Во все времена ценили люди русские силушку богатырскую. О богатырях слагались былины и сказания, передававшиеся из поколения в поколение. Сам образ богатыря был светлым, это защитник родной земли от пришлых завоевателей. Не как в западных хрониках и скандинавских сагах. Там герои воевали по всему белому свету, проливая реки крови, и возвращались домой с богатой добычей. Наш же богатырь мог и на печи полежать, и поле вспахать. А когда нужно, то дать отпор врагам, которых всегда хватало. И не смаковали русские люди в былинах оторванные ноги и разрубленные черепа, у нас говорилось по-другому: «отмахнётся - переулочек», «враги посыпались» и тому подобное. Конечно, в истории случалось всякое, но в памяти народной богатырь - это воплощение доброй силы и справедливости.

Служил в конце восемнадцатого века на государевом флоте морской офицер, Дмитрий Александрович Лукин. Верой и правдой служил, на седой Балтике и на иноземных морях. Славился невероятной силой, о русском моряке ходили настоящие легенды не только среди сослуживцев, но и в Англии. Впрочем, что это я? Сам Валентин Саввич Пикуль написал историческую миниатюру «Двое из одной деревни». Прочитать её легко, просто набираете в любом поисковике: «Пикуль. Двое из одной деревни» и читаете. Валентин Саввич описал молодые годы Дмитрия Лукина и его флотские дела по защите Отечества. Талантливо, образно, при чтении просто захватывает дух. И собрал Валентин Саввич, выражаясь современным языком, «все лайки», многочисленные последующие авторы в Интернете и прессе лишь повторяли рассказ практически один в один, не отличаясь щепетильностью. Впрочем, и Пикуль достаточно вольно относился к историческим материалам, в его романах и миниатюрах неточностей хватает. Был такой грешок у знаменитого писателя. Я полюбил историю благодаря и его произведениям, но всё же...

Остались вопросы. Их много, первый - о происхождении нашего героя. Кто отец Дмитрия? Откуда родом? И выясняется, что отца звали Александр (что логично, но его отчество неизвестно), а вот год и место рождения Дмитрия Александровича, увы, толком никто не указал. В современной интернетовской Википедии названы  Курск и 1770 год, но документальных подтверждений этому нет, местным краеведам пока найти ничего так и не удалось. Хотя в конце восемнадцатого века вовсю делались записи в метрических книгах (дворянам особенно), нужно просто потрудиться. Да и отчество отца выяснить. Но, увы, ничего…

Следуем далее. Описанный в миниатюре Пикуля крепостной и друг Дмитрия Лукина, Илья Байков, стал впоследствии лейб-кучером императора Александра Первого, известной личностью. В его биографии сказано, что родился он в 1768 году в деревне Загудаевке Симбирского уезда. Да, деревня Загудаевка принадлежала в восемнадцатом веке симбирским дворянам Лукиным. Подробно расписаны владельцы, количество земли и крепостных. Исходя из этого, сотрудник Ульяновского краеведческого музея имени И.А. Гончарова, Галина Борисовна Величкина, сделала вывод о рождении в деревне Загудаевке Ильи Ивановича Байкова в 1768 году. Написала статью, в которой и морской офицер Дмитрий Лукин назван уроженцем именно этой же деревни, но год рождения не указала. Дата рождения крепостного есть, а его хозяина отсутствует. Разумеется, никаких источников не приведено, тех же выписок из метрических книг. Известны поимённо владельцы деревни, дворяне Лукины, но среди них не было ни одного возможного отца Дмитрия, Александра. Про возраст и не говорю. Нет, Илья Байков вполне мог появиться на свет в 1768 году, а дворянин Митя Лукин быть его ровесником.

Но Пикуль написал, что два молодых здоровущих балбеса зарабатывали на пропитание, вытаскивая застрявшие в огромной луже кареты. Подходили, брались и на руках выносили. С этого и кормились. «Балбесы» же были в это время совсем детьми, и как удалось усмотреть уважаемому писателю их «кулаки величиной с тыкву», ума не приложу. Да и находилась симбирская деревня Загудаевка вдали от больших дорог, не катили мимо неё одна за одной кареты на Москву и Петербург... А в воспоминаниях современника и сослуживца Дмитрия Лукина, Павла Ивановича Панафидина («Письма морского офицера»), он назван уже тульским помещиком. Вот пока и всё, а сейчас читаем о службе морского офицера и рассказы современников о его небывалой силище. Но используем исключительно надёжные источники, порассуждаем после прочитанного...

Самый авторитетный источник послужного списка морского офицера того времени - это «Общий морской список». Уникальный многотомный труд морских историков, которому можно доверять. И поэтому привожу без сокращений послужной список по Дмитрию Александровичу Лукину из старого издания 1890 года (часть 4, Царствование Екатерины Второй, страницы 269-270):

«Лукин Дмитрий Александрович.

