Имя этой героини долгие годы носила  пионерская дружина Ивановской восьмилетней школы, и потому оно в своё время было хорошо известно как учащимся этого учебного заведения, так и родителям, то есть, подавляющему большинству жителей Ивановского сельского поселения. Кроме того, Татьяна  Бондарева была местной уроженкой, здесь в послевоенные годы жили её родители, сестра и племянники.

Ивановка – Дросково – Ливны - Ивановка

Татьяна Яковлевна, к тому же, стала последним предвоенным директором Ивановской школы, и о ней, казалось бы, всё должно быть известно. Но это, к сожалению, не так, поскольку последние дни её жизни так и остались покрытыми пеленой времени.

А теперь обо всём по порядку. Татьяна  родилась в 1917 году в семье бедного крестьянина деревни Ивановка (Дросковская волость Малоархангельского уезда) Якова Васильевича Бондарева. Училась в школе крестьянской молодёжи в селе Дросково с 1929 по 1932 год, где её одноклассницей оказалась  куначенская уроженка и тёзка – Татьяна Бухтиярова. Они стали подругами, и много лет спустя, будучи уже учительницей Нижне-Куначенской школы, Татьяна Петровна Сигнеева (это её фамилия по мужу – А.П.), написала в своих воспоминаниях: «Таня была моей близкой подругой и активной комсомолкой, училась очень хорошо. Характерными чертами её были: скромность, честность и требовательность не только к своим товарищам, но и к себе. Такой я знала Таню на протяжении трёх лет нашей совместной учёбы. Мы с ней расстались в 1932 году и до 1942 года я о ней ничего не знала…».

Тут я прерву воспоминания Татьяны Петровны Сигнеевой (Бухтияровой), чтобы вернуться к ним чуть позже. А пока передам слово учительнице Трудкинской школы А.Г.Проскуриной, которая училась вместе с Бондаревой в Ливенском педагогическом училище: «Студенткой (заочницей) она была способной, веселой, везде всегда успевала всё сделать: любила жизнь».

После окончания Ливенского педучилища Татьяна стала учительницей в одной из школ Дросковского района, а незадолго перед войной в её жизни произошли два события: она вышла замуж (о её муже, по фамилии Сергеев, почти ничего не известно, даже нет информации, взяла ли Татьяна Яковлевна фамилию мужа – А.П.) и была назначена директором Ивановской  семилетней школы. Вместе с группой активистов-комсомольцев эвакуировалась она вначале в соседнюю Тамбовскую область, а чуть позже несколько человек из них были направлены в прифронтовой район.

«По первому зову…»

Тут я приведу отрывок из воспоминаний бывшего секретаря Дросковского РК ВЛКСМ, а потом – инструктора Орловского обкома комсомола Анастасии Логвиновой (в девичестве – Фроловой – А.П.), которая хорошо знала Татьяну Бондареву как раз по событиям 1941-1942 года: «…Таня не имела должности, но как член пленума райкома комсомола, как директор Ивановской НСШ – она вместе со мной работала. Мы работали со всем эвакуированным населением, с комсомольцами и всей молодёжью, которая была у нас. …Писали письма тем бойцам, у которых семьи были в оккупации. Как отдельный вопрос – я подбирала из молодёжи комсомольцев для разведки, которых забирал к себе особый отдел, но никто из разведки не вернулся. Их было много послано. Очень трудное время было в тот период.

Мы с Таней готовы были идти в разведку по первому зову…».

Далее  Анастасия Логвинова в своих воспоминаниях приводит интересный факт: «Ещё мы были в своём районе, в селе Высокое…, жили, помню, в хатке Марии Петровны Феофиловой, жены секретаря Дросковского РК ВКП(б), товарища Феофилова, который был уже на фронте. Дело было уже в начале зимы, мы с Таней Бондаревой грелись на печке. И вдруг один боец принёс нам фронтовую газетку, она была маленькой, со статьёй «Таня», которую мы прочитали трижды на этой печке и поклялись друг другу – быть такими, как Таня…».

