Последний бой рядового Марыченкова.

Знаешь ли ты, читатель, что русское слово «землекоп» и пришедшие к нам из французского  слова «сапёр» и «минёр» - практически синонимы?  Но если в русском языке землекоп обозначает человека, углубляющегося в землю сугубо в мирных целях, то иноземные слова пришли к нам для того, чтобы показать, как эту же землю, только с помощью взрывчатых веществ, можно использовать для уничтожения человеческих жизней.

Николай Марыченков родился и вырос в покровской деревне Степанищевой, в той её части, что издавна гордо именовалась Ригой, и с детства знал, как относиться к земле, чтобы она являлась  «землёй-кормилицей», поскольку его родители и  предки, начиная с  XVII века, были потомственными крестьянами.

А вот о том, что «земля-матушка» может становиться смертельно опасной, рядовой Марыченков узнал, когда в мае 1982 года начал проходить обучение  на курсах специалистов кинорозыскной службы (именно так она названа в его военном билете – А.П.)  в Центральной школе служебного собаководства, располагавшейся  в подмосковном городе Дмитрове. Группу курсантов, в числе которых находилось и 15 орловчан, учили находить общий язык с собаками, которые должны были – по запаху тола – обнаруживать укрытые в землю мины.

Когда при разговоре с Николаем я спросил его, почему он оказался единственным из покровчан, попавшим в эту школу, то услышал простой до банальности ответ: «Так я  зоотехник по специальности, да и деревенский к тому же». Да, после окончания Ивановской восьмилетней школы, как и многие из  друзей-товарищей, решил Марыченков связать свою жизнь с сельским хозяйством и поступил на зоотехническое отделение Глазуновского сельскохозяйственного техникума. Успешно закончив  его в марте 1982 года,  уже в мае, будучи призванным в Советскую Армию, он усердно изучал азы розыскного дела.

В первые дни ноября выпускникам курсов сообщили, что большинству из них, в том числе девяти орловчанам, предстоит выполнять интернациональный долг в Афганистане.

То отправление за границу Николай Марыченков запомнил навсегда, потому что трижды из-за траурных мероприятий, в связи со смертью Л.И.Брежнева, их вылет откладывали.

Но 25 ноября 1982 года, всё-таки, хоть и с задержкой в две недели, очередной «борт» из Союза с  группой сапёров-кинологов приземлился в  аэропорту Баграм, поблизости от которого, в больших солдатских палатках, вновь прибывших и разместили.  Здесь располагалась известная уже многим в Афганистане и не раз отличившаяся  в боях  воинская часть под № п/п  53 701, а вообще-то это был 345 отдельный гвардейский, парашютно-десантный полк.  В этом прославленном воинском соединении начиналась боевая биография многих известных личностей России: генералов А.Лебедя, В.Востротина, П.Грачёва. Ставший позже Героем Советского Союза и Министром обороны России  Павел Грачёв  был вначале заместителем командира, а потом и командиром 345 парашютно-десантного, который состоял из трёх десантных батальонов (по три роты в каждом), разведроты, роты связи и сапёрной роты, в которую и  зачислили рядового Марыченкова с его псом Пиратом.

Так  началось для парня из орловской деревни выполнение интернационального долга в азиатской стране Афганистан, о которой он впервые услышал под новый, 1979 год и с которой отныне будут связаны 1 год, 4 месяца и 27  дней его жизни, разделённой с тех пор Николаем  на три неравные части: до «Афгана», в «Афгане» и – после него.

Каждый из воевавших (пехотинец, артиллерист, танкист, моряк) наверняка скажет, что именно его воинская специальность опаснее других, но  я глубоко убеждён: одну военную профессию согласятся назвать самой опасной все, кто служил и воевал. И эта специальность – сапёр. Почему? Да потому, что сапёр может погибнуть даже тогда, когда не слышно свиста пуль и разрывов снарядов –  не обезвреженная мина  в любой момент  отправит его на небеса.

Целый год  воевал Николай Марыченков  вместе с верным своим Пиратом. Во многих переделках побывали они – и в рейдах, и в «прочёсываниях», и в ночных окружениях небольших банд «духов», и в засадах, и в поисково-разведывательных операциях. Долго везло напарникам – псу и его проводнику-сапёру: не один десяток мин обезвредили.

Везение закончилось под новый, 1984-ый, год. Нет, не ранило тогда Николая – свалился он от болезни, которой  (из-за климатических и антисанитарных условий) почти все наши солдаты в «Афгане» переболели,- от гепатита (а в просторечьи - «желтухи» - А. П.). Новый год встретил в госпитале. Для окончательной поправки дали солдату 20 дней отпуска. Сколько было радости у родных – отца с матерью, братьев, невесты Ольги, когда пожелтевший от болезни  Николай заявился в январе 1984 года домой.

Отпуск пролетел как один день. Возвратившемуся в свою роту  Марыченкову сообщили, что его Пирата передали в другую сапёрную часть, чтобы не сидел без дела, а ему теперь придётся миноискателем да щупом работать. Жаль было Николаю своего друга-пса, но что уж… до «дембеля»-то три месяца осталось.