16.2.1776 года - поступил в Морской корпус кадетом.

1.5. 1785 года - произведён в гардемарины.

1785-1788 г.г. - ежегодно был в плавании в Балтийском море.

28.10. 1787 года - произведён в мичманы.

1788 год - на 74-пушечном корабле «Александр Невский» (тип «Царь Константин», - О.В) в эскадре контр-адмирала Повалишина (Иллариона Афанасьевича,- О.В), перешёл из Архангельска в Копенгаген и по соединении с эскадрой вице-адмирала Фондезена (Мартына Петровича - О.В), был в крейсерстве в Балтийском море у Карлскроны (правильно Карскруна, в мультфильме «Заколдованный мальчик» про путешествия Нильса с дикими гусями описаны памятники города, бронзовый и деревянный, - О.В).

1 мая 1789 года - произведён в лейтенанты. На том же корабле в эскадре вице-адмирала Козлянинова (Тимофея Гавриловича - О.В) вышел из Копенгагена к острову Борнхольму и по соединению с флотом адмирала Чичагова (Василия Яковлевича, - О.В) поступил на 66-пушечный корабль «Святой Ианнуарий» (тип «Азия, - О.В) в отряд капитана Тревенена (Якова Ивановича - О.В), плавал у Гангута.

1790 год - на 40-пушечном фрегате «Брячислав» участвовал в Красногорском и Выборгском сражениях. 1 июля произведён в капитан-лейтенанты.

1791 год - был в кампании с флотом на Кронштадтском рейде.

1792-1794гг - ежегодно плавал в Балтийском море.

1794 год - командовал катером «Меркурий» в том же море.

1795-1796г г- на 74-пушечном корабле «Память Евстафия» (тип «Ярослав» - О.В) в эскадре вице-адмирала Ханыкова (Петра Ивановича, - О.В) был в плавании у берегов Англии и в крейсерстве в Немецком море (Северном -О.В) у острова Тексел.

1797 год - командирован в Херсон, командуя шхуной №1, плавал между Николаевом и Константинополем, после чего возвратился в Кронштадт.

1798 - 1800г.г. - на 66-пушечном корабле «Европа» (тип «Азия», - О.В) в эскадре вице-адмирала Макарова (Михаила Кондратьевича, - О.В) был в плавании у берегов Англии, затем командовал катером «Диспач».

1799 год - за участие в десантной вылазке на голландский берег награждён орденом Святой Анны 3 степени.

1.1.1801 года - произведён в капитаны 2-го ранга.

1801-1803 г.г. - командовал 82-пушечным кораблём «Рафаил» (тип «Святой Павел - О.В), при проводке его из Санкт-Петербурга в Кронштадт.

1802 год - за 18 морских кампаний награждён орденом Святого Георгия 4-го класса.

1.1.1803 года - произведён в капитаны 1-го ранга, командовал тем же кораблём при Кронштадтском порте.

1804 год - командовал 66-пушечным кораблём «Святой Ианнуарий» в Балтийском море.

1805 год - командовал 82-пушечным кораблём «Рафаил» в том же море.

1806 год - командуя тем же кораблём в эскадре Сенявина (Дмитрия Николаевича - О.В), перешёл из Кронштадта к острову Корфу.

1807 год - курсировал в Архипелаге, 19.6.1807 года - командуя кораблём во время Афонского сражения, убит ядром.

Отличался необыкновенною силой, о которой между моряками сохранилось много рассказов».

Вот такой послужной список. Нас интересуют некоторые записи. Начинаем по порядку. Видно, что Дмитрий Лукин 16 февраля 1776 года поступил в Морской корпус кадетом. Получается, что в это время нашему герою едва исполнилось 6 лет. Сомнительно, но в принципе возможно. И хотя в кадеты принимали мальчиков 10-12 лет, но исключения бывали. Так, младший брат нашего знаменитого адмирала Михаила Петровича Лазарева, Алексей, был принят в Морской корпус в семилетнем возрасте. Но там сработала протекция Гавриила Романовича Державина, взявшего над братьями Лазаревыми опеку после смерти их отца-сенатора… Может, и у сироты Дмитрия Лукина случилось нечто подобное?

В послужном списке отражена служба Лукина у английских берегов, ею подтверждаются рассказы о пребывании Дмитрия Александровича в туманном Альбионе. Также сказано о гибели отважного капитана от турецкого ядра. И самое интересное - последняя запись о невероятной физической силе. Совершенно не характерная запись для сборника, подобных характеристик более не встретилось. Видимо, было основание - силушка богатырская...

