22 августа я писал на сайте о планировавшейся установке и об освящении Поклонного Креста на месте разрушенной церкви села Смирные. И вот теперь, спустя несколько дней, можно с удовлетворением от сделанного сказать: «Свершилось!».

Да, всё получилось, как задумывали организаторы. Но, прежде чем я расскажу о подробностях события 27 августа 2019 года, несколько слов посвящу самой Успенской церкви и её истории.

В книге «Храмы и люди», в очерке, посвящённом этому храму (страницы 145-154), я говорил, что точной даты его постройки выяснить пока не удалось, но первый из служителей Божиих Оболенских, Стефан Стефанович, был «…посвящён в священники к церкви Успения Пресвятой Богородицы» 13 декабря 1829 года. Значит, храм тогда уже существовал.

А совсем недавно, когда нам удалось получить карту Малоархангельского уезда 1808 года, то с её помощью мы выяснили, что Успенская церковь уже была построена к этому времени. Таким образом, храму в селе Смирные – не менее 210 лет.

И примерно половину этого срока служили в нём Богу и прихожанам дед, отец и внук Оболенские (Стефан Стефанович, Василий Стефанович и Николай Васильевич): с 1829 по 1930 год.

Много событий происходило в Успенском храме и вокруг него. В нём крестились, венчались и отпевали своих усопших родственников местные крестьяне и помещики Киреевские, владевшие селом Смирные и несколькими окрестными деревнями до 1861 года.

А в годы Великой Отечественной войны сразу две трагические истории случились здесь. О них мне когда-то поведал местный уроженец, долгие годы отработавший директором Ивановской (ныне ликвидированной) школой Михаил Фёдорович Ловчиков. Я их поместил в книгу «Родину защитившие». Её мы выпустили вместе с журналистом «Сельской правды» Сергеем Антоновым ещё в 2010 году, и она не выставлена в электронном виде на «Мастерах». Когда старый директор ушёл в мир иной, я посвятил ему небольшой очерк, но сами рассказы Михаила Фёдоровича об Успенской церкви на сайте опубликованы не были. Первый рассказ-воспоминание назывался «Бровь Клавдии Костроминой». Вот он:

«Этот стылый январский день 1943 года для жителей оккупированных фашистами села Смирные, деревень Жигачевка и Орловка начался плохо: выдворенные рано утром старостами и полицейскими из своих неказистых жилищ, они были согнаны в просторную Смирновскую церковь и заперты там без всяких объяснений.

В Покровском районе, который к тому времени уже более года находился в прифронтовой полосе, с местными жителями оккупанты не церемонились: за любую провинность наказание наступало незамедлительно, и почти всегда этим наказанием была смертная казнь. Расстрелы и повешения следовали непрерывно одно за другим.

И потому, запертые в холодной, давно уже бездействовавшей Успенской церкви старики, женщины и дети с ужасом ожидали своей участи. То в одном углу огромного промерзшего здания, то в другом слышались короткие прерывистые всхлипы, но развернуться громкому плачу ни одна из матерей не позволила.

Время приближалось к полудню, когда вдруг на улице послушалась тяжелая немецкая речь, и началось какое-то движение. Несмотря на категорический приказ к окнам не приближаться, сельские мальчишки (самый бесстрашный в силу молодости народ), подсаживая друг друга, добрались до кованых церковных решеток и начали наблюдение за единственной здесь улицей. Был среди этих пацанов и 14-летний Миша Ловчиков.

Увидел он, как с дальнего конца села (а Смирные растянулись вдоль ручья Невада почти на полкилометра) семеро немцев с винтовками наперевес ведут двух женщин. Когда до церкви им осталось дойти метров сто, откуда-то сбоку к процессии выбежал, размахивая руками, еще один гитлеровец.

Офицер, шедший чуть впереди остальных, отреагировал и остановил как солдат, так и женщин. Подбежавший немец чуть присел и сделал несколько движений на уровне глаз. Тут только Михаил понял, что это фотограф, который запечатлел для истории последние минуты жизни приговоренных (любили фашисты-садисты фотографировать людей в такие моменты, - оставляя улики для будущих обвинительных заключений). Фотограф – уже не спеша – ушел, а процессия снова двинулась в путь.

Когда семеро гитлеровцев и женщины подошли к церкви уже достаточно близко, Миша узнал односельчанок – это были мать и дочь Костромины, близкие родственники Ловчиковых, жившие от них через дорогу. Ужас сковал руки Михаила, и он едва не свалился с окна.

