли. Ели все, лишь бы набить свои желудки.

В августе 1942 года всех согнали, окружили кольцом с собаками и погнали. Куда? Толпа волновалась, шумела, маленьких детей, словно котят, покидали на подводы, запряженными немецкими тяжеловозами, наших лошадей не осталось. Всех жителей погнали в сторону Малоархангельска. Зачем? Почему, что с нами будет, вопросы, вопросы были бесконечны. После нескольких часов хода люди уставали, приседали, их лечили прикладами, если такое лекарство не помогало – расстреливали. Ноги были растерты в кровь, мазали солидолом, прикладывали листы сирени, бесполезно. Возле села Ивань сделали остановку. Согнали всех в овраг и выставили охрану, чтобы не разбежались. Немцы распрягли лошадей и отдыхали сами, затем снова в путь. Под горкой у лошадей лопнули подпруги, лошади понесли, дети как горох стали сыпаться с подвод, другие лошади стали их давить, кому-то выдавили кишки, кого-то переехала повозка. Это было страшно, матери голосили. Забрать погибших не разрешили, двинулись дальше города Малоархангельска, через Протасово на станцию Малоархангельск, тогда стало понятно – отправка в Германию…».

P.S. Это часть рукописи рассказывает о событиях, происходивших во время фашистской оккупации в Дросковском районе. А вторая половина воспоминаний касается Малоархангельской территории. Но об этом – отдельный разговор. Как следует из рукописи, Виталию Викторовичу удалось пережить страшную войну, к сожалению, судьба уроженца Дросково после 1991 года нам пока неизвестна. Может быть, откликнутся дросковчане из числа тех, кто его знал…

(Александр Полынкин).

• В Покровском районе перезахоронили жертв фашизма
• Немецкие оккупанты на Покровской земле
• Немецкие оккупанты на Покровской земле – часть вторая
• «Работали мы, не покладая рук…»
• Леонова Анастасия Даниловна: воспоминания ветерана
• Пятин Иван Иванович: воспоминания о селе Верхососенье в годы войны
• Немецкие оккупанты на Покровской земле – изгнание (часть четвёртая)
• Как фашисты покровчан убивали Часть вторая. Фотографии и документы
• Районная газета «За социализм» 70 лет назад
• Второй этап освобождения Покровского района (продолжение)