(февраль-март 1943 года)

15 февраля покровчане отмечают очередную, 72-ую, годовщину освобождения райцентра и многих населённых пунктов Покровского района от немецко-фашистских захватчиков. А 9 мая вместе со всей страной мы отпразднуем  70-летие Великой Победы. К этому юбилею я подготовил свою новую книгу - «Покровский край в годы Великой Отечественной войны», которая, надеюсь, выйдет в свет уже к апрелю 2015 года. Сегодня я предлагаю читателям  сайта «Мастера» отрывок из пятой главы.

В конце января 1943 года, используя результаты сокрушительного разгрома гитлеровцев под Сталинградом, советские войска провели ряд успешных операций почти на всём протяжении фронта – от Ленинграда до Кавказа. Наступательные операции как бы накладывались одна на другую: на юге – Ростовская, Ставропольская, Краснодарско-Новороссийская, на севере – прорыв обороны Ленинграда, ликвидация Демянского плацдарма противника.

В этот же период сразу два наступления, одно за другим, были развёрнуты частями Красной Армии и на территории нашего края. В конце января – начале февраля 1943 года войска 48 и 13 армий Брянского фронта предприняли Касторненско-Малоархангельскую наступательную операцию, которая, практически без перерыва, переросла в Орловскую (зимне-весеннюю) наступательную операцию. Именно в ходе последней была освобождена большая часть территории Дросковского и Покровского районов.

Подготовка к наступлению

За год позиционных боев на Покровской земле гитлеровцы создали сильные узлы сопротивления и опорные пункты. Они захватили высоты, с которых могли вести наблюдение на 5-10 километров, подступы к своей обороне густо заминировали. Пояс минных  заграждений достигал глубины 5-6 километров. За ним тянулась линия малозаметных препятствий – на невысоких колышках висела колючая проволока. Дальше шли проволочные заграждения и система дотов и дзотов. На важнейших направлениях гитлеровцы установили пулеметы, минометы, орудия.

За 15 месяцев оккупации фашисты особенно преуспели в укреплении своих позиций на Дросковском узле обороны, прикрывавшем шоссейную дорогу Орел-Ливны. Здесь даже соорудили вторую линию обороны – на уровне деревень Ефремово, Непочатая, Саламатовка. Используя высокие берега протекающего ручья, силами согнанного местного населения гитлеровцы соорудили и противотанковый ров.

Вот в таких непростых условиях предстояло войскам Красной Армии начинать наступление на втором этапе освобождения Дросковского и Покровского района от фашистов. К тому же планировавшемуся наступлению наших частей могла сильно помешать  погода. Зима выдалась суровая. 6 ноября 1942 года выпал снег и ударили морозы. Снежный покров достигал местами более метра, что очень затрудняло действие артиллерии. Но именно зима 1943 года стала знаковой для освобождения нашего края. И главную роль в этом сыграли дивизии 48 армии (до 12 февраля 1943 года  ею командовал генерал Г.А.Халюзин, а потом его сменил генерал П.Л.Романенко – А.П.).

В её состав  на начало февраля 1943 года  входили 6-я гвардейская,  73-я, 137-я, 143-я, 399-я стрелковые дивизии. Им была поставлена задача  прорвать оборону противника на линии фронта Смирные – Топки.

 6-ая гвардейская стрелковая дивизия, 137-я и 143-я стрелковые дивизии наступали  в общем направлении Смирные – Степановка – Казинка, 399 стрелковая дивизия (двумя стрелковыми полками) поддерживала левый фланг 6-ой гвардейской стрелковой дивизии  и  должна была овладеть селом Верхняя Сосна.

Подвижная группа в составе 42-ого и 193-ого танкового полков и лыжных батальонов 6-ой гвардейской, 73-ей и 137-ой стрелковых дивизий действовала в прорыве в направлении Погудаевка – Покровское.

73 стрелковая дивизия обеспечивала правый фланг ударной группы и наступала из-за правого фланга 137-ой стрелковой дивизии в направлении Грачёвка – Извеково с задачей выйти к исходу первого дня на рубеж Беречка – 2-ая Зиновьевка. Начало наступления планировалось на  9.00 12 февраля.

