«…Выходит, и я напоследок спел: "Ми-и-и-р вашему дому! "»
В. Высоцкий
В декабре 2020 года, узнав о готовящейся публикации в «Орловском военном вестнике» материалов о болховском краеведе Б.Н. Шатунове, я решил уточнить его библиографию и наткнулся на совершенно неизвестный мне очерк 1980 г. из газеты «Болховская новь» под названием «Таран». Речь в нём шла о таране, что был совершён лётчиком-истребителем Виктором Алексеевичем Некрасовым в ходе воздушного боя в процессе сопровождения штурмовиков на задание в районе Болховского шоссе. По информации краеведа в самый разгар штурмовки при подходе истребителей противника завязался массовый воздушный бой 12-ти наших истребителей с 30-ю немецкими, в ходе которого капитан В.А. Некрасов на своём «Яке» сбил один из них и совершил таран другого. При этом его выбросило из горящей кабины, и он, обгоревший и раненый, вместе с другими 6 лётчиками, участниками воздушного боя, попал в Орловский лагерь военнопленных, из которого им помогли выбраться врачи «русской больницы». В частности, упоминался доктор С.П. Протопопов. В целом же информация была достаточно общей, на уровне тогдашних советских публикаций, без указания в какой части и должности проходил службу Некрасов и фамилий других участников данного воздушного боя. Неясны и общие его итоги. Но в числе важных пространственно-временных параметров были: дата 17 июля 1943 года и шоссе Болхов-Орёл. В конце упоминалось, что, выживший и продолжавший службу лётчик В.А. Некрасов, ставший впоследствии полковником, был нашим земляком-орловцем.
Вначале меня заинтересовала указанная цифра подбитых в этом бою наших лётчиков, оказавшихся в плену. Поскольку при беглом просмотре в документах сайта «Память народа» информация о бое отсутствовала, а в публикации упоминался подпольный орловский госпиталь «русская больница», я понял, что мне здесь может помочь наш краевед А.М. Полынкин. Он занимался изучением материалов архива писателя М.М. Мартынова, исследователя и знатока истории орловского подполья. И от него мне действительно пришла быстрая помощь. Информация о В.А. Некрасове имелась в итоговой книге М. Мартынова «Фронт в тылу» 1981 года, и Александр Михайлович не только указал на неё, но и прислал мне искомые страницы книги. Нужная выдержка оказалась в главе «Военврач второго ранга Гура» (С.161-162). Текст автора, плавно переходивший в воспоминания самого В.А. Некрасова по информативности слегка отличался от очерка Шатунова. Поэтому, по линии возможных ранних публикаций об этом бое, я решил продолжить поиск.
Выдержка из кн. М. Мартынова «Фронт в тылу»
В принципе, о «русской больнице» я раньше что-то читал. Однако подробное знакомство с материалами о ней, включая и старенькую повесть 1964 года «Подпольный госпиталь» М. Мартынова и А. Эвентова, позволило как-то ближе всё это прочувствовать и отдать дань памяти тем людям, что, рискуя жизнью, спасали своих земляков и соотечественников. К сожалению, о летчиках «группы Некрасова» в этой повести ничего не было, но информацию о них я нашёл в другом очерке Мартынова – «Это было в Орле» из сборника «Герои подполья…» за 1966 год (вып.1, изд. 2-е исп. и доп.). Воспоминания В.А. Некрасова, приведённые в нём, цитирую полностью:
«17 июля 1943 года во второй половине дня... группа наших истребителей, состоявшая из 12 самолетов "ЯК-1", сопровождала самолеты-штурмовики "ИЛ-2" в район города Болхова. При штурмовке шоссейной дороги Орел-Болхов в район действия наших "ИЛов" пришла группа немецких истребителей "Фокке-Вульф 190" численностью до 30 машин. В силу сложившейся обстановки мне пришлось таранить "ФВ-190". Мой самолет потерял управление и загорелся. Я вынужден был выброситься на парашюте над территорией, оккупированной немцами... С тяжелыми ожогами лица, рук, ног, части тела и раненой правой рукой я попал в плен.