Приказ о демобилизации пришёл в начале апреля. После его оглашения Николай Марыченков  узнал, что  улетит в  Союз с первым «бортом» - 21 апреля. Как  раз в этот день заканчивался срок перемирия с одним из лидеров афганской оппозиции, «панджшерским львом», Ахмад Шахом Масудом, который и контролировал значительную часть провинции Баграм. К этому времени советское командование, в очередной раз, рещило избавиться от непокорного и удачливого в боевых делах Масуда (это прозвище, кстати, в переводе на русский язык и означает «счастливчик» - А. П.). Он за время перемирия сумел прибрать к рукам ещё часть северных территорий Афганистана и значительно увеличил численность своих отрядов.

 В ночь с 12  на 13 апреля  одна из рот 345 парашютно - десантного полка  начала движение в горы, к тоннелю Саланг, чтобы освободить заблокированную  там моджахедами (в нарушение ранее достигнутых с Масудом договорённостей) автомобильную  колонну с грузами из Союза.  Впереди  роты, как и всегда, вооружённые автоматами АКСУ и щупами, шли трое гвардейцев-сапёров: орловец Марыченков, туляк Исаев, рязанец Комаров. Пока было темно, моджахеды стреляли наугад, чаще – трассерами, подсвечивая пространство. Сапёры, оторвавшись от своих на пару десятков метров,  никак себя не проявляли, упорно поднимаясь всё выше и выше, стараясь добраться до обозначенной в приказе высоты в 2900 метров.  Несколько раз пули ударяли совсем рядом, там, где они только что прошли, и у ребят мелькали мысли: «Пронесло! Опять пронесло!» Часам к  девяти утра им удалось забраться на  2400.

Но вот тут сапёрам пришлось прекратить движение, залечь и начать сооружение примитивного каменного бруствера, который бы хоть чуть-чуть защитил от бешеного, беспрерывного огня душманов, поливавших дорогу свинцом, словно водой из шланга.

Конечно, сапёры и сами не лежали просто так, отстреливались, как могли, хотя делать это приходилось наугад. Подоспели, подтянулись товарищи, но им тоже пришлось залечь. Откуда-то сзади-сбоку услышал Марыченков голос своего друга Андрюхи, весельчака и гитариста из Нижнего Тагила: «Ребят, меня, кажется, зацепило». 

А ещё через мгновение страшная боль пронзила тело Николая: разрывная пуля ударила ему в правое бедро. Не растерялся подоспевший медбрат – перетянул ногу жгутом как мог высоко и стал оттаскивать раненого сапёра вниз и подальше от огня. Потом несли его спешно на плащ-палатке, грузили в приземлившийся на помощь вертолёт. «Вертушка» доставила Марыченкова в Баграм, где в местном госпитале  ампутировали  ему раненую ногу. Так стал сапёр инвалидом, и афганская война для него закончилась.

Потом были Кабульский, Ташкентский и Подольский военные госпитали, заживление раны, реабилитация. В Подольске, кстати, встретился Николай с раненым в том же бою Андрюхой-гитаристом. Обрадовались друг другу десантники, обнялись крепко.

Пока рана заживала, передвигался Николай на костылях, а к моменту выписки в июле 1984 уже осваивал протез. Из дома за героем-«афганцем» приехали отец с братом.

Не успели ещё в семье Марыченковых как следует  нарадоваться  возвратившемуся Николаю, как он ещё раз чуть Богу душу не отдал: вторично «достала» его афганская хвороба – «желтуха».  И так же, как и тогда, на войне, пришлось бывшего сапёра спасать по воздуху: санитарный самолёт из Орла подоспел вовремя. Месяц в областном центре провёл он на койке в больнице имени Боткина.

Отощавший, даже не пожелтевший, а позеленевший прибыл Николай Марыченков в родной дом. Полгода сил набирался, а потом сказал – «Всё, хватит, пора и за дело браться!»

С января 1985 года начал он работать зоотехником в колхозе имени Ильича, и с этого времени жизнь десантника понемногу  наладилась. Ждавшую Николая два года службы и войны верную невесту Ольгу не испугал жениховский протез: её любовь только окрепла. В апреле 1985 состоялась свадьба, и вот уже почти 25 лет живут супруги Марыченковы  в мире и согласии. Троих детей родили – дочь Галину и сыновей, Ивана и Николая.

Вышедшая замуж в прошлом году Галина совсем недавно подарок родителям преподнесла – внука Семёна. Так что бывший сапёр-десантник  уже стал дедом, и не армейским, а настоящим.

Старший сын Иван отслужил в армии и учится сейчас на курсах шоферов, а младший Коля ходит в седьмой класс Дросковской средней школы.

С общественной работой, которой 13 лет  Николай Марыченков отдавался всей душой, он распрощался в 1998 году, когда крепко поругался с руководителем местной агрофирмы, пришедшей на смену бывшему колхозу: не сошлись они с генеральным директором, с которым, кстати, вместе учились в Глазуновском техникуме, во взглядах на то, как надо работать с людьми. От агрофирмы «Дросково» через несколько лет остались одни воспоминания – так же, как от возглавлявшейся Марыченковым и приведённой им в образцовое состояние молочно-товарной фермы. Обанкротившийся гендиректор сбежал куда-то в соседний район. Так что Николай, получается, ушёл от такого руководителя вовремя и с тех пор применяет свои зоотехнические знания только в личном хозяйстве: у семьи Марыченковых есть лошадь, полтора десятка овец (в том числе и романовской породы), коза с козлятами, куры, утки.