   Выполняя этот приказ, 48-я армия должна была освободить от оккупантов районные центры Покровское, Змиёвку и, двигаясь в направлении на Орёл, перерезать шоссейную и железную дороги Орёл – Курск, лишая противника средств отхода.

   Общую цель зимнего наступления командующий Брянским фронтом Рейтер и начальник его штаба Сандалов выразили в обращении к своим войскам 8 февраля:

   «Решительным наступлением на заклятого врага окружить орловскую группировку врага, истребить его живую силу и технику, освободить г. Орёл и районы области и водрузить над ними Советское Красное Знамя. Боевыми делами умножим славу Родины и боевые традиции русского богатыря-солдата.

   С именем великого Сталина на устах – вперёд на врага, товарищи!»

   К сожалению, войска правого крыла и центра Брянского фронта перешли в наступление, не завершив в полной мере подготовку к операции. Поэтому мощного первоначального удара не получилось, и с первых же дней наступления (11 -13 февраля) бои приняли упорный и затяжной характер. Неоднократные попытки соединений 3-й и 61-ой армий прорвать оборону противника успеха не имели.

Дивизии же 48 армии фактически начали наступление на неделю раньше запланированного (они просто продолжали предшествовавшую Орловской Касторненско-Малоархангельскую операцию – А.П.). Возможно, по этой причине, они имели больший успех, чем соседи по 3-ей  и 61-ой армиям. Но всё равно бои были кровопролитными и жестокими. 

Как они проходили, я покажу на примере отдельных воинских частей, принимавших в освобождении населённых пунктов нашего края самое непосредственное участие.

  137-я стрелковая дивизия

Во второй половине января 1943 года, совершив 200-километровый марш, 137 стрелковая дивизия под командованием полковника А.Алферова прибыла на свой участок фронта, пролегавший по освобождённой ранее территории Колпнянского и Дросковского районов.

На 30-е число того же месяца 1943 года в состав  дивизии, достигшей почти штатной (по довоенным нормам) численности, входили: 409, 624 и 771 стрелковые полки, 17 артиллерийский полк, отдельная зенитная батарея, разведрота, 169 отдельный сапёрный батальон, 246 отдельный батальон связи, 83 авторота, 179 медсанбат, 142 рота химической защиты, 238 отдельный истребительный противотанковый дивизион, 59 огнемётная рота, учебный стрелковый батальон, взвод Особого отдела НКВД, 26 ветеринарный лазарет, штабная батарея и некоторые другие подразделения (в том числе штрафная рота и армейский заградотряд №2, задачей которого было не допустить бегства с поля боя трусов и паникёров).

8798 бойцов и командиров 137 стрелковой дивизии, готовившейся к наступлению, имели в своём распоряжении 4518 винтовок, 84 станковых, 10 зенитных и 108 ручных пулемётов, 535 автоматов ППШ и ППД, 167 миномётов, 10 - 122мм., 29 - 76мм. и 30 -45мм. пушек, 161 противотанковое ружьё. Передвигаться людям и технике в зимних условиях помогали 70 грузовых автомобилей и 1118 лошадей. Имелись в дивизии даже 34 собаки отдельного подразделения истребителей танков.

Первую разведку боем подразделения 409 стрелкового полка 137 стрелковой дивизии провели 3 февраля – у деревни Александровка (тогда – Смирновского сельсовета, а ныне – Топковского сельского поселения – А.П.), при этом погибли двое разведчиков. В течение двух последующих дней – 4 и 5 февраля, на подступах и в самой Александровке развернулись кровопролитные бои.

О завершающей стадии этих схваток В.П.Мельник, артиллерист дивизии, вспоминал потом так: «У нас в 409 стрелковом полку была такая знаменитая 9-я рота, которой командовал старший лейтенант Давыдов. Как-то ночью эта рота, а с ней была и полковая артиллерийская батарея  лейтенанта Поставничего, ворвалась в деревню Александровка. Только батарея втянулась в деревню, как туда же внезапно ворвались и отступающие немцы. Поставничий выбил из ближайших домов гитлеровцев, но завязалась рукопашная схватка, в которой и та, и другая стороны имели потери. Когда я узнал об этом, быстро поехал туда, но к этому времени бой уже закончился, и передо мной предстала страшная картина: у орудий буквально кучами лежали убитые немцы и наши солдаты… Картина этого боя у меня и сейчас перед глазами».

