(продолжение истории о Жестовских)

Количество известных мне Жестовских растёт буквально не по дням, а по часам. В пятницу, 17 октября, на нашем Покровском рынке, здоровается со мной  бывший работник бывшего Покровского Дома творчества (ныне ликвидированного)  Клавдия Васильевна Понкратова и спрашивает, найдётся ли у меня минутка, чтобы познакомиться с одним интересным человеком, её родственником – живущим в Москве, но нашим земляком. У меня нашлось несколько минут, в течение которых мы договорились о встрече с уроженцем села Верхососенья Анатолием Петровичем Жестовским – очередным представителем славной фамилии.

Анатолий Петрович и Раиса Васильевна Жестовские

Из Верхососенья – на Северный флот

Встреча состоялась в понедельник, 20 октября, и длилась она несколько часов, в течение которых я узнал много чего нового о прошлом села Верхососенья, о его людях и – конкретно, более подробно, об одном семействе Жестовских.

Для начала – несколько слов о самом Анатолии Петровиче Жестовском. Он родился 3 августа 1939 году в селе Верхососенье, в той его части, где жило большинство Жестовских и которую местные называли  Кузичёвка.  Родителями его  были Пётр Михайлович и Ольга Ивановна Жестовские, свадьба которых состоялась в ноябре 1934. В семье, кроме Анатолия, до войны появилось на свет ещё двое детей – Иван (старший, в августе 1936 года) и Василий (младший, в апреле 1941 года).

Анатолию было от роду несколько месяцев, когда его отца призвали в Красную Армию. Пётр Михайлович  участвовал в советско-финской войне 1939-1940 года и после возвращения успел дать наставления младшему брату Андрею, как воевать, если вдруг новая война начнётся.

И когда разразилась Великая Отечественная, мобилизовали 23 июня 1941 года обоих братьев сразу – отца трёх сыновей Петра Михайловича и неженатого ещё Андрея Михайловича. Так уж судьба распорядилась, что многодетный глава семьи погиб на фронте, а  его холостой брат возвратился живым.

А потом та же судьба сделала так, что Андрей Михайлович решился на достаточно трудный шаг – взял в жёны вдову своего старшего брата  Петра Михайловича. Было это в тяжёлом послевоенном 1946 году. Так что родной дядя трём своим племянникам стал ещё и отчимом. В 1948 году родилась в новой семье и дочь Нина.

Анатолий Жестовский закончил семь классов Верхососенской школы, а потом и (редкость для деревни тех лет)  Топковскую десятилетку. В том же 1958 году, в октябре месяце только, призвали его в Советскую армию. Служил на Северном флоте, радиометристом на сторожевом корабле (СКР-60, под звериным названием «Леопард»). Довелось ему участвовать в уникальных экспериментах – испытаниях первых советских телевизионных камер для подводных съёмок.

После демобилизации осенью 1962 года – проездом на родину, посетил Анатолий дядю с тёткой в Москве. Родные брат и сестра отца Иван Михайлович и Прасковья Михайловна Жестовские уговорили племянника остаться на работу в столице, решив  судьбу и дальнейшую жизнь демобилизованного морячка.

Два года по контракту отслужил он в военизированной охране при Министерстве Финансов, потом, решив вопрос с пропиской, поступил в Институт пищевой промышленности. Стал инженером, много лет проработал на одном и том же месте – на Московском станкостроительном заводе, в последнее время – заместителем директора по общим вопросам.

Довелось ему пообщаться, уже во времена новой России, с «мастерами приватизации, специалистами по банкротствам» и тому подобными деятелями. В 2007 году ушёл Анатолий Петрович Жестовский  на заслуженный отдых.

Так получилось, что ставший москвичом, женился он, тем не менее, на землячке из деревни Грачёвка, Раисе Васильевне, учительнице начальных классов по образованию. И вот уже скоро 50 лет будет, как живут они в любви, мире и согласии. Трое детей, внуки, даже правнук   имеется.

