Главная →Творчество мастеров→Творческая страница Антонова С.В.→☺

«Их оставалось только…»

Узник Бухенвальда.

«Мотор работает, а колеса уже не крутятся» – именно так объяснил мне наличие двух костылей в его руках ветеран Великой Отечественной войны Тихон Григорьевич Ефимов. Крутивший большую часть жизни «баранку», он и выразился профессионально, по-шоферски: «Без них как без руля!» А в своем рассказе о прошлом, наоборот, поступал не как водитель-профессионал: совсем не старался объезжать трудные места, ехал напрямки, не сворачивая, лишь «притормаживая» на остановках – на тех, названия которых до сих пор не стерлись из памяти.

Угон в Германию

…У Григория Дмитриевича и Марии Андреевны Ефимовых из Емельяновки росли семеро –  четверо сыновей и трое дочерей, Тихон – самый младший.

– Я в 7-й класс должен был пойти, но не довелось: началась война, – рассказывает Тихон Григорьевич. – В первые же дни на фронт ушли братья – Роман, Андрей, Николай. Роман перед войной работал в МТС шофером, поэтому и на фронте колесил по дорогам за «баранкой» ЗИС-5. Он, Роман, и мне привил любовь к технике: помню всегда, когда из МТС или с поля приезжал к дому, сажал меня за руль. Так я со школьной скамьи и грезил мечтой – хотел, значит, как брат, самостоятельно управлять машиной.

Мечте суждено было сбыться, но перед этим нашему герою пришлось пройти не один круг ада. Чтобы закончить разговор о братьях. Все трое вернулись с фронта, а затем строили свою судьбу в родных краях. Только Андрею довелось испытать на себе, что такое фашистский плен (его наши войска освободили из концлагеря под Ростоком), а затем – мытарства из-за «славы военнопленного». Николай же тоже уцелел в кровавом переплете войны, но потерял в окопах ногу.

– В августе 42-го оккупанты собрали на сборном пункте в Грязном молодежь, от 16 до 25 лет, – вспоминает Тихон Григорьевич. – В числе нескольких сот человек был и я, еще из нашей деревни – трое парней и шесть девчонок. Под дулами автоматов нас погнали в Змиевку, где погрузили на открытые платформы поезда и отправили в Орел.

Так для Тихона Ефимова начиналась трудная дорога на чужбину – полная лишений, унижений, голода, холода, издевательств, но одновременно – это был путь, наполненный, как ни странно, человеческим достоинством, стойкостью, добротой, самопожертвованием, взаимопомощью и дружбой. И он его прошел с честью.

До Лейпцига – эшелон лишь дважды останавливался в пути: в Минске и уже на самой границе, где-то в Западной Украине. Фашисты уже здесь ставили над людьми эксперимент выживаемости: кто выживет – тот выживет, ведь практически ничем не кормили. 16-летний емельяновский паренек Тихон выжил. После распределения прибывшей с  Востока бесплатной рабочей силы по хозяйствам местных бауэров Тихон Ефимов оказался на местном авиационном заводе: убирал территорию, вместе с другими собирал железяки и загружал их в контейнеры. Кормили, говорит Тихон Григорьевич, плохо, а работать приходилось с раннего утра до вечера. Выдерживали не все, некоторые из прибывших умирали на глазах нашего героя. Он еще не догадывался, что вскоре судьба приготовит для него очередное, гораздо более тяжелое испытание.

В шаге от крематория

Весной 43-го Лейпциг раз за разом бомбили ВВС союзников. Под американо-английские бомбы вместе с фашистами попадали и угнанные на работы в Германию из Советского Союза. Во время бомбежек бдительность охранников ослабевала, поскольку каждый из них старался спрятаться, дабы уцелеть. Наблюдавшие эти картины Тихон Ефимов с товарищами приняли непростое решение (все-таки находились на вражеской территории): бежать. В июне 1943-го года дождались очередного налета и под грохот разрывов, как выразился Тихон Григорьевич, «махнули через забор». Куда могли убежать русские в чужой незнакомой стране? До ближайшей деревне, где их очень скоро обнаружили полицейские. Вот тогда Тихон Григорьевич почувствовал силу гестаповского сапога: их допрашивали в тюрьме Плауэн. Спустя полтора месяца, поверив в то, что русские сбежали лишь потому, что испугались бомбежек, а не из-за тоски по родине, их отправили на пересылку в Хеймниц. А спустя еще две недели Тихон Ефимов оказался в печальной известном концлагере Бухенвальд. Выход из этого страшного ада был один – через крематорий. Тихона Ефимова спасло от этой печальной участи то обстоятельство, что партию заключенных спустя полтора месяца направили в местечко Гальберштадт, где возводился один из многочисленных филиалов Бухенвальда. Здесь немцы возводили в горе подземный секретный авиационный завод. Адский труд, которым подвергались заключенные, казалось, был выше человеческих сил. На смену тем, кто умирал, фашисты пригоняли очередные партии заключенных. Как рассказывал Тихон Григорьевич, во время строительства филиала концлагеря и завода ему в разных командах приходилось и лес валить, и рельсы таскать. От голода и тяжелой работы умирали товарищи. Фашисты не церемонились: если кто из заключенных не мог работать в силу истощения, тут же пристреливали. Он снова смог, вопреки обстоятельствам, выжить.

С февраля англо-американская авиация постоянно бомбила Гальберштадт, так что о строящихся объектах фашистам пришлось забыть. А в один из дней фашисты выгнали всех узников из бараков и погнали в неизвестном направлении. Дорогой расстреливали всех, кто не мог идти. Ветеран говорит, что он с товарищами понял: если не сбежать сейчас – пристрелят. На второй неделе пути в одну из ночей Ефимов, двое заключенных из Харьковской области, один – из Житомирской, еще один – из Москвы  – всего пятеро, совершили дерзкий побег.

