Один  из семьи Лисичкиных

 В районной газете «Сельская правда»  я писал о наших земляках, уроженцах села Успенское, представителях большой семьи  Лисичкиных. Так получилось, что из родовой их усадьбы, Кукуевки (хутора в двух верстах от села Успенское), Лисичкины стали уезжать с приходом в эти места Советской власти. А последний из них, почти 10 лет руководивший созданной им же коммуной, Александр Андрианович, покинул родину в 1933 году. С началом массовой коллективизации и сама усадьба, и все её постройки  были переданы местному  колхозу имени 16 съезда ВКП (б).

   Большинство Лисичкиных поселилось на первых порах в Ленинграде, а позже судьба разбросала их по необъятным просторам Советского Союза. Внук Андриана Евдокимовича Лисичкина, Александр Иванович, родившийся в Кукуевке в 1902 году, переехал в Крым, где обосновался в местечке Мисхор (посёлке рядом с Ялтой). В курортном тресте «Южный Берег Крыма» он начал работать слесарем-механиком, как раз по специальности, которую получил, закончив в Орле в самом начале 20-ых годов   строительное техническое училище.

   С женой Юлией и дочерьми Надеждой и Верой жил Александр Иванович Лисичкин в небольшом, старой постройки, доме на одной из улиц Мисхора. Юлия Александровна Захарьева (Лисичкина) работала заведующей столовой в г. Алупка, а дочери учились в Алупкинской же школе-десятилетке.

   На второй месяц войны, 18 августа 1941, года Александр Лисичкин был мобилизован в Красную Армию. На краткосрочных курсах в Феодосии обучили его военному делу,  и вскоре он уже участвовал в сооружении оборонительных рубежей на Крымском полуострове.

   Долгим и трудным выдался боевой путь красноармейца Лисичкина. От Крыма до Венгрии, откуда пришло его родным и близким извещение: «…Лисичкин Александр Иванович, в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, погиб 15 декабря 1944 года и похоронен с отданием воинских почестей у ограды церкви села Тарнасантмарна (Венгрия)».

   Александр Иванович очень любил свою семью. Жену Юлию он ласково называл Ёлочкой, а дочек – тоже ласкательно – уменьшительно,   Диночкой и Верочкой. Когда Крым весной 1944 года был освобождён нашими войсками, и красноармеец Лисичкин узнал, что его любимые женщины живут в родном доме, он стал писать им письма почти каждую неделю, как только появлялась свободная минутка. Юлия Александровна Захарьева эти письма бережно хранила, а после её смерти они перешли по наследству к дочери Надежде (Дине) и внучке Людмиле.

    Копии нескольких этих писем Людмила Николаевна Трутенко, внучка Александра Ивановича (она живёт там же, в Алупке, в доме матери), прислала мне.

   Познакомься, читатель, с фронтовыми посланиями ещё одного нашего земляка, о котором до недавнего времени мы ничего не знали.

Из письма от 5 октября 1944 г.

   «Дорогие Ёлочка, Диночка и Верочка!

    На днях получил от вас два письма, понял, что Диночка послала свою фотокарточку, этого письма я не получил, очень обидно, если пропадёт, хотелось бы видеть карточку, я долго берёг карточку дочурок, которая была взята ещё дома, но потом пришлось в одном месте под Ростовом долго находиться в болоте, и всё поразмокло и пропало…Я стараюсь при каждой возможности писать, но не знаю, доходят ли мои письма до вас, не всегда есть возможность, с кем отправить письма… Пишите чаще, вы не можете представить, с какой радостью получаешь письма, обидно только, что пропадают и не доходят письма.

    Крепко – крепко вас целую, люблю. Ваш папулька».

Из письма от 15 октября 1944 г.

   «Дорогие Ёлочка, Диночка и Верочка!

