При вступлении нового российского монарха на престол ему на верность присягала вся огромная страна. В большинстве случаев это выглядело следующим образом. В день коронации присутствующие на церемонии придворные, члены Сената и Святейшего Синода, высшие военные и гражданские чиновники государства приносили присягу. А потом присягали губернии, города, уезды и воинские части, расположенные в разных уголках Российской империи. Присяга знаменовалась личной подписью каждого гражданина в особом присяжном листе. И за некоторый промежуток времени подписание заканчивалось, а присяжные листы отправлялись с мест в столицу. Сам текст присяги периодически незначительно изменялся, но общая направленность документа была постоянной.

Значительным отклонением от сложившейся традиции является принесение присяги императрице Екатерине Алексеевне. Ей гвардейские полки и высшие должностные лица государства присягнули в день дворцового переворота. Он состоялся 28 июня 1762 года. В ряде источников говорится, что через посредников использовались денежки вездесущих англичан. Официальная коронация состоялась 22 сентября, три месяца спустя. И ещё, в текст присяги впервые было включено имя сына-наследника, будущего императора Павла Первого. Вот текст присяги (клятвенного обещания) императрице Екатерине Алексеевне с сохранением орфографии тех лет. Оригинал формуляра присяги хранится в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА. Фонд 1467, опись 1, дело 310, лист 3): «Аз, нижеименованный, обещаюсь и клянуся всемогущим Богом перед Святым Ево Евангелием в том, что хощу и должен Ея Императорскому Величеству, моей Всемилостивевшей Великой Государыне Императрице Екатерине Алексеевне Самодержице Всероссийской, и Ея Императорскаго Величества любезнейшему сыну Государю Цесаревичу и Великому Князю Павлу Петровичу, законному Всероссийскаго Престола Наследнику, верно и нелицемерно служить и во всём повиноватся, нещадя живота своего до последней капли крови, в чём Господь Бог мне душевно да поможет. В заключении сей моей клятвы целую Слова и крест Спасителя моего, Аминь». Вот так. Лично. Аз! Клянуся!

Всё просто, лаконично и понятно. Но возникает вопрос о технической стороне. Как именно подписывали клятвенное обещание на местах, например в уездных городах? С властями и дворянами понятно. Собрались и присягнули, как служивые, так и неслуживые, приехавшие из своих вотчин. Духовенство, мещане, цеховые ремесленники - тоже понятно. А как присягали, например, купцы? Очень многие из них находились в постоянных разъездах по торговым делам и в момент присяги отсутствовали. А как же отправлять присяжные листы в столицу? Ждать каждого, когда «его степенство» вернётся под кров родного дома и присягнёт? Но дорога сопряжена со многими трудностями и опасностями, одни хвори и разбойники чего стоят. Мог купец и вообще не вернуться. Расписаться за отсутствующего? Возможно, но уж больно много их, отсутствующих. Торговое дело любит движение. В лавках вполне могли сидеть и приказчики с помощниками, а сделки заключали сами оборотистые купцы на многочисленных ярмарках, порой за многие сотни вёрст от родного края.

В общем есть вопрос. Чёткого ответа на него у историков добиться не удалось. Так, рассуждения типа «везде по-разному», «как-то подписывали» и просто умилительное «нужно разбираться». И вопрос «повис» в воздухе. Казалось, что навсегда...

Но нет, отыскался один из следочков, причём, в самом неожиданном месте. Передо мной фотокопия кадра из «Поименного списка присяги на верность императрице Екатерине Алексеевне за 1762 год». Присягал Лубенской полк на Полтавщине и в его составе присягнули … одиннадцать болховских(!) купцов. В документе они названы «Великороссийские купцы города Болхова». Вот это да!

Начинаем разбираться. Прежде всего, пару строк о Лубенском полку. Дело в том, что это не привычный нашему пониманию строевой полк, а одна из десяти административно-территориальных и военных единиц Гетманщины в 17-18 веках. Полк был создан в 1648 году и насчитывал в своём составе несколько тысяч конных и пеших казаков. Во время Чигиринского похода 1676 года против мятежного гетмана Петра Дорошенко Лубенской полк входил в состав авангарда русской армии. Авангардом командовал не кто иной, как стольник Григорий Косагов, тесно связанный с Болховом (о нём мой очерк «Рубежи Григория Косагова»). Косагов разгромил войско Дорошенко, взял город Чигирин в осаду и принудил гетмана к сдаче в плен. В 1781 году, после ликвидации полкового строя на Украине, Лубенской полк прекратил своё существование, а его территория вошла в состав Киевского и Черниговского наместничеств. Полковой центр находился в городе Лубны, отсюда и название. Касающиеся полка документы хранятся в Центральном государственном историческом архиве Украины (Киев). Существуют серьёзные проблемы с оцифровкой данных. Формально архив не разрешает копировать документы, однако кое-что сложными окольными путями до нас всё-таки дошло. Итак, вот список (ЦГИАК, фонд 51, опись 3, дело 17163, № плёнки 112311621, кадр 37).