Согласно «Спискам безвозвратных потерь и пропавшего без вести личного состава» по 137 дивизии, всего за три дня боёв  на подступах к  Александровке и в ней самой погибло 39 наших солдат и младших командиров.

Почти одновременно, не менее ожесточённое сражение развернулось за деревню Кочки. В неё 5 февраля даже был высажен с танка небольшой десант, все участники которого, будучи отрезанными от основных сил, пропали без вести. Общее же число погибших и пропавших без вести 5-6 февраля 1943 года у деревни Кочки бойцов 137 стрелковой дивизии составило 37 человек.

В течение трёх дней – 7, 8 и 9 февраля – пытались выбить гитлеровцев из посёлка Малороссов воины 624 стрелкового полка. В первый день попытка наступления закончилась неудачей и гибелью 15 солдат полка. 8 февраля была произведена только разведка боем, и снова неудачно – трое погибших.

Вот как вспоминал о тех февральских днях командир батальона 624-ого стрелкового полка Г.П.Тарусин:

   «В ночь на 9 февраля одной из рот нашего батальона было приказано овладеть посёлком Малороссов. Операция эта носила характер разведки боем. Спустя некоторое время после выступления роты на задание, в деревне начался пожар, и разгорелась сильная стрельба. Наш комбат капитан Демченко послал меня туда для уточнения обстановки. Была ночь, над головой свистели пули. Командир роты был уже убит, я собрал оставшихся командиров взводов и приказал занять круговую оборону, чувствовалось, что может быть контратака немцев. Очень нас беспокоил немецкий пулемёт, замаскированный в одном из домов и периодически стрелявший по нам. Вскоре в деревню пришло подкрепление во главе с комбатом Демченко. Когда он спросил обстановку, я доложил и указал на дом, из которого стрелял немецкий пулемёт. С ходу попытались атаковать, но подступы к дому оказались под сильным огнём. Тогда мы с капитаном Демченко вошли в уцелевший дом, чтобы посоветоваться, что предпринять, и когда уже стали выходить на улицу, то прямо у выхода я вдруг увидел, как он резко повернулся ко мне лицом и стал падать. Мне показалось, что я слышал удар пули ему в грудь. Отнесли его в дом, но он уже был мёртв. Я собрал командиров, сообщил им о случившемся, приказал собрать у раненых патроны и без приказа не стрелять. Связался с командиром полка подполковником Ильяшенко и попросил сделать несколько миномётных выстрелов по дому с пулемётом. Это было небезопасно и для нас, но другого выхода не было. После нескольких разрывов мин огонь из дома прекратился, но прервалась и связь с полком. Повозка с патронами до нас не дошла – лошадь убило снарядом, местность вокруг сильно простреливалась. Вскоре немцы начали контратаку с правого фланга силами до роты. Отбили, но патроны израсходовали почти полностью. Убит был помначштаба полка лейтенант Свистунов, у меня из шапки пулей вырвало клок ваты. Оставалось нас мало, но главное: почти не было патронов и связи с полком. И немцы снова пошли в атаку, прикрываясь кустарником. Мы вдвоём с разжалованным по какой-то причине лейтенантом Палагиным установили пулемёт «максим» у дороги, у крайнего дома, и когда немцы с криками поднялись (а огонь они вели такой, что от печной трубы только осколки летели), выпустили по цепи оставшуюся ленту патронов и стали отходить за развалины дома. Встретили парторга с группой солдат, тоже без патронов. Было ясно, что без патронов нам не удержаться, и мы были вынуждены оставить деревню. Взяли её снова на другой день…»

Да, взяли - ценой жизни 51 бойца и командира 624 стрелкового полка.  51 павший – за  один небольшой населённый пункт! И основная часть солдат погибла от пулемётного огня  немецкой огневой точки, не обнаруженной  нашей разведкой. Так, большой кровью, начинала своё зимнее наступление на Покровской земле 137 стрелковая дивизия. А дальше, дальше было освобождение села Смирные, деревень Старая Ивановка и  Зиновьево.