Немцы провели арестованных по дорожке неподалеку от церкви и направились к находившемуся рядом кладбищу. Заметил Миша, что там несколько мужиков уже выкопали могилу – к ней-то и подвели Костроминых. Однако могила, очевидно, еще не до конца была готова, и офицер приказал отвести женщин чуть в сторону.

Потом тот же немец развернул женщин к себе спиной. Когда они это сделали, офицер взмахнул рукой. Мальчишки, сидевшие и висевшие на окнах, услышали негромкие хлопки и увидели легкие, почти прозрачные дымки. Обе женщины упали. Мужчины-«копачи» по приказу немца отнесли каждую из расстрелянных в приготовленную для них яму – и начали забрасывать ее землей.

Чуть постояв, понаблюдав за могильщиками, расстрельная команда снялась с места и двинулась к комендатуре. В это же время охранявшие церковь немцы открыли в ней двери – и огромная толпа хлынула оттуда, как выдавленное из кадушки тесто. Часть жителей бросилась по домам, а другие – и конечно, мальчишки, в первую очередь, побежали к месту расстрела.

Мужики уже успели присыпать тела казненных и, все еще переживая, рассказали подбежавшим, что в спине матери – шесть пуль, а в Клавдию попала только одна – пробила ей затылок и вышла через лоб.

Миша Ловчиков подошел к месту, где еще 10 минут назад стояли живыми его тетка и двоюродная сестра. На ослепительно белом, свежем январском снегу алая кровь казалась нарисованной, нереальной. Какая-то темная узкая полоска рядом с красными пятнами привлекла внимание Михаила. Он наклонился и резко отшатнулся: это была вырванная выстрелом из головы Клавдии Костроминой ее красивая, изогнутая лодочкой черная бровь.

И эта бровь подергивалась на белом снегу, жила своей посмертной жизнью! Испуганный Миша больше ничего смотреть не стал, сломя голову побежал домой.

Стылый январский день закончился так же плохо, как и начался».

Это событие произошло примерно за месяц до начала зимнего освобождения Покровского района. А вскоре случилось другое, ещё более трагическое. Цитирую второй рассказ по воспоминаниям М.Ф.Ловчикова:

«Маршал и пулемётчик

Между селами Никольское и Смирные протянулось на несколько километров обширное ровное поле. Именно по нему, с утра 12 февраля 1943 года, пошли в наступление на село Смирные бойцы 137 стрелковой дивизии. Но продвинуться в глубоком снегу красноармейцам удалось лишь на несколько сотен метров.

Их остановил прицельный огонь крупнокалиберного пулемета, бившего откуда-то сверху. От первых его очередей несколько красноармейцев зарылись в рыхлый снег уже навечно. Другие, живые – по приказу – вставая, тут же падали – или спасаясь от гибели, или уже не спасаясь.

Страшные и бесполезные попытки преодолеть расстреливаемое голое поле вскоре закончились. Командиры 137 дивизии поняли, что немецкому пулеметчику, засевшему под самым куполом Успенской церкви села Смирные, - видны все, даже самые ничтожные перемещения наших солдат. А вот пулеметчик оставался невидим – и добраться до него с этой стороны оказалось невозможно. Необходимо было попытаться подтащить как-то (в глубоком снегу) «сорокопятку», чтобы успокоить буквально взбесившегося немецкого бродягу.

Пока же одно из подразделений дивизии решило обойти церковь со стороны кладбища, используя заснеженный кладбищенский ров. Около двадцати бойцов по-пластунски, голова к ногам, втянулись в узкую снежную вмятину и осторожно начали продвигаться по направлению к центру села.

Почти всех их в упор расстрелял второй немецкий пулеметчик, сидевший в засаде на окраине кладбища. С этим фашистом удалось справиться примерно через час – его забросали гранатами, подобравшись с трех сторон.

Пулеметчик же, сидевший под куполом Успенской церкви, был убит только к концу дня, когда наконец-то нашим артиллеристам удалось выпустить несколько прицельных снарядов по верхотуре храма.

Когда, уже в начале марта 1943 года, в селе Смирные была создана похоронная команда (руководил ею 15-летний Миша Ловчиков), то она, в течение недели, собирая тела наших солдат и перевозя их к кладбищу в специальных похоронных санях-лодках, заполнила окоченевшими трупами два огромных немецких блиндажа. Свыше 80 солдат и офицеров – цена освобождения села Смирные!