Множество рассказов ходило о Дмитрии Лукине. Их пересказывали на русском флоте и по всей большой стране. Может, и прибавляли малость. Михаил Иванович Пыляев, известный журналист второй половины девятнадцатого века, написал книгу «Замечательные чудаки и оригиналы». Издана она в 1898 году столичным издательством А.С. Суворина, восьмая глава «Замечательные силачи-оригиналы» практически целиком о Дмитрии Лукине. Но всё это поздние публикации, сделанные зачастую людьми, не знавшими лично нашего героя.

Удалось найти несколько фрагментов записей о Лукине, сделанных его современниками. Приведу три из них. Выбор очевиден, все три автора лично знали Дмитрия Александровича и входили в состав флотских экипажей во время Афонского сражения под общим руководством вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина в 1807 году. Прежде чем цитировать, чуть-чуть истории.

Во время русско-турецкой войны 1806 - 1812 годов русский Балтийский флот вёл боевые действия в Средиземноморье. Крупнейшие сражения - Дарданелльское и Афонское, оба произошли в Эгейском море в мае - июне 1807 года. Турецкий флот был разбит, итогом стало Слободзейское перемирие с Турцией в августе 1807 года.

В Афонском сражении 19 июня корабли Сенявина атаковали превосходящие силы турок под флагом капудан-паши Сеид-Али. На долю находящегося в первой линии корабля «Рафаил» под командованием капитана первого ранга Дмитрия Александровича Лукина выпал яростный поединок с вражескими флагманами «Мессудие» и «Седд Аль-Бахр». Это был последний бой русского моряка. Похоронили отважного капитана в Эгейском море, недалеко от горы Афон - одного из четырёх земных уделов Пресвятой Богородицы, святого места для православных всего мира.

Привожу фрагменты записей о Дмитрии Лукине по старым изданиям. И, конечно, немного об авторах.

Первый из них, Павел Петрович Свиньин, русский писатель, издатель, историк, художник и… Можно многие поприща Павла Петровича перечислять, но добавлю только одно. Свиньин - первый издатель журнала «Отечественные записки», в котором печатались произведения наших литераторов-классиков. И хорошо знал Павел Петрович Пушкина и Грибоедова, Крылова, Вяземского, Карамзина и многих других. А Михаил Юрьевич Лермонтов вообще приходился ему двоюродным племянником. Начинал Свиньин свою деятельность со службы в Коллегии иностранных дел. В 1806 году его прикомандировали к вице-адмиралу Дмитрию Николаевичу Сенявину. Шла очередная война с Турцией, боевые действия русского флота велись и в Средиземноморье. Шла тонкая политическая игра между ведущими европейскими державами и чиновник-дипломат был далеко не лишним в этой непростой обстановке.

Об этом времени Павел Петрович написал «Воспоминания о плавании Российского флота под командою вице-адмирала Сенявина на водах Средиземного моря». Изданы они были в 47-м номере журнала «Сын Отечества» в 1816 году. Почему не сразу после войны, а через несколько лет? Ответ прост: Отечественная война 1812 года отодвинула многое на второй план. Да и был Павел Петрович в это время на другом конце земного шара, служил секретарём русского генерального консула в Филадельфии. И успешно выполнял ответственное поручение императора Александра Первого по приглашению в русскую армию генерала Жана Виктора Моро, жившего изгнанником в далёкой Америке. Революционному французскому генералу предлагалось возглавить армию союзников в заграничном походе против Наполеона. И кто знает, как развивалась бы европейская история, если бы не роковое ядро, поразившее Моро в битве под Дрезденом. Впрочем, в истории нет слова «если»...

 Но вернёмся к Павлу Петровичу Свиньину. Из вышесказанного видно, что источник заслуживает доверия и поэтому пришла пора привести фрагмент из его «Воспоминаний» (часть первая, стр. 15 -18):

«… Капитан первого ранга Лукин, знаменитый российский Геркулес, кажется, с необычайной силою природа наделяет и добрым сердцем. Мудрено поверить, до какой степени Лукин терпелив; но горе тому, кто его рассердит. Лукин посредственного росту, широк в плечах, и грудь его твёрдостию похожа на каменную, равномерно и всё тело необыкновенно плотно и упруго. Имя его известно и прославляемо во всех английских приморских городах. Английские моряки весьма любят гимнастические экзерсиции (упражнения, - О.В), а потому сила мускулов в большом у них уважении. После обеда англичане великие забияки, а как они очень завидовали силе Лукина, то и хотели однажды, когда он приехал в Чернес (правильно Ширнесс - приморский город в графстве Кент на юго-востоке Англии, в нём находились королевские корабельные верфи - О.В) с корабля своего на шестивёсельной шлюпке, напасть на него во множестве и попотчевать английскими боксами (тычками). Но не тут-то было: англичане ошиблись в расчёте. Лукин был в 300 шагов от своей шлюпки, как на него вдруг неожиданно напала куча буянов и начала щипать. Он, видя несоразмерность сил своих, постарался поймать двух главных начинщиков (зачинщиков, - О.В) и, взяв их за галстук, отправился с ними к берегу, дабы соединиться с своими матросами. Способ сей весьма посчастливился ему, и уже он дошёл почти невредимо до своей шлюпки, ибо при каждом нападении, так исправно пожимал своих товарищей, что они просили у него пощады, а земляков своих молили не трогать Лукина, как вдруг получил по обеим рукам два столь сильные удара, что оба пленника у него вырвались и тысячи сильных кулаков посыпались на него со всех сторон. Дорого Лукин покупал каждый шаг к берегу и уже видел он в истощении сил своих - торжество своих неприятелей - как верные сподвижники его, пять матросов прилетели на выручку. При виде их Лукин почувствовал возрождение новых сил, разогнал буйную толпу и благополучно возвратился на корабль свой. На другой день подано было на него несколько десятков просьб за увечье, и подвиг сей приумножил к нему почтение английских моряков.