Текст читается с определёнными трудностями: «Великороссийские купцы города Болхова. Данило Евтихиев сын Худокормов. Родион Евтихиев сын Худокормов. Фёдор (неразборчиво) сын Зулидов. Семён Васильев сын Худокормов. Пётр Иванов сын Горбунов. Павло (Павел,- О.В) Никитин сын Тараканов. Алексей Андреев сын Колядин. Иван Константинов сын Ащепкин. Иван Андреев сын Колядин. Василий Семёнов сын Винокуров. Иван Иванов сын Суворов».

Упомянутый болховский купец Семён Худокормов 14 ноября 1767 года подписал «Наказ от жителей города Болхова» из 13 пунктов в Уложенную комиссию (Сборник русского императорского исторического общества. 1914 год. Санкт-Петербург.Том 144, стр 472-481). Об этом я написал в 2017 году очерк «Наказ депутату».

Как же оказались в Лубенском полку на Полтавщине великороссийские купцы? Здесь всё объяснимо. Болховские купцы были маркитантами (то итальянского «merkatante» - торговец), снабжали войско продовольствием и предметами военного обихода. Вот и включили их в присяжный лист по указанию полкового начальства. В российской армии положение о маркитантах впервые было включено в подписанный Петром Первым воинский устав 1716 года. Маркитантам (в Уставе - маркентерам) в нём посвящена целая глава из пяти пунктов. Написана она сочным и выразительным языком и вполне заслуживает, чтобы привести её текст полностью. И обязательно с сохранением старой орфографии. Так лучше передаётся дух времени.

«Глава пятьдесят третия. О пропитании и маркентерах.

1. Пропитание, как людем, так и скоту наиглавнейшыя дела суть. О чём мудрый и осмотрительный генерал всегда мыслить должен, ежели хочет, чтоб сущее под его командою войско в том недостатку не имело и всегда в добром состоянии пребыло. Сих ради притчин учреждённый комиссариат, который всепорядочное и прилежное старание иметь должен, дабы войско ни в чём, как в пропитании, так и фураже никакого недостатку не имело, где б оное не обреталось. А особливо надлежит того смотреть, чтоб как хлеб, так и мука гнилая и вонючая не была, дабы из того никакой болезни в войске не произошло. Такожде надлежит над полевыми хлебниками доброе надзирание иметь, чтоб они хлеб надлежащим образом выпекали, и во определенном весу по учреждению никакого ущербу не чинили. Такожде в фураже лошадям, как в овсе, так и в сене и сечке, чтоб никакова недостатку не было.

2. И понеже недовольно, чтоб при войске один хлеб был, но подлежит и иные припасы съестные и питье всемерно иметь, того ради зело изрядно и потребно есть когда многие маркентеры при войске обретаютца, тогда надлежит оных сколко возможно в привозке и отвозе защищать, понеже оные как питья, так и съестные припасы на продажу имеют. Оным надлежит в опасном случае и провожатых давать по разсмотрению генералитета, которые из близлежащих мест всякие съестные и питьевые товары в войско привозят.

3. Их товарам полагать указную цену, смотря по времени и положению места, прибавливая и убавливая, дабы они по своим прихотям,сами цены собою не устанавливали и самоволную дороговизну не вносили, и тем войско в убыток не вводили.

4. Маркентерам квартиры и места определены бывают, дабы они порядочно в улицах и в линиях при главном стану стояли, а не по своим прихотям разделялись. Оные маркентеры, которые при полках и ротах обретаютца, становятца обыкновенно при полках позади, и долженствуют оные все в походе, с багажем своим следовать, како от генерала вагенмейстера повелено будет.

5. Кто дерзнет маркентеров в отъезд и привоз оных каким нибудь образом грабить и обиды чинить, тот имеет жестоко наказан быть, дабы оные маркентеры никакой притчины не имели боятися таковые потребности привозить».

Вот такой документ. Остаётся только добавить, что одним из самых известных генерал-вагенмейстеров русской армии (правда, позже) был генерал-лейтенант Афанасий Данилович Соломка. Болховскому врачу Михаилу Петровичу Соломко (до 1892 года фамилия писалась с окончанием на «а», Соломка), подарившему городу куранты для Спасо-Преображенского собора, он приходился родственником. Оба они происходили из дворян Черниговской губернии.

 В завершение акростих «Присяга Екатерине»:

Переворот. Полки в столице

Решились. Крикнули «Ура!»,

И, всё поставив на царицу,

Сместили отпрыска Петра.

Язык событий скуп словами.

Где деньги на деянье взять?

Английский умысел в сей драме

Едва ли можно доказать.

Как было дальше? Нам известно:

«Аз именованный, клянусь!»

Традиционно, повсеместно,

Единодушно встала Русь.

Редки в архивах документы,

Их нелегко порой найти.

Награда – кадр с архивной ленты,

Едва заметный след в пути.

Олег Волков

• «Победу тоже нужно защищать!»
• Сатирические стихи от Олега Волкова
• "Пронзительные строки последнего письма"
• Ополченец из Однолук (о генерал-майоре Дмитрии Белевцеве)
• «Cредь шумного бала» (как полковник Соковнин себе жену нашёл)
• Прасковья Архангельская из города Болхова
• Александр Анохин из Болхова на фото начала XX века
• Николай Куркин: история одного поиска
• Одеяло (семейная история от Олега Волкова)
• «В огне сражений русские бригады…»