Ты приходишь

Когда покажется, мир постыл,

Жизнь чересчур уж стала сурова,

Вдруг появляешься снова ты,

Дышишь мне на ухо нежное слово.

И объясняешь, что солнце есть,

В лугах цветущих летают пчелы,

Что в этом мире полно чудес...

Склоняешь голову на плечо мне...

И в этот миг ты мне так близка!!! –

Как в прошлой жизни, таким же летом.

Вдруг отпускает кадык тоска

И улетает с попутным ветром...

Когда мне кажется, мир постыл,

И жизнь со мной чересчур сурова,

Вдруг появляешься снова ты...

Чтобы со снами исчезнуть снова.

Все мы немножко пони

Как живуча, все же, в стоне

наша вера в чудеса...

В этом цирке все мы – пони,

даже те, кто полосат.

Дрессировщик кажет пряник,

клоун мастерски смешит,

конюх – грубый, вечно пьяный,

в акробатках нет души...

Смирно скачем по арене,

гарантируя аншлаг,

но мечтаем тем ни мене (е)

о счастливых городах.

Я к ней возвращаюсь

Есть место, куда возвращаться не надо,

каким бы медовым оно не казалось –

пусть память хранит эту сладкую малость

в душе, как частичку волшебного клада.

Ведь прошлое, будучи нежностью райской,

сегодня в объятья твои не готово...

Оно безвозвратно, как ты не пытайся

войти в ту же реку (вчерашнюю) снова.

Негоже со временем спорить суровым,

оно непреклонно в подобном вопросе...

Но райскую нежность не вычеркнуть вовсе –

я к ней возвращаюсь рифмованным словом.

Я возвратился вновь к своим пенатам

Я возвратился вновь к своим пенатам,

угас мой пыл, остыл былой азарт.

Стирает время чувства, лица, даты...

хотя.., уже давно живу без дат –

ну не сидят во мне подолгу цифры!

Другое дело – тонких душ полет,

когда от чувств текли слова и рифмы,

янтарно, словно донниковый мед,

когда еще торжественным был трепет,

и нежность выливалась через край,

а капля ревности изюминкою терпкой

лишь будоражила неугомонный драйв.

Теперь же вспоминается как небыль –

полет души в прижизненную смерть –

как падал с высоты седьмого неба

последний раз,

чтоб больше не взлететь.

И ты

Заложники бессовестной игры.

Как в кем-то срежиссированном фильме

мир катится опять в тартарары,

и мы его спасти, увы, бессильны.

В нем ничего святого, только фальшь...

И ты меня когда-нибудь предашь.

Вот и осень пришла

Вот и осень пришла.

Мысли жмутся, сбиваются в стаи.

Их все чаще уже затмевают пустые дела...

Встрепенусь и пойму:

Мне до боли тебя не хватает –

Нежных слов, сладких губ

...и капризов твоих, и тепла.

Так и лето прошло.

В суете, бесполезно, невнятно.

И песочным часам с ног на голову снова не встать...

Как живу я еще до сих пор без тебя – непонятно,

И порою храбрюсь, подражая багряным листам.

Жизнь промчалась, как миг.

Загребаю в ладонь ее крохи...

Лучик солнца сегодня в душе серебрит оптимизм –

Вспоминаю тебя, улыбаюсь, пью утренний кофе...

А в песочных часах утекает никчемная жизнь.

Запрятал душу

Я был когда-то искренне влюблен –

как многие, поди, на белом свете –

охотился в мечтах за журавлем,

распахивая душу, словно сети.

Любовь, во мне отчаянно бурля,

лишила сна сомнением колючим,

ведь было на такого журавля

охотников не мало и покруче...

Теперь и хромоног, и сед, и лыс,

запрятал душу, словно в ножны саблю.

И даже на прекраснейших синиц

ловушек и силков давно не ставлю.

Есть же счастье!

Прилечу, как метеор, с работы

и врублю погромче телек живо.

Аккуратно откупОрю шпроты,

через край налью бокальчик пива.

Побросаю в спальне комом вещи,

на диванчик опущусь устало.

Чуть не опоздал: сегодня «Челси»

будет насмерть биться с «Арсеналом».

Огорчусь пенальти незабитым,

обругав хавбека очень грубо.

Вечер поскучней – «Спартак» с «Зенитом»

будут спорить за российский кубок...

Жизнь прекрасна, в частности и в общем,

рыбки лишь в аквариуме рядом.

Есть же счастье – ни жены, ни тещи,

Не кричать, не нервничать не надо!!!

Я помню, в детстве...