Вот другой об нём анекдот. В Чатаме (приморский город в графстве Кент, один из центров военного кораблестроения Британской империи, - О.В) один пленный француз добывал деньги фокусами-покусами, из коих главным было то, что он подставлял за несколько копеек щёку свою с тем, что не пошатнётся ни от какой пощёчины, в противном же случае должен был даром представлять собачьи комедии целых три часа. Ни один английский кулак не мог пошевелить его; наконец уговорили Лукина попотчевать его русским. С первого удара бедный фокусник стремглав полетел с трону своего, ибо стоял на возвышенном месте, и целый день должен был забавлять весь народ, который с громким «ура!» подхватил Лукина и понёс в торжестве до первого трактира, где он постарался укрыться.

Я сам неоднократно видел опыты чудесной силы его. Он при моих глазах два раза вдавливал яму посреди серебряного рубля большим пальцем своим и им же несколько гвоздей с шляпками вплоть вбивал в дубовую доску.

В древние времена, конечно, Лукину были бы посвящены храмы, воздвигнуты статуи, но ныне он столь же бренен, ничтожен, как и самый слабый из смертных! Лукин весьма весёлого нраву и гостеприимен до расточительности».

Нашёл для капитана Лукина место в своих «Записках» и Владимир Богданович Броневский. Он человек военный, дослужился до генеральского звания, а во Второй Архипелагской экспедиции служил мичманом под командованием адмирала Сенявина. Впоследствии занимался литературной деятельностью. Он писал, переводил Вальтера Скотта и даже написал рецензию на пушкинскую «Историю Пугачёвского бунта». Но основное его произведение - это «Записки морского офицера в продолжении кампании на Средиземном море под начальством вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина, от 1805 по 1810 год». Цитирую по второму изданию (Санкт-Петербург, типография Императорской Российской академии, 1837 год, часть третья, стр. 114-116):

«…Российский Геркулес, капитан первого ранга Лукин, убит в Афонском сражении, в то самое время, когда корабль его, прорезав неприятельскую линию, сражался под ветром оной на оба борта. Славная смерть сего достойного начальника была самою чувствительною потерею для флота и отечества. Дмитрий Александрович Лукин всегда был отличный морской офицер; храбрый, деятельный и искусный воин; притом благородный, ласковый, строгий, справедливый и всеми подчинёнными любимый и уважаемый. При удивительной телесной силе, он был кроток и терпелив; даже будучи рассержен, он никогда не давал воли рукам своим. Опыты силы его производили изумление; трудно, однако ж, было его заставить что-либо сделать, только в весёлый час и то в кругу хорошо знакомых иногда показывать оные. Например: с лёгким напряжением силы ломал он подковы, мог держать пудовые ядра полчаса в распростёртых руках; шканечную пушку в 87 пудов со станком, одной рукой поднимал на отвес; одним пальцем вдавливал гвоздь в корабельную стену. При такой необычайной силе был ещё ловок и проворен; беда тому, с кем бы он вздумал вступить в рукопашный бой. Подвиги его в сем роде с прибавлением рассказываемые, прославили его наиболее в Англии, там с великим старанием искали его знакомства, и в России, кто не знал капитана Лукина? Словом имя его известно было во всех европейских флотах, и редко  кто не слыхал какого-нибудь о нём анекдота».