В одну из камер, очень маленькую, поместили нас, шестерых летчиков, с различными степенями ожогов. Наше положение было крайне трудным.
На второй или третий день, точно не помню, к нам прибыл мужчина с солидной бородой, с аккуратно зачесанными волосами. Одет он был в гражданское платье. На первый раз сказал, что он русский врач, но как оказался в Орле, нам не было известно. Он внимательно нас осмотрел и сказал, что поможет. Впоследствии мы узнали, что это был врач С. П. Протопопов.
Через некоторое время к нам пришел второй врач. Это был Б. Н. Гусев. Он оказал нам медицинскую помощь, сделал перевязки, протер каким-то раствором обожженные места, привел в порядок глаза - сами мы этого сделать не могли, так как у большинства руки покрылись твердой и болезненной коркой, не сгибались, а глаза буквально заливались гноем...
В ночь на 25 или 26 июля 1943 года Орел бомбардировала наша авиация... К нам вошли мужчина и женщина и начали нас бинтовать. На расспросы не отвечали, предупредив: "Меньше разговаривать". На рассвете... под видом гражданских лиц, пострадавших при бомбардировке, вывели на улицу, и мы, с трудом передвигаясь, направились в город. Шли долго, и не столько из-за расстояния, сколько из-за плохо подчинявшихся ног. Прибыли мы на улицу Тургенева, 27, где всех нас шестерых поместили в одной палате. Здесь мы поступили в распоряжение медсестер М. Н. Шуметовой и Н. Н. Сырцевой.
...Ежедневно к нам приходили врачи Протопопов и Гусев, лечили нас и рассказывали о положении на фронтах. Где они добывали сведения, для нас было неизвестно, однако, как потом выяснилось, сведения были совершенно точными...
После освобождения г. Орла нас навестили военные врачи и командиры. Перед нашим отъездом из больницы Протопопов и Гусев попрощались с нами, сказав, что "вы теперь свободны и мы свою задачу, как советские врачи, выполнили..."»
Данные о том, что лётчик Некрасов, не вернулся из полёта 17.07.1943 или получил ранения в этот день, так или иначе, указаны в его наградных документах уже после этой даты. Буквально через два дня после этого события командир 172-го полка (309-я иад 1-й ВА) подписывает своему помощнику по воздушно-стрелковой службе капитану Некрасову наградной лист со следующим заключением:
А через 7,5 месяцев, представляя его уже на орден Красного Знамени, в наградной лист впишут и ещё кое-какие подробности этого боя:
При этом нужно отметить, что о таране нет ни слова, хотя в наградных документах обычно предпочитали упоминать такой подвиг. В разделе по поводу ранений Некрасова сказано, что «имеет ожоги лица, рук и ног, полученные в воздушном бою 17.7.43».
Некрасов В.А.
Как-то не хочется полковника Некрасова, в целом, героического лётчика, обвинять в приписке себе подобного подвига задним числом, тем более что по статистике он проходит, как единственный наш земляк, совершивший воздушный таран в период проведения орловской операции «Кутузов». Хотя из современных публикаций следует, что ряд лётчиков-героев в воспоминаниях любили расписывать то, чего не было: см. Олег Каминский «Воздушные тараны – подвиги и легенды», часть 27, «Проза.ру», 2020. Автор-исследователь, проверявший подлинность таранов, в отношении Некрасова, в отличие от остальных правильно указав место боя – район Болхова, пока записал: «Документально таран уточняется». Дождёмся уточнения.
