Том 1. Часть первая - здесь

Том 1. Части вторая и третья

Том второй

Вступление.

В центре Европейской части СССР находится старинный русский город Орел. Раньше это был торговый центр (торговля хлебом), губернский город (с 1778 г.) Теперь Орел – центр области с быстро растущей промышленностью.

Часть первая. Отрочество

Летом 1935 г. мы поселились в Орле. Жили в единственном пятиэтажном доме у Московских ворот. Дом был большой, грязный и бестолковый. Рядом находились хлебозавод, электростанция и оборонный завод (производство автомашин с установками для авиации). Мимо проходила Московская ул. По ней бегали старенькие трамвайные вагоны. Вскоре улицу заасфальтировали и проложили по ней широкую трамвайную колею…

Около Красного моста на берегу реки Оки стояла 7-я средняя школа. Ход был с моста прямо во второй этаж. Здание старой женской гимназии (когда-то в ней училась мама) с причудливыми «фонариками». В ней я начал учебу в 5 классе «А».

Возможно, та самая школа №7

(до революции – женская гимназия Гиттерман)

Сидел я первый год с неким Гришей Власовым. Его отец, старый печник, мечтал, что сынок станет образованным человеком, а сын, обладая мощным черепом, вызывал всех сразиться с одной левой рукой и лбом, был страстным футболистом. Этой игрой увлекались тогда многие, но я был равнодушен. С ребятами первый год сошелся мало, а с девочками никаких отношений не имел. Исключение представлял Николай Николаевич Раевский. Он сидел сзади. Я обратил внимание на длинного мальчика с тонкими чертами лица. Сначала он сторонился меня, но мы быстро сблизились. Он был талантлив, однако ленив, а в общем интересный. Я бывал у него дома. Познакомился с его родителями. Он оказался потомком знаменитого генерала Раевского. Отец Коли был уже седой старик (хромой). Он был преподавателем в финансово-экономическом техникуме. Мать из офицерской семьи (Рогге) была довольно образованной женщиной, знакомой со всем Орлом. Вечно у них были гости. Раевские знали все новости, все сплетни. Коля жил рядом со школой на берегу реки. Я брал у него книги. Играл в шахматы. Он мне отдал коллекцию марок, а сам стал собирать монеты. Его мечтой было стать военным врачом, но для этого он слабовато учился. Увлекался Николай радиотехникой и вскоре создал неплохой приемник. Он был хорошо воспитан, с внешним блеском культуры (очень походил на тип старого офицера), любил рисоваться, много читал, живо интересовался политикой, был человеком своего времени, но при всем этом вместо учебы умел классически «сдирать». Он стал первым моим настоящим товарищем.

Я в октябре заболел гриппом. Это отразилось на легких. Начал температурить. Обратились к доктору Шу[стину] (была в Орле такая «знаменитость»). Он посоветовал бросить временно учебу, а причину температуры объяснил переходным возрастом. Я стал заниматься дома. В школу не ходил до декабря. Вообще я в тот год часто хворал, да и ленился тоже, поэтому часто пропускал занятия. Слава учился в той же школе в 4-м классе. У него был товарищ Уткин Вова (жил в одном и том же доме). Кстати, замечу, что интересы всех остальных ребят нашего дома и нас были настолько различны, что мы не поддерживали никаких отношений. С Вовой часто играли в различные игры (домино, карты, шахматы, настольная игра «Путешествие по СССР» и др.) Я ему рассказывал разные истории. Вместе гуляли (знакомились с городом), шалили. Я порядочно читал. Изредка ходил в театр и кино (из-за здоровья).

О школе

Школа по составу учащихся и педагогов была неплохой. Из учителей лучшим был преподаватель географии Ищенко. Он умел образно рассказывать и заинтересовывал учащихся. Классный руководитель и преподаватель русского языка и литературы была весьма средней. По математике была (до 8-го класса) классическая бездарность Анна Васильевна Стрешнева. Знаниям математики я обязан никак ни ей, а своему папе, который занимался со мной. Биолог был «шляпа» (и на голове шляпа, и вообще «шляпа»). Был у нас труд, столярный и слесарный. Занятия по труду нам ничего не давали и очень хорошо, что их вскоре отменили. Класс наш был дружный и очень шумный. По мере приближения к 6-у классу, он, как и следовало ожидать, быстро регрессировал. Помнится, были у нас уроки пения, на которых шум стоял такой, что прибегали с нижнего этажа.

По здоровью в тот год я был освобожден от испытаний. В середине июня я, мама и Слава выехали в Геленджик.