И самое ценное упоминание о Дмитрии Александровиче Лукине. Принадлежит оно перу Павла Ивановича Панафидина. Вместе с братом Захаром он сражался под командой капитана Лукина на «Рафаиле» и был свидетелем гибели отважного моряка во время Афонского сражения. Позднее Панафидин написал «Письма морского офицера 1806 -1809», увидевшие свет спустя целый век после описываемых событий. В чине капитан-лейтенанта Павел Иванович Панафидин вышел в отставку и женился в мае 1816 года. Его женой стала дочь орловского губернатора, Ивана Петровича Вульфа, Анна Ивановна Вульф. Она приходилась родной тёткой Анне Петровне Керн и Алексею Николаевичу Вульфу, близкому другу Пушкина. С 1825 года семья проживала в имении Курово-Покровское Старицкого уезда Тверской губернии. И в конце 1828 года к ним в гости неоднократно приезжал великий русский поэт. Семейные предания Панафидиных гласят, что именно здесь, в специально выделенной комнате с камином, Пушкин работал над седьмой главой «Евгения Онегина». Да и в помещике Берестове из «Барышни-крестьянки» нашли своё отражение черты шурина Панафидина, Ивана Ивановича Вульфа. А с рукописными панафидинскими «Письмами морского офицера», как считают пушкинисты, Александр Сергеевич ознакомился год спустя, осенью 1829 года. Пришла пора и нам прочитать выдержки из этого произведения. Как уже говорилось, «Письма морского офицера 1806-1809» издали с большим опозданием, в 1916 году. Санкт-Петербург уже переименовали в Петроград в связи с Первой Мировой войной. В типографии Морского министерства при Главном Адмиралтействе и отпечатали небольшой тираж, поместив портрет автора.

 Всего писем пятьдесят пять, в двадцать восьмом, тридцатом и тридцать первом строки о Дмитрии Александровиче Лукине:

«Письмо 28. Тенедос,1807, мая 14-го.

«...Потом произвели высадку на остров Лемнос (остров в северо-восточной части Эгейского моря - О.В). Десантом командовал Д.А.Лукин; брат (мичман Захар Панафидин - О.В) был у него адъютантом. Турок загнали в крепость».

«Письмо 30. После сражения у Афонской горы 1807 года, июня 20-го.

«… Никогда не забуду, как Д.А.Лукин поздравлял меня, когда я вышел на шканцы (помост на палубе в кормовой части парусного корабля,- О.В), что флот турецкий открылся; думал ли он, что через несколько часов он не будет уже существовать для его детей, почтенной супруги и для всех, кто его знал и любил...».

«Наш корабль первый спустился на турецкий флот. Все неприятельские выстрелы устремлены были на нас. Не успели ещё подойти на дистанцию, как у нас уже перебиты все марса-реи ядрами огромной артиллерии 100-пушечного корабля и убиты много марсовых матросов. Выдержав с величайшим хладнокровием, не выстреля ни из одной пушки, пока не подошли на пистолетный выстрел,- первый залп на такую близкую дистанцию,- и заряженныя пушки в два ядра заставили замолчать капудан-пашинский корабль, и потом беспрерывный огонь принудил его отклониться из линии».

«… Корабль наш … прорезал неприятельскую линию под кормою у турецкого адмирала...».

«Корабль турецкого главнокомандующего снова уклонился из линии. Фрегаты и бриги после нескольких удачных выстрелов с другого борта побежали. Один адмиральский корабль в невольном был положении, без парусов, оставался как мишень, в которую палил наш корабль с живостью. наше положение сделалось гораздо лучше: в исходе 10-го часа капитан позвал меня и велел, чтобы поднять кормовой флаг, который казался сбитым; он стоял на лестнице для всхода на ванты (снасти стоячего такелажа, - О.В) и вполовину открытый; брат Захар (Панафидин, - О.В), его адъютант, был также послан. Исполнив приказание, я шёл отдать ему отчёт, но он уже лежал распростёртым на левой стороне шканец: в моё отсутствие ядро разорвало его пополам и кровью облило брата и барабанщика (брат не был ранен), кортик, переломленный пополам, лежал подле его; я взял оружие, принадлежавшее храбрейшему офицеру, и сохранил как залог моего к нему уважения. Тело его перенесли в собственную его каюту».

«Письмо 31. В виду Афонской горы. 1807, июня 21-го.

«Наконец настала горестная минута расстаться нам с почтенным нашим капитаном: ужасный жар мог его обезобразить прежде, нежели бы мы могли дойти до какого острова. Тенедос (остров в Эгейском море у побережья Турции - О.В) же был занят, и окончание военных дел не скоро предвиделось. Со всеми почестями, должными начальнику корабля, опустили его в воду; под голову положили большую пуховую подушку, тягости в ногах было мало - и тело встало вертикально, так что место его головы, впрочем, закрытой, осталось на поверхности воды. Вся команда в голос закричала, что «батюшка Дмитрий Александрович и мёртвый не хочет нас оставить». Просто сей случай нас так поразил, что мы все плакали, пока намокшая подушка перестала его держать на поверхности воды. Он от нас скрылся навсегда. Мир тебе, почтенный, храбрый начальник! Я всем моим знанием обязан тебе и с самого выхода из корпуса 5 лет служил вместе! Я знал твоё благородное сердце и во всё время службы моей никогда не был обижен несправедливостью. Тебе много приписывали неправды, твой откровенный характер был для тебя вреден, и твоя богатырская сила ужасала тех, которые тебя не знали...».

