(воспоминания уроженки села Липовец)

Рассказ Валерия Дмитриевича Подтыкалова  мы продолжим публикацией воспоминаний его мамы, нашей землячки, Розы (Раисы) Васильевны Богатырёвой (Подтыкаловой). Для начала - короткая биографическая справка о ней, присланная сыном:

Подтыкалова (Богатырёва) Раиса Васильевна родилась  9 января 1929 года в селе Липовец, в крестьянской семье. С 1936 по 1941 год училась в Перехоженской, а с 1945 по 1948 год - в Покровской средней школах. В 1948 году поступила в Орловский педагогический институт на учительский факультет, который закончила в 1950 году. По окончании была распределена на работу в школу в село Трудки. С 1951 по 1955 год работала учителем в Покровской средней школе. 30 апреля 1951 года вышла замуж за Подтыкалова Дмитрия Ивановича. В 1955 году семья переехала в город Кировоград к месту службы мужа. В 1960 году переехали в город Тамбов к новому месту службы. С 1960 по 1965 год училась заочно в Тамбовском государственном педагогическом институте. После окончания института работала учителем истории и обществоведения. Вышла на пенсию в 1984 году, но продолжала работать до 1988 года, когда окончательно закончила трудовую деятельность и вышла на заслуженный отдых. Проживает в городе Тамбове. Воспитала троих детей. Радуется четырем внукам и пяти правнукам.

Раиса Васильевна Подтыкалова (Богатырёва)

(Тамбов, наши дни)

О моей семье

 «Я, БОГАТЫРЁВА РАИСА ВАСИЛЬЕВНА, родилась 9 января (на третий день Рождества Христова) 1929 года в селе Липовец. Так называлось наше село по имени реки, которая делит его на две большие части.

Река Липовец на окраине села Липовец (со стороны пос.Покровское)

 В селе была большая и красивая церковь, на другом берегу реки от нашего дома.

Кусок стены, сохранившийся от Троицкой церкви села Липовец

(фото 2009 года)

Все село еще подразделялось на несколько маленьких деревень, которые назывались по фамилиям проживающих в них жителей: Самойлово, Перехожее и др. Родители мои - крестьяне - середняки. У них были: лошадь, корова, овцы, дом, надворные постройки: рига, где хранили рожь, пшеницу в копнах, а поздней осенью молотили цепами оставшиеся копны. Копна - 13 снопов.

Родители мои: отец - БОГАТЫРЕВ ВАСИЛИЙ ДМИТРИЕВИЧ, 28 февраля 1902 года рождения. Имел образование 4 класса, но был весьма грамотный, умный человек. К нему за помощью обращались жители не только нашей деревни, но и всей большой округи. Он писал кассационные жалобы в суд от жителей деревень, которых неправильно осудили. Почти всегда выигрывал процессы. Денег за это никогда не брал. Но сколько радости мы видели на его лице и на лицах людей, которым он помогал. Он был и плотником и столяром, знал бондарное дело. Делал крепкие и красивые кадки для соления овощей, ульи для пчел, из старых ведер делал новые, заменяя прохудившееся дно. Мог строить дома, сам клал русские печи, плиты с духовками. Плел бахилы (другое название – чуни – А.П.) - так назывались орловские лапти из веревок, плел рыбацкие сети. Был красив, статен, с большой вьющейся шевелюрой. Но строг был и вспыльчив, когда отстаивал свои убеждения.

Василий Дмитриевич Богатырёв

Мать - БОГАТЫРЕВА (ГОСТЕВА) АНАСТАСИЯ НИКИФОРОВНА, 21 ноября 1902 года рождения. До замужества она жила на окраине Липовца со стороны Покровского. Умная, кроткая и очень скромная, простая и трудолюбивая женщина. Добрая мать и верная жена. Когда - то работала на барина, на машинах вязала чулки. Могла хорошо прясть, вязала на спицах носки, варежки, чулки.

С нами жили две бабушки: Ирина Артемовна - мать отца. Веселая, добрая, трудолюбивая лекарка: она собирала лекарственные травы, лечила людей, была повитухой - принимала роды от женщин всей деревни. Когда папа играл на балалайке (а он превосходно играл на мандолине, балалайке, немного на гармонике, и его даже посылали на конкурс в г. Орел.), бабушка, стоя у печи, когда готовила завтрак, пускалась в пляс и пела часто такую песенку: «Пошла бабка на повой, закачала головой. Позабыла тот клубок, чем завязывать пупок...» Другая бабушка - сестра моей матери. Она до революции была монашкой, а потом жила с нами до самой смерти.

Моя бабушка по материнской линии, Гостева Евдокия, жила с семьей своего сына. Мы очень любили своих бабушек, так как родители тоже относились к ним с любовью и уважением. Бабушку, мать отца, моя мама называла мамочкой, так  было заведено в семье отца. Свою маму - просто мама. Мы часто ходили в гости к бабушке Евдокии  Гостевой (отчество, к сожалению, не помню).