Поездка на Кавказ

Скорый 22-й [поезд] мчался со скоростью 60 км/час к Ростову. Позванивал стакан о бутылку на столике. В коридоре бросало от стенки к стенке. Донбасс. Ростов. Мы побывали в городе. Широкий проспект им. Энгельса. Старинное здание театра. Зашли в кинотеатр. Шел «Цирк». Картина понравилась. В ушах звучала «Песня о Родине». Ночью выехали в Новороссийск. В Геленджике сняли просторную комнату. Целые дни я проводил на Приморском бульваре с книгой в руках. Часто по вечерам ходили в кино. Питались замечательно в столовой в порту. В городе был магазин «Гастроном». Помню замечательное мороженое. Ходили в горы. Как далеко видно с высоты 500 м над уровнем моря!

Из Геленджика поехали в Москву. Радостная встреча с Эдиком. Первая поездка на метро. Был в Богородском у ребят. Они сильно возмужали.

Пришла осень, а с ней учеба. 6-й класс. В нем было сначала 55 учащихся, затем некоторых перевели. Классным руководителем стала Анна Васильевна. По русскому языку начал преподавать завуч Сергей Иванович Рыжков – старый, опытный педагог. По истории и географии – Ищенко. Между прочим, в 5 классе учителя истории менялись с лихорадочной быстротой и болели, поэтому мы древнюю историю не знали.

Стоит остановиться на учителе физики Николае Ивановиче Пахомове. Представьте себе громадного мужчину с черными усами и звериным рыком. Когда он говорил на третьем [этаже], слышно было на втором. Это был знаменитый укротитель баловников, они боялись его как огня. Физику он знал. Большую часть урока тратил на нотации, а на объяснения оставалось минут 10, но физику знали.

В 6-м [классе] появились новые ученики: а) Александр Скворцов. Хромой, очень умный и идеологически выдержанный парень. Играл на скрипке, хорошо учился, много читал, был шахматистом, имел собаку «Джек».

Б) Миша Орлов. Умный, но разболтанный парень, почему-то похожий на старого семинариста, великий баламут.

В) Владя Богородицкий. Сын врача хирурга (мать умерла). Талантливый. Отличник. Много читал, увлекался шахматами. Был выдержанным и уравновешенным.

Общие интересы сблизили меня и Николая с ними. Мы часто собирались вместе, играли в шахматы, беседовали. Забыл сказать еще об одном однокласснике Мише Тощилкине. Нас познакомили книги. Он зачитывался приключенческими романами.

В ноябре я сходил с В. Уткиным на элеватор (за вокзал) и заболел, простудившись. Опять затемпературил и бросил учебу. На этот раз  в январе нашли опытного легочника Н[емытова]. Он стал исследовать мое здоровье.

Что мне запомнилось из этого периода? В конце декабря мама и папа поехали в Москву. Я с интересом хозяйствовал в их отсутствие. К новому году мама вернулась. Торжественно встречали Новый Год. Я получил замечательную книгу «Спартак». В начале первого – стук в дверь. Приехала [?] Я замучил ее своими рассказами. В эти дни происходили выдающиеся события. Была принята Сталинская конституция. В Испании начался фашистский мятеж. Я живо интересовался политикой, делал вырезки из газет.

В марте широко разлилась Ока. Мы с мамой поехали в Москву к врачам. Побывали у нескольких. Сделал [?] рентгеновский снимок. Оказалось, у меня в правом легком имелось несколько очагов. Профессор невропатолог Азбукин посоветовал год не терять, а сдать за 6-й [класс] экстерном, лечиться правильным режимом.

На этот раз познакомился с московскими театрами. Смотрел в ЦТКА «Мстислав Удалой» Прута и в Малом «Огненный мост». Не особенно понравилось. Видел интересный кинофильм «Зори Парижа».

Весной сдавал испытания по всем основным предметам. Сдал очень хорошо.

В этот год я познакомился с Валей Гурьевым. Этакий чистенький и аккуратный купчик. Отец живет отдельно в Курске (служащий). Дед и бабка из купцов (имели несколько каменных домов, остался один, в котором жили). Учился В. очень прилично, старался и стал «отличником». В 5-м классе мы ненавидели друг друга. Я плохого ему ничего не делал, а он строил мне всякие каверзы.

Иногда ненависть переходит в любовь. Мы заинтересовались друг другом. У него никого не было товарищей, я был первым.

Лето

Сначала мы съездили в Покровское (район) к т. Ане Владимирцевой (ветврач) через Малоархангельск. Скучновато там было. Затем вернулись в Орел. В это время шла вторая серия трилогии о Максиме «Возвращение Максима». Мне очень понравился Жаров, игравший конторщика.