   Пишу из далёкой чужой страны. Румынию прошли довольно быстро и без особых сопротивлений, но сейчас дело  обстоит труднее. Немцы и венгры хотя и отступают, но сильно сопротивляются, богаты техникой. Идут ожесточённые бои, много городов и селений от боёв повыжигали. Населения местного видно мало, а какое приходится видеть, особенно в деревнях, наверное, запуганное немцами, смотрит на нас со страхом, тем более, говорить с нами никто не может, по-русски, немецки  и румынски ничего не понимают. Несколько дней установилась хорошая погода, а то шли всё дожди, а окопная жизнь в дождь известно какая. Но пока чувствую себя хорошо. Два дня не было возможности просушиться, болела спина, но сейчас прошло. Кушаем хорошо, но винограда уже здесь, как было в Румынии, нет. Больше питаемся мясным и птицей. Заходишь в хутор – сотни гусей, индеек, кур, много свиней, а хозяев нет. Богатые уходят с немцами и бросают всё. Масса всякого барахла и очень хорошего качества, но солдату нужно столько, сколько не мешало бы свободно идти, а подчас переползать и перебегать. Учитывая, что основное – оружие и боеприпасы, так даже  лишнюю пару белья и то никто носить не хочет. Да и на что какой- либо запас, когда не знаешь, что тебя ожидает через минуту…

   Привет Смородину и всем знакомым, если кто остался. Крепко – крепко целую и люблю. Ваш папулька».

Из письма от 30 октября 1944 г.

   «Не можете себе представить, дорогие дочурки, какое желание увидеть вас. Надежды пока не теряю, но, конечно, что будет – дело судьбы, жизнь в её руках. Если суждено увидеться, так это будет очень хорошо. Сейчас пишу в окопе. Наша артиллерия бьёт по городу, около которого мы расположились и ожидаем приказа идти в наступление. Снаряды со свистом летят через наши головы, недавно проиграла наша «Катюша». Всё это придаёт бодрости, наступать с поддержкой и легче, и веселее. Обидно очень, что от вас не получаю писем и о вашей жизни ничего не знаю.

   Крепко, крепко вас целую и люблю. Ваш папулька. Привет всем знакомым. Шура».

Из письма от 19 октября 1944 г.

   «Сообщаю вам свой новый адрес, может быть, по этому адресу получу от вас хоть одно письмо. Уже более трёх месяцев от вас ничего не получал, надеюсь, что вы мне пишете, но, поскольку всё время мы находились в быстрых передвижениях, потому что наша часть имела такие задания…О своей жизни нового сказать нечего. Живёшь – как день прошёл, остался жив, не ранен – хорошо. Всё время приходится продвигаться с боями. Убитых, правда, мало было, а раненых, конечно, много. Немцы и венгры до последнего сопротивляются, обречённые на гибель, всё же не хотят сдаваться… Вы не можете себе представить, дорогие дочурки, как хочется вас увидеть, даже не верится, что это когда – нибудь будет. Уже четвёртый год пошёл, как я вас не видел, вы, наверное, уже меня забывать стали, но о вас я думаю каждую минуту и мысли о вас не покидают меня никогда. Ожидаю от вас письма.

   Крепко, крепко вас целую. Ваш папулька. Привет знакомым».

Из последнего письма, отправленного дочери Надежде 26 ноября 1944 г.

   «Дорогая дочурка Диночка!

   Я пока жив и здоров, всё время нахожусь на передовой. Очень хочется вас увидеть. Если же судьбой не суждено вернуться домой, то дядя Лёша всегда вам поможет учиться и во всём… Крепко, крепко целую тебя, Верочку и маму. Пиши, дорогая дочурка. Твой папа – Шура».

    P.S. Вот и ещё одно, неизвестное ранее, имя нашего земляка Александра Ивановича Лисичкина возвратилось к нам из небытия прошлых дней.  Думаю, что оно займет своё почётное место в общем списке жителей села Успенское, фамилии которых выбиты золотом на гранитной плите мемориала, расположенного в центре этого населённого пункта.                                                                                  Александр Полынкин  

На фото: братская могила в селе Успенское.

Главная →Творчество мастеров→Творческая страница Полынкина А.М.→☺