Теперь-то известно, что этим именем назвала себя разведчица и будущий Герой Советского Союза Зоя Космодемьянская, - а читала очерк о её подвиге реальная Татьяна Бондарева, наша землячка.

А теперь, уважаемый читатель, я перехожу к воспоминаниям ещё одного человека, - бывшего первого секретаря Дросковского РК ВКП(б) Дмитрия Трофимовича Сканченко (воспоминания написаны были 28 марта 1967 года – А.П.): «…В декабре 1941 года 10 колхозов Дросковского района были освобождены от немецких захватчиков. Орловский обком ВКП(б) командировал меня секретарём райкома партии и отправил вместе с оперативной группой руководящих работников в Дросковский район для восстановления Советской власти и оказания помощи Красной Армии и освобождённому населению.

В связи со сложившимся положением на фронте в марте 1942 года военное командование предложило нам эвакуировать всё гражданское население в Измалковский район, а работники оперативной группы разместились в селе Пеньшино и деревне Юрты Русско-Бродского района.

Командование 132 стрелковой дивизии (именно эта воинская часть тогда занимала позиции на линии фронта – А.П.) поручило мне и начальнику Госбезопасности тов.Петрову подобрать хороших, преданных нашей Родине людей для разведки. От комсомола была Бондарева Татьяна Яковлевна. В селе Нижний Жёрновец она прошла специальную  подготовку разведчиков. Начальник особого отдела 132 стрелковой дивизии тов.Утва со мной разработал маршрут (по воспоминаниям Анастасии Логвиновой, к подготовке разведчицы имели также отношение заместитель начальника Особого отдела – товарищ Яровой и начальник штаба 132 стрелковой дивизии Николай Киров – А.П.), где должна идти тов. Бондарева и к кому зайти на явочные квартиры, так как я один их знал: в деревне Хураевке – к Баранчиковой, в деревне Лутовиновой – к тов.Лощёновой Тане (прямо мистика какая-то – одни Тани – А.П.).

Тов. Бондареву хорошо проинструктировали тов.Утва – что надо для командования, а я, хорошо зная район, все овражки и дороги – у кого укрыться.

Первая разведка

Татьяна попрощалась и пошла в тыл немцев (это было в марте 1942 года – А.П.). Благополучно возвратилась к нам, выполнив задание разведки. Командование реализовало их успешно. Наша авиация разбомбила артсклады, скопление военной техники и живой силы немцев, штаб полевой жандармерии в д.Новоселки и другие цели.

Татьяна Яковлевна Бондарева

Тов.Бондарева рассказала нам, с какими трудностями пришлось ей встретиться. Сперва она пришла в д.Хураевку, где жили её отец и мать и находилась явочная квартира Баранчиковой (это на большаке Малоархангельск – Дросково). Но она ни к кому зайти не смогла, так как в этих хатах было полно немцев. Тогда она пошла в д.Жигачёвку, где жила её сестра. Татьяна не успела дойти до её хаты, как навстречу ей вышла сестра, которая сказала, что к ней нельзя заходить, в её доме – штаб комендатуры, и на квартире стоит комендант.

Тогда тов.Бондарева пошла в д.Лутовиново, на явочную квартиру к Лощановой Тане, там немцев не было. Она ночью постучала в окно, ей открыли, зашла в хату. Лощёнова Таня и её мать обрадовались, но больше перепугались, потому что не было той ночи, чтобы немцы не проверяли квартиры. Всю ночь тов. Бондарева рассказывала, как наша Армия громит немцев, как живёт и трудится наш народ.

Утром, только сели за стол завтракать, подъезжают 12 немцев и староста на 4-ёх санях и идут в хату. Куда спрятать Бондареву? Решили спрятать в погреб. А немцы приехали собирать картофель. Ну, думаем, погибли все, начали голосить, просить старосту, что картошки нет, есть только один мешок в хате. Они взяли его и уехали к соседям».