Далее направились в Крым, Алушту. Автомобиль миновал перевал. Начался спуск. Впереди открылось море.

В Алуште жили в крошечной комнатке в т.н. Рабочем городке (3 км). Рядом пляж. Несколько домов отдыха на берегу. Вскоре мы познакомились с соседями (из Харькова). Их было двое – мать и дочь Нина. Нина была старше меня на год. Она была довольно хорошенькой. До этого я почти не обращал внимания на девочек. Один только раз во время вечера (5 класс) мне очень и очень понравилась одна из исполнительниц. Стеснение быстро прошло. Мы подружились. Большую часть времени проводил с Ниной. Мы отделялись от остальных и беседовали обо всем и ни о чем. Вечерами ходили в курзал на концерты и смотрели кинофильмы. Время летело быстро. Из Алушты ехали через Севастополь. Было много интересного. На вокзале встретил папа. Он нам сообщил об образовании Орловской области (это 27 сентября 1937 года).

Орёл в довоенные годы

Осень. Я запоздал к началу учебы. Пришел к Валентину. Вместе скоро догнали. Особенно много помог мне Валя в черчении – новом для меня предмете. Я все теснее сближался с Гурьевым. Он становился самым близким товарищем. Читали. Беседовали. Играли в домино, в преферанс. Вместе с ним ходили в школу (он заходил за мной) и из школы. Ходили несколько раз в кино.

По химии в седьмом [классе] была замечательный педагог Акимова. По русскому языку и литературе начал преподавать старейший и опытнейший учитель (44 года преподавательского стажа) Сергей Иванович Горовой – маленький, седенький старичок, большой знаток и любитель русских классиков.

В 1937 году партия открыла сотни и тысячи врагов, пробравшихся во всевозможные ведомства. Началась ликвидация троцкистско-зиновьевских мерзавцев. Ликвидацией врагов народа руководил Ежов (удивительно жестокий человек). Началась волна арестов. Вместе с виновными арестовывали иногда и невинных. Тревожное было время.

У нас в школе арестовали учительницу немецкого языка, Пахомова и некоторых других. [Н.И. Пахомов был освобожден ещё в 1939 или 1940 г., работал учителем и после войны. А его сын ушёл с немцами]. По немецкому языку долго не было никого, по физике стал Башкатов – замечательный педагог (немного похожий внешним видом на Чарли Чаплина). Помню, Новый год встречал с В. Гурьевым в школе. На ленинских днях одел свой первый пиджак. В третьей четверти много болел. В четвертой увлекся учебой и много занимался. С Валей были неразлучны – всюду вместе.

Пару слов о наших шалостях. В классе ввели (В. Богородицкий) «намаз», т.е. смазь всеобщую. Но мы, отличники, чудили не особенно много. Особенно отличались Гриша Власов, Вася Исаев (знаменитый футболист) и др. У нас по немецкому языку стала [преподавать] добрейшая женщина Евгения Александровна Гибшман. По черчению был некто «псалтырь». И завертелось, закружилось. А тут еще Стрешнева – классный руководитель. То вдруг притащат в класс голубей. То (при полном молчании) Вася Исаев степенно подходит к Гибшман и сует в нос червяка. Пускали по классу майских жуков. Скворцов одевал на математике противогаз, вызывая панику. То Гриша решал встретить Гибшман с почетом. Он лихо открывал дверь, семенил сзади, подсовывал стул и каким-то замогильным голосом  [говорил]: «Вот вам, Гибшман, стул. Садитесь, пожалуйста».

Николай отрицал немецкий. Он «знал» лишь одно немецкое слово: dieTischa(!!!)

Да, мы все по немецкому разболтались. Только Валя продолжал по-прежнему старательно заниматься.

Мы оканчивали неполную среднюю школу. Начались трудные испытания. По математике: Анна Васильевна пишет на доске условия задачи. Подступы к классу охраняют нянечки. Мы прыгаем на мосту и заглядываем в окна. Коля приносит призматический бинокль. Тщетно: удалось прочесть одно слово: «яблок», но как и почему? Непонятно. Колю провести было трудно. Он, оказывается, еще до прихода А.В. успел механизировать парты: провел телеграф из ниточек. В самый интересный момент нитка рвется, но Коля все-таки сумел содрать.