Для тех читателей, кто интересуется именно таранами, могу сообщить, что я, занимаясь этими поисками, натолкнулся на неизвестные и неотражённые в нашем краеведении ещё два воздушных тарана, произошедшие над территорией Болховского района, к юго-западу от его центра в районе села Руднево, вполне хорошо описанные. Однако по ним, видимо, придётся делать отдельную публикацию, поскольку в одном из случаев даже сам пилот не вполне ясно представлял, где это с ним происходило. Вот только не знаю, к героическому типу их отнести или к случайным столкновениям, которых тоже хватало[1]. Что представляло из себя небо над головами пехоты в те дни можно себе представить лишь по одной цифре из их журнала – до 1000 самолётовылетов противника в течение дня. В целом же, разбор таранов не есть цель данного очерка. Нас занимает анализ результатов одного лишь боя 17.07, в котором принял участие В.А. Некрасов.
При сравнении документов с воспоминаниями и публикациями об этой воздушной схватке, мы видим, что идёт некоторый разнобой. В частности, вместо 12 наших истребителей в документах присутствуют шесть, и вместо 30-ти самолётов противника упоминается 10. Если первое несоответствие легко объяснить тем, что документ был со стороны 172-го иап, и в нём отражено участие именно шестёрки истребителей данного полка, а ещё одна шестёрка вполне могла быть и из другого полка. Второе трёхкратное несоответствие объяснить как-то труднее, хотя эти 10 ФБ-190 могли быть лишь начальным количеством. Очень часто к началу завязавшегося боя немцы бросали подмогу.
Однозначно неточен Некрасов в воспоминаниях, указывая для всех истребителей тип Як-1. По журналу боевых действий (ЖБД) 309-ой иад, в состав которой входил 172-й иап, 17.07.1943 в полку летало 18 «Як-7» и всего лишь 2 «Як-1».
Фактически оперативные документы по данному бою молчат, и частично разобраться в его итогах можно лишь, привлекая массу сопутствующих, как по его участникам, так и по их боевым коллегам, сравнивая всё с имеющимися записями в оперативных материалах.
Разбираясь с Некрасовым, легко выйти на лётчиков 172-го иап, которые вместе с ним не возвратились из этого полёта, они рядом с ним вписаны в «Именной список безвозвратных потерь… частей 309-й истребительной дивизии с 10 по 20 июля 1943 г.»
Почему все были именно из этого боя? Дело в том, что на сайте «Память народа» за 17 июля 1943 г. в ЖБД 309-й иад, там где можно почерпнуть хоть что-то, об этих летчиках нет вообще ни полслова, между тем о мл. лейтенанте Губернаторове, сбитом утром под Сухиничами всё очень подробно изложено. А он, кстати, тоже стоит в этом списке потерь, только на предыдущей странице под номером «16». Указаны в журнале также и не вернувшиеся 17.07.43 на «Як-7» с боевого задания лётчики соседнего 162-го иап – Норкин, Митраков и Замриенко, также присутствующие в списке под номерами «7-9».
Создаётся такое впечатление, что дивизионный ЖБД скрывал потери 172-го иап.
В количественном отношении в данный вопрос вносит ясность оперсводка №197 на 23:00 17 июля 1-й Воздушной армии, где о потерях 309-й иад записано:
Т.о. общее количество совпадает: 4 лётчика из 172-го иап, 3 – из 162-го и сбитый Губернаторов из 172-го. По «Як-1» та же самая описка, что и у Некрасова, поскольку ранее в том же документе в общих потерях армии тип не вернувшихся самолётов другой – «11 Як-7» (с добавлением 3-х от 303-й иад и 1-го от 2-го иак). В реальности же в это количество, скорее всего, входило и несколько истребителей «Як-1».
Такие потери для армии были не столь уж катастрофичны, но для дивизии, в общем-то, 8 самолётов – это было ощутимо: до 17 июля с начала операции она теряла где-то по 2-3 самолёта в день. Однако для полка, тем более для потерь одного лишь боя – это было достаточно существенно. Казалось бы, что ж такого – из посланной на задание шестерки не вернулось четверо. Однако в процессе поиска я напал на наградной лист мл. лейтенанта Суслова В.Е. из того же 172-го иап, где на первой странице говорилось: «17.7.43 в составе 6 экипажей, прикрывая штурмовиков, встретили и вели бой с численно превосходящим противником». А на второй странице окончание.
