К 25-летию вывода советских войск из Афганистана

- Юра, Вязовое и окрестности действительно можно  назвать «афганской деревней»?
  - Конечно, это красивый  оборот речи, который однажды кто-то из нас, возможно, употребил. Одно могу  сказать абсолютно точно: отсюда уходили на фронт в Великую Отечественную наши  деды, последующие поколения с честью выполнили свой воинский долг перед  Родиной. Долг моего поколения называют интернациональным: каждый десятый покровский  «афганец» - из Вязового и окрестных деревушек.
  - Расскажи, пожалуйста, как ты попал в Афганские горы?  Ведь ты оказался в Афганистане в 82-ом, как раз в тот год, когда в этой стране  воевала самая многочисленная покровская группа. Летом – осенью сюда прибыли  свыше двадцати наших земляков.
  - И почти все были  водителями, в том числе и я. Все проходили шофёрскую подготовку на курсах в  ДОСААФе, я - после школы, в Глазуновке. Мы были одноклассниками: я, Саша Гуров  и Сергей Павликов – вместе учились в Куначе, а затем в 9-10 классах – в  Покровской средней школе. Вместе нас 1 апреля 1982 года и призвали в армию.
  - Вы с самого начала знали, что будете  служить в Афганистане?         
  - Совсем наоборот: на  пересылке в Орле, где мы просидели четыре дня, сказали, что нас отправят в  Германию. Но...на сборном пункте в Курске начали формировать команды в  «учебки»: меня отправили в Ставрополь, Сашку – в Ейск, а Серёгу – в  Новороссийск. Пути-дороги разошлись. Но ненадолго: с Павликовым я встретился  уже 7 июня на военном аэродроме в Батайске, на пересылке, а 8 утром вместе  летели в Афган. Там и служили мы с ним рядышком: я – в автобате, он – в  пехотном полку
  (P.S. Тут я сделаю небольшое дополнение. 375 отдельный  батальон материально-технического обеспечения 5 гвардейской мотострелковой  дивизии, в 5 роту которого попал Юрий Белоусов, тот самый, где чуть позже  замполитом той же роты служил и воевал знаменитый ныне полковник  Юрий Слатов, поэт, композитор, певец из  ансамбля «Голубые береты» - А.П.)

