На Орловщине – великое множество живописных мест практически во всех районах области. Не является исключением и современный Знаменский район, главная водная артерия которого - стокилометровая река Нугрь.

На берегах реки Нугрь

Люди по её берегам начали селиться ещё во времена палеолита. А к IV-VII векам  появляются здесь племена мощинской культуры, основой хозяйства которых становится пашенное земледелие, разведение крупного рогатого скота и коневодство. Значительное развитие у мощинцев получило ремесло: обработка железа, цветных металлов, косторезное мастерство и другие занятия.

От эпохи мощинской культуры (спустя 1000 с лишним лет!) сохранились на территории Знаменского района городища и погребения – курганы, расположившиеся в нескольких местах по течению Нугря.

Одно из них находится в старинном селе Локно, на левом берегу реки, которая в населённом пункте делает крутой поворот под углом почти в 90 градусов, направляясь на северо-восток в сторону райцентра Знаменское и далее – на Болхов.

Теперь, читатель, ты получил представление о тех местах, где будет разворачиваться действие моего рассказа, и понял, как давно  здесь живут люди. Что касается письменных источников, то о селе Локно (сразу скажу, что название это варьировалось, и кроме нынешнего, устоявшегося, также использовались:  Лакно – Локна – Локны – А.П.) известно со второй половины XVII века, когда в качестве владельца этого населённого пункта упомянут боярин Иван Милославский. По происхождению названия однозначного ответа нет, к тому же, оно не уникально, поскольку в Плавском районе Тульской области имеется, к примеру, небольшая речка Локна.

У жителей знаменского села есть своя версия, связанная как раз с крутым поворотом Нугря, похожим, по их мнению, на сгиб локтя (локоть – Локно – А.П.). Но такой вариант, скорее всего, просто красивая и гораздо более поздняя придумка, гораздо правдоподобнее версия о том, что происхождение названия села связано с одноимённой речкой – притоком Нугря. А вот откуда у речки название – это ещё предстоит выяснить.

В следующем, 2017 году, исполнится 340 лет первому упоминанию села Локно в документах. 16 мая на сайте «Мастера» я начал рассказ об  этом населённом пункте очерком о его уроженцах, крестьянах Шевелёвых.

Теперь же поведу речь  о тех, кому село Локно принадлежало на протяжении десятилетий и столетий. Но прежде, чем назвать конкретные имена, подчеркну  многочисленность этого поселения в течение продолжительного времени.  Уже в 1763 году здесь проживало 1218 человек, а в 1782 году – 1398. Во второй половине XIX века из села  выделились в качестве самостоятельных отдельные деревни: Серебрянка, Нугрёвка, Хомутовка, но и после этого в самом Локно насчитывалось более 1200  человек (по сведениям 1905 года).

Боярин Иван Милославский и дворяне Ржевские

А теперь перейду к именам владельцев села Локно, остановившись подробнее на некоторых.

Приближённый царя Фёдора Алексеевича, боярин и воевода Иван Михайлович Милославский, которого я уже назвал, - первый из тех, кто известен нам: именно ему принадлежало село в 1677 году. Поскольку политическая судьба Милославского оказалась несчастливой из-за поддержки им царевны Софьи, то Пётр I вотчины у него отобрал. И на многие годы затем Локно оказалось наследственным владением дворян Ржевских (потомков смоленских князей) и их  родственников.

Имя Ивана Ивановича Ржевского, окольничего (второй после боярина чин в Боярской Думе – А.П.) царя Алексея Михайловича и воеводы Чигирина, погибшего при обороне этого города от турок в 1678 году, хорошо известно болховчанам, поскольку он погребён  в соборной Спасо-Преображеской церкви города и увековечен  памятной надписью на стене храма. А его внук, Матвей Алексеевич, комнатный стольник (придворный чин, обслуживал царя в его комнатах и даже спал неподалёку – А.П.), обучавшийся когда-то морскому делу в Италии, и стал в самом конце XVII века первым из рода Ржевских владельцем села Локно. Сыновей-наследников у него не было, и после его смерти к 1710 году вотчина  досталась в качестве приданого двум дочерям – Степаниде (Стефаниде) Матвеевне и Марии Матвеевне.

Князь Багратион и Знаменская церковь

Степанида Матвеевна Ржевская  замуж выходила трижды, и последним из её мужей стал  Николай Семёнович Багратион-Имеретинский, внук и племянник царей  Карталинских. Как уроженца Кавказа (это было ведь ещё задолго до вхождения тех земель в состав России) занесло в наши края – история умалчивает. Но князь Багратион достоин того, чтобы о нём на Орловщине узнали побольше, поскольку он имел прямо отношение к строительству Знаменского храма села Локно.