На немецкий язык Коля пришел, имея в каждом кармане и на животе по шпаргалке. Кончили. [из рассказов 70-х – 80-х, возможно относящихся к более старшему классу: учительница говорит: «меня огорчила последняя контрольная работа. Всего 2?3? отличные оценки: Гурьев, Иргер… Много посредственных. Много двоек: … Есть единицы: Студнитский и … И есть контрольная, которую я не знаю, как оценить. Раевский забыл в тетради шпаргалку и все равно сделал 17 ошибок!»]

В середине июня, не дождавшись выпускного вечера, поехал в Москву (первый раз один). Через пару дней туда же приехал папа. Несколько дней в Москве был Николай. Бегал и ездил на трамваях, троллейбусах. Обежал книжные магазины, купил несколько книг. В т.ч. удалось купить очень интересную книгу «Всемирный военно-морской справочник». Побывал в кино. Съездил на канал Москва – Волга. Побывал в Богородском у знакомых. Побывал в театрах. Еще во время испытаний в Орле первый раз был в оперетте. Смотрел «Свадьбу в Малиновке». Очень понравилась. В Москве с папой были в «Эрмитаже» (замечательный очень культурный садик). Смотрели оперетту И. Дунаевского «Золотая долина». Больше всех понравилась актриса Регина Лазарева. Был в опере. Слушал «Тихий Дон» (чепуха). В Ростовском драмтеатре видел «Дорогу на юг» Прута. В Камерном смотрел «Кочубея». Но больше всего понравился Малый. Удалось увидеть «Ревизора».

В эти дни проходили выборы в Верховный Совет РСФСР. В Москву из Брюсселя вернулись Э. Гилельс и другие. Увидев афишу, бросился в Консерваторию. Очередь была в несколько сот человек. Около кассы драки. Я не купил билета. И вечером с завистью слушал рев клаксонов машин: на концерт съезжался дипломатический корпус и знатные люди столицы (Консерватория была напротив).

В этот год мы снова были в Алуште.

Как я любил Черное море! Ели бы я был поэтом, то написал бы о море тысячи стихотворений. Но я не поэт и поэтому пасую. Ну, разве не чуден вид моря вечером, когда по волнам серебрится лунный след и так величественны кипарисы на берегу. На ум приходят Пушкин и Лермонтов. Прекрасен юг! Я очень любил виноград и увлекался им с большой пользой для здоровья. Понравились чебуреки (род воздушных пирожков с бараниной) и курабье (песочное печенье, пропитанное бараньим салом) – татарские национальные блюда. На это раз с нами был папа.

В сентябре, поправившийся, я возвращался домой. Ехал с папой через Севастополь. До Ялты доехали на катере. От Ялты до Севастополя – автобусом.

Севастополь – легендарный город. Здесь чуть ли не каждый камень принадлежит истории. Золотыми буквами в мировой истории записана Оборона Севастополя. Исторический бульвар с памятником Тотлебену и панорамой. Панорама – шедевр искусства. Кажется, что полотно живет. Музей с массой интереснейших экспонатов. Город красив. Хотя все кругом голо (известковые пустоши), в городе богатая растительность. Хорош Приморский бульвар. В центе много магазинов. Между прочим, совершенно случайно купил здесь книжку «Русско-японская война».

Когда мы приехали, в гавани было довольно мало судов. Я растерялся, но вечером эскадра возвратилась из учебного плавания. Мы были на бульваре. Вдали показались точки. Они росли. И вот в бухту в кильватерной колонне стали входить суда. Впереди шел флагман – линкор «Парижская Коммуна», на нем играл оркестр. За ним крейсер «Красный Кавказ», эсминцы. Команды были выстроены на шканцах в белом. На берегу махали платками. Вечером краснофлотцы съехали на берег. На бульваре играл оркестр. На проспекте Фрунзе нескончаемый поток людей. У Дома Красной Армии и Фота установили репродуктор. Полились звуки фокстрота: «Утомленное солнце нежно с морем прощалось…» Народ на пл. III Интернационала пришел в движение. Танцевали все вокруг. Это был общий фокс под чудным южным небом, усыпанным яркими звездами. В бухте на клотиках кораблей мигали огоньки. Вдали угадывались бастионы Константиновского форта.

В Севастополе несколько обширных бухт. По ним во всех направлениях скользят катера. Их лающие гудки наполняют воздух над городом. В небе проносятся самолеты. Издали слышен гром дальнобойных орудий береговой обороны. Таков Севастополь.

Совсем забыл упомянуть про Байдарские ворота (на перевале через Крымские горы). От Байдар открывается чудесный вид на весь Южный берег Крыма. В пышной растительности курорты: Симеиз, Алупка, Мисхор, Ореанда, Ливадия, Ялта. Это здравница страны.

Был 1938 год.

Конец первой части

(Продолжение следует)