Но  родные места новоиспечённые москвичи не забывают, приезжают почти каждый год. Анатолия Петровича – чем ближе к вечности – тем острее ностальгия точит. И потому вспоминал он с радостью и любовью  в разговоре со мной мельчайшие детали деревенской жизни, своего золотого детства и юности.

Вот о них, всего лишь о нескольких деревенских историях, рассказанных А.П.Жестовским, - я и поведаю дальше.

Богачи с Кузичёвки

Эту  историю рассказал  Анатолию Петровичу его сосед и однофамилец – Василий Иванович Жестовский. Оказывается, в былые годы (ещё до революции) – вместо пяти теперешних домиков на Кузичёвке  было их три десятка. И жили во многих из них зажиточные люди. Здесь и винокурня имелась, и хлебопекарня, и мельница, какой в других местах не бывало. Какой бы ветер ни дул, или даже полное безветрие наблюдалось – крылья мельничные всё равно вращались, такое вот чудо дивное.

А дважды в году выкатывали здесь на улицу бочки с вином из погребов и поили всех желающих допьяна. Такие вот были люди и времена. Когда же наступила эпоха коллективизации, почти все эти зажиточные верхососенские мужички быстро-быстро, побросав годами нажитое имущество (свобода оказалась дороже – А.П.), умотали в другие края, в основном, в Москву. Многие там остались уже навсегда. А  те, которых никто не искал, возвратились чуть позже обратно.

Тем временем жизнь в селе поменялась. Всё имущество у богатеньких отобрали, в колхоз зачислили, в том числе и знаменитую мельницу. Кстати, однажды специалисты приезжали к ней, чтобы понять секрет её работы в безветренную погоду. Оказалось, что мельница, и так сама по себе высокая, стояла на самом возвышенном из здешних мест, там, вверху, всегда воздушные потоки – они и вращали крылья даже  в штиль.

А однажды мельник не досмотрел – не развернул вовремя мельничные крылья навстречу бурному ветру, который со страшной силой ударил в «затылок» мельницы  и сломал огромный вал. Исправить поломку сразу не удалось, а потом и вообще забросили это дело – перешли в колхозе на механические (тракторные) и электрические двигатели. Не стало замечательного ветряка – исчезла и знаковая часть села. И разобрали потом местные женщины остановившуюся мельницу потихоньку на дрова (хлеб пекли).

Два брата

Анатолий Петрович Жестовский поведал мне и о двух братьях – Иване  Николаевиче и Кузьме Николаевиче Сотниковых. О последнем из братьев я писал достаточно подробно в книге «Верхососенское сельское поселение. История и люди» (стр. 69-70). Но этот рассказ просто грех не дополнить одной живописной картинкой.

Анатолий Петрович Жестовский

Итак, Толя Жестовский и два его закадычных друга, закончив 7 классов в родном селе, поступили в Топковскую десятилетку. Почти каждый день осенью они проходили мимо большой колхозной свинофермы, обитатели которой частенько паслись рядом с ней,  на огромном выгоне, рядом с рекой Сосной.  И шаловливые пацаны приспособились кататься на самых больших хрюшках – на спину вскочат, за уши уцепятся и гоняют на свиньях, как ковбои во время родео.

Но однажды увлеклись ребята и не заметили проезжавшего мимо (он торопился на работу в соседнее село Смирные) директора Смирновской школы Кузьму Николаевича Сотникова. Тот велосипед свой быстро в сторону отбросил и помчался за наездниками. Двое успели убежать (вовремя заметили опасность), а третьего Кузьма Николаевич схватил в охапку и, не раздумывая,  в речку прямо в одежде зашвырнул. Пришлось бедолаге потом домой на сушку возвращаться.

С тех пор пацаны скачки на свиньях не прекратили, но делали это с величайшими предосторожностями.

