Щедрости осенних солнечных лучей можно было только позавидовать. Манили своим светом, обволакивали теплом и нашептывали радужные обещания. Зеленые листочки послушно становились желтыми, яблоки наливались спелым румянцем, а плоды шиповника почти мгновенно багровели.
Молодой каштан с удовольствием принимал ухаживания солнца, доверчиво тянулся к шаловливому ветерку, играющему его еще зелеными ветвями и радовался погожим денькам. Его плоды из некогда маленьких и зеленых, как по мановению волшебной палочки превращались в упругие…
«И зачем только людям столько непонятных тропинок? И нет бы всем быть песочными, чтоб было мягко, так нет же, камней накидают, чем-то черным зальют… еще и гоняют на страшно ревущих лошадях, того и гляди, лапоньки отдавят!» Деловито шагая через некогда цветущее поле, испещренное чередой дорожек и дорог, черный глянцевый кот прищуривался под уходящими лучами летнего солнца. Впереди зеленели березки, куда и стремился нырнуть…
А меня учили печь пирог:
«В нем тепло души твоей хранится,
Чтобы гость, уставший от дорог
от забот насущных смог забыться».
А меня учили ставить чай,
добавляя веточку тимьяна.
«Гостя, как родного привечай,
Доброта не сделает изьяна…
А я люблю шоколад покрепче,
да так, чтоб не думать, как было бы легче.
Да так, чтоб не знать, как слова больно ранят.
И чтоб без раздумий: придет иль обманет?
А я люблю шоколад послаще,
да так, чтоб казался весь мир настоящим.
Да так, чтобы фальшь без труда растворилась,
Чтоб не было в мыслях: ну как умудрилась?…
Одетая в старенькое синее пальто, которое только подчеркивало ее старость и беззащитность, старушка придирчиво разглядывала витрину кондитерской. За яркими фантиками с вызывающими названиями таились взрывные волны кисло-сладко-горьких вкусов. Неоновая подсветка только усиливала впечатление праздника. Добавляли настроения нарядно одетые дети, теребящие юбки своим кормилицам и вопящих на все лады: «Мам, ну…
Она ворочалась с боку на бок, поминутно открывая глаза и смотря на часы. Стрелки медленно двигались в сторону утра. «Нет, так не то, что не уснешь, так еще и проспишь все на свете. Глазки, засыпайте, завтра все равно наступит только завтра». Но сколько она не уговаривала себя, сон шел крайне медленно. Этого «завтра» она ждала с нетерпением. Ведь завтра она уезжает. Уезжает далеко, уезжает, по меркам других, надолго; уезжает, чтобы осуществить свои мечты. Эту поездку она продумывала до мелочей всю…
- Смотрите, смотрите, повозка приближается! Этот крик быстро облетел всех ребятишек и они, дружною гурьбой, устремились навстречу повозке, под то самое дерево, где когда-то махали вслед удаляющейся сказке. Тетя Бэтти возвращалась. И дети, перешептываясь, с волнением ждали ее появления. Они не могли предугадать ни ее слова, ни её внешний вид. Уж в чем в чем, а в этом она была просто виртуоз. А впрочем, сказка иной и не…
Старая тетя Бэтти смотрела в окно, слегка покачиваясь в таком же старом кресле-качалке. За окном шел снег. Этот снег уже шел неделю, и старушка наслаждалась зимним покоем. Сегодня она оделась необычайно элегантно. На ней было длинное кремовое платье, украшенное вверху цветочной кистью, она соорудила высокую прическу, открыв свой лоб, а сверху надела широкополую шляпу, с которой свисали цветы в тон платью…
Шла осенью женщина в шляпке.
Казалось бы, что необычно?
Цвет белый, пронзительно яркий,
Для осени так не практичный.
Средь луж и травы пожелтелой,
Деревьев в багряных нарядах,
Шла женщина степенно-смело,
К себе приковавшая взгляды.
Не дачница после прополки.
Какое там, после Покрова!
Вдруг голос скрипучий и колкий:
«Эй, тетка, ты что, нездорова?!»…
« Интересно, а какая она, эта взрослая жизнь? Почему она такая не простая? Что мама имела в виду?»
Еще не совсем проснувшись, она поняла, что что-то пошло не так. Но что все-таки произошло, никак не могла понять. Кошмары ей не снились, но какое-то тревожное ожидание поселилось в ее маленькую пушистую оболочку, минуя сон. Надо все-таки проснуться и спросить у мамы, что же это?
Молодая особа, уже не котенок, но еще и не взрослая кошка, сладко потягивая чуть продрогшие лапки и зевая, приоткрыла свои зеленые глазки. Странно, никого рядом не было. Может маму позвать? Нет, не стоит, та наверняка охотится на мышку для своей любимой дочурки, поэтому ее не стоит беспокоить, иначе есть вероятность остаться без завтрака. Да и без доброго слова тоже. А ведь доброе слово даже кошке…
Тереза, добрый вечер! А что Вам известно об этом Руфе, кроме имени? Какие-нибудь даты? Может быть, документы есть? Пишите на почту обратной связи. А.М.Полынкин
Добрый день. Подскажите, пожалуйста, а попадался ли Комардин Руф, а где-то значится как Рухман. У него были дети Александра (дочь, Иван) Моя бабушка до замужества была Комардина и жили они в Томской губернии, Барнаульском уезде, с .Кундранское. Деревня образовалась из переселенцев (столыпинские реформа) из Орловской губернии. Первые упоминания об Комардинах в с.Кундранское нашла только с 1910г. Сведения по переселенцам их архива еще не пришли.
Добрый день! Небольшое уточнение от внучки Бориса Аполлинариевича Герасимова. У Аполлинария было два младших брата - Анатолий и Виктор. Анатолий, в отличии от племянников Аполлинариевичей - Владимира, Алексея и Бориса, был на стороне красных. Опубликованы его дневниковые записи "Год в колчаковском застенке". Мне и моим родным почти ничего не известно о Викторе и его двоих сыновьях. Алексей Аполлинариевич погиб во время гражданской войны. Борис Аполлинариевич был арестован, чуть не погиб в плену у красных, был жестоко избит, но чудом остался жив. Есть сведения, что его выкупила из плена первая жена - примадонна Екатеринбургской оперы Инна Сергеевна Архипова. Сергей никак не мог помочь брату, поскольку в начале 1920 года, когда Борис был арестован, Сергею было всего 13 лет. Опускаю подробности 20-х - начала 30-х годов 20 века. В это время он работал в студии при Большом театре, в ленинградском мюзик-холле и пр. В 1934 году Борис уехал из Ленинграда, где у него была комнатка в коммуналке, и больше никогда не пытался обосноваться в столицах. Со второй женой они работали в передвижных театральных труппах и благодаря этому Борис больше не попадал в поле зрения ЧК. С 1944 года семья Бориса обосновалась в Сталинграде. Вместе с женой Ниной Васильевной они работали в Театре музыкальной комедии. И никто не догадывался, что Борис Герасимов - бывший полковник колчаковской армии. Борис Аполлинариевич ушел из жизни 12 января 1970 года.
Творчество Мастеров 
Творчество всех членов клуба 
Творчество наших читателей 
Библиотека 
История Покровского края 
История Орловского края
Покровская районная библиотека
Мир духовный
Заметки на доброту дня
Фотографии Покровского края 
Видеотека
Поездки и заседания
Доска объявлений 
Новости 
О сайте "Мастера"
Обратная связь
RSS - лента 
Виджет для Яндекса 
Приложение для Android
Читали: 125