Примечания: «Дмитрий Александрович был тульский помещик; остался сиротою с 600 душ и 20 000 денег. Его дядя и опекун мало пёкся о его воспитании, отдал его в корпус и, когда он уже был офицером, приучил его к излишним издержкам и всегда твердил, что он богат. Лукин слишком рано получил свободу располагать собою, и, имея живой, откровенный характер, не удерживаемый властью родительской, предался всем страстям жизни и в одну зиму, в Копенгагене, где он зимовал на корабле во время шведской войны, так задолжал, что ему стоило расплатиться половиною имения, которое перешло к его дядюшке. К счастью, он женился на достаточной девушке Фан дер Флит. Она-то и сохранила остаток имения для детей, которых он уже имел трёх. Он был известен как искусный и смелый морской офицер; за отличие в шведскую войну получил чин. Владея необыкновенной силою, он в Англии заставил народ уважать русских. Город Шернес помнит его богатырскую силу, и он не менее был известен в Англии, как и в России. Кто не знал его проделок силы: он сгибал кочерги в память своего посещения, ломал серебряные рубли на руке, и много других происшествий, которые обыкновенно увеличивались от рассказов, сделали его подобно в древности Илье Муромцу. Он умер завидной смертью, без малейшего страдания и за отечество. Его память сохранится как отважного и смелого моряка, благородного человека, и если бы он получил лучшее воспитание, то он был бы известен как литератор: я читал его стихи - они написаны от души».

Женился Дмитрий Александрович на Анастасии Ефремовне Фан дер Флит, дочери Ефрема Ивановича Фан дер Флита и Екатерины Борисовны Фок. Выходцы из этих семей оставили след в истории нашей страны. Судите сами: два младших брата Екатерины Борисовны, Александр и Борис дослужились до генерал-лейтенантов, отмечены многими наградами, в том числе орденами Святого Георгия 3-й степени, отличились в Отечественную войну 1812 года. Сын Бориса, тоже Борис и тоже генерал, погиб на Кавказе в 1845 году во время Даргинской экспедиции. Это по линии Фоков.

Отец Анастасии, Ефрем Иванович Фан дер Флит, происходил от голландских переселенцев в город Архангельск. Его отец и младшие братья занимались коммерцией. А Ефрем Иванович выбрал военную службу, со временем стал адъютантом императора Петра Третьего и был одним из немногих, кто не изменил присяге во время дворцового переворота. Он долгое время не желал присягать свергнувшей своего мужа Екатерине Второй. Впрочем, такие качества со временем были оценены, Ефрем Иванович получил пост начальника пограничной стражи и директора Кронштадтской таможни. На этом посту он и трудился долгие годы. Что-то мне подсказывает, что именно в Кронштадте и познакомился Дмитрий Лукин с его дочерью. Племянником Анастасии Ефремовны (сын её сестры Александры) был знаменитый вице-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов - герой обороны Севастополя в Крымскую войну, а племянница Екатерина Фан дер Флит (дочь младшего брата Анастасии, Тимофея) была женой адмирала Михаила Петровича Лазарева, открывшего Антарктиду в 1820 году. Сам брат, Тимофей Ефремович Фан дер Флит, окончил Морской корпус и служил на флоте, а по выходу в отставку отличился на гражданском поприще. Он исполнял вице-губернаторские должности в Архангельске и Костроме, впоследствии занял пост Олонецкого губернатора. Тимофей Ефремович был знаком с Александром Сергеевичем Пушкиным и дружил с сосланным в Петрозаводск Фёдором Николаевичем Глинкой.

О предках самого Дмитрия Александровича Лукина известно меньше, про отца лишь имя. А вот про мать - побольше. Её звали Екатерина Ивановна, дочь Ивана Глебова. Дважды была замужем. Первый муж, Алексей Макарьевич Тыртов, скончался в декабре 1768 года. Детей в этом браке не было. Вторым мужем Екатерины Ивановны и стал Александр Лукин. Через год родился сын Дмитрий. Годы жизни супругов Лукиных пока неизвестны, точное отчество отца Екатерины Ивановны ещё предстоит установить.

В семье Дмитрия Александровича и Анастасии Ефремовны Лукиных родилась дочь Екатерина (вероятно, названная в память об обеих бабушках) и два сына, Константин и Николай. Кто из них старший - пока не установлено, дата рождения Константина не указана даже в справочнике «Декабристы», изданном в 1988 году под редакцией Милицы Васильевны Нечкиной. Да, Константин Лукин, адьютант начальника гвардейской артиллерии генерал-адъютанта Ивана Онуфриевича Сухозанета, попал в этот справочник. Вот как это получилось. Ранним утром 14 декабря 1825 года пять офицеров гвардейской конной артиллерии, одним их которых был Константин Дмитриевич Лукин, попытались сорвать в части приём присяги Николаю Павловичу, будущему императору Николаю Первому. Последовал их арест и содержание в казармах 1-й артиллерийской бригады. Офицеры назвали причиной своих действий желание получить у начальства обоснование законности новой присяги. Сведений об их участии в тайном обществе следствие не выявило, и вступивший на трон император повелел Следственному комитету оставить это без внимания. Константин Дмитриевич продолжил службу, принял участие в подавлении польского восстания в 1830-1831 годах, за храбрость награждён золотой шпагой. В боях у села Милосне близ Вавра 7 февраля 1831 года он был тяжело ранен и через несколько дней скончался (ГАРФ, Ф. 48,Оп.1, Д. 260).