Вот таким выдался тот, первый разведывательный поход Татьяны Бондаревой в тыл врага, проходивший по территории нашего района. Сколько дней он длился – по воспоминаниям свидетелей не прослеживается. Но точно – не менее недели. После этого возвращения её видела Анастасия Логвинова, которой разведчица рассказала, что когда она пришла обратно к заместителю начальника Особого отдела Яровому, то он был поражён: «Когда я увидал тебя, то у меня на голове волосы дыбом встали, как у ёжика, я не думал, что ты придёшь».

Вторая разведка

Продолжаю цитировать воспоминания Логвиновой: «В скором времени Таню пригласили идти в разведку во второй раз. Когда уже с ней побеседовали, она пришла ко мне и сказала мне об этом. Я спросила у неё: «Ну, какое у тебя настроение?». Она сказала: «Что-то грустно у меня на душе, что-то волнует. Но, раз меня просят, то я сказала – «Иду!».  Это её подлинные слова, которые врезались в мою память на всю жизнь. Она мне до этого рассказывала, что когда  шла обратно после первой разведки, то немцы укрепляли свою линию фронта колючей проволокой и другими средствами.

О втором  разведпоходе Татьяны Бондаревой сведений сохранилось гораздо меньше. О его начале написал в своих воспоминаниях секретарь Дросковского РК ВКП(б) Дмитрий Сканченко (часть мемуаров я уже процитировал выше – А.П.): «Тов.Бондарева после кратковременного отдыха получила новое задание и была переброшена по этому маршруту через линию фронта, так как его хорошо знала, это между деревнями Лазаревкой и Муратовой. Но переход обороны был неудачный, как мне рассказывал товарищ Утва: «Как только стала спускаться  в низину тов. Бондарева, немцы открыли огонь, она упала, тогда наши открыли огонь по немцам – они замолчали. Тов.Бондарева поднялась и пошла дальше, сошла в низину оврага, и больше её не стало видно».

Но дальше всё оказалось более-менее благополучно. Она сумела посетить знакомые места и явочные квартиры. Вот что вспоминала об этом походе родная сестра Татьяны Бондаревой  Александра Яковлевна: «…В июле грозного 1942 года мы шли с Таней, я её провожала. В поле между Ильинским болотом (это обширное пространство, прилегающее к д.Лутовиновой – А.П.) и лесом она перерезала провод немецкой связи. Я ей рассказал, что в деревнях – немцы, в нашей между домами – бункеры со снарядами…У леса, прощаясь со мной, сказала: «Если через три дня ты не увидишь меня, значит, я у своих, а схватят - поведут на Сосну (там стоит карательный отряд) через нашу деревню. Следи за дорогой все эти три дня». Это были её последние слова. Мы распрощались. На третий раз она была схвачена…».

Последний путь…

А теперь, уважаемый читатель, расскажу о последних днях жизни разведчицы Татьяны Бондаревой, которая в августе 1942 года в третий раз перешла линию фронта, чтобы узнать новые данные о немецких оборонительных позициях. Расскажу с помощью воспоминаний её знакомых, имена которых я уже называл. Сначала процитирую Татьяну Петровну Сигнееву (Бухтиярову), учительницу Нижне-Куначенской школы: «…В 1942 году я сидела у своего подвала со своими маленькими детьми (напомню – это д.Кунач – А.П.). Вдруг я увидела проходивших в пяти метрах от меня женщину в сопровождении трёх немецких солдат. И мне показалось что-то знакомое в этой женщине, я внимательно посмотрела на неё и узнала свою милую подругу Таню. У меня от боли сжалось сердце, я невольно крикнула: «Таня!» Она повернулась в мою сторону и сделала вид, подав знак мне, чтобы я к ней не обращалась (видимо, она опасалась за моё благополучие).

Её повели на допрос к немецкому коменданту, который жил через один дом от меня. Я решила пойти узнать о её судьбе, узнать, как она могла оказаться здесь. Когда я подходила к дому, Таня сидела на крыльце. Когда я к ней подошла поближе, она сказала мне: «Уходи, тебе будет из-за меня плохо, у тебя дети!» Я ушла.