    Юрий Белоусов во время службы

- А непосредственно с тобой кто-то из  земляков-покровчан служил?
  - До прибытия нашей  команды в автобате не было ни одного русского, никого из братьев-славян –  только представители кавказских и среднеазиатских республик и автономий. Первое  время приходилось несладко. Это потом со мной служили ребята, в основном, из  Центральной России.
  - Ты хочешь сказать, что даже война не спасала от  дедовщины?
  - Конечно. Может, в  меньшей степени, но проявления этой армейской болезни случались и на афганской  земле. Впрочем, сравнивать мне не с чем. А из покровчан со мной служили  Черников Александр из Берёзовки и братья Гладких – Виктор и Владимир.
  - И ты знаешь, как погиб Владимир?
  - Знаю. Всё это случилось  с ним в кишлаке, куда они с сослуживцем приехали на машине. Об этом тяжело  вспоминать и говорить даже сейчас, но душманы расправились с ними жестоко:  отрезали головы. Вообще, это был их почерк: жестокий, вызывающий,  нечеловеческий.
  - Но ведь говорят, что в кишлаках душманы оказывали  радушный приём. Могли и чаем напоить.
  - Я рассказываю тебе  только то, что знаю и видел. Убивали нас везде и даже в мирных кишлаках – не  верь фильмам.
  - Юра, а вообще, за то время, что ты был в Афганистане  – с 8 июня 1982 года по 18 июля 1984 года – много ли погибло в автобате  сослуживцев?
  - Больше тридцати –  абсолютно точно. Многих знал лично. А Коля Сопов из Курска и сегодня перед  глазами как живой. Небольшой – метра полтора с кепкой – паренёк, у которого  дома остались родители-инвалиды. Его оставляли служить в Союзе, так он извёлся  и всех замучил: строчил за рапортом рапорт, чтобы его вместе со всеми отправили  в Афганистан. Добился. Но и в Афгане его отцы-командиры жалели: посадили на  «таблетку» (66-ой «Газон»), из расположения батальона в Шинданте не отпускали,  с колоннами в рейс не отправляли. Уже «дембель» на горизонте маячил, так опять  же не выдержал: «Отправьте хоть раз с колонной, дома рассказывать будет  нечего»...
  Тот первый рейс стал для  него последним. Видно, от судьбы не уйдёшь.
  - А почему ты называешь чудом то, что остался жив?
  - А как иначе... Водителей  там не хватало всегда, поскольку они часто или гибли, или надолго выбывали из  строя, становясь инвалидами. В автобате я лишь первое время ездил на водовозке,  а затем пересел на «Урал». В 83-ем технику меняли, и я служил на КамАЗе. В 84-ом  ходил в рейс на другом КамАЗе. Уже в сентябре была моя первая командировка, и  сразу же обстрел в районе Герата. Пронесло: и в тот раз, и ещё шестьдесят.  Разве не чудо? Трижды мою машину автоматные очереди прошивали насквозь, как  решето выглядела кабина, борта, а в бензобак, к счастью, ни одна пуля не  попадала. Да, в нашем батальоне две роты считались сухогрузными (перевозили  боеприпасы, продовольствие, обмундирование и снаряжение), а ещё три –  «наливники», которые доставляли горючее. Я ходил в «сухогрузах». Обычно в Кушку  из Шинданта отправлялись в семь утра и 250 километров в один конец преодолевали  часам к пяти вечера. Остановку совершали в приграничном кишлаке Туругунди, где  нас разоружали: в Кушку входили только без оружия.
  Кстати, во время обстрела  колонна должна была продолжать движение, а «факелы» (подбитую технику) сдвигали  в обрыв. По рации вызывали поддержку, и вертолёты начинали утюжить сопки.
  Да, вот ещё к вопросу о  чуде или предначертанной судьбе – как хочешь это понимай. На войне как на войне  – даже больше, как в жизни, и – чего скрывать – всякое случалось. И за один  такой эпизод наша рота обязана жизнью своему командиру. Мы должны были  отправляться из Кушки в обратный путь, колонна стояла на рейде, а лейтенанта  всё не могли найти, пропал – и всё тут. Вместе с нами стояла колонна из Герата,  но они должны были идти после нас. А нашего командира всё не могли отыскать, и  тогда гератскую колонну отравили первыми. А уже через полчаса лейтенант  нашёлся, но...в стельку пьяный, и мы двинулись.
  Ещё издалека небо впереди  показалось мне слишком тёмным. Как сейчас помню, подумал тогда: что-то больно  дымят горы гератские. А с очередным витком дороги открылась жуткая панорама:  колонна горела. Мы видели, как душманы покидали место боя на каком-то автобусе,  а один даже на ишаке, когда прилетели наши вертолётчики. Ещё спустя некоторое  время наша колонна прошла место, где только-только гремел бой. Спецназ оказывал  помощь раненым, забирал их на «борт». Кстати, одного из спецназовцев –  прапорщика Николая Суворова – я встретил спустя годы, и не где-нибудь, а в  Покровском. А в том капкане, в который угодила колонна из Герата, говорили, что  погибло около 20 солдат, много было раненых, душманы сожгли 28 машин. Выходит,  спас в тот раз нас лейтенант?!
  - Выходит, так. Значит, есть в жизни место случаю – и  счастливому, и трагическому.
  - Я думаю, что да. Это  особенно остро чувствуешь, когда вопрос касается глобальных вещей – жизни и  смерти, скажем. В других случаях, по мелочам, ты просто об этом не  задумываешься.