Но это стало известно только в марте, а числа 15 или 16 февраля, когда в Смирных уже квартировали наши, вздумал Миша Ловчиков с товарищем-соседом пробраться в церковь, посмотреть, где и как немец-пулеметчик сидел.

Двери наружные в церковь были настежь, но таким холодом на мальчишек пахнуло изнутри (да и воспоминания о сидении там под охраной немцев месяц назад нахлынули), что ребята в нерешительности остановились.

Но любопытство все же пересилило. Перешагнули мальчишки порог церковный и вглубь храма прошли. Прямо по центру наткнулись они на большую кучу стреляных пулеметных гильз, а на второй, еще большей по размеру куче, лежал лицом книзу убитый немецкий пулеметчик.

Ребята задрали головы: где же он сидел и где пулемет-то был? И тут только обратили они внимание, что по периметру всей церкви, вкруговую, от входа до самого купола шли деревянные леса, создавая винтовую лестницу, по которой, видимо, и забирался наверх пулеметчик. Чтобы построить такие леса, немцы наверняка приглашали своих специалистов, потому что деревенских плотников не использовали.

Миша начал обходить леса по кругу, товарищ двинулся за ним (оба с запрокинутыми головами), когда вдруг снаружи послышались звуки подъезжавших к церкви машин. Пацаны замерли, притаившись в углу: вдруг ругать их будут?

Прошло несколько томительных минут, пока в храм вошли – нет, вошел один – высокий офицер, в длинной, почти до пят, шинели. Хрустя битым кирпичом, дошел до стреляных гильз и убитого пулеметчика. Несколько секунд (ребятам хорошо было видно) офицер внимательно смотрел на фашиста. Потом носком сапога перевернул его тело лицом кверху, еще несколько секунд постоял, глядя на убитого и, как будто пытаясь запомнить его.

Наконец офицер развернулся и уже сделал, было, пару шагов по направлению к выходу, но вдруг остановился, вернулся к трупу пулеметчика, отдернул одну свою длиннейшую шинельную полу и справил на немца малую нужду. И уже после этого зашагал к дверям.

Загудели моторы – и машины уехали.

Дома Миша Ловчиков не рассказал тогда, что им с товарищем довелось увидеть в храме. А в селе (уже к концу войну) слух прошел, что тот, высокий офицер, побывавший в Успенской церкви в феврале 1943 года – ни кто иной, как сам маршал Рокоссовский (в ту пору он еще генералом был)».

А буквально на днях, в процессе подготовки к установке Поклонного Креста, я услышал другую версию том, как удалось уничтожить немецкого пулемётчика. Рассказала мне её Анна Алексеевна Савичева (Панютина – в девичестве – А.П.). В годы войны она со своей семьёй, как и Миша Ловчиков, жила на Поповке, и было ей лет поменьше (она – 1934 года рождения). И не сама девочка Аня всё видела, а пересказали ей соседи.

По их словам, этого немца на вершине церкви сумел, пробравшись с тыла, застрелить один наш молодой и ловкий парень, автоматчик. И когда свою задачу он выполнил, боец, в ярости от того, что многие его товарищи погибли при освобождении села Смирные от вражеского пулемётного огня, начал палить очередями по иконостасу и иконам Успенского храма, крича: «Где же ты, Бог, был, когда наших убивали? Почему не спас?» Многие, ещё сохранявшиеся, иконы тогда автоматчик в щепки, а иконостас в решето превратил.

Так что, когда в 1952 году Успенскую церковь начали, по приказу местного начальства, разбирать, особенного возмущения у местных жителей это не вызвало. История войны ещё помнилась.

Кирпич от разобранного храма носили и возили на телегах на базу местной Топковской машинно-тракторной станции, где его весь пустили на строительство капитальных мастерских, которые вот уже свыше 60 лет стоят на том же месте, совсем неподалёку от разобранного храма Успения Пресвятой Богородицы.

И когда мы в начале августа из Орла в Смирные привезли изготовленный Поклонный Крест и думали, куда его разместить для временного хранения, то лучше мастерских места не нашли. И только некоторое время спустя до меня дошло: а ведь Крест-то – почти что в храме, со всех сторон его кирпич церковный, двухсотлетний, окружает.