Куда делся пятый, и кто им был – понять невозможно. То ли перелетел линию фронта и где-то сел вдали от своего аэродрома, то ли его списали в потери следующих дней.
Суслов В.Е.
Вероятно, тот единственный самолёт, вернувшийся с задания, был для командования полка шоком. Даже в таком отдалённом обзоре, как «Боевой путь 309 иад… в Великой Отечественной войне 1941-45 гг.» (дата создания – сентябрь 1945 г.) можно почувствовать этот «разбор полётов»: «В ходе Орловско-Болховской операции обнаружились и недостатки. Это, прежде всего, плохое управление боем со стороны отдельных командиров групп, в результате чего имелись большие потери в самолётах и лётном составе. А также не было взаимной выручки в бою между экипажами. Особенно обнаружился этот недостаток в 172 ИАП, когда в отдельные дни теряли по несколько лётчиков в бою. Командир полка подполковник Самохвалов, его заместитель по политчасти подполковник Фериери и начальник штаба Топтыгин не сразу обнаружили причины больших потерь и сами допустили некоторую панику, вместо того, чтобы найти истинные причины потерь и сделать вывод, они бросились в переживания, что переносилось на лётный состав. В результате в полку было подавленное моральное состояние» (стр. 45). То, что это относится к данному случаю, а не к какому-то другому, помогает понять анализ оперсводок 1-й ВА с информацией о потерях 309-й иад за период Болховской операции и само продолжение данной обличительной тирады, поведавшей о том, как политорганы дивизии наводили порядок в полку: «Командиром дивизии и начальником политотдела были приняты срочные меры. Выяснены истинные причины потерь и проведены мероприятия по отработке управления в бою. Проведено партийное собрание полка с вопросом: «Взаимная выручка в бою!». Положение значительно было исправлено, и в последующих боях лётчики полка успешно выполняли боевые задачи, сократив до минимума свои потери».
Командир полка Самохвалов через два дня (19.07.1943) троих из этой шестёрки 172-го иап представил к наградам – капитана Некрасова, мл. лейтенанта Суслова, вернувшегося живым, и молодого лётчика-москвича лейтенанта Виктора Щедрина, с которым он иногда летал в паре. Любил летать в паре с москвичом и командир его эскадрильи – капитан Василий Андреевич Сибирцев. В этом, последним для них бою 17 июля, вероятнее всего, тот тоже был у него ведомым.
Некрасов – капитан, Сибирцев тоже. Кто же из них возглавлял группу 17.07.43? Мог, конечно, Некрасов, тем более что в его наградном листе сказано: «Самостоятельно водил группу истребителей на сопровождение штурмовиков, в том числе для ударов по коммуникациям пр-ка Карачев, Орёл, Брянск». Но, думаю, что при таком результате награды бы он не дождался. Сибирцев был всё-таки командиром эскадрильи, а лётный опыт тут имел большое значение. К середине мая 1943 года у него было 302 боевых вылета, участие в 21-ом бою и 5 лично сбитых самолёта (плюс 3 в группе), тогда как у Некрасова на тот момент соответственно – 93, 7 и 0.[2]
Чтобы понять, что для дивизии значила потеря комэска Сибирцева, вновь нужно обратиться к «Боевому пути 309 иад в ВОВ». Из 12 страниц описания участия дивизии в Орловской операции добрая страница уделена ему:
Дальше, как пример, идёт описание одного героического боя с его участием, где фигурирует и его ведомый лейтенант Щедрин.
Сибирцев В.А.