   Кульминационным моментом зимнего наступления 137-ой стрелковой дивизии стали бои за районный центр – село Покровское (вместе с частями 73 и 143 стрелковых дивизий – А.П.).

 Весь день 15 февраля за село  шёл сильный и упорный  бой. Успех дивизии обеспечил учебный батальон горьковчанина капитана П.Л.Мишина. Солдаты его были уже опытные, обстрелянные бойцы, будущие сержанты. Когда батальон развернулся в боевой порядок, капитан Мишин лично повёл в атаку 1-ю роту. В ближайшем бою его бойцы уничтожили 35 гитлеровцев. Его заместитель по строевой части старший лейтенант Г.М.Анедченко заколол штыком двух фашистов. Когда в самом начале боя были убиты командиры 2-й и 3-й рот, командование ими принял замполит батальона капитан С.С.Доронкин. Он отразил со своими солдатами две яростные контратаки гитлеровцев.   Батальон капитана Мишина удержал выгодные позиции на окраине Покровского, и когда подошли главные силы дивизии, успех был обеспечен. Но ещё несколько часов шёл упорный бой. А потом на улицах и огородах насчитали 350 трупов гитлеровцев. Около сотни из них были на счету батальона капитана П.Л.Мишина. В этом бою части дивизии захватили 11 орудий, 18 автомашин, большое количество пулемётов и автоматов.

Братская могила в посёлке Покровское

   Взятие Покровского стало крупным успехом в масштабе наступления всего левого крыла Брянского фронта.  После этого наступление  137-й стрелковой дивизии ещё некоторое время продолжалось, были взяты с боями несколько деревень: Даниловка, Любовка, Ивановка, Медвежка (всего их за время наступления оказалось 53).

Но сопротивление противника возрастало с каждым часом – на передовой появились у гитлеровцев свежие части (299 пехотная дивизия – А.П.). Усилились налёты фашистской авиации.

Значительные потери нёс не только рядовой, но и офицерский состав. Так, только за один день 16 февраля 1943 года, в бою за деревню Разуваевка, погибли: командиры взводов 771 стрелкового полка, старший лейтенант Геннадий Агеев, лейтенант Иван Ковыляев, младший лейтенант Иван Трифонов, младший лейтенант Иван Миронов и командир 1-ой миномётной роты, старший лейтенант Владимир Скоморохов. Всех их похоронили в братской могиле на окраине деревни Разуваевка.

Одной из самых тяжёлых потерь в дивизии стала гибель командира 624 стрелкового полка Павла Ильяшенко. Как это было, написал командир 137 стрелковой дивизии Алексей Алферов:

«В ночь с 18 на 19 февраля 1943 года, в боях за деревню Каменка (Покровский район – А.П.), будучи на передовых позициях своих подразделений и лично руководя боем, товарищ Ильяшенко пал смертью храбрых».

Командир дивизии посмертно представил Павла Афанасьевича к ордену Красного Знамени. Но вышестоящее начальство  изменило представление, и командир 624 стрелкового полка был удостоен ордена Отечественной войны I степени. Похоронили подполковника Ильяшенко в отдельной могиле, но рядом с братским захоронением в деревне Медвежка, которую  624 стрелковый полк освободил за день до этого.

(На могиле долгие годы стояла скромная деревянная пирамида с пятиконечной звездой. Сын Ильяшенко, Юрий Павлович, тоже кадровый военный, 28 лет отдавший службе в ракетных войсках, узнал о месте гибели отца и его захоронении только в конце 70-ых годов XX века.

И после этого много раз на 9 мая приезжал в Медвежку со своими близкими – мамой, Ефросиньей Федосеевной, сыном Павлом, названным в честь деда, и племянником, тоже Павлом.

Усилиями Юрия Павловича Ильяшенко и местной администрации в 80-ые годы на могиле его отца-героя вместо деревянной пирамиды появился настоящий гранитный памятник с фотографией командира 624 стрелкового полка).

