Н.Д. Полонская-Василенко – «Воспоминания»

(продолжение)

Помещики  Чиркины.

Дмитрий Петрович и его имение в д.Тетерье

Род Чиркиных был старинный в Орловской губернии. Он упоминается в списках «изпомещенного дворянства» XVII в. Когда заселялось Дикое Поле, Чиркины были не очень зажиточные, но влиятельные помещики Малоархангельского уезда. Они с древних времен принадлежали к культурной верхушке дворянского общества.

Дмитрий Петрович Чиркин, мой прадед, кончил «Школу колонновожатых», что в начале XIX века было, так сказать, Академией Генерального Штаба. В ранге капитана колонновожатых он был в кампании 1812 г (здесь М.Д.Полонская ощибается, потому что такого звания не было, Дмитрий Петрович был просто штабс-капитан – А.П.); побывал 1814 г. в Париже и оставил короткие, сжатые записки - дневник похода. По окончании кампании он поселился в своем имении Тетерье; здесь построил одноэтажный дом из столетнего дуба. Под восточным углом здания был положен  «от злого глаза» талисман-камень с запечатленным на нем образом рыбки. В Тетерье был большой лес с вековыми дубами, который простирался на несколько верст. Его темная, высокая полоса была видна издалека и помогала в зимние метели ориентироваться в поле, и когда, в начале XX в., этот лес продали на сруб - то казалось, что вся местность изменила свой облик, и уже труднее стало ориентироваться в ней.

Дмитрий Петрович был образцовый хозяин; с крестьянами он вел себя строго, но справедливо, не допускал жестоких кар, и крестьяне уважали его, хотя и боялись. Он был исключительно образованным человеком, хорошо владел французским языком, много читал. Со службы он вынес глубокое уважение к императору Александру I, которого звал «наш ангел», и относился с презрением к императору Николаю I, которого всегда называл «солдафоном».

Когда начались слухи об освобождении крестьян, то Чиркин горячо приветствовал реформу и участвовал в претворении ее в жизнь. Соседи уважали Чиркина, но не любили  за резкий характер, открытость и за искреннюю критику.

Тетерье не знало пьянства и охоты. Там все было вежливо, «чопорно». Независимо от того, гости, нет, в назначенный час  лакей сообщал, что «подано кушать», и если были гости, то ничего не менялось в меню обеда или ужина: «то, что ем я и моя семья, могут есть и мои гости », - говорил Дмитрий Петрович.

Ничто не могло изменить характер его жизни. Старшая дочь, Наталья Дмитриевна (имевшая уже взрослых детей и даже внуков), когда подъезжала в своей роскошной карете четверкой лошадей к Тетерью в гости, крестилась, чтобы визит прошёл  благополучно, чтобы «папенька» не сердился; при визитах не  решалась даже сесть, пока он не пригласит ее.  А если она заставала семью уже за обеденным столом, то клялась, что уже пообедала дома, потому что опоздания к обеду Дмитрий Петрович никому не прощал.  Умер он в 70-х годах.

Он был женат дважды: от первого брака он имел двух дочерей: Марию и Надежду. После смерти матери их забрали к себе ее родственники. Надежда и Мария были замужем - первая - за Войс-Антоновичем, вторая - за Славинским. Отношения их с родительской семьей были "холодные".

Дмитрий Петрович женился вторично - на Наталье Павловне Мацневой. Милая, ласковая, тихая Наталья Павловна пользовалась общей любовью и уважением. От этого второго брака было семеро детей: старшая была Наталья, за ней - Александр, Елисавета, Юлия, Николай, Софья и Евгений. Все они получили сравнительно  хорошее образование: дочери - дома, под непосредственным присмотром отца, который сам обучал их истории, географии, математике, физике; сыновья окончили кадетский корпус, а дальше - артиллерийскую школу.

Александр Дмитриевич Чиркин

Александр Дмитриевич служил в Гренадерском полку, а после отставки прошел курс в Академии Художеств: он имел значительный талант, писал пейзажи, но в живописи  главным объектом для него были кони; здесь он мог соперничать со Сверчковым, который отдавал ему первенство. Из Академии Александр Дмитриевич вынес дружеские отношения с рядом выдающихся художников: Г. Г. Мясоедовым, братьями Маковскими, Сверчковым, Куинджи, Лагорио, бароном  Врангелем, Суриковым и другими. Александр Дмитриевич был одним из инициаторов передвижных выставок и активно участвовал в организации их. За помощь все участники  выставки дарили ему свои произведения, и квартира Чиркина в Москве, на Поварской улице, превратилась в прекрасную картинную галерею. Уже на парадной лестнице висели картины, а дальше все стены были увешаны прекрасными полотнами. Чиркин завещал передать его галерею после его смерти городу Москве, но бурные события XX века уничтожили все планы. Дальнейшая судьба этих картин мне неизвестна.

