История, которую я хочу поведать тебе, уважаемый читатель, началась в самом конце XVIII века в старинном селе Столбецком (в те годы – Мценского, позже - Малоархангельского уезда Орловской губернии), в имении помещицы, вдовы-майорши, «в своём роде не последней»,  Натальи Михайловны Мацневой.

«Играйте в прятки осторожно!»

Барыня она была суровая, временами даже жестокая, и потому её крепостные крестьяне и слуги боялись владелицы, как огня. Сама лично Наталья Мацнева рукоприкладством  не занималась, но провинившихся  «людишек»  секли, как следует, другие верные «людишки».

Хорошо знали об этом в большом семействе Смирновых, которые издавна принадлежали помещице, жили на её дворе и выполняли работы по дому и хозяйству. Но появилась у них с некоторых пор одна проблема. Дело в том, что летом 1791 года у Ивана Борисовича Смирнова родился второй сын,  которого священник местной Владимирской церкви назвал по деду – Борисом. Отец Николай сотни младенцев к этому времени в купель окунул,  к сентиментальности давно не был склонен, но в данном случае, заканчивая таинство и глядя на окрещённого, произнёс: «Ну, чисто ангел!»  

С тех пор и закрепилось за младшим Борисом это прозвище, тем более, с возрастом мало что менялось: круглое, розовощёкое личико с ярко-синими глазами, в окаймлении шапки кучерявых  золотистых волос,  обращало на себя внимание сразу. На сына и внука дворовых людей он был совсем не похож обличьем, да и поведением, как скоро выяснилось.

К шести годам Борис так и не смог усвоить, что барыни, на глаза которой его не допускали, надо бояться потому, что она может высечь за что угодно. И однажды летом, играя со старшим братом Николаем и другими дворовыми детьми на задворках усадьбы в прятки, он, стремглав несясь к очередному укрытию, угодил своей золотой головой прямо в живот вдове-майорше, «в своём роде не последней», которая направлялась к карете, собираясь отправиться куда-то в гости. От резкого толчка помещица на ногах не устояла  и не только присела, но и упала спиной на одну из своих любимых цветочных клумб.

Наталья Михайловна Мацнева, когда её под локоточки слуги подняли, даже кричать не могла, только рот широко открывала. Когда же барыня свои нервы расшалившиеся чуть успокоила, приказы тут же отдала. В людскую оттащили не только Бориса-Ангела, но и его отца, высекли обоих розгами до крови.

У Ивана Борисовича это был не первый случай наказания, и он довольно быстро (всё же, мужик крепкий и с дублёной кожей) оклемался. А вот шестилетний Боря чуть Богу душу не отдал. Три дня находился между жизнью и смертью, без сознания, только шептал в бреду одно и то же: «Ангел, ангел, возьми меня с собой!» Мать и бабка-знахарка от кровати мальчика не отходили, травяными отварами поили.

Подарки на Рождество

Выкарабкался Боря с того света и медленно-медленно, но начал поправляться. Не одна неделя прошла. А когда окончательно выздоровел, то задумчивым стал, не таким бойким, как раньше. А однажды (это было уже в середине осени) ушёл куда-то из дома и только к вечеру вернулся. И не с пустыми руками, а с большим холщовым мешком сырой белой глины (и как он его дотащил, да ещё после болезни?). Отец с матерью недоброе подумали, тем более, когда их Ангел принесённое добро высыпал в яму-глинник и водой залил (так делали при подготовке сырья для гончарного производства местные  мастера, но зачем это вдруг понадобилось шестилетнему мальчику?)

Прошло ещё несколько месяцев, приближалось Рождество Христово, и снова заволновались родители: направился Боря к той яме, и из неё большую деревянную бадью глиной наполнил. А потом, уже в избе, колдовать с нею начал: камешки удалял, разминал, сворачивал-разворачивал, раскатывал её, превращая в  огромный блин.

И, наконец, разделив подготовленную глину на несколько примерно одинаковых круглых кусков, приступил к завершающей работе. Но ни отцу с матерью, ни деду с бабкой, ни друзьям-мальчишкам не показывал Ангел, что делает, скрываясь от них в течение нескольких дней в тёмном чулане, где тускло горела единственная сальная свеча.

А на Рождество, после того, как откушали все положенную на разговении после поста пищу, сбегал Борис в свой чулан и принёс оттуда большую миску, накрытую чистой тряпицей. Удивились все: «Неужели блюдо какое-то их младшенький приготовил»?»

Но когда снял Борис эту тряпицу, родственники громко ахнули и вокруг миски столпились, в которой  лежали фигурки маленьких ангелочков, причём, самых разных, но одинаково трогательных и очень нежных. Их было почти столько же, сколько членов семьи Смирновых, - каждому досталось, да ещё один лишний оказался.

«Тятенька, маменька,  когда я был болен, являлся ко мне несколько раз настоящий Ангел, говорил, что он мой Хранитель, и что мне пока на небеса рано», - так начал объяснение Борис.  Вот этот небесный посланник и поведал, что должен сделать  мальчик, когда выздоровеет, и что с этим будет связана  его дальнейшая судьба.

Трудно было поверить родным своему младшенькому, если бы не изделия рук его. И потому подарки они приняли с благодарностью. А Борис в заключение разговора сказал, что  у каждого из них теперь есть свой Ангел-Хранитель на случай разных несчастий и бед.