– Тут слух прошел, что наши танкисты находятся не далее как в 15 километрах, – говорит Тихон Григорьевич. – Посовещались: бежать – будь что будет. Когда стало ясно, что погони нет, остановились в поле, схоронившись в стоящий на нем стоге сена. Осмотрелись – невдалеке дом. Боялись к нему идти, хотя три дня ничего не ели. Глядь, к стогу сена идет женщина. И на хорошем русском спрашивает нас: «что вы здесь прячетесь? Пойдемте в дом». Оказалось, что это украинская семья – из эмигрантов гражданской войны. В доме встретил хозяин. Усадили нас за стол, хлеба нарезали, еще какую-то еду поставили. Хозяин-украинец предупредил: много, ребята, не ешьте – нельзя после истощения. Трое суток мы находились у него, располагались на чердаке на сене. В один из дней в дверь постучали, пришли фашисты, но вскоре куда-то ушли. Хозяин нам кричит на чердак: «Не бойтесь, ребята. То фашистские солдаты просили одежду, чтобы снять военную форму. Чуют гибель». Здесь на нас и вышли наши солдаты – разведчики из 121-й гвардейской стрелковой дивизии. Они ездили по деревушкам в поисках разбежавшихся из лагерей узников.

Освобождение

Так для Тихона Ефимова начался очередной этап в его судьбе. Привезли заключенных в часть в районе города Витенберг, отмыли, накормили. Переодели в солдатскую форму и посадили за парты на политзанятия.

– а попутно нас всех проверяли особисты, – рассказывает Тихон Гаврилович. – Откуда родом, кто родители, как оказался в концлагере. Раз, наверное, семь меня на допросы таскали – не меньше. Когда я им сказал, что братья на фронте с первых дней воевали, к особистам больше не водили. Поверили. Да и вины-то моей не было в том, что в Германию пацаном угнали. Дали винтовки, учили стрелять, ходили строевой. Однажды построили в колонну и направили на восток. Как оказалось, мы спешили на помощь восставшей Праги. Но не дошли до чехословацкой столицы. Для нас нашлась другая работа – конвоировать пленных немцев.

Война закончилась. Тихон Ефимов какое-то время служил в комендантской роте Карлсбада, ловили власовцев и, вообще, всех подозрительных. А затем поступил приказ: двигаться в Союз. Пешком – с конца мая по август – дивизия двигалась на родину, но поступил приказ: выкуривать из схронов засевших в них бандеровцев.

– Прибыли в Житомирскую область, под Белокоровичи, в так называемый военный городок №2. Ловили мы бандеровцев также и в Ровенской области. С декабря 45-го по май 46-го наловили их порядком.

За хорошую службу Т. Ефимов был премирован отпуском в 20 суток, без учета дороги. Когда вернулся в часть, началось ее расформирование. Так наш герой попал в танковую часть, которая дислоцировалась на границе с Польшей, в районе Владимира Волынского. И вот здесь-то детской мечте Тихона –  стать водителем – суждено было сбыться. Его направили на курсы шоферов, а затем – служить в транспортной роте этой части. Тихон Григорьевич рассказывал, что даже в эти годы, в конце 40-х, по лесам бродили вооруженные бандеровцы. Были случаи, когда водителей на полуторках «лесные братья» встречали в лесах и отбирались груз, в основном продукты питания.

– Мы ездили без оружия, может, поэтому нас не убивали.

С той войны прошло немало лет…

Водители сновали по дорогам, доставляя грузы из города. Часто в попутчицы напрашивались местные жители, среди которых было немало девчат.

– Так я и познакомился с Сашей, Александрой Кондратьевной, – вспоминает ветеран. – Так и встречались, а спустя некоторое время, в 51-м, поженились. Правда после демобилизации в марте 50-го я на некоторое время съездил домой, в Емельяновку. Саша мне в это время писала письма, я – ей отвечал. Думал устроиться в МТС или в колхоз водителем, но машин на всех не хватало. Решил вернуться в места службы, да и Саша звала к себе. Приехал, устроился на работу во Владимирецком районе Ровенской области водителем в райпотребсоюз. Свадьбу сыграли. Родился Костя, а в 53-м еще один сын, Виктор.

Повороты в судьбе человека порой случаются слишком крутыми. Так вышло и у Т. Ефимова. «Раскордаж произошел в семье, оба виноваты».  Окончательно вернулся на родину в 70-е, где нашел семейное счастье в лице Натальи, Натальи Дмитриевны. Они и сегодня вместе, под одной крышей – в домике ее племянницы в Покровском.

– Так-то мы в Столбецком жили, – говорит ветеран. – Я крутил «баранку» в Столбецкой участковой больнице, она работала техслужащей в местной школе. Может, мы и сегодня  в своем домике так и жили, но здоровье, что у меня, что у жены, подкачало. Наташина племянница пригласила нас к себе: все-таки в Покровском и больницы близко, да и вообще, под присмотром нам, старикам, полегче. Четвертый год здесь живем, а все равно часто вспоминаю Емельяновку, Столбецкое, всех, с кем сводила меня по жизни судьба.

Он не жалуется на судьбу, шутит по поводу своих болячек, нажитых в фашисткой неволе, а аукнувшихся спустя десятилетия. Он благодарит судьбу, которая дала ему шанс прожить долгую жизнь.

С. Антонов.

Главная →Творчество мастеров→Творческая страница Антонова С.В.→☺