А вот родной брат Кузьмы Николаевича, Иван Николаевич, был известен в селе как величайший лошадник. Как сказал Анатолий Петрович, он буквально «умирал по лошадям». Летом фанат буквально дневал и ночевал в конюшнях. Пацанов, которые в ночном могли ненароком или по неосторожности набить холки скакунам, Иван Николаевич мог вполне намылить их собственные.

Разводил Сотников породистых лошадок, подбирал жеребцов, вываживал их по кругу, объезжал как надо, участвовал в районных и областных соревнованиях на бричках и неоднократно завоёвывал  призы.

Ваня и Вася

(или о том, как вреден алкоголь)

Я писал, что у Анатолия Петровича Жестовского было два брата. Да, именно БЫЛО, поскольку ни старшего, ни младшего уже нет в живых.  Василий Петрович умер в 1978 году, и ему едва исполнилось тогда 37 лет. Досталось Василию  в жизни мало радостей. Инвалид с детства, мучившийся болями в позвоночнике и ногах, он умудрился отучиться на тракториста и даже работал на целине. Там и пристрастился к спиртному, работая на бульдозере, частенько после смены засыпая прямо в сугробе. Но работал всегда от души, его ценило начальство, как целинное, так и родное покровское  – но отучить  от водки так и не смогло.

Старший брат, Иван Петрович Жестовский, талантливейший Мастер-золотые руки, прожил 53. Но мог бы, как и младший, - гораздо больше, если бы не водка. Писарь ещё с армии, рисовальщик, чертёжник, землеустроитель, сметчик от Бога, он зарабатывал большие по тем временам деньги, которые тут же тратил на горячительную жидкость и допился до цирроза печени.

Ни Василий, ни Иван семьи так и не завели, детей не имели, и раньше времени закончили свой земной путь на верхососенском кладбище.

О деревенских прозвищах

Меток, ох меток деревенский люд на прозвища своим соседям и односельчанам. Как на ядовитые и обидные, так и на приятные душе и сердцу. О нескольких верхососенских прозвищах рассказал мне Анатолий Петрович Жестовский.

Разные бывали в Верхней Сосне гармонисты. Но большинство играли на гулянках или праздниках положенное число часов или того меньше и уходили покурить. А вот один мог играть-наяривать с  вечера и до утра, отзываясь на любые просьбы и пожелания.  И кличку получил этот гармонист соответствующую – ЗОЛОТОЙ. Мне даже фамилию его называть не надо – все и так поймут, о ком идёт речь.

Один из Жестовских, сын местного мельника, любитель поговорить, получил прозвище ЕМЕЛЯ (даже учителя в школе, предоставляя ему слово, вызывая к доске, начинали: «Ну, мели, Емеля»). В конце концов, он и сам себя стал так называть.

В селе Верхососенье в каждой семье  имелось не меньше трёх-четырёх детей. Но одно из семейств было особенно многодетным – причём, по наследству, и дед, и сын, и внук имели по десятку и более ребятишек, что огурцов в бочке. Их так и прозвали – Огурцовы. А на самом деле-то они были Новиковы, и жили они в той части села, что называлось Казинка (от фамилии Казиных – местных однодворцев и помещиков).

В общем, на основании верхососенских фамилий,  прозвищ и названий можно с большим успехом изучать не только историю, но и русский язык, -великий и могучий.

Александр Полынкин

• Василий Жестовский и его семья в 20-ые годы.
• О том, как в селе Верхососенье священник Нецветаев на благо своих прихожан трудился
• О борьбе с пьянством в Малоархангельском уезде и селе Верхососенье
• О Крещении, Богоявлении Господне и храме села Верхососенья
• «...Разве я не хозяин церкви?» (о происшествии в Богоявленском храме села Верхососенье)
• Богоявленский храм села Верхососенье – в новостях ОГТРК
• Богоявленский храм готовится к ремонту
• Жестовские (из цикла «Покровские фамилии»)
• Жестовские. Часть II. (из цикла «Покровские фамилии»)
• Жестовские. Часть III. (из цикла «Покровские фамилии»)