Многие представители орловской интеллигенции к месту и не к месту любят цитировать   слова  Николая  Лескова о том, что «Орёл вспоил на своих мелких водах столько русских литераторов, сколько не поставил их на пользу родины никакой другой русский город». Это, несомненно, так. Но если кто-то (к примеру, представитель современного малочитающего поколения)  попросит нащих деятелей культуры перечислить несколько славных имён, они назовут один и тот же известный – и не очень большой - набор. Почти стопроцентно уверен, что о писателе Леониде Оболенском никто не вспомнит.

Леонид Егорович Оболенский

Родом из Малоархангельска

Оболенских на Орловщине всегда было много (особенно в Орловском и Малоархангельском уездах). Имелись среди них и князья, но основную массу представителей этой звучной и красивой фамилии составляли мелкопоместные дворяне, священнослужители и государственные крестьяне.

Леонид Егорович Оболенский  был хорошо известен в русской культурной среде в конце XIX - начале XX века как философ, социолог, журналист,  писатель, поэт,  издатель и редактор популярного  журнала «Русское богатство». Его перу  принадлежали  несколько романов  из крестьянской жизни (написанных под псевдонимом  Матвей Красов) и большое число очерков на философские, социологические и литературные темы, в которых он часто полемизировал с самим Львом Толстым (кстати, читающая публика нисколько этому факту не удивлялась).  Однако в настоящее время Оболенский - один из самых забытых  коренных орловских писателей.

Все официальные справочные издания сообщают, что родился  он в маленьком уездном Малоархангельске  9 марта (по старому стилю – А.П.) 1845 года. Однако, работая с фондами Государственного архива Орловской области, я нашёл в метрических книгах Вознесенского собора Малоархангельска подлинную запись о рождении младенца Леонида Оболенского на два дня позже – 11 марта 1845 года.

Возможно, такое уточнение даты не очень существенно (два дня – сущие пустяки), но в записи содержится любопытная информация, позволяющая немного раскрыть историю семьи.

Отец  Леонида,  Егор (в метрической записи он назван Георгием) Александрович Оболенский, мелкий чиновник 14 ранга, служил в Малоархангельском земском суде (в те годы  это учреждение  выполняло полицейские функции), мать хозяйничала по дому. Семья мало чем отличалась от других чиновничьих семей уездного города, разве что необычностью биографии мамы будущего журналиста и философа. Елизавета Ильинична была немкой лютеранского вероисповедания и с хорошим образованием, полученным в одном из лучших московских пансионов того времени, очень любила читать и замечательно играла на пианино.

Возможно, благодаря таким редким для уездного городка  качествам, с семьёй Оболенских  дружило самое высокое малоархангельское начальство – местный исправник (то есть, глава уездной полиции) Николай Васильевич Пушешников и штабс-лекарь Афанасий Иванович Боровиковский, закончивший  Санкт-Петербургскую Медико-хирургическую академию. Сам исправник и жена штабс-лекаря стали крёстными Леонида Оболенского (в те годы писали – «восприемниками» - А.П.).

Глава семейства с раннего утра до позднего вечера пропадал на работе, а Елизавета Ильинична всю свою энергию и любовь тратила на детей. Начальные знания по разным предметам она  дала им основательные. 

«Мечтал он  душу человека к  сознанью правды пробудить…»

 Старший сын Леонид  продолжил потом образование   в Орловской мужской гимназии  и проучился в ней 6 лет, оставивших в его  душе  как долго не заживавшие раны, так и  тёплые  чувства.

Получать высшее образование Оболенский поехал в Санкт-Петербург, в ту самую  Медико-хирургическую академию, но спустя год учёбы понял, что это не его призвание. Два с половиной года он слушал лекции на юридическом факультете Московского университета. В Москве Оболенский сблизился с народническим кружком Н.А.Ишутина и вскоре уехал в провинцию, поближе к народу:   поступил на службу секретарём Козельской земской управы Калужской губернии. Как он писал потом в одном своём стихотворении:

Мечтал я душу человека

К сознанью правды пробудить,

Вражду, царящую от века,

Любви сияньем осветить... –

 Но работать ему пришлось очень недолго: в  1866 году Леонид Егорович был арестован по делу Дмитрия Каракозова и  шесть месяцев  провёл в Петропавловской крепости, после чего был выслан под надзор полиции в городок Буй Костромской губернии.

Здесь, в ссылке, Леонид Егорович познакомился с замечательной девушкой редкой красоты, бывшей крепостной, Настенькой Каледовой. Они полюбили друг друга и вскоре обвенчались.  В 1870 году, в связи со смертью отца, поднадзорный Оболенский получил разрешение вернуться в Орёл, где в течение восьми лет успешно занимался адвокатурой, - но по-прежнему, под полицейским надзором. Увлечённость  революционными идеями у Леонида Егоровича как раз в Орле и закончилась.

В  этот спокойный и достаточно обеспеченный орловский период  родился у молодой пары  сын,  названный Леонидом (имя дала мать – в честь отца – А.П.).

«Чтоб не тонули поколенья в братоубийственной крови...»

