Уважаемый читатель, на «Мастерах» и в номере «Орловского вестника» от 27 сентября был опубликован мой очерк «Просто Мария или Великая княжна», в конце которого  я  обещал рассказать о судьбе отца Владимира Колягина, Михаила Ивановича.

Немцы не знали или, всё-таки, знали?

В текущем году ему исполнилось бы 100 лет: он появился на свет в селе Дубовик Малоархангельского  уезда 8 октября 1923 года. Согласно официальному свидетельству о рождении, выданному Бюро ЗАГС Малоархангельского района, родителями Михаила Колягина были Иван Егорович и Мария Алексеевна Колягины. Но уже тут начинаются некоторые странности, потому что сам Михаил Иванович, на допросе его 4 марта 1946 года в Управлении Контрразведки «Смерш» Подольска (об этом речь впереди) сказал, что фамилия матери – Салкина, а не Колягина. Вариантов тут может быть три:  или родители брак не регистрировали, или при регистрации мама оставила девичью фамилию, или к 1946 году родители развелись. Но, так или иначе, вопросы по матери остаются до сих пор.

Весной 1940  года Михаил Колягин окончил 7 классов Дубовицкой школы и устроился на работу в посёлке Поныри - грузчиком при местной машинно-тракторной станции. За два месяца до начала Великой Отечественной войны дирекция МТС направила его на учёбу в Борисовскую школу сельскохозяйственной механизации близ города Белгорода. Обучался в ней Михаил токарному делу. С началом Великой Отечественной войны учащихся в ней распустили по домам, и Михаил Колягин возвратился в родной Дубовик, где трудился в хозяйстве отца.

Здесь в конце октября 1941 года его и настигла гитлеровская оккупация. Как и всем жителям деревни, ему приходилось по приказанию немцев выходить на очистку дорог от снега, а 6 июня 1942 года здешний староста, пособник фашистов,  выбрал Михаила Колягина в числе нескольких других молодых парней из Дубовика для отправки на принудительные работы в Германию.

Через неделю, 14 июля 1942 года, он был доставлен в трудовой лагерь для восточных рабочих, располагавшийся в городе Бремен.

Здесь, уважаемый читатель, я процитирую три вопроса и три ответа из «Протокола допроса Михаила Колягина в Малоархангельском районном отделе Министерства Госбезопасности  4 марта 1948 года»:

«Вопрос: До войны с Германией Вы состояли в комсомоле. Куда Вы дели свой комсомольский билет?

Ответ: Я действительно до момента оккупации немцами Малоархангельского района состоял членом ВЛКСМ, когда прибыл в Германию в г.Бремен, я изорвал свой комсомольский билет и паспорт.

Вопрос: Почему Вы изорвали свой комсомольский билет в Германии, а не дома до прихода немцев, и как Вы могли его сохранить его при себе?

Ответ: Дома я не хотел рвать комсомольский билет, а когда попал в Германию, то там я побоялся, что у меня будет комсомольский билет обнаружен, и меня могут за это наказать…

Вопрос: А немцы знали, что Вы являетесь комсомольцем?

Ответ: Нет, немцы не знали о том, что я был комсомольцем…»

Продолжу рассказ о пребывании  Михаила Колягина в Бремене. В этом известном нам музыкальном городе он трудился чернорабочим на паровозостроительном заводе – вычищал, подметал и поджигал стружки.

25 апреля 1945 года Бремен освободили союзные войска англичан. В течение трёх месяцев Колягин жил в английской зоне оккупации в пересыльном лагере вместе с другими гражданами СССР, а в конце июля большую группу бывших военнопленных и остарбайтеров привезли в город Магдебург и передали командованию Красной Армии.

Проверка всех наших граждан на предмет сотрудничества с гитлеровцами шла почти год, Михаил Колягин сменил за это время два лагеря – Кировский и Подольский. Но всё закончилось вполне благополучно, и после такой спецпроверки он ещё два года отслужил в Советской Армии. Только в 1948 году Михаил Иванович возвратился в родные края.

Мария и записка на немецком языке

Уважаемый читатель, я рассказал тебе официальную версию германского периода биографии М.И.Колягина на основании протоколов его допросов в «Смерше» и Малоархангельском РО МГБ в 1946 и 1948 годах и «Автобиографии», написанной в тот же период. Эти документы входят в архивное фильтрационное дело №42651 и в сентябре 2021 года  были присланы (в копиях, естественно)  из Управления ФСБ по Орловской области Владимиру Михайловичу Колягину в ответ на его запрос в эту организацию.