Я помню, в детстве – не яркий штрих ли? –

как звездной ночью был околдован,

как громко падал созревший штрифель

свинцовой пулей в цикадный гомон,

как серебрилась при свете лунном

трава, покрытая сплошь росою...

Я помню, в детстве...немного смутно,

как очарован был той красою....

Теперь я, вроде, живу красиво,

зимой и летом ем авокадо,

ем мандарины и апельсины,

бананы, киви...душе же надо

обычных яблок из сада детства,

и аромат их, и грохот оземь...

ведь эта память хранится в сердце –

о том, какою приходит осень...

Сегодня вторник

Отличный повод - сегодня вторник, -

Налей сухое, налей мускатное!

«Вторник» (Алина Серегина)

Погодка классная: ни туч, ни ветра,

и в небе солнышко – лимона срезом.

Сегодня вторник лишь. Приятно это.

Хоть я, как стеклышко, пока что трезвый.

Весь в предвкушении, моя красавица,

весь в ожидании, моя ты горлица,

и вторник пусть наш – совсем не пятница,

но повод веский вдрызг налимониться.

Погода в сговоре с мечтами нашими,

для настроения вполне весомо:

мы будем пьяными – с ума сбежавшими,

и сумасшедшими – от брюта с ромом.

Связь счастья с вторником причинно-следственна,

нельзя счастливыми быть без предлога...

Вот в среду будем мы жить поСРЕДственно,

а после, думаю, ...четвер(фи)гово...

Мне поется

Сколько же любви твоей осталось,

самой нежной нежности на блюдце,

мне тобой подаренной под старость,

чтоб, проснувшись утром, улыбнуться,

чтоб весь день летать в манящих мыслях,

о делах забыв на полдороге,

и теряться в их воздушных высях,

без волнений глупых и тревоги.

Ты во мне, в душе, как в колыбели,

светишь изнутри счастливым солнцем.

Не страшны морозы и метели...

Я люблю. Я счастлив. Мне поется...

Исповедь ужа

Я не завидовал ни пчелам, ни стрекозам,

от роду пресмыкался без стыда.

Внушили с детства мне: "Рожденный ползать,

летать не может". Типа не звезда.

Не то чтобы хотел я стать пилотом

или бросался с дуба сгоряча,

мне просто опостылело болото,

вот, любовался небом по ночам.

А днем опять, совсем забыв про душу,

в местах, где насекомые кружат,

ловил я жаб, тритонов и лягушек,

и шутки отпускал другим ужам.

Вот так и жил себе в своей трясине,

неядовитый добродушный гад...

Но вдруг увидел, как на рынке свиньи

собою заняли калашный ряд,

что с хлебом те, кто лето проплясали,

жируют те, кто презирает труд,

как рейдерски в чужие лезут сани

и как в колодец гадят и плюют.

Куда теперь девать свое прозрение,

протест душевный рвется через край.

Но, после смерти, вроде, за смирение

Удав Рептильский обещает рай.

Судьба

Стремясь к невинному и чистому,

брезгливо глядя на враньё,

рожали мы, казалось, истину

и свято верили в неё.

Сердцам, и только лишь, доверились –

в любви не может быть греха.

Мы наслаждались в сладкой ереси,

а разум – мирно отдыхал.

Затея, может быть, бессмысленна,

не так невинна и чиста...

Но на хрена нужна нам истина,

когда в ней боль и пустота?!

Рай в шалаше

Любви не надобно дворца,

ей и шалаш вполне по нраву.

В ней рассуждать не могут здраво

соединенные сердца.

Пусть нету пресловутых свеч,

пусть нет вина и нет камина,

одежда падает невинно,

сорвавшись с загорелых плеч...

Нам хорошо с тобой вдвоем,

и разве может быть иначе?

По капельке мы счастье пьем

и впечатленья в память прячем.

Готовы время взять взаймы,

соединяясь в жарком "мы"...

• О гномах и юбилеях (юбилейные стихи Сергея Ефремова и Юрия Новикова)
• О новой книге Сергея Ефремова
• Ожидание, Я помню, в детстве и другие стихи...
• Новая книга Сергея Ефремова «Эхо» - в библиотеке сайта «Мастера»
• Сергей Ефремов и Геннадий Веркеенко: два юбилея в один день
• Новые стихи от Сергея Ефремова
• Новые стихи от Сергея Ефремова (продолжение)
• Новые стихи от Сергея Ефремова (окончание)
• «До конца судьбы» и другие стихи (часть вторая)
• «Мы разбежимся с тобой?» и другие стихи (часть третья, заключительная)