Н.Д. Полонская-Василенко – «Воспоминания»

Часть VI

Якушкины.

Прасковья Фалалеевна

Мухортовы не были знакомы с Тургеневым, но Чиркины и Куприяновы, жители Неручи, лежавшей как раз на границе трех уездов, о которых я упоминала выше, встречались с ним часто и были очарованы им.

Близкими соседями Мухортова были Якушкины [из имения Якушкиных]. Между семьей Федора Акимовича и Якушкиными установилась тесная дружба; даже госпожа Якушкина была приглашена на мои крестины (Согласно Метрическим книгам Покровской церкви, когда 3 декабря 1859 года у Фёдора Акимовича и Натальи Дмитриевны Мухортовых родился сын Виктор, т.е. родной дядя Полонской-Василенко, то крестной матерью у него была поручица, вдова, Параскева Фалалеева Якушкина – Александр Полынкин).

Эта семья была очень интересная. Молодой помещик Якушкин женился на своей крепостной, девушке 13-ти лет, конечно, не спрашивая ее согласия. Она была маленькая, некрасивая. Чем она очаровала его - неизвестно. Она сама рассказывала моей матери, что не хотела иметь детей, и когда все же родился сын, она скрывалась от людей, чтобы ее не заставляли «нянчиться» с ребенком: ее еще забавляли куклы [и она больше всего любила большую куклу, подаренную ей барином]. Она брала ее и убегала в парк, или в лес, скрывалась там, в кустах, и слышала, как горничные и няня кричат на нее, чтобы передать ей ребенка ... ей не было тогда и 14 лет. Но чем дальше, тем больше развивалась она, научилась читать и писать, и оказалось, что она очень способная, добрая и умная женщина. Муж очень любил ее и постепенно подпадал под ее влияние. А вследствие того многочисленная семья ее была приближена ко двору Якушкина: староста был ее дядя, кучер - ее брат. Но интересно то, что, отдавая родственникам своим высокие «должности» в крепостной иерархии, она не вводила их в семейный круг, и все они оставались в рядах так называемой «дворни» (челяди).

Она имела 4-х сыновей (здесь неточность, поскольку четверо – это только законнорожденные дети, но было ещё и трое незаконнорожденных – А.П.).

Павел Иванович

 Старший из них был известный Павел Иванович Якушкин, собиратель народных рассказов. Уверена, что его народничество вышло из семейного окружения, под влиянием матери. С молодых лет он, в убранстве крестьянина, стал ходить из деревни в деревню и собирать песни, предания, рассказы. Его работы привлекли внимание ученых и дали ему почетное место в рядах ученых и писателей и публицистов. Он был ярким представителем «народников» 60-70-х годов. Попытка приблизиться к народу, завоевать доверие к себе толкала его на обычный путь - приглашение к ветчине, угощению водкой, а это все способствовало тому, что он начал все больше пьянствовать ... Соседи считали, что способствовало этому еще и то, что Якушкины устроили в своем имении водочный завод и слишком уж тщательно пробовали водку разных сортов. Следствием «сближения» Павла Ивановича с народом было то, что он оказался  под надзором полиции, не раз попадал в «кутузки», главным образом, в «нетрезвом» состоянии, он стал хорошо известен и городской, и сельской полиции. О нем рассказывали такой эпизод. В Большом театре Москвы идет опера «Жизнь за царя». С большим воодушевлением поет тенор, Сабинин: «После битвы молодецкой заслужили мы царя».

И вдруг - с высоты «галерки» звучит низкий бас: «Поделом, ду-раки, не деритесь»! Скандал! Полиция бросается искать того низкого баса и оказывается, что то был ... Павел Иванович. Протокол, арест и т. д.

Александр Иванович

Я не застала в живых Павла Ивановича, только брата его - Александра Ивановича, так называемого у нас «Катькутьку» (так называл его мой кузен Сережа, потому что не мог произнести фамилию «Якушкин»). Судьба Александра Ивановича была необычная.