Когда,  закончив наш долгий с «афганцем» разговор, мы с ним  из дома стали выходить на улицу, то в малюсеньких сенцах увидел я умилительную картинку: вместе  трапезничали щенок и котёнок, а рядом  хозяйка поила из соски двух козлят, родившихся всего лишь день назад и помещённых в картонную коробку из-под печенья. А во дворе, куда мы вскоре вышли, важно разгуливали куры и утки самых разных мастей и пород, наблюдала за которыми из приоткрытой двери сарая  симпатичная вороная лошадь.

« Николай,  не трудно за всем этим хозяйством ухаживать?»  - спросил я, намекая на протез и зная, что не совсем уж он удачен по конструкции, поскольку хромает при ходьбе бывший сапёр достаточно сильно. «Да ничего, топчусь».

Но я-то давно знаю, что не только топчется, а практически всё по хозяйству сам старается делать, хотя и жена, и дети всячески помогают.

И ещё одно, о чём я хотел бы сказать отдельно – об «афганском» братстве.

Наших земляков-покровчан, прошедших через пекло Афганистана в период с января 1980 по февраль 1989 года, насчитывалось более 70 человек. Первым из них увидел незнакомую горную страну и принял участие в боевых действиях сержант Виктор Зубков (это произошло как раз в январе 1980 года). За ним последовали другие.

Самой большой по численности покровской группой пополнились ряды сражавшихся в Афганистане летом-осенью 1982 года. Это были молодые ребята, призывники 1963-1964 годов рождения (почти два десятка пацанов, прошедших, в основном, шофёрскую подготовку – А.П.). И именно среди них оказались наибольшие потери. Все четверо погибших в Афганистане уроженцев Покровского района – 1963-1964 годов рождения: Виктор Кузнецов, Юрий Юров, Геннадий Голованов, Владимир Гладких. Двое из призывников того периода – герой моего рассказа Николай Марыченков и Виктор Тимонин – стали инвалидами войны. Из шестерых перечисленных пятеро были награждены орденом Красной Звезды (трое – уже посмертно).

Ещё шесть покровчан, за мужество и героизм, проявленные в боях в течение полутора-двух  лет их пребывания на «выжженной земле Афганистана», удостоены медалей: С.Березин и С.Хорев – «За отвагу», А.Овсянников, В.Паршиков, Л.Паршутин, А.Шалимов – «За боевые заслуги».

Большинство «афганцев», отвоевав, вернулось в родные места. На 1 января 1991 года их проживало в Покровском районе 57 человек. За 18 лет умерло уже 10 участников войны в Афганистане – не каждому из них удалось вписаться в современную российскую действительность.

Оставшиеся в живых  живут по-разному – не хочу вдаваться в подробности. Однако все они, начиная ещё с 1987 года, стали собираться на встречи у себя в районе. Первое время – на День Победы, а с 1990 года, с первой годовщины вывода наших войск – уже 15 февраля. За эти мирные годы сложилась у них  традиция проведения таких встреч. Поздоровавшись, обнявшись, садятся в автобус (об этом договариваются каждый раз с администрацией района) и едут на могилы четырёх своих друзей-товарищей, встречаются с их матерями. Потом возвращаются в Покровское. Когда в райцентре действовал краеведческий музей, в котором воинам-«афганцам» была посвящена отдельная экспозиция, обязательно заходили в музей, поскольку значительная часть экспонатов  была подарена ими. Но, поскольку, в связи с вынужденным переездом, музей временно не работает, на торжественную часть собираются сейчас воины в Районном доме культуры.

Ну а потом – завершающая часть, где обязательно будут выпиты фронтовые 100 граммов, помянуты ещё раз погибшие, и состоится очередной долгий разговор об Афганистане.

Почти на все такие встречи обязательно приезжает и Николай Марыченков (если со здоровьем всё в порядке), для него общение с боевыми друзьями – святое дело. Есть у него друзья и в столице, с которыми он, хоть и реже, чем с покровскими, но встречается тоже.

В этом году на очередное собрание покровчан-«афганцев» Николай не попадёт, поскольку кавалер ордена Красной Звезды, сапёр-десантник Марыченков приглашён в Москву, на торжественный приём в Кремль, по случаю 20-летия вывода советских войск из Афганистана. И о том, что там будет, с кем из старых друзей увидится, он обязательно расскажет покровчанам – ведь (и он очень надеется на это) «афганское» фронтовое братство никогда не уйдёт  в Лету, поскольку оно скреплено совместно пролитой горячей кровью молодых русских парней, многие из которых ушли в мир иной, не дожив даже до двадцати.

Александр Полынкин.  

Николай Марыченков. 

Главная →Творчество мастеров→Творческая страница Полынкина А.М.→☺