На ночь её привели  в дом моих соседей под охраной. Часов в 7 вечера она стояла у порога дома. Я подошла к ней и принесла ей кружку молока. На мой вопрос: «Как ты попала сюда?», она ответила: «При переходе в третий раз через фронт я попала к ним в руки. Первые два раза я проходила фронт благополучно, была в своей деревне. По моим донесениям наша авиация разбомбила несколько складов».

Я у неё спросила, когда кончатся наши мучения, она сказала: «Ждите, скоро наши придут!» На этом наш разговор был окончен, так как немецкий офицер меня прогнал. На второй день утром я снова её увидела на том же месте у порога. Я решила ещё раз подойти к ней и принести кружку молока. Она попила, но поговорить нам не пришлось, запретил немецкий офицер. А через несколько минут под конвоем трёх фашистов её увели в направлении села Покровское, вероятно, в деревню Ивановку, расположенную недалеко от Покровского (там находилась немецкая комендатура, и всех арестованных, которых проводили по нашей деревне, направляли в Ивановку и там их расстреливали). Вероятно, такая участь постигла и нашу Таню.

Несмотря на то, что она находилась в лапах фашистов, она была весёлая и бодрая, даже успокаивала меня (когда она была в нашем тылу, то в г.Тамбове она встретила мою мать и брата, моих родных она знала хорошо, поэтому она не опасалась говорить мне всё).

После отправки её меня вызывал немецкий офицер, потребовал объяснить: откуда я её знаю, о чём мы говорили. Я ему ответила: знаю я её потому, что мы учились вместе и вспоминали о школьных годах. На вопрос: «Говорили ли мы о военных делах?» - я ответила, что я и не спрашивала о них, так как совсем не понимаю военное дело. Больше они меня не беспокоили…».

Последней из свидетелей, оставивших воспоминания, видела Татьяну Бондареву учительница Трудкинской школы Проскурина (я уже упоминал о ней и цитировал отрывок из воспоминаний – А.П.). Её вместе с другими жителями Трудок 7 января 1942 года изгнали из родного села – кого куда. Привожу  ещё один отрывок её  письма ученикам Ивановской школы от 6 мая 1970 года: «…После изгнания  мы растерялись с семьями, с родственниками, многие погибли. И вот летом 1942 года (простите, точно не помню даты) я шла по селу Покровское в сторону родных мест, надеясь разыскать родственников. И вдруг вижу: навстречу мне идут вооружённые три немца, а с ними Таня Бондарева. Смелая, с гордо поднятой головой, коротко подстриженными волосами, в летнем костюме цвета бордо и, как мне показалось, с дамской сумкой в руках. Вначале я была удивлена: «Как это так? Таня, и вдруг, идёт с немцами, как со своими знакомыми». Но я ошиблась, когда я обернулась и посмотрела ей вслед, то увидела, что в руках у неё была не сумка, а рваные туфли, Таня шла босая. Ноги потёрты до крови. Но осанка стройная, поступь уверенная. Её гнали на запад. Её гнали из жизни. Быть может, это был её последний путь».

В какой из дней лета 1942 года закончился земной путь разведчицы – не известно. Поэтому родителям Татьяны Бондаревой было отправлено такое Извещение: «Ваша дочь, красноармеец Бондарева Татьяна Яковлевна, уроженец Орловской области, Дросковского района, Ивановского сельсовета, д.Н-Ивановка, в бою за социалистическую Родину, верная воинской присяге, проявив геройство и мужество, пропала без вести в августе 1942 года.

Дросковский райвоенком капитан Арефьев.

20 августа 1946 года».

Аналогичная запись оказалась в «Книге Памяти» (Т.9, Покровский и Урицкий районы) на странице 38.  В послевоенный период, в течение трёх лет, по данным Дмитрия Сканченко, начальник Дросковского отдела НКВД Петров, по поручению Дросковского РК ВКП(б), разыскивал следы Татьяны Бондаревой, но без какого-либо успеха. Скорее всего, этот поиск был формальным, потому и не дал результата.