Горечь от утраты такого опытного и перспективного лётчика и командира, который мог в дальнейшем стать асом с большой буквы и бить немцев в хвост и в гриву, вполне понятна. Оценивая его будущее и окружение дивизии, тут даже есть с кем его сравнить – тоже с командиром эскадрильи соседнего 162-го полка дивизии Гороховым Юрием Ивановичем, широко известным благодаря своему именному истребителю «Александр Пушкин». К сожалению, он, также как и Сибирцев, погиб, но на полгода позже него. За это время, участвуя в жестоких сражениях Орловской, Смоленской операций, освобождения Белоруссии он стал мастером воздушного боя, список его побед вырос с 6 до 22 лично сбитых немецких самолётов. Но это уже отдельная тема.
162-й иап, между прочим, также как и 172-й поддерживал в основном действия штурмовиков 233-й шад, при этом часто группы поддержки были смешанные, т.е. состоящие из истребителей обоих полков: по шестёрке от каждого. Это, видно, как из материалов 309-й иад, где при описании боя встречаются фамилии лётчиков разных полков, так и из документов штурмовиков. Например, конкретно за 17.07.43 есть донесение №252 198-го шап 233-й дивизии, где описано возвращение в 15:30 группы 5-ти штурмовиков ст. лей-та Березина из-за того, что в направлении на Болхов шёл дождь стеной. Причём ниже идёт такая запись:
Исходя из этого, 12 истребителей, указанные Некрасовым в воспоминаниях, вполне реальны. Очень вероятно, что и отмеченные выше в ЖБД 309-го за этот день не вернувшиеся на «Як-7» с боевого задания лётчики 162-го иап – Норкин, Митраков, и Замриенко тоже связаны с этим боем на Болховском шоссе. Дело в том, что двое из них, Митраков и Норкин, через три дня после пропажи и через день после отправки именного списка потерь, нашлись. По данному случаю оперсводка 1-й ВА 20.07.43 отметила «…экипажи вернулись в свою часть без самолётов. Оба экипажа произвели вынужденные посадки из-за повреждения матчасти огнём ЗА и ИА на своей территории». На четвёртый день 21.07.43 появился ещё один лётчик, но уже из 172-го иап, стоящий в списке потерь под номером «20» – ст. сержант Иващенко В.Г. И о нём тоже отметила сводка 1-й ВА, но уже за 21-е число, сделав опечатку в месяце:
Отсутствие в течение 3-4 дней трёх пилотов можно объяснить тем, что пересекать линию фронта они были вынуждены в другом районе, вдали от участка своего фронта. Причем, последнему, видимо, пришлось это делать пешим порядком. Возвращение всех их в строй оприходовано одним документом штаба 309-й иад за №0919 от 31.07.43.
Неудачный результат боя с фрицами 17.07 на дальнейшей судьбе пилотов 162-го сильно не отразился. У лейтенанта М.Ф. Митракова, для примера, к тому времени был орден Красного Знамени, да и в боях начавшейся операции он уже успел сбить две вражеские машины, поэтому его ждал второй орден Красного Знамени, подписанный командиром полка 23.07.43. Но вверху знали, кому, за что и чего давать, поэтому получил он другой – Отечественной войны II степени. Норкин и Митраков, не раз ещё испытав радость побед над врагом, погибнут в боях за Белоруссию. Лётная же карьера Иващенко, если судить по кратким записям частей его учётно-послужной картотеки, похоже, не сложилась.
Помощник командира 172-го иап по ВСС капитан Некрасов, благодаря замечательным орловским подпольщикам-медикам удачно вырвавшись из плена и подлечившись, вернулся в свой полк 20 августа 1943 года.