 У отца был брат - Богатырев Павел Дмитриевич. Он жил в городе Ново-Шахтинске... Кроме него, у папы было три сестры: Мария Дмитриевна - старшая. У нее было двое детей... Вторая сестра - Дарья Дмитриевна, имела пять детей... И третья сестра - Анна Дмитриевна, была замужем за Исаковым Павлом Николаевичем и жила в деревне Шатилово (Варварино). У нее было пять сыновей...

Я была третьим ребенком в семье. Двое старших умерли в раннем возрасте: Мария - в восемь месяцев, Николай - в три года. Через два года после меня, в 1931 году, родилась моя сестра Валя. Она умерла в возрасте одиннадцати лет, во время оккупации. Заболела после перенесенных от фашистов побоев. Потом родился братик Коля, который умер перед самой войной. 8 марта 1938 года родился мой брат Володя. Он закончил 10 классов Покровской средней школы. Учился очень хорошо. После школы поступил и успешно закончил торгово-кооперативный техникум в городе Белеве Орловской области и затем Глазуновский сельскохозяйственный техникум. Умер 11 декабря 1995 года. Самый младший мой брат - Дмитрий Васильевич, все родные его звали Митюликом, родился 12 апреля 1940 года. В младенческом возрасте пережил оккупацию. Образование он получил неполное среднее, да два года учился в восьмом классе Покровской школы. А как хорошо учился в начальной школе. Уже в первом классе бегло читал газеты.

О довоенной учёбе

Я начала учиться рано. Учеба мне давалась легко. Старалась никогда не пропускать занятия, даже в зимнюю пургу и метель, когда отменяли занятия, я все равно приходила в школу. Так я на всю жизнь полюбила зимнюю ненастную погоду, когда завывал сильный ветер, мела поземка, и в двух шагах ничего не было видно. В начальных классах у меня был очень красивый почерк, ведь раньше в школах преподавали особый предмет, которого нет сейчас, чистописание. Мои тетради брали на выставку,  и отец очень гордился, особенно, когда приходил с родительских собраний. Его всегда избирали в президиум собрания. Помню Октябрьские праздники, которые проводились в школе. Обязательно с праздничным обедом: каша, сладости и праздничные пироги. С собой из дома мы приносили маленькие чашки и ложки. Учителя спрашивали нас, кому не дали сладкого пирога? Мы иногда поднимали руку, чтобы получить дополнительную порцию. Начальную школу, четыре класса, я закончила с одними пятерками. Нас сфотографировали и послали в пионерский лагерь в город Орел. Но меня родители почему-то не отпустили».

В 1941 году я пошла в шестой класс Перехоженской средней школы, в которой я училась с первого класса. Школа эта была деревянная, двухэтажная и стояла на краю деревни. Но мне с моими ровесниками не было суждено закончить 6 класс в 1942 году, так как уже в октябре 1941 года (большинство покровчан датой прихода гитлеровцев в район называет 20-21 ноября - А.П.)  в Липовец пришли немецко-фашистские захватчики. Шли они по большаку, как победители, в направлении Ворово - Шатилово - Трудки.

«Из дома выгнали…»

Когда первые отряды оккупантов появились в селе, у нас сразу же отобрали корову, половили кур. Кто-то, видимо, донес фашистам, что наш отец добровольно ушел на фронт. Перед войной он был председателем колхоза «Красный Доброволец». Всего в нашем большом селе тогда было три колхоза: имени Чапаева, имени Молотова и наш. Мама осталась с нами - четырьмя детьми: Валя - 1931 года рождения, я - 1929 года, Володя - 1938 года, да наш любимец - Митюлюшка, 1940 года рождения. Очень тяжело жилось нам. Все зерно, а получили мы перед войной на трудодни очень много (пшеница, рожь, ячмень, просо, овес, гречка), забрали оккупанты. Осталось кое - что по сусекам. Не было соли, пользовались рассолом. Вначале мы жили в своем доме вместе с немцами. Особенно туго было Вале и Митюлику. Он боялся немцев, плакал. Его били. Валя защищала брата, как могла, но получала очень много побоев по голове. В 1942 году она тяжело заболела и умерла. Нас к тому времени из дома выгнали, и мы, несколько семей, поселились в конце деревни - у Минаковых.

«Немцы свирепели…»

В декабре 1941 года, когда мы еще жили в своем доме, началось контрнаступление наших войск под Москвой. В это время в нашей деревне кто-то перерезал провода линии связи, соединяющие штаб с фронтом. А штаб располагался в доме деда Ивана Алексеевича - «деда Тараса», как мы его звали. Немцы свирепели. По деревне собрали человек 25 молодых людей: здесь были и местные жители, и «окруженцы», которым не удалось перейти линию фронта. Собрали их всех в подвалы, а потом расстреляли за нашим садом в дубовой роще. Хоронить не разрешали, и трупы пролежали там до весны. Мы с мамой видели, когда обреченных вели на расстрел мимо нашего дома. Немец - конвоир наставил на нас пистолет и сказал, ухмыляясь: «Пук - пук...».