Командир 624 СП 137 СД Павел Ильяшенко с сыном (довоенное фото)

Братская могила в д.Медвежка, рядом – могила П.Ильяшенко

Венок деду Павлу Ильяшенко – от внука Павла Ильяшенко

Полки 137-й предприняли ещё несколько попыток продолжить наступление в направлении на Змиёвку, но они не имели успеха. В третьей декаде февраля 1943 года части 137 стрелковой дивизии и её соседей – 73 и 143 стрелковых дивизий были вынуждены остановиться. Обе стороны стали укреплять свои позиции, хотя в зимних условиях сделать это было сложно.

Время от времени наши пытались «прощупать» крепость немецких позиций с помощью разведывательных и сапёрных подразделений. Одна из таких небольших групп 169 отдельного сапёрного батальона 137 стрелковой дивизии (7 человек, включая командира отделения сержанта Андрея Салова) 26 февраля 1943 года пыталась проделать проходы в немецких заграждениях недалеко от деревни Грязное. По всей видимости, что-то им сделать удалось. Но фашисты вскоре обнаружили сапёров и открыли сильнейший огонь из стрелкового оружия и миномётов.

Все семеро были убиты. Писарь батальона, отправляя «похоронки»,  напротив фамилии каждого, в том числе  написал: «Убит в районе деревни Грязное 26.2.43г. Остался на территории, занятой немцами в районе деревни Грязное, Орловская область, Покровский район». В числе этих семи сапёров были ефрейтор Василий Леонтьевич Тужилкин и красноармейцы Василий Михайлович Патрашев и Иван Игнатьевич Орлов (уроженец села Хабор-Шунтук Тульского района Краснодарского края, ныне – Адыгея – А.П.). Этих солдат не похоронили свои, а как поступили с погибшими гитлеровцы – кто теперь узнает?

Сапёр 169 ОСБ 137 СД Иван Орлов

После более чем двухнедельного февральского наступления боевые возможности дивизии были на пределе. За 16 дней боёв воинская часть прошла с боями 60 километров, освободила 53 населённых пункта, вывела из строя 3500 гитлеровских солдат и офицеров, уничтожила и захватила большое количество техники противника (пулемётов – 157, миномётов – 19, орудий – 39, танков – 3, тракторов – 5, автомашин – 32, раций – 18 – А.П). За всё время наступления не было в дивизии ни одного случая трусости, паникёрства, неисполнения приказов. 322 бойца и командира 137-ой стрелковой было награждено орденами и медалями. Но цена этого зимнего наступления дивизии оказалась очень высока.

Если ты, читатель, не забыл, то перед его началом  численность 137-ой стрелковой составляла 8798 человек. А теперь посмотри,  как менялась эта численность через каждые 5 дней февральских боёв:

5 февраля – 8457 человек,

10 февраля – 6657,

15 февраля – 5633,

20 февраля – 4751,

25 февраля – 4212,

1 марта – 3988.

За месяц наступления дивизия потеряла убитыми, пропавшими без вести и ранеными более половины личного состава – по 148 человек ежедневно. Весь март 1943 года, в течение которого было ещё  несколько попыток прорваться к Змиёвке, 137 стрелковая сражалась численностью менее 4 тысяч человек. Трудно было при этом рассчитывать на успех, но вышестоящее начальство каждый раз на что-то надеялось – и дожидалось очередных потерь. Сколько их – братских могил, оставила тогда на Покровской земле одна лишь эта дивизия за два неполных месяца, мы сейчас точно сказать не сможем, но сейчас они, после ряда перезахоронений, нам известны – в Никольском, Смирных, Старой Ивановке, Хаустово, Покровском, Даниловке, Любовке, Медвежке.

Александр Полынкин

• Из Австралии – с любовью
• Мой Трук (рассказ дайвера)
• О подполковнике Ильяшенко, его родственниках и деревне Медвежка
• К 70-летию освобождения Покровского и Свердловского районов
• Три февральских дня в посёлке
• Районная газета «За социализм» 70 лет назад
• «Мне сверху видно всё…»
• Второй этап освобождения Покровского района (продолжение)
• Второй этап освобождения Покровского района (окончание)
• Дворняги на Комсомольской