Александр Дмитриевич был очень интересным, широко образованным человеком. Ежегодно он путешествовал за границей и знал все музеи Европы. Он любил лошадей, и его приглашали писать портреты знаменитых «призовых» рысаков. Позже «Товарищество Коннозаводчиков» издало целый альбом его картин. Вместо гонорара он просил давать ему жеребят и вскоре в своем имении Неручи основал собственный завод замечательных рысаков, которые брали первые «призы» в Москве; это способствовало увеличению его богатства.

Александр Дмитриевич не был оторван и от общественной жизни: он участвовал в проведении крестьянской реформы и был образцовым мировым посредником в своем уезде. Умер он холостым в 90-х годах.

Николай Дмитриевич Чиркин

Николай Дмитриевич был одним из талантливейших в семье Чиркиных, но неудачником. Он служил в гвардейской артиллерии, вышел в отставку капитаном и засел в родном Тетерье. Говорили, что причиной тому был неудачный роман. Он начал пить, был одинок: когда все братья и сестры покинули родной дом, а родители умерли, Николай Дмитриевич жил там анахоретом и пил, пил без конца.  Талантливая натура его была направлена на химические изобретения: он придумывал различные напитки, ликеры, настойки. Маленькой я боялась его. Помню, как иногда к «дяде Коле» - как звали его - приезжали родственники: сестры, племянницы и с ними я. Он имел хорошего повара; в доме был всегда исключительный порядок,  который поддерживала толстая Прасковья Ивановна, которая была горничной при Наталье Павловне. Он очень радовался гостям, принимал их в гостиной, где под стеклянным колпаком стояли великолепные букеты роз из воска - работа покойной Натальи Павловны. Он, в халате, с небритым лицом, худой, на минуту выходил в свой кабинет, который называли «камер-обскура», выпивал что-то и возвращался продолжать разговор: пить ежеминутно даже при родственниках он не решался. Одинокий, он умер в начале 90-х годов, и после его смерти старое гнездо осиротело: там поселился управляющий,  и тогда прекратились приезды родственников.

Евгений Дмитриевич Чиркин

Младший брат был Евгений Дмитриевич, веселый, остроумный, образованный. Он, закончив Юридическую Академию, все время служил в военных судах Вильны, Киева. Он был единственный из трех братьев, кто женился, но неофициально: невеста его была полька, поэтому они не могли жениться законно; этот роман его вызвал большое недовольство всех членов семьи. Особенно много хлопот было после его смерти в конце 90-х годов, когда его вдова, на основании векселей, которые он выдал ей, потребовала наследства.

Елисавета Дмитриевна Чиркина и Юлия Дмитриевна Чиркина (Куприянова)

Елисавета Дмитриевна - некрасивая, высокая, но чрезвычайно милая и ласковая - не выходила замуж вовсе и всю жизнь прожила с сестрой Юлией.

Юлия Дмитриевна была красивая, веселая, ей было уже около 40 лет, когда к ее племянникам – сыновьям  Натальи Дмитриевны, на летние кондиции пригласили студента Московского университета, Хрисанфа Васильевича Куприянова. Он был внебрачный сын богатого помещика Новосильского уезда Тульской губернии - Соловьева. Вырос он в доме матери, но исключительные способности мальчика, маленького, некрасивого, с большой головой и прекрасными черными глазами (правая рука у него была неразвитая, с неразделенными пальцами, так что он писал и все делал левой рукой), обратили на это внимание отца. Он отдал его в гимназию, которую парень кончил с золотой медалью, а позже поступил на юридический факультет Московского университета. Университет окончил тоже блестяще; когда он был еще в университете, то решительно отказался от материальной помощи от отца; однако - заставил отца жениться на его матери, и сестра Хрисанфа Васильевича уже была тогда законной дочерью Соловьева. Вся эта история подробно описана в воспоминаниях дочери Менделеева, хорошо знала Соловьевых.

Куприянов влюбился в «Юлия>, как ее звали. Но она была на 20 лет старше, чем он. Влюбилась и она у талантливого, блестящего собеседника - молодого студента. Что было делать? Надеяться, что Дмитрий Петрович даст согласие на такой брак, не было оснований: он отказывал уже не одному претенденту на руку Юлии. Помогла тут тетя, Екатерина Павловна Мацнева, которая жила в Москве. Юлия отпросилась поехать к ней и там обвенчалась с Хрисанфом. Он был еще студентом, жил с частных лекций в студенческих меблированных комнатах. Юлия ничего не получала от родителей, я помню, как Хрисанф, со слезами на глазах - через 30-35 лет вспоминал о той жертве, которую принесла Юленька: она носила обед из студенческой столовки, мыла посуду, убирала комнату ... Недолго это продолжалось ... Хрисанф кончил университет, отказался от предложения профессора Беляева остаться для подготовки к профессуре, а стал выдающимся адвокатом по гражданским делам; здесь он не имел равного себе в Москве. Эта практика давала ему огромные гонорары, а позже он стал юрисконсультом крупной фирмы Расторгуева.

(Продолжение...)

Главная → История Покровского края →☺