А как на самом деле выглядели ситуация с отправкой в Германию и жизнь там, в моменты хорошего настроения Михаил Иванович делился эпизодическими воспоминаниями об этом с сыном. Владимир Михайлович Колягин рассказал об этом мне, а я поведаю читателям.

Итак, в самом начале июля 1942 года староста села Дубовик  назвал семьям местных жителей, чьи молодые парни через несколько дней угонят в Германию – «за хорошей жизнью». Узнали об этом и Колягины. И тут неожиданно явилась к ним буквально перед отправкой  та самая учительница Мария из Дубовицкой школы. Она написала записку на немецком языке и её вместе с комсомольским билетом Михаила  Колягина зашила  в подкладку его скромного деревенского пиджака. Что  в послании – Мария  не сообщила, но сказала, что в Германии Мише обязательно помогут.

По прибытии в Бремен всех прибывших остарбайтеров собрали в лагере и приказали снять всем свою одежду. Взамен выдали новую. Михаил решил, что пришёл его последний час, ведь кроме записки, в пиджаке был и комсомольский билет. Но, как ни странно, никаких репрессивных мер против Колягина принято не было. Наоборот, Михаила отделили от остальных и направили на какую-то частную фабрику, на которой, после короткого периода обучения, он работал на железнодорожном кране. А жил совсем не под охраной и не за  «колючкой», а в доме хозяина этой фабрики.

Спустя короткое  время в него влюбилась дочка хозяина, начался роман, а потом и совместная жизнь, результатом которой стали двое родившихся мальчишек. Михаил  овладел немецким разговорным языком, а хозяин фабрики готовил документы на своего жильца-остарбайтера, чтобы узаконить его брак и детей, но тут в Бремен вошли англичане. Михаил Колягин оказался в пересыльном лагере, а потом был передан советской администрации. Так закончился германский период жизни – уже по его воспоминаниям.

Родственники из Германии

После демобилизации из рядов Советской Армии Михаил Колягин вернулся в Малоархангельский район, но поселился с самого начала не в селе Дубовик, где родился, а в соседней деревне Каменка. Дело в том, что его отец, Иван Егорович, работая в МТС механиком, перешёл на постоянное жительство сюда. Мать же, Мария Алексеевна, оставалась в Дубовике, трудясь оспопрививательницей, и больше они не съезжались, так, что  их  внук Владимир долгое время не подозревал, что у него есть дубовицкая бабушка.

Михаил Иванович Колягин, начав работать в Дубовике в МТС токарем, спустя какое-то время женился на Анастасии Фёдоровне Деревицкой, местной вдове с двумя дочерьми. Через год у них родился общий ребёнок – сын, названный Владимиром. Это и был мой  рассказчик.

Его жизнь достойна отдельной истории, я же закончу повествование о Михаиле Ивановиче Колягине. В самом начале 90-ых годов  Германия начала выплачивать компенсации бывшим советским гражданам, угнанным в годы войны на принудительные работы. Михаил Иванович, как и все, чьи данные имелись в архивах, получил тогда какую-то сумму. Но спустя несколько месяцев он сообщил сыне Володе, что его «родственники» из Германии  прислали и ещё одну компенсацию, которая была гораздо больше по размерам.  Что за «родственник», отец не уточнил, но часть суммы Михаил Иванович отдал сыну, и тот построил на подаренное приличный домик в Подмосковье.

К середине 90-ых годов Михаил Иванович Колягин одиноко проживал в своём доме под Малоархангельском, и сын убедил его переселиться к нему. Отец даже приезжал на «смотрины». Но внезапная смерть нарушила все планы. Михаил Иванович Колягин скончался в Каменке  в декабре 1995 года. Владимир Михайлович похоронил отца  на одном из подмосковных кладбищ.

А тайна записки на немецком языке так и осталась тайной, как и то, кто же помог Михаилу Ивановичу Колягину тогда в Германии? Где-то в Бремене проживают  его сводные братья. Найти их, не зная фамилии, не представляется возможным. Впрочем, в наши дни вмешались и другие обстоятельства…

Александр Полынкин