Случай с разбойниками

Об ангелочках  Бориса Смирнова очень скоро узнали другие дворовые и крестьяне-соседи. Случилось это из-за события, во время которого чуть не погиб глава семейства, Иван Борисович Смирнов. Поехал он в студёном феврале по приказу барыни в соседнее село Алексеевское, принадлежавшее  Куракину, который продал Мацневой несколько стогов сена, да по дороге его разбойники остановили.

Лошадь с санями отобрали и хотели было уезжать, да позарились ещё на тулуп Ивана Смирнова. Одежонка эта хоть и старенькая была, но служила своему хозяину ещё исправно. Стал Иван Борисович тулуп снимать, а у него из-за пазухи тряпица выпала. Один из разбойников тут же поднял её, развернул, а там – ангел-хранитель. И до того он приглянулся каждому из грабителей, что договориться друг с другом они не смогли. Началась вначале потасовка, а потом и драка жестокая, во время которой забыли разбойники начисто о кучере.

А тот тулупчик свой подобрал, прыгнул в сани – и был таков. Жалко только ангела было, да что ж – он и так свою задачу выполнил, спас хозяина. Дома, полностью отойдя от пережитого страха, рассказал Иван Борисович о том, что с ним случилось. С того времени и другие члены семьи Смирновых своих ангелочков всегда с собой носили.

«Добро, что мы творим…»

 До помещицы Мацневой молва об этих событиях не сразу дошла: она мало обращала внимания на жизнь своих крепостных и слуг. Но тут событие случилось из ряда вон выходящее.  Наталья Михайловна Мацнева приказала Ивану Смирнову вместе с сыном к ней прийти и фигурку ангела принести. Делать было нечего, Иван Смирнов, с дрожью ожидая очередной порки, взял сына за руку, в другой - ангелочка зажал (того самого, что лишним оставался) и к барыне отправился.

И тогда только  майорша  в первый раз увидела мальчика по-настоящему, ведь во время прошлого инцидента  она даже и не посмотрела на него. Удивилась Наталья Михайловна, а потом – и ещё больше, когда Иван Смирнов ангелочка сына на стол помещицы поставил. Не поверила, что шестилетний мальчик  мог вылепить такое чудо чудное, проверить решила. Глину ей из той ямы доставили, и Боря Смирнов на её глазах, в течение получаса ещё одного ангела изготовил.

«Барыня, а вот того ангелочка я для тебя делал», - сказал вдруг мальчик. Не ожидала такого Наталья Михайловна и даже порозовела от удовольствия.

«А рисовать ты умеешь?» - спросила помещица. Карандаша в руках Борис Смирнов никогда не держал, но куском мела на окрестных камнях во многих местах свои следы оставил. Об этом и сказал. Подарила ему Наталья Михайловна цветные карандаши и бумагу, чтоб тренироваться мог, и отпустила с отцом подобру-поздорову.

А весной отправился Иван Борисович как-то снова в Алексеевское, остановился с опаской там, где его февральские разбойники чуть жизни не лишили. Вздохнул, перекрестился и только собрался «Но!» сказать, глядь, слева на обочине, в траве, лежит его ангелочек – целый и невредимый. Что уж тогда у грабителей случилось – неизвестно, но трофея они так и не получили. Поцеловал Иван Борисович ангелочка, в тряпицу завернул и аккуратно за пазуху спрятал: снова с ним теперь Хранитель!

Семью Смирновых с того времени барыня Мацнева не трогала, а Бориса просила то одно вылепить или нарисовать, то другое. Но спустя четыре года, когда у Натальи Михайловны некоторые денежные затруднения появились, она, не задумываясь, продала своих дворовых людей Смирновых помещикам Шатиловым  в соседнюю Тульскую губернию. И даже сумела прибавку в цене получить – как раз за счёт способностей Бори-Ангела.

Прошло ещё несколько лет, и в Санкт-Петербурге узнали очень многие, что скульптор выдающийся здесь появился, Борис Орловский. Много творений разных он создал, но главной своей работой всегда считал  Крестоносного Ангела на Александровской колонне, которая  стала символом победы России в Отечественной войне 1812 года.

Ангел на Александровской колонне

Борис Иванович очень любил стихотворение своего ровесника, князя и поэта Петра Вяземского, вот оно:

ДВА АНГЕЛА

На жизнь два ангела нам в спутники даны
И в соглядатаи за нами:
У каждого из них чудесной белизны
Тетрадь с летучими листами.

В одну заносится добро, что мы творим,
Все, чем пред совестью мы правы;
В другую все, в чем перед ближними грешим,
И каждый умысел лукавый…

А историю, которую ты, уважаемый читатель, прочёл, рассказала в своё время вдова Бориса Орловского его любимому ученику, будущему профессору и академику, литератору и историку  Николаю Рамазанову, а он привёл её в своих «Дневниках и записках».

(Александр Полынкин)

• О Борисе Орловском – в новостях ОГТРК
• Смирновы (из цикла «Орловские фамилии»)
• Академик скульптуры Борис Орловский
• О Дне народного единства и других радостях
• Несколько слов о….
• Владимирская церковь села Столбецкое – в страховом описании 1910 года
• Борис Орловский – в передаче «Продлёнка по истории» Первого областного телеканала
• Бородинский автопробег в Покровском районе