10 сентября известному орловскому журналисту и писателю, депутату последнего Верховного Совета СССР Владимиру Самарину исполнилось 75 лет.  Этому событию наш сайт посвящает два материала. Первый из них был опубликован в газете «Орловская правда» непосредственно в день юбилея. Журналист газеты Михаил Коньшин взял интервью у виновника торжества. Полный текст мы предлагаем читателям (Александр Полынкин)

Владимир Иванович Самарин

«Он не нуждается в особенном представлении. Яркий публицист. Интереснейший собеседник. Человек разносторонних знаний. Автор десятка книг. Он и сегодня не сидит без дела. Потому что по-другому не может.

В канун дня рождения журналист «Орловской правды» побеседовал с юбиляром.

- Владимир Иванович, давайте сразу о главном: над чем вы сейчас работаете?

- Только что закончил роман «Бабья слобода», внёс последние правки, теперь дело за малым - издать.

- Расскажите: о чём эта книга?

- О жизни, военной и послевоенной жизни в Орле. Работа над этой книгой продолжалась много лет. В своё время, когда я работал в молодёжной газете, а затем в «Орловской правде», выходили мои очерки о наших земляках, подпольщиках, сражавшихся с немецкими оккупантами. Это были разрозненные материалы, которые появлялись по мере обнаружения новой информации, новых фактов в архивах, других источниках, литературе послевоенных лет.

Думаю, не только меня всегда волновал вопрос: а как жили простые орловцы во время оккупации и в первые годы после освобождения Орла? В первую очередь в бытовом плане.

Мне в какой-то степени воссоздать картину помогали и личные впечатления. Впечатления четырёх-, пятилетнего мальчишки, испытавшего на себе все житейские тяготы послевоенных лет. Что особенно врезалось в память? Вокруг меня, куда бы ни пошёл, - везде одни женщины. На нашей улице в то время обитал только один мужчина. Он был на костыле, у него не было глаза. Говорили, что он партизанил, участвовал в боевых операциях.

Помню, как женщины копались на участках земли, которые полагались тем, чьи мужья погибли на войне. У многих были дети, по три, по четыре ребёнка, и свои, и приёмные, сироты. А у того мужика, что без глаза, и вовсе детей было восемь! Представьте себе, каково им выжить в условиях, когда не было ничего?! Голодали все, ели траву, лебеду, гнилую картошку… Это же просто адская ситуация! Вот об этом, о женской доле после войны и повествует роман. И одновременно в книге есть куски, которые как бы возвращают нас в военную пору, в период оккупации.

- Насколько я помню, эта тема всегда волновала вас…

- А как она может не волновать? Ведь мы хотим знать правду, настоящую правду. Прошло много лет. Участников и очевидцев тех трагических событий, до конца не исследованных и вызывающих массу вопросов, уже не осталось. Но истина, она ведь времени неподвластна. К ней нужно идти, искать, собирать по крупицам, опровергая домыслы и откровенную ложь. О чём я говорю? До сих пор есть немало людей, которые любят делить всех на «наших» и «не наших», определять, кто больший патриот, а кто меньший. Настоящими патриотами называют тех, кого хорошо знают, кто на слуху. А что мы знаем о тех, кто остался в занятом врагами Орле, кто якобы работал на немцев и кого сами оккупационные власти расстреливали или приговаривали к повешению? Надо полагать, что казнили тех, кто работал против них, собирал и передавал нужную информацию, саботировал работу, не хотел жить по указке врагов. Таких было много. Расстрелять могли за неявку на работу, на расчистку, к примеру, дорог или улиц. Разве они не патриоты?!

- А какой была жизнь в городе сразу после изгнания фашистов?

- Всё, что принесла с собой война, отразилось на людях: вдовством женщин, сиротством детей, искалеченным здоровьем, сломанными жизнями и судьбами тех, кто воевал и остался жив. Представьте себе, после ухода немцев даже милиционерами в городе тоже были женщины, поскольку не было мужиков. На расчистке завалов, уборке улиц от битого кирпича и мусора, на любых строительных работах трудились только женщины, молодые девчонки, кого не успели отправить в Германию или кто вернулся в Орёл из партизанских отрядов. В книге есть эпизод, когда в город возвратились девушки из группы педагогического училища. В этой группе на фронт добровольцами ушли одиннадцать ребят, остались в живых только трое. Из них двое имели ранения. Они есть как персонажи в романе. Есть и люди, которые оставили в Орле следы удивительной борьбы с фашистами. Об этом в своё время написал в своих книгах Матвей Матвеевич Мартынов, известный исследователь документов, связанных с оккупацией Орла. Он был руководителем архивного отдела Орловского отделения КГБ, знал, видел, изучал огромное количество документов, связанных с военным периодом в нашем городе. Больше того, он изучал те документы, до которых мы не можем добраться даже сегодня.

Известно, что Орёл не стал для немцев тихим местом. Были взорваны несколько немецких складов, гостиница «Коммуналь» вместе с находившимися там гитлеровцами. По некоторым сведениям, это сделали наши патриоты, подпольщики. Взрывы, диверсии были на железнодорожной станции, на перегонах, подрывались рельсы, портилось оборудование. В Орле всю войну работал подпольный госпиталь, имена врачей Турбина, Гусева, медсестры Ивановой, многих их коллег вошли в историю борьбы с оккупантами. Но есть и другая сторона, о которой нельзя молчать. Как так случилось, что в городе было оставлено три госпиталя, в которых находилось около тысячи раненых? Этих раненых взвалила на себя и спасала от гибели русская больница.