А в  1878 году Леонид Егорович добился разрешения жить в Петербурге, где были гораздо большие возможности для приложения его светлой головы и умелых рук.  Сотрудничал в научно-популярном журнале «Свет», с 1880 года фактически руководил журналом «Мысль», а с 1882-ого стал его издателем. В течение следующих восьми лет Оболенский был издателем и  редактором «Русского богатства». С середины 1880-х годов он сблизился с Л.Н.Толстым, но впоследствии во многом с ним полемизировал. В 1900-х работал в газетах «Россия», «Бессарабская жизнь», «Приднепровский край». Первые стихи Оболенский опубликовал ещё в гимназические годы, но началом своей литературной деятельности считал 1868 год. Российской читающей публике конца XIX века были известны также романы Леонида Оболенского «Ближе к природе», «Запросы жизни» и трёхтомник  рассказов, повестей и романов под общим названием «Жаждущие света».

Чрезвычайно интересными оказались и «Литературные воспоминания и характеристики», опубликованные писателем в 1902 году в журнале «Исторический вестник» (том 87). Большое место в них  он уделил  своему детству и юности.

С  тех пор прошло 113 лет, но эти живые зарисовки по-прежнему  хранят   горький аромат времени. Я процитирую из «Воспоминаний…»  два отрывка,  озаглавив их:

Слёзы, перепела и копчёные гуси

«В августе 1854 года мать повезла меня из уездного города Малоархангельска в город Орёл, чтобы отдать в местную гимназию. При проводах служили молебен, на котором присутствовала вся дворня; отец плакал, как ребёнок. Мать тоже плакала навзрыд, хотя и ехала со мною. Плакала прислуга, прослезился даже батюшка, отец Иоанн Зернов...

Наконец, поехали с целым возом, нагруженным и на верху коляски, и сзади её, и на козлах... В числе предметов, составлявших этот груз, была, например, большая кадочка с перепелами, залитыми в коровьем масле, и другая такая же кадочка, с копчёными гусями. Эти кадочки везлись в подарок тогдашнему директору гимназии, господину З-у, потому что один из орловских приятелей отца предупредил о необходимости именно этих даров, очень любимых господином З-м.

Кажется, везлись подарки в том же роде и ещё кое-кому... Знаю, что впоследствии одаривались съестными припасами и некоторые из надзирателей пансиона... « (читатель из собственного опыта может сделать вывод, много ли изменилось в этом плане через 150 с лишним лет – А.П.). 

 «Наш любимец Рашевский»

Преподаватели в Орловской гимназии были разные. И о многих из них у Леонида Оболенского остались не самые приятные воспоминания и соответствующие прозвища. Но Ивана  Фёдоровича Рашевского,  недавнего выпускника Харьковского  университета, ставшего потом одним из учредителей первых женских курсов в Петербурге и преподавателем словесности  у будущего Императора Николая II  и членов его семьи, гимназисты боготворили.  Вот как о нём вспоминал Оболенский:

«Неизменным нашим любимцем был И.Ф.Рашевский. Он не заботился о популярности и, тем не менее, имел её. В классе он требовал безусловной тишины и внимания, но никогда не обращался за содействием ни к директору, ни к инспектору. Спрашиванье уроков и писание «отметок»  почти отсутствовало. Он судил о наших знаниях по задаваемым работам, так что весь урок проходил в сообщении им различных сведений, по большей частью, прямо на самой практике, у доски, или при разборе наших работ...

…Больше всего мы привязались к Рашевскому с тех пор, как он начал читать вслух и разбирать в V классе образцовые произведения русской литературы. Читал он превосходно. Я и впоследствии не встречал такого чтеца. До сих пор я помню, какое впечатление на нас произвело чтение тургеневского «Муму», а потом «Жида». Во время чтения многие плакали. Теперь я понимаю, почему он выбрал именно эти две вещицы: он бил важнейшие ошибки прошлого - сословную гордость и национальную нетерпимость... Мы начинали впервые понимать простые вещи...»

Жаль, что в современной жизни нам не хватает близких людей, которые бы читали для нас то, что нам нужно больше всего... Хотя бы «Муму»...

Леонид Егорович Оболенский  скончался после тяжёлой болезни 23 сентября 1906 года, оставив потомкам солидное литературное, публицистическое,  философское наследство - и вот эти строчки, благодаря которым можно понять, зачем жил и к чему стремился уроженец Малоархангельска:

Мечтал я в сердце влить стремленья

К добру, работе и любви,

Чтоб не тонули поколенья

В братоубийственной крови... 

В этом году Леониду Егоровичу  исполнилось бы 170 лет со дня рождения. Жаль, что эта дата прошла незамеченной…

(Александр Полынкин)

• Оболенские
• Дети священника Оболенского
• Успенский храм села Смирные и священники Оболенские
• Демидовы из села Покровское
• Жестовские (из цикла «Покровские фамилии»)
• Некрасовы (из цикла «Покровские фамилии»)
• Ефремовы (из цикла «Орловские фамилии»)
• Один из Долговых (из цикла «Орловские фамилии»)
• Смирновы (из цикла «Орловские фамилии»)
• Новиковы (из цикла «Орловские фамилии»)