Именно от ворот мастерских отделения растениеводства «Топки» агрофирмы ООО «АгроГардОрёл» в 10 часов утра 27 августа, в канун большого православного праздника Успения Пресвятой Богородицы, начался в селе Смирные Крестный ход, во время которого несли Поклонный Крест к месту его установки и освящения. Благочинный Покровского благочиния, протоиерей Иоанн возглавил его, а присоединились к нему многие: руководители структурных подразделений агрофирмы Иван Чекалин и Анатолий Ерёмин, работники мастерских, глава Топковского сельского поселения Андрей Волков, жители села Смирные и посёлка Покровское (те, кто был причастен к установке) и, наконец, восемь человек, приехавших и прилетевших издалека: из Брянска, Москвы, Санкт-Петербурга и даже шотландского города Глазго.

Все восемь – в той или иной степени – родственники священников Успенского храма Оболенских. Сейчас большинство из них носит другие фамилии, только одна – москвичка Мария Оболенская, сохранила её. Но все они, общим заочным собранием, решили установить Поклонный Крест на месте разрушенного храма. А мы им, по мере сил и возможностей, помогали.

Когда процессия подошла к подготовленному основанию, Благочинный, протоиерей Иоанн, отслужил чин Воздвиженья Поклонного Креста, освятил его, а общими усилиями собравшихся мужчин Поклонный Крест мгновенно вознёсся на своё место. Теперь все проходящие и проезжающие будут вольно или невольно сразу вспоминать: «Вот здесь стояла замечательно красивая Успенская церковь, здесь крестили наших предков, венчали их и отпевали!»

Ещё одну частичку православной и общенародной истории мы общими усилиями возвратили из небытия. Хочется поблагодарить всех, кто внёс в это свою лепту, назову имена, без фамилий, как наших гостей, так и покровчан: Сергея, Дмитрия, Александра, Марию, Татьяну, Ольгу, Марию, Ирину, Викторию, Юрия, Александра, Виктора, Сергея, Анну, Владимира, Елену, Ивана, Анатолия, Андрея, Олега, Константина.

По завершении события, конечно же, все присутствующие запечатлелись на память рядом с установленным и освящённым Поклонным Крестом.

Александр Полынкин

(фото – Татьяны Мониной и Александра Полынкина)

Добавляю к этому материалу статью Татьяны Мониной, опубликованную в газете "Сельская правда" от 12 сентября 2019 года:

Истоки

Дорога к храму

27 августа в с. Смирные Покровского района, на месте храма Успения Пресвятой Богородицы, разрушенного в 1952 году, воздвигнут и освящен Поклонный крест. Под куполом неба он был установлен накануне праздника Успения, и еще один неброский уголок в нашей российской глубинке перестал пустовать, даруя надежду.

Это событие не произошло само по себе, и ему предшествовали годы кропотливой работы. Когда краевед Александр Полынкин изучал историю с. Смирные, он выяснил, что у села были еще два названия: Богородицкое и Успенское. Первое из них употреблялось чаще, так как Успение Пресвятой Богородицы в селе было престольным праздником.

– Информации становилось больше, и однажды через сайт «Мастера» мне удалось найти родственника последнего смирновского батюшки, Николая Васильевича Оболенского – Сергея Короленко, - вспоминает Александр Михайлович. - Я искал сведения в орловских архивах, он – в питерских. Ему удалось найти послужные списки деда Николая Васильевича – Стефана Стефановича. Три поколения священников Оболенских служили в этом храме с 1829 по 1930 годы.

У Николая Васильевича было большое семейство, и когда началась коллективизация, местные власти провели заседание сельсовета, и в связи с использованием священником труда наемных работников и сочувствием деникинцам в годы гражданской войны его решено было выселить. Потом следы Николая Васильевича теряются, и в настоящее время часть его семьи удалось найти в Подмосковье и в самой столице. Известно, что один из его сыновей Николай был участником Великой Отечественной войны, а другой сын, Тихон, ничего не рассказывал родственникам о прошлом до самой своей кончины.