 Весной 1942 года трупы расстрелянных, которые лежали за нашим садом, разрешили похоронить. Одних похоронили родственники, а «окруженцев» закопали в братской могиле здесь же, на месте расстрела. И лишь после войны они были перезахоронены на нашем кладбище, в братской могиле, недалеко от могилы Исакова Павла Николаевича.

«Голодно и холодно…»

Фронт стабилизировался. В Шатилово (Варварино) были немцы, в Трудках - немцы и наши, в Ворово - наши войска. В Липовец приходили на отдых немцы с фронта и после короткого отдыха возвращались на фронт. По ночам прилетали наши самолеты, чтобы бомбить немецкие позиции. Но нам казалось, что наши летчики плохо работают, так как бомбы падали на огородах, не принося никакого вреда захватчикам. Лишь потом, со временем , я поняла, что по-другому было нельзя. Ведь немцы во многих домах жили вместе с нашим населением, а их станции, орудия и автомашины были укрыты в глубоких траншеях рядом с нашими домами. В деревне были выкопаны противотанковые рвы. Копали не только взрослые, но и дети с 1928 года рождения. Я ходила на эти работы редко, только иногда заменяла маму.

Голодно и холодно жилось нам. Однажды мама заболела, слегла с высокой температурой и не вышла на работу. Но немцы посчитали, что она притворяется и не хочет работать. За это ее и еще нескольких посадили на ночь в холодный сарай Самойловой Марии (в деревне ее звали «Маруся Купчиха»). Ночью Маруся, рискуя жизнью, бросила осужденным одеяла и другие теплые вещи. Утром их отпустили, так как не смогли доказать вину.                                                      

Освобождение. Лётчики

 В ноябре 1942 года началось наступление наших войск под Сталинградом. Но у нас фашисты еще сидели прочно до февраля 1943 года. Но волнение в их лагере было. Оккупанты стали готовиться к отступлению, готовили лошадей, телеги, технику. В одну из ночей, гремя своим скарбом, они оставили Липовец, так и не успев его сжечь. А утром, кажется, 2 - 5 февраля 1943 года (это произошло чуть позже – 15 февраля – А.П.), со стороны большака появились наши лыжники - разведчики в белых маскировочных халатах. Ох, сколько же было у нас радости! Наконец – то, рядом были свои, родные, близкие и добрые люди!

В деревне расположилась летная часть. Мы вернулись в свой дом и жили вместе с нашими летчиками. У нас жили майор Вишняков и старший лейтенант Надеин. Аэродромом служил наш огород и прилегающее к нему поле. Снега в тот год было очень много, и он был очень плотный, упругий. Казалось, что сама природа помогает нашей армии и нашей стране! Морозы были до - 40^0. 

Мы, дети, провожали наших летчиков в полет и с радостью встречали их после очередного боевого вылета. Нам разрешали потрогать крылья самолета, но не разрешали на них виснуть. Иногда мы могли наблюдать за воздушным боем. Просили бога помочь нашему летчику победить. Эти бои проходили вдали от нашей деревни, а нам казалось, что все происходит совсем рядом. Были в авиационных частях и девушки. Они работали телеграфистками и с большой любовью и грустью провожали в полет молодых летчиков...

Рокоссовский в Липовце

Весной 1943 года в нашей хате проходило какое-то важное совещание. Нас попросили на время освободить помещение. Дом усиленно охранялся. Нам с мамой запомнился человек в черной шинели, худощавый, статный, красивый, который вошел в хату в сопровождении охраны. Совещание было не очень долгим, может около часа, сейчас трудно вспомнить определенно. Наши постояльцы стояли перед начальником в черной шинели по стойке «Смирно» и что - то четко ему говорили... После его ухода мы поинтересовались, кто этот человек? Позже майор Вишняков и ст. лейтенант Надеин рассказали маме, что это был генерал Рокосовский К.К. Тогда он для меня был  как очень большой начальник, по крайней мере, гораздо больший, чем наши квартиранты.

Эвакуация и возвращение

Летом 1943 года, то ли в мае, то ли в начале июня, всех жителей Липовца эвакуировали. Нам приказали взять самые необходимые вещи, посадили на машины и повезли за Ворово. Ехали очень долго. Я помню, как бабушка Гаша, Василия Гашина мать, сказала: «Куда же вы нас везете, ведь даже машины устали?» Деревня, куда нас привезли, называлась Синковец (недалеко от железнодорожной станции Верховье). Всех распределили по домам местных жителей, которые помогали нам всем, чем могли. Взрослые ходили в местный колхоз на работу. Всем дали участки земли, дали возможность посадить картошку. 

Готовилась великая битва на Орловско - Курской дуге. После завершения сражения нас привезли домой. А битва была грандиознейшая! Все небо на горизонте было застлано пылью, огнем и дымом пожарищ... Солнца не было видно. Орудийные залпы были слышны и у нас. Казалось, что все перемешалось: земля, солнце, небо, огонь и дым... Огромное количество разбитой и сгоревшей вражеской фашистской техники было разбросано вдоль дороги на Змиевку. Это я видела уже в 1947, 1948 годах и позже, когда училась в педагогическом институте в городе Орле»

(окончание будет)

• «Мне сверху видно всё…»