В «Бабьей слободе» есть письма некоторых людей, которые выжили благодаря великому мужеству персонала русской больницы. Эти письма больно читать. Авторы писем называют имена врачей, медсестёр, нянечек, которые работали, каждый день рискуя своей жизнью. А что мы знаем о бургомистре Орла Шалимове, которого причисляли к предателям? Почему он согласился на эту должность? Может быть, он вовсе и не был предателем, а выполнял особое задание наших спецслужб? Ведь не за верную же службу рейху немцы его расстреляли! Об этом можно узнать из книги «Герои подполья», вышедшей в своё время в издательстве «Молодая гвардия», где был очерк Мартынова «Это было в Орле». Многие факты, эпизоды борьбы, имена людей до сих пор остаются неизвестными. Как-то в областном архиве в одной из папок я увидел листок, где было написано: «Курсы подготовки диверсантов». И список из 102 фамилий. Кто они? Возможно, их оставляли в городе как раз для подпольной работы. К сожалению, более точных сведений на этот счёт пока найти не удалось.

- Но ведь были и те, кто реально работал на немцев, предал свою Родину...

- Кто же спорит? Конечно, были. Хочу поведать историю одного такого изменника по фамилии Октан. Он был редактором газеты «Речь», издававшейся в период оккупации Орла на русском языке. Совершенно случайно я выяснил, что эта фамилия вымышленная. А выяснить удалось благодаря ещё довоенному телефонному справочнику. Именно в нём я наткнулся на другую фамилию - Натко. Прочтите её наоборот - получится Октан. Почему я уверен, что это один человек? До войны этот Натко - Октан возглавлял крупное почтово-телеграфное отделение на узловой станции Орёл. То есть был не простой фигурой. И у него, в силу занимаемой должности, имелся домашний телефон, что являлось тогда крайней редкостью. Про этого Натко ходило немало разных версий, что он якобы прибыл из Одессы, что его до войны даже разыскивали. Сам о себе он писал и представлялся как «заслуженный деятель». Или «заслуженный работник». Обычно так делают разного рода проходимцы и тёмные личности. Работая у немцев, этот Октан нередко ходил в мундире СС.

Под стать ему в той же газете «Речь» был его зам, такой же предатель по фамилии Соколов, учитель по образованию. Так или иначе их фигуры прослеживаются в романе. Судьба их сложилась, как и подобает изменникам. Октан был пойман нашей контрразведкой и повешен в городе Бобруйске. Соколов долго мотался с отступавшими немцами и попал к американцам. Следы его исчезают.

- Как вы думаете, узнаем ли мы когда-нибудь правду, почему так поспешно был сдан Орёл в октябре 1941 года?

- Для многих до сих пор неясно, кто принял решение вывести из города все воинские части: четыре военных училища, где были сотни курсантов, пять противотанковых артиллерийских полков, 48-й запасной стрелковый полк. Одни уходили в сторону Болхова, другие - в сторону Мценска и Ельца. В Ельце оказались и работники тогдашнего обкома ВКП(б), которые эвакуировались одними из первых.

Известен один весьма любопытный эпизод. Ответственный работник Управления НКВД в Орле Кондратий Фирсанов вспоминал: «Перед самым приходом немцев я позвонил наркому (надо думать, «своему», то есть Берии, хотя прямо эта фамилия не называется) с вопросом: «Что делать?» Ему отвечают: «Орёл не оставлять, не сдавать ни в коем случае». На вопрос наркома: «Чем располагаете?» - Фирсанов перечисляет части, которые к тому моменту уже ушли. И ещё есть в городе два комсомольских истребительных батальона. Там были пацаны 15-16 лет. Вооружены винтовками и «коктейлями Молотова». Берия сказал: «Через 5-6 часов в Орёл прибудет десант. И танковая бригада. Держитесь, сколько можете».

Десант, как известно, прибыл на орловский аэродром, но тут же погиб, немцы расстреливали наших солдат из танковых орудий.

К вечеру в Мценск прибыли танки Катукова. Прославленный полководец потом вспоминал: навстречу ему движутся отходящие из Орла части. На хорошем авто едет командующий Орловским военным округом генерал-лейтенант Тюрин. Катуков спрашивает: «Товарищ генерал, куда колонна идёт? - «Во Мценск». - «А как Орёл?» - «Там немцы с трёх сторон давят. Отходим».

Мы знаем, как воевал Катуков, задержав врага на несколько дней. А Тюрин за сдачу Орла был арестован, находился под следствием, в начале 1942 года осуждён на семь лет, но вскоре судимость была снята, его просто понизили в должности.

К сожалению, многие страницы, связанные с этой трагической для нашего города историей, с оккупацией, до сих пор не открываются. Только по одному оккупированному Орловскому району хранится без доступа 1300 дел. А не дают их потому, что нет описи. А тут ещё Госдума приняла документ, который продлевает ещё на 25 лет дела, связанные с коллаборационизмом с 1941 года. Это влияет на поиск той самой истины о военной оккупации в нашем городе».

Михаил Коньшин

(«Орловская правда», 10 сентября 2021)

• «Не теряю надежды»: Владимиру Самарину – 75! (часть вторая)