  Где-то у кишлака Туругунди  в Афганистане

- Юра, скажи, на войне всё мазано одним цветом –  чёрным?
  - Ты ошибаешься: война  разная. Она и чёрная, и белая, и с горем, и с радостью. И даже для кого-то  счастливая. Был случай, когда в моего сослуживца, попавшего в «мешок» на  очередном рейде вместе с колонной, душман дважды стрелял в упор. Парень сам  рассказывал. Говорит, шарахнуло рядом, видимо, потерял сознание, а когда  приоткрыл глаза – над ним целящийся в него душман. С жизнью попрощаться успел,  а очнулся на койке в госпитале: спецназ подоспел, и его раненого вынесли. И  бывает же: пули не задели костей, хотя одна прошла выше сердца в двух  сантиметрах. Уже через месяц он вновь шёл с колонной по горному серпантину.  Только голова после этого случая у него стала белее снега.
  - Юра, разве это правильно: посылать солдата опять на  смерть, когда он только-только смотрел ей в лицо?
  - Может, и неправильно. Не  уверен. Мы же солдаты. Ты знаешь, какое наказание для нас было самым жестоким в  Афганистане? Не пустят в рейс! Я видел этих «наказанных»: плакали от обиды. Да  тот же Сашка Гуров. У него незадолго до «дембеля» дома случилась беда – мама  умерла. И он улетел в Союз на похороны, так вернулся назад дослуживать, а ведь  ему осталось служить, кажется, всего месяц. Я ответил на твой вопрос: правильно  или нет поступало командование? Каждый из нас, прежде всего, определял для себя  свой выбор.
  И ещё о красках и оттенках  на войне. Когда в октябре 1982 года я попал с «желтухой» в госпиталь и  провалялся на койке до конца ноября, мы снова встретились там с Серёгой  Павликовым, Сашкой Черемисиным из Липовца. От Серёги узнал, что с ним служат  Иванушкин Сашка, Никулин Иван с Пенькозавода. Разве это не радость – поговорить  с друзьями? Павликов тогда охранял госпиталь. «Желтухой» в Афгане переболели 90  процентов ребят, а Серёжка брюшной тиф подхватил.
  - Юра, с чем связано то обстоятельство, что ваш «дембель»  (я говорю вообще о призыве) наступил значительно позже положенного срока? Ведь  на войне каждый день таит опасность?
  - А здесь нет никакой  тайны. Дело в том, что до нас и наш призыв перед Афганом готовили в «учебке» в  течение трёх месяцев (и даже меньше, как меня), а затем ввели полугодовую  подготовку. Так что нас некому было поменять, поэтому переслуживали положенные  два года. Скажем, я уволился в середине июля 1984 года, а тот же Саша Черемисин  позже – 22 августа.
  - Сколько лет, как советские войска покинули  Афганистан, а для тебя война закончилась ещё раньше.
  - Да нет: Афган всегда со  мной.

  С одним из командиров  (Афганистан, под Туругунди)

(Интервью брал Сергей Антонов, «Сельская правда», 17  февраля 2006 года)

P.S. С момента публикации   интервью прошло уже  8 лет. В  жизни Юрия Белоусова за это время произошло много изменений. Поэтому необходимо  добавить хотя бы несколько слов по его мирной биографии.
    В декабре 1984 года он поступил на службу в органы МВД  (Покровский райотдел внутренних дел), окончил заочно Брянскую среднюю  специальную школу милиции, неоднократно поощрялся начальством и ушёл на пенсию  по «выслуге» в сентябре 1999 года в звании капитана. Но после этого бывший  «афганец» без дела не сидел: работал в Покровском райвоенкомате, в  администрации Покровского района. Последние несколько лет он является  директором охотничьего хозяйства ООО «Корсунское».
    Юрий Владимирович счастливо женат. Жена, Елена  Николаевна, работает в Покровском отделе социальной защиты населения. Старшая  дочь, Люба, закончила медицинский институт,  вышла замуж и родила недавно внука Егора.  Так что Юрий Белоусов уже дед настоящий.
    А его младшая дочь, отличница Надежда, учится в 8  классе Покровской средней школы.
    И в заключение – об общественной  деятельности Юрия Владимировича  Белоусова. Уже 10 лет он является бессменным  руководителем Покровского отделения Орловской областной общественной  организации «Ветераны боевых действий». Покровское отделение – одно из самых  активных в области как раз благодаря энтузиазму и настойчивости своего  руководителя.
    Каждый год 15 февраля покровские  «афганцы» и «чеченцы» собираются на  традиционные встречи, вспоминают боевое прошлое и ушедших товарищей, посещают  их могилы, встречаются с учениками покровских школ, рассказывают о себе и нашей  общей истории.
    И скоро очередная, юбилейная, 25-ая по счёту, встреча.  Как быстро бегут годы!

    Только что отметили 20-летие вывода

  
    «Афганцы» Юрий Белоусов и Армен Шекоян у дома Шекояна  в д.Погудаевка

  
    С Валентиной Михайловной Гладких, мамой погибшего в  Афганистане Владимира Гладких

  
    На встрече в Покровской средней школе – 15 февраля  2012 года

   
    На 50-летнем юбилее Юрия Белоусова – 8 декабря 2013  года

• Сержант Зубков из 149 гвардейского мотострелкового...
• Его командиром был Руслан Аушев
• Водитель БТРа Александр Гуров
• Водитель «КамАЗа» Александр Овсянников
• В военно-историческом музее Орла состоялось открытие выставки, посвящённой 25-летию вывода советских войск из Афганистана
• 15 февраля Россия будет отмечать 25-ю годовщину вывода войск из Афганистана
• «Афганские дороги покровчан» на Первом областном
• День 15 февраля 2014 года в нашей памяти