В целом итог воздушного боя, к которому я шёл, стал ясен. Немцы, всё-таки, сдержали своё обещание и расправились с комэском Сибирцевым и его ведомым Щедриным. Возможно, погиб в том же бою и лётчик 162-го иап сержант Андрей Замриенко. У штурмовиков 233-й шад боевых потерь 17 июля не было (см. оперсводку 1-й ВА).[3] Однозначно были сбиты 4 истребителя 172-го иап и, вероятно, один из 162-го, два из того же полка подбиты. Общий итог потерь техники за день для 309-й дивизии, без учёта сбитого утром Губернаторова, был прежний – семь «Яков», наибольший для неё за всю операцию. Для одного же боя это вообще был перебор, и, понятное дело, на уровне полка вначале весь он воспринимался не иначе как разгром. Поэтому вполне естественно, что информация о нём в анналы боевой деятельности дивизии и не попала.
Отвлечёмся, однако, от 309-й иад и трезвым взглядом оценим, что же происходило в этот день вокруг. Немцы продолжали яростно сопротивляться, несмотря на охват Болхова с трёх сторон войсками 11-й гвардейской и 61-й армий двух фронтов, Западного и Брянского. Этому способствовали три транспортные артерии, по которым они перебрасывали резервы и силы с других участков фронта для удержания этого, важного для данной группировки врага, центра: Болховское шоссе (прямая дорога Орёл-Болхов), Мценск-Болхов и Орёл-Знаменское-Болхов (окольная дорога Орёл-Болхов). Наиболее важной для них и была эта последняя трасса на запад. Её они всеми силами и пытались удержать. Первыми этой дороги и достигли части 11-й гв. армии в районе Руднево-Долбилово, однако попытка захватить этот участок потерпела провал. Враг бросил авиацию, танки, и наша 108-я сд, введённая из резерва, ведя упорные бои в полу-окружении, буквально за пару дней потеряв более 3500 бойцов, к 20.07 вынуждена была отойти. Именно эта дорога была одной из основных целей авиации 1-й ВА в тот день 17-го июля.
К шоссе Мценск-Болхов продвигались с тяжелейшими боями войска 61-й армии Брянского фронта, но перерезать её за 5 дней боёв не смогли. Формально их поддерживала авиация 15-й ВА, однако усилия её были сосредоточены в основном к востоку от Орла, и на долю 61-й А приходилось от силы треть от общего количества всех самолётовылетов. В её полосу наступления эпизодически привлекались лишь небольшие группы истребителей 65-го гв. иап 4-й гв. иад. Это хорошо видно по ЖБД 4-й гиад с 12 по 17 июля, где подробно описаны бои лётчиков 63-го и 64-го её полков, по 65-му же лишь вскользь встречается ряд упоминаний. Вдруг, ни с того ни с сего, 17-го июля в журнале появляется запись: «Проведено 4 воздушных боя 8 Як-1 с 16 ФВ-190, в результате воздушных боёв сбито 5 ФВ-190.
Свои потери: не вернулись с боевого задания: гв. м-р Прокофьев, гв. м-р Пленкин и гв. мл. л-т Альбинович»
Странная запись! Альбинович С.С. известен тем, что входил в погибшую группу нашего земляка Героя Советского Союза Гавриила Гуськова. Где же сам Гуськов? Где Антонина Лебедева? Где Василий Пономарёв? Или здесь уже для ведущих журнал действует табу – не превышать своими потерями количества сбитых немцев!? Возможно также и то, что сочли кого-то из них попавшими в плен к врагу, и из-за этого не стали упоминать фамилии, попавшие под подозрение.
Прокофьев Г.П.
Плёнкин С.И.