Николай Дмитриевич Лукин, другой брат, родился в 1802 (1803?) году, вместе с братом Константином обучался в Пажеском корпусе, далее корнет, поручик. В каком году вышел в отставку, выяснить пока не удалось, но в 1825 году вступил в брак, указано и необычное место заключения семейного союза. Берлин... Не на дипломатическом ли поприще служил? Избранницей Николая стала Анна Петровна Скуратова, родившаяся в 1807 году. Она младшая дочь ротмистра кирасирского полка Петра Алексеевича Скуратова (1748-1810) и родная внучка Алексея Ивановича Скуратова, знаменитого русского мореплавателя. В 2018 году я написал очерк «Карская одиссея Скуратова Алексея» о северном плавании отважного моряка. Двоюродная сестра Анны Петровны, Елизавета Петровна Апухтина, дочь Екатерины Алексеевны Скуратовой и болховского помещика Петра Петровича Апухтина, приходилась родной бабкой Ивану Сергеевичу Тургеневу.

О дочери Дмитрия Александровича Лукина, Екатерине, сведений не нашлось, о возможных детях Николая тоже, а Константин погиб, скорее всего, холостым. Службу продолжили другие потомки Фоков и Фан дер Флитов… и вот совсем недавно нашёлся материал о Дмитрии Лукине. Нового в нём ничего не было, изложены многократно переписываемые факты биографии отважного капитана. Обычная статья на одном из генеалогических форумов.

А вот имя автора обратило на себя внимание. Павел Евгеньевич Фок. Один из потомков Фоков? Возможно...

Интересно другое, указаны владения Дмитрия Лукина. Сельцо Ущерево и деревня Хвощова Белёвского уезда Тульской губернии. Жаль, что ссылки на источник не указаны. Стал разбираться и выяснилось, что … нет и не было в Белёвском уезде населённых пунктов с этими названиями. Они нашлись на Орловщине, между Мценском и Болховом. Деревни Ущерово и Хвощёво. И в наши дни видны на спутниковой карте, только вот жителей в заброшенных деревушках почти не осталось.

И землевладельцев Лукиных по данным Генерального межевания в Белёвском уезде ни одного не нашлось. И в Мценском не нашлось. А вот в Болховском нашёлся. Им оказался… Дмитрий Александрович Лукин. Вот это да!

Он указан как помещик, на службе не состоял. Логично, во время генерального межевания Лукин был малолетним. Но уже одним из владельцев пустоши Касьянова. Источник - Российский государственный архив древних актов, фонд 1355, опись 1, дело 949, лист 37. Другие владения Дмитрия Александровича Лукина не указаны. Может, просто пока не нашлись, а может, их и вовсе не было.

Спутниковая карта Орловщины. Где же Касьянова? Понятно, что пустоши в наше время быть не может, но вдруг какая-нибудь деревенька отыщется? Есть! Заброшенная деревня Касьяново в двадцати километрах к востоку от Болхова, в 2010 году проживал один житель. И совсем рядом, в каких-то двух километрах, деревня Хвощёво (!) с одним жителем, далее -безлюдное Верхнее Ущерево и Нижнее Ущерево с пятью жителями. Сейчас эти населённые пункты относятся к Тельченскому сельскому поселению Мценского района.

Вот и отыскался след Дмитрия Александровича Лукина в наших краях. Что дальше? Поискать возможных предков Русского Геркулеса? Немного терпения и перед нами целый список. Установить степень родства сложно, но то, что это родственники, сомнения не вызывает. Итак, Лукины:

Григорий Семёнович - болховский помещик, выборный дворянин по Болхову в 1606-1607;

Семён Григорьевич (ум. 1629), жилец;

Замятня Григорьевич, болховский городовой дворянин, 1621, 1627;

Никита Григорьевич (ум. 1631), болховский городовой дворянин 1629-1631, помещик Болховского уезда;

Осип Григорьевич (1606 - ?), болховский помещик, жилец (1632), выборный дворянин по Болхову;

Андрей Григорьевич (1616 - ?), жилец (1635, 1643);

Иван Замятнич Большой (1620 - ?), жилец (1638), выборный дворянин (1643), стольник (1649 - 1652);