Будем помнить?

А потом на два десятилетия о судьбе разведчицы забыли, пока не проявили инициативу учителя и учащиеся Ивановской восьмилетней школы, которой в это время руководил Михаил Фёдорович Ловчиков. По его поручению начался поиск людей, знавших Татьяну Яковлевну Бондареву, которые могли что-то поведать о её деятельности.

Самой активной помощницей коллективу школы стала подруга Татьяны и коллега по комсомолу – Анастасия Ануфриевна Фролова (Логвинова – в замужестве – А.П.), к этому времени жившая в Москве.

Именно она ещё в 1947 году дала справку в подтверждение того, что Татьяна Яковлевна Бондарева была разведчицей, «отважной комсомолкой-патриоткой и не пощадила своей жизни, геройски погибла за нашу Социалистическую Родину».

А начиная с 60-ых годов, Анастасия Ануфриевна начала активно писать письма в различные инстанции, призывая вышестоящих начальников обратить внимание на подвиг разведчицы Бондаревой. Это тем более было необходимо, что ученикам и учителям Ивановской школы пришли отрицательные ответы из Свердловского райвоенкомата, Орловского областного военкомата, из Центрального архива КГБ и из Центрально архива Министерства обороны: эти уважаемые организации никакими сведениями о Татьяне Бондаревой не располагали.

Сами красные следопыты Ивановской школы сумели найти нескольких свидетелей подвига разведчицы: её сестру, Александру Яковлевну, жительницу д.Жигачёвка Евдокию Дмитриевну Ловчикову, учительниц Нижне-Куначенской и Трудкинской школ Т.П.Сигнееву (Бухтиярову) и А.Г.Проскурину (их воспоминания я приводил в своём рассказе – А.П.) и, наконец, Анастасию Ануфриевну Логвинову (Фролову).

В свою очередь, Анастасия Ануфриевна  дошла до Покровского районного начальства (секретаря РК КПСС Н.Н.Дронова) и областного: она написала письмо на имя первого секретаря Орловского обкома комсомола Евгения Волнова.

Тот ответил следующим посланием: «Уважаемая Анастасия Ануфриевна! До глубины души тронут Вашим письмом и сердечно благодарю Вас за светлую память о комсомолке Тане Бондаревой, погибшей в грозные годы Великой Отечественной войны. Сообщаю Вам, что красным следопытам Дросковской средней школы  поручено начать сбор материалов, связанных с гибелью Бондаревой Татьяны Яковлевны. О ходе и результатах поисков дополнительно сообщит Покровский РК ВЛКСМ и учащиеся Дросковской средней школы. Секретарь обкома ВЛКСМ Е.Волнов».

В общем-то, это была отписка. Ведь как и откуда могли начать поиск дросковчане – только с обращения к ивановским школьникам и учителям.

Поэтому, кроме того, что уже было собрано, другой информации по подвигу и месту героической гибели Татьяны Бондаревой выяснить не удалось. Её имя увековечили в названии пионерской дружины – и это замечательно, но явно недостаточно. Ведь трижды в тыл врага ходила разведчица, результаты у неё имелись, а наград не было. Не справедливо!

А теперь ещё и школы, в которой она директорствовала, нет. Но о подвиге Татьяны Яковлевны Бондаревой покровчанам надо помнить…

P.S. Очерк написан по документам и материалам,  собранным учащимися и учителями Ивановской восьмилетней школы.

Александр Полынкин

• Второй этап освобождения Покровского района (продолжение)
• Второй этап освобождения Покровского района (окончание)
• В Покровском районе перезахоронили жертв фашизма
• Презентация книги Александра Полынкина «Покровский край в годы Великой Отечественной войны»
• О Викторе Быстрове из 16 Литовской дивизии
• О Василии Громове из 399 стрелковой дивизии и Дне Победы
• Родственники Бурана Нсанбаева на Орловщине
• Новый знак на линии фронта
• Младший лейтенант Шумихин из 143 стрелковой дивизии
• Из Отрады – на Покровское кладбище