Предание, существовавшее у местных жителей, гласило, что деревянная церковь во имя Святителя Николая издавна существовала  в той части села, что стала потом именоваться деревней Серебрянкой. Здесь возвышалась небольшая гора, которая вплоть до начала XX века называлась Поповой. Храмовый праздник в Локно и позже местные жители отмечали в Николин день (кстати, второе название села долгие годы – Никольское – А.П.). Но в те времена, когда частью Локно владел князь Николай Багратион, он решил на свои средства построить  вместо обветшавшего деревянного храма  каменный. И хоть затянулось строительство, и сам Багратион не дождался освящения новой церкви, но через 5 лет после ухода князя в мир иной  величественный храм в Локно в честь Знамения Пресвятой Богородицы открыл свои двери для верующих. В его алтаре, на деревянном подпрестольном кресте, и в церковных документах было увековечено имя Николая Семёновича Багратиона как храмосоздателя.

«Конфидент» Мусин-Пушкин и другие…

Мария Матвеевна Ржевская вышла «в замужество» за Платона Ивановича Мусина-Пушкина, известного дипломата, а потом, в 30-ые годы XVIII века  - губернатора сначала смоленского, позже – казанского и эстляндского. Кроме многочисленных подмосковных вотчин, Платон Иванович стал владельцем и части села Локно. За участие в кружке «конфидентов» (противники Бирона - фаворита императрицы Анны Иоанновны – А.П.)  Мусин-Пушкин был арестован, лишён чинов, графского достоинства, наказан кнутом, урезанием языка и сослан в Соловецкий монастырь. Владельцем Локно он после этих событий быть перестал.

С середины XVIII века одним из владельцев  Локно (137 крепостных душ мужского и женского пола – А.) становится Пётр Иванович Ржевский, флота I ранга капитан, а после его смерти –  сын, капитан  Фёдор Петрович и дочери Мария Петровна и Прасковья Петровна Ржевские. Неженатый и бездетный Фёдор Петрович сумел оставить свой след в истории Москвы, где у болховского дворянина имелась большая усадьба в районе современного Арбата. Существующие здесь и поныне Большой и Малый Ржевские переулки, по одной из версий, получили своё название как раз по фамилии местного домовладельца Фёдора Ржевского. Кстати, похоронили его в 1795 году на Орловщине, правда, не в Локно, а в ещё одном владении - селе Навля (в те годы – Карачевского уезда, ныне – Шаблыкинского района – А.П.).

«Наполнен век наш суетою…»

Ещё одна часть села Локно (174 крепостных души – А.П.), по данным 4-ой ревизии, принадлежала действительному тайному советнику, камергеру и Государственной Медицинской коллегии Президенту Алексею Андреевичу Ржевскому. Сын мичмана, участника осады Очакова, он сделал при царском дворе головокружительную карьеру: кроме вышеперечисленных чинов, был также вице-директором Академии наук, сенатором, совестным судьёй и одним из виднейших масонов конца XVIII века.

Алексей Андреевич Ржевский

Впрочем, в памяти  потомков его имя сохранилось  не благодаря  высоким должностям, а потому, что Алексей Андреевич  ещё при жизни прославился как очень интересный  писатель и поэт, автор более 200 стихотворных произведений (стансов, элегий, рондо, притч, мадригалов, загадок, эпиграмм), которые публиковались в  журналах  «Полезное увеселение», «Свободные часы», «Трудолюбивая пчела», «Ежемесячные сочинения».  Ржевский успешно сочетал в себе качества придворного сочинителя, мастера хвалебных од императорам,  и способности замечательного лирического поэта (наиболее популярные мотивы: грусть о непостоянстве и суете всего земного, разочарование в жизни и жажда смерти, муки неудовлетворенной или обманутой любви – А.П.).

Перу Ржевского принадлежит и драма "Смердий и Прелеста" на сюжет из истории Киева. Пьеса была поставлена в придворном театре в 1769 году и имела успех. Творчество Алексея Андреевича ценили не только правители, но также обычные читатели тех лет и его друзья-поэты:  Державин, Дмитриев, Сумароков.

Многочисленные произведения поэта и драматурга Ржевского так и не были напечатаны отдельной книгой. Но – удивительно, что и спустя 200 с лишним лет после его смерти (Алексей Андреевич скончался 23 апреля 1804 года и погребён на Лазаревском кладбище Александро-Невской Лавры), некоторые  из   философских строчек Ржевского современным читателям будут понятны и близки, ведь «вечное не устаревает». Вот, к примеру, такие:

"Наполнен век наш суетою,
Нигде блаженства в нем не зрим;
Единой только мы мечтою,
Прельстясь, от истины бежим".

Или эти:
"В одном спокойствии душевном
Блаженство наше состоит".

Уважаемый читатель, я успел рассказать только о нескольких владельцах села Локно, дойдя до начала XIX века. О представителях славных  родов русских графов  Чернышевых, дворян Плещеевых, о немцах – генерале Карле фон Лейне и бароне фон Дольсте – в следующей публикации.  

(Александр Полынкин)