Иван Замятнич Меньшой (? - после 1651), стряпчий в рейтарской службе (1658),стольник в рейтарском строю (1661), стольник (1676), в начальных людях (1686). За ним в Болховском уезде пустошь Фоминская, деревня Инщаново после брата Ивана Большого;

Денис Осипович (1640 - после 1713), стольник (1669 - 1692), помещик Болховского уезда;

Иван Денисович (1670 - ?), стольник (1692), генерал при Петре Первом;

Александр Денисович (1680 - ум.1750 - 1760), бригадир (1735), генерал-майор (1744), генерал-лейтенант, орловский помещик. Его дочь Екатерина, 1733 года рождения, вышла замуж за князя Николая Ивановича Горчакова. Это прадед и прабабка Льва Николаевича Толстого.

Борис Денисович (? - ум. между 1727 и 1739), помещик Болховского уезда, за ним с братом Александром в Болховском уезде деревня Королёвка, Григорово, пустошь Фоминская;

В нашем крае были и другие Лукины:

Денис Богданович, выборный дворянин по Болхову (1639 - 1640);

Фёдор Петрович (1570 - после 1610), болховский помещик. ему была дана «за все великие и нужные осадные службы» 16 мая 1610 года жалованная вотчинная грамота царём Василием Ивановичем жеребий деревень Хмелёво Старое,Хмелёво Малое и Багриново в Нугорском стане Болховского уезда;

Андрей Петрович (1580 - ум. до 1660), владелец деревень Хмелёво Старое, Хмелёво Малое и Багриново в Нугорском стане;

Василий Андреевич (? - ум. до 1692), помещик Болховского уезда. В 1660 году за ним с братьями Евсеем и Иваном деревни Морозово, Федорково и пустошь Ематово;

Григорий Петрович, стольник царицы Натальи Кирилловны (1671 - 1676), стольник (1677 - 1686). За ним в Болховском уезде пустоши Погорелое, Кушелево.

Семён Петрович (ум. 1707), стряпчий (1695). Имел поместья в Мценском и Болховском уездах.

Интересные сведения о внуке болховского помещика Семёна Петровича Лукина, Алексее Архиповиче (1713- 1755). Он служил в Преображенском полку и принимал участие в возведении «дщери Петровой Елизаветы» на российский престол. Благодарная самодержица осыпала лейб-компанцев милостями: « … наряду с остальными капралами Лейб-Компании Высочайше подтверждено в потомственном дворянском достоинстве Всероссийской Империи 31.12.1741 года...».  Был «испомещён» в с. Богородском, д. Загудаевка тож Симбирского уезда, где имел 37 душ». Вот и «всплыла» симбирская Загудаевка, которую ульяновские краеведы посчитали малой родиной Дмитрия Лукина! Только вот среди детей Архипа Петровича Лукина не было Александра, сыновей гвардейца звали Пётр и Сергей… В любом случае предки «Загудаевского Лукина» из Орловщины.

Можно составить список мценских и орловских дворян Лукиных, но вряд ли это поможет. Скорее всего, имя Александр просто затерялось, что не было диковинкой в те далёкие времена...

Подходит к концу повествование о Дмитрии Александровиче Лукине. Осталось много вопросов. На одни буду искать ответы, а на некоторые вряд ли что получится. Один из самых простых: цитируемые авторы, Свиньин и Панафидин общались с Александром Сергеевичем Пушкиным. Рассказали что-нибудь поэту о Российском Геркулесе? Или ещё: Павел Петрович Свиньин, как говорилось выше, был в том числе и художником, окончил Императорскую Академию художеств. Нарисовал ли он портрет легендарного капитана или нет? Можно продолжить: что стало со сломанным кортиком капитана? Перешёл к потомкам Павла Ивановича Панафидина? Или передан на хранение в другое место? Вопросам нет конца. Видимо так и должно быть, поиск всегда продолжается...

На прощание акростих:

Лукина на флоте знали.

Уж он был! Силач и хват.

Коли поведёт плечами,-

И вповалку англичане.

Нашей силе чёрт не брат!

Где родился? Неизвестно.

Если бы найти следы,

Разыскать на карте место,

Как венец за все труды.

Упокоился в пучине

Легендарный капитан,

Есть приют морской, по чину,

Среди волн у дальних стран.

Олег Волков

• «Победу тоже нужно защищать!»
• Сатирические стихи от Олега Волкова
• "Пронзительные строки последнего письма"
• Ополченец из Однолук (о генерал-майоре Дмитрии Белевцеве)
• «Cредь шумного бала» (как полковник Соковнин себе жену нашёл)
• Прасковья Архангельская из города Болхова
• Александр Анохин из Болхова на фото начала XX века
• Николай Куркин: история одного поиска
• Одеяло (семейная история от Олега Волкова)
• «В огне сражений русские бригады…»