Майоры Прокофьев и Пленкин, оба опытных и заслуженных летчика из командования 65-го иап: первый – замполит, второй штурман полка. В соседстве с Альбиновичем тоже выглядят странно. О мгновенной их гибели в схватке лётчиками из эскадры «Мёльдерс», собранной из лучших гитлеровских асов, поведал ещё в 1975 г. в 5-й главе своих мемуаров «Атакуют гвардейцы» бывший командир эскадрильи полка В.Н. Кубарев (С.125-127). Там же он повествует и о последнем бое отважной четвёрки Гуськова. Однако ближе к концу своих воспоминаний, в главе 8 при описании гибели комэска В.Н. Павлова, у Василия Николаевича встречается такой абзац: «Тяжелый бой выдержал 17 июля 1943 года в орловском небе Павлов. Он единственный из группы Гуськова остался тогда в живых. В этом бою Павлов сбил два фашистских самолёта. Он видел мужество и отвагу своих товарищей, сражавшихся с 30 вражескими стервятниками» (С.214). По данному поводу надо бы отметить, что нечётным составом наши истребители обычно не летали, и в этом бою, вероятнее всего, должен быть и шестой. И точно! Если, по аналогии с 309-й иад, обратиться к именным спискам потерь, то там из 65-го гиап рядом с Гуськовым за 17.07 мы найдём ещё и мл. лей-та И.А. Ходоса. Как потом выяснится, он 17.07.43 у Болхова попал к немцам в плен и остался жив. Так что командир звена лейтенант Павлов был, вероятно, не единственным, кто выжил из этой группы Гуськова. В результате для одного полка цифра потерь выходит та же, как и у 309-й иад – семь подбитых истребителей «Як» за день 17 июля 1943 г.
Болховское шоссе, находясь к югу от города, невдалеке от Мценского, территориально, как бы входило, в зону действия 15-й ВА, однако считается, что звено Гуськова полегло в районе Бетово-Вязовая почти к западу от города. Та же смена ориентиров могла произойти и для 1-й ВА.
Возвращаясь к разбираемому бою и комэску Сибирцеву, мы видим, что гибель его явно не была безразлична и дивизии и армии. Однако в их оперативных документах за 17 июля имя его отсутствует. При этом, если мы внимательно изучим упоминаемую оперсводку 1-й ВА данного дня, то в ней обнаружим имена лётчиков 1ОИАЭ «Сражающейся Франции» (из 303-й иад[4]) – командира эскадрильи майора Тюляна и летчика Вермея [искаженно Вермаил], как не вернувшихся с боевого задания. При учёте того, что место гибели Тюляна, издавна определённое орловскими знатоками и отмеченное уже более 30 лет памятником, не так уж далеко от Болховского шоссе, а время двух этих событий тоже как-то странно выпало на вторую половину дня ближе к вечеру, возникло естественное желание, разобраться с ними обоими. Поиск документов предвечернего боя «Нормандии» 17 июля 1943 года оказался более результативным и дал примерное его географическое расположение, непосредственно не связанное с теперешним Болховским шоссе, после чего появился очерк «Мемориал у Каменки и загадка гибели Жана Тюляна».
Бой же группы Сибирцева по-прежнему остаётся из числа тайн, поскольку нет документально точного подтверждения ни его точного места, ни времени, ни полного состава участников, ни результатов. «Район Болхова» – определение довольно размытое, и для лётчиков полка, базировавшегося под Сухиничи-Козельск, такое понятие, как «Болховское шоссе», вполне может в него входить. Однако, не опираться же на предположения, используя воспоминания, хоть и прямого участника события, В.А. Некрасова, и на основе только этого утверждать, что бой группы протекал именно в данном месте трассы, игнорируя, специально скрытые от всех в силу неудачного его характера, документы!?
Вячеслав Рыбников
Читайте также:
Нашли ошибку? Есть что добавить? Напишите нам: klub.mastera@yandex.ru
|
Творчество Мастеров 
Творчество всех членов клуба 
Творчество наших читателей 
Библиотека 
История Покровского края 
История Орловского края
Покровская районная библиотека
Мир духовный
Заметки на доброту дня
Фотографии Покровского края 
Видеотека
Поездки и заседания
Доска объявлений 
Новости 
О сайте "Мастера"
Обратная связь
RSS - лента 
Виджет для Яндекса 
Приложение для Android
