Эту историю рассказал мне два десятилетия назад участник Великой Отечественной войны, ныне, к сожалению, ушедший в вечность, Сергей Петрович Тулупов.

На