Якушкины вынуждены были продать имение с заводом. Что делали другие братья, я не знаю, но Александр Иванович перешел  жить к  кому-то  из соседей. Он имел маленькую корзинку с вещами, белую лошадь и «беговые дрожки». Сначала все шло хорошо. Но Александр Иванович имел очень тяжелый характер, считал себя независимым и свободным ... Начинались недоразумения с соседями, у которых он жил. Вследствие тех недоразумений Александр Иванович, «холодно» попрощавшись с хозяевами, переезжал к их соседям, выбрав таких, с которыми первые соседи, у которых жил Александр Иванович, не были «дружны». Начались выражения соболезнований, «охи», «ахи». Александр Иванович, человек очень разговорчивый, остроумный, некоторое время «царствует» в новой семье, которая приютила его вместе с белой лошадью. Но вскоре начинаются и тут недоразумения, обоюдное недовольство - и Александр Иванович переезжает к третьей семье. Так прожил он лет десять, не имея собственного угла. В зависимости от сезона, где дадут ему санки вместо «дрожек» и наоборот. Если его убранство порвется – кто-то даёт ему то, что нужно, - «с собственного плеча». Так превратился он в «нахлебника», жившего на чужих хлебах. Но надо сказать, что он был интересным, интеллигентным человеком, много читал, много знал и вносил немало  положительного в те семьи, где он обосновывался. Он гордился Павлом Ивановичем, много рассказывал о нем и любил вспоминать всякие мелочи. Александр Иванович часто и долго жил в Липовице и там, хотя не любили его, но терпели его пребывание. Мы, дети, не любили его, он, дразня всех,  любил только меня и много рассказывал мне по истории вообще и роде Мухортовых и Чиркиных, в частности.

Видимо, благодаря дружбе с Павлом Ивановичем, в Малоархангельского уезде не раз находились Курочкин и Жемчужников. Бывали они в Тетерье и в Липовице. Там сохранились упоминания о них как об интересных, остроумных людях. Курочкин любил сравнивать себя с курицей. «Курочка, - говорил он, не произнося буквы" р ", - по зерньишку клюет и сыта бывает», - характеризуя этой пословицей свое знание  различных острот, стихов и т.д..

О религии

Вспоминая все, что довелось мне услышать, отчасти,  от своего деда, Федора Акимовича, который любил меня и  рассказывал мне много, и что я слышала от матери и теток, а кроме того, вспоминая,  отчасти,  и то, что я наблюдала уже и сама, - я должна  подчеркнуть одну черту, характерную как для семей Чиркиных и Мухортовых, так и для большей части их окружения, а именно: отношение помещиков середины XIX века к религии. У большинства из  них не было ни религиозных вопросов, ни стремления к церкви. В комнатах висели иконы ХVII-ХVIII в. в драгоценных одеяниях, серебряных, золотых, шитых жемчугом, но не горели перед ними лампады,  зажженные набожной рукой, и не принято было утром и вечером молиться перед иконами. Посещали церковь редко, когда приходилось к слову, в какой-то специальный, торжественный день. Иногда приглашали батюшку с клиром - отслужить молебен на дому, преимущественно в день рождения или именин. Тогда собиралась вся семья, челядь и уважаемые из крестьян. После молебна угощали духовенство чаем, вели продолжительную беседу, делали щедрые подарки и на этом заканчивалась визиты, одинаково «тяжелые» для обеих сторон. Знакомств  «равных с равными», посещений  между помещиками и духовенством не было: всегда оставались два разных «лагеря», не находившие  общего языка, хотя среди духовенства было немало культурных, интеллигентных людей.

Таковы были обычаи и традиции, что так резко отличали быт Великороссии от быта и традиций в Украине: там, в Великороссии, духовенство было в подавленном, униженном положении по сравнению с дворянским положением.

Я остановилась так подробно на окружении Мухортова, чтобы ярче нарисовать, в каких условиях росла моя мать.

(Продолжение...)

Главная → История Покровского края →☺