В этом году родственниками священников Оболенских было принято решение установить Поклонный крест. Неравнодушные покровчане: Александр Полынкин, Юрий Новиков, Александр Гаврин, Виктор Кузнецов - также приняли в этом добром деле участие. Поклонный крест был изготовлен мастером Олегом Сидоровым. Он хранился недалеко от того места, где стоял храм: в мастерских ОР №2 «Топки» ООО «АгроГард-Орел», которые были построены из кирпича, взятого из стен этого же храма. Местные жители Анна Савичева, Елена и Владимир Ефремовы, Сергей Серебренников участвовали в благоустройстве территории и подготовке основания под установку креста. От мастерских до места разрушенного храма потомки священников Оболенских, представители сельской администрации, руководящий состав и работники ООО «АгроГард-Орел», местные жители и люди из других населенных пунктов района, приехавшие сюда, чтобы увидеть чин воздвижения креста, прошли в этот день вместе с протоиереем Иоанном по тихим улицам села. Для каждого из них участие в этом благом деле неотделимо от личного: человек идет к Богу своим путем. Но именно такая общность, когда мы осознаем свою принадлежность к нашей вере, многовековой культуре, к великой истории, даже полной драматических событий, делает нас сильнее. Без осознания своего прошлого у нас нет будущего. История не терпит условного наклонения, но, может быть, и жили бы мы сейчас бы по-другому, если бы не разрушались храмы… Мы не можем не думать о том, как в дальнейшем сложились судьбы тех, кто вынес священнику и его семье обвинительный приговор, тех, кто позже по кирпичику разбирал старинную церковь. Перед совестью своей или судом Божиим им пришлось отвечать?

– Очень хорошо, что мы возвращаемся к своим корням, – обратился к присутствующим настоятель храма Покрова Божией Матери Иоанн. – При освящении храму дается ангел-хранитель, и даже если храм был разрушен, он незримо присутствует здесь. Мы не можем воссоздать все разрушенные храмы, но тот ангел, который сейчас охраняет это место, радуется. Крест – это победа.

О связи времен и событий прошлого с днем сегодняшним говорил краевед А. Полынкин:

– Сюда народ приходил с душой и молился. В этом году исполнилось 190 лет с того дня, когда Стефан Стефанович Оболенский был назначен священником Успенского храма с. Смирные. Три поколения Оболенских: дед, отец и внук служили в одном храме. Случившееся здесь в начале прошлого века – трагедия не только одной семьи. Время было безбожное. В 1943 году здесь был сильный бой, в храме находился немецкий пулеметчик, и пока его «не сняли», много советских бойцов полегло здесь. Мы вспоминаем и тех, кто пал, освобождая эту землю.

Потомки Оболенских и их родственники приехали сюда из разных городов России: Мария Старикова, Виктория Соколан, Сергей Короленко - из Санкт-Петербурга, Ольга Першакова и Александр Дивонис - из Брянска, Мария Оболенская – из Москвы, а Ирина Солтамова и Дмитрий Соловьев из шотландского города Глазго.

– Для меня это исполнение обета. Я с ранних лет интересовалась историей своей семьи. Мой дедушка Иван Васильевич был младшим братом Николая Васильевича Оболенского. Ему приходилось скрывать свои корни, и долгое время мы не знали, кем на самом деле были наши предки, – говорит Мария Оболенская.

Десять лет занимается изучением истории родословного древа внук Николая Васильевича по линии его сестры Раисы Васильевны Сергей Короленко. Итогом кропотливой работы стала родословная «Священнослужители Орловской епархии и их потомки», восходящая к 1739 году.

– По семейным преданиям я знал, что мои предки из Брянска, вот так и получилось, что из Санкт-Петербурга я постепенно «дошел» до Орла. Изучал материалы архивов в вашем областном центре, Брянске, Калуге, Воронеже. Сегодняшнее событие материализовало мой интерес к истории семьи. Работать с бумагами – это одно, а увидеть людей, которые вместе с тобой продолжают историю твоей семьи – это другое. Я постараюсь в Смирные приехать с детьми и внуками, – делится планами на будущее Сергей Короленко. – Исследование не закончено, и дорогу сюда я теперь знаю…

«Потомки Васильевичей», как они сами себя называют, уверены, что с установлением Поклонного креста положено начало их возвращения к своим истокам, начало долгому общению с малой родиной предков.

Татьяна МОНИНА,

«Сельская правда», Покровский район

• Немец из села Смирные
• О Поклонном Кресте в селе Смирные
• Дом Владимира Березина
• К местам служения предков-священников Орловской епархии
• Успенский храм села Смирные – на рисунках художника-реконструктора Вадима Дуброва
• О планах по строительству храма-часовни в селе Смирные
• Успенская церковь села Смирные – в «Церковных метриках»
• Новая Успенская церковь для села Смирные
• Cело Смирные, Успенская церковь и священники Оболенские
• Как крестьянка помещицей стала (история одной любви с печальным окончанием)