В конце ноября – декабре 1943 года войска 3 Ударной Армии  2-ого Прибалтийского фронта вели кровопролитные бои в тяжёлых природных и погодных условиях, пытаясь окружить и уничтожить немецкие войска в межозерье южнее города Невеля (в настоящее время это Псковская область, в 240 километрах от Пскова – А.П.). Этот очень важный в оперативном отношении район мог в дальнейшем послужить трамплином для броска наших солдат к белорусским Городку и Витебску.

Среди прочих частей,  в составе 3 Ударной Армии храбро сражалась 115 стрелковая дивизия, которой во время этого наступления была придана отдельная армейская штрафная рота. Командир дивизии, полковник Соболев, направил ОАШР в распоряжение 292 стрелкового полка, который испытывал большую нехватку сил и средств.

А теперь несколько слов о штрафных частях Красной Армии, появившихся в труднейшей для страны ситуации лета 1942 года, согласно знаменитому (и очень часто извращаемому) приказу Верховного Главнокомандующего №227. Процитирую отрывки из него:

«…После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 млн. населения, более 80 млн. пудов хлеба в год и более 10 млн. тонн металла в год. У нас нет уже преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину».

И после такого вступления следовал вывод:

«Сформировать в пределах фронта от 1 до 3 (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.
Сформировать в пределах армии от 5 до 10 (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной».

 Чтобы в дальнейшем у читателя не было путаницы в головах, ещё раз подчеркну, что в штрафбаты направлялись только офицеры и приравненные к ним лица, а в штрафные роты – лица рядового  и сержантского состава. Правда, в  них могли попасть и бывшие офицеры, если были разжалованы до рядовых решением военного трибунала. В этом случае, по отбытии срока в штрафроте, им офицерское звание не восстанавливали. Срок пребывания и принцип освобождения из штрафных рот был точно таким же, как и из штрафбатов, только решения принимались военсоветами армий.
Штрафные батальоны и роты являлись отдельными воинскими частями, напрямую подчиненными командованию фронта и армии, командовали ими только кадровые (штатные) офицеры и комиссары (позднее — политработники) для которых предусматривалось сокращение срока выслуги для получения очередного звания наполовину, а каждый месяц службы засчитывался при назначении пенсии за шесть месяцев. Командирам штрафников были даны исключительно высокие дисциплинарные права: комроты — как командиру полка, а комбату — как командиру дивизии. На какое-то время в бою штрафник мог заменить убитого командира, но командовать штрафным подразделением в обычной обстановке не мог даже в виде исключения. «Штрафники» могли назначаться только на сержантские должности с присвоением соответствующего звания, причем, в этом случае они получали сержантское денежное содержание.
Штрафные части использовались, как правило, на самых опасных участках фронта, им поручали проведение разведки боем, прорыв переднего края противника и т. п. Информация о том, что штрафников пулеметами гнали в бой заградотряды, не подтверждается ни документами, ни воспоминаниями ветеранов.

Причем, вооружены они были не хуже строевых частей и использовались совместно с другими боевыми подразделениями. К примеру, в сводке обобщенного боевого опыта 8‑й гвардейской армии значится: «Для уточнения характера обороны противника перед началом Берлинской операции на Одерском плацдарме в апреле 1945 года произведена разведка боем. Были задействованы два стрелковых батальона и две штрафные роты. Стрелковые батальоны, штрафные роты были усилены артиллерией, минометами, саперными подразделениями и залпами гвардейских минометов».
В положениях о штрафных частях предусматривалось, что за конкретные подвиги штрафники могут представляться к правительственным наградам. Вот интересные цифры, взятые из архивного документа: «В штрафных частях 64‑й армии в период боев под Сталинградом 1023 человека за мужество были освобождены от наказания. Из них награждены: орденом Ленина — 1, Отечественной войны II степени — 1, Красной Звезды — 17, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги» — 134». Напомню, что в армиях были только штрафроты, так что речь идет о «штрафниках» - сержантах и рядовых.
В штрафроты попадали и бывшие амнистированные, но только после совершения проступков в строевых частях, где проходили службу. Кроме того, в штрафроты направлялось незначительное количество осужденных по нетяжким статьям. Таким людям в ходе суда или уже в колониях давали отсрочку от отбытия наказания с направлением в штрафную роту. Как правило, это были не гражданские лица, а бывшие военнослужащие или воины из тыловых частей, осужденные военными трибуналами.

Теперь, после разъяснения разницы между штрафбатом и штрафротой, вернусь к предмету нашего разговора – отдельной армейской штрафной роте 3 Ударной Армии, которая была придана 292 стрелковому полку 115 стрелковой дивизии. Обычный количественный состав ОАШР – 150-200 человек, сколько бойцов  насчитывалось на середину декабря – точно не скажу. И как эта штрафрота пополнялась по мере потерь – тоже не знаю, но…

Во второй декаде декабря  1943 года 292 стрелковый полк вёл  жестокие бои у деревни Торжок (в годы войны - Невельского района Калининской, а ныне - Псковской области).

В течение двух дней кровопролитных боёв, когда гитлеровцы сами переходили в контратаки, отдельная  штрафная рота, находившаяся на самых передовых позициях,  за 17 и 18 декабря потеряла 64 человека (треть своего состава). Причём, все они, согласно списку безвозвратных потерь  по 292 стрелковому полку 115 стрелковой дивизии, «пропали без вести». И только позднее было установлено, что стрелки-штрафники погибли  в районе деревни Торжок, где и похоронили  их в братской могиле. В послевоенные годы захоронение  перенесли в д.Усть-Долыссы  того же Невельского района  Псковской области.

Братская могила в д.Усть-Долыссы

Братская могила в Усть-Долыссы

Среди 64 советских воинов, погибших за два декабрьских дня 1943 года, -  17 уроженцев Орловской области. Как и за какие прегрешения их направили  в штрафную роту – мы, наверное, уже не узнаем. Но то, что они выполнили свой долг до конца – это точно.

Прочти их имена, земляк:

1. Бабков Филипп Александрович, 1904 г, призван Знаменским  РВК (уроженец села Коптево);
2. Бачаев Семён Александрович, 1918 г, призван Болховским РВК (уроженец Кутемского сельсовета);
3. Башмаров Дмитрий Дмитриевич, 1908 г, призван Тельченским РВК (уроженец Вязовского сельсовета);
4. Буланцев Иван Романович, 1926 г, призван Знаменским РВК (уроженец Столбчанского сельсовета);
5. Владимиров Александр Митрофанович, 1912 г, призван Болховским РВК (уроженец г.Болхова, жена – Войнова Елизавета Александровна, проживала на ул.Ворошилова, д.75);
6. Влазков Николай Никифорович, 1902 г, призван Тельченским РВК (уроженец Апальковского сельсовета);
7. Горбунов Семён Иванович, 1912 г, призван Болховским РВК (уроженец Новосинецкого сельсовета);
8. Делисинов Иван Тимофеевич, 1922 г, призван Тельченским РВК;
9. Евсиков Пётр Ефимович, 1922 г, призван Хотынецким РВК (уроженец Льговского сельсовета);
10. Котов Фёдор Степанович, 1926 г, призван Знаменским РВК (уроженец Столбчанского сельсовета, д.Ячное);
11. Молчанов Иван Иванович, 1907 г, призван Болховским РВК (уроженец Кутемского сельсовета);
12. Рыбаков Иван Дмитриевич, 1925 г, призван Знаменским РВК (уроженец села Коптево);
13. Соснов Александр Александрович, 1918 г, призван Хотынецким РВК (уроженец д.Радовище);
14. Сухарев Дмитрий Борисович, 1918 г, призван Болховским РВК (уроженец с.Борилово);
15. Талдыков Александр Иванович, 1912 г, призван Тельченским РВК;
16. Теренгин Александр Петрович, 1922 г, призван Болховским РВК (уроженец Савинского сельсовета);
17. Шведов Николай Иванович, 1900 г, призван Хотынецким РВК (уроженец Алехинского сельсовета).

Список безвозвратных потерь ОАШР

И в заключение – стихотворение, написанное воронежцем Олегом Волковым и посвящённое его двоюродному деду  – Александру Митрофановичу Владимирову (в списке - под №5). Собственно, Олег Серафимович и подвИг меня на это исследование, посвящённое одной из трагических страничек войны – уже, казалось бы, совершившей коренной перелом:

Штрафная рота в сорок третьем,

Атака в невельской глуши.

Живым – вперёд, навстречу смерти,

Погибших снег припорошит.

Хлестал свинец, смолкали крики

В декабрьской стылой псковской мгле…

И только россыпи брусники,

Как капли крови, на земле.

На взгорках ёлки, словно свечи,

Свидетели былой войны.

Наш долг – солдат увековечить,

Мы – этой памятью сильны!

(Олег Волков)

• К 70-летию освобождения Покровского и Свердловского районов
• Районная газета «За социализм» 70 лет назад
• Второй этап освобождения Покровского района
• Второй этап освобождения Покровского района (продолжение)
• Второй этап освобождения Покровского района (окончание)
• Воспоминания полковника Закутаева о селе Критово (окончание)
• Путешествие москвичей по местам боёв своего деда
• Штрафник, оставшийся в живых
• Судьба сержанта Зиборовой (или Зибровой?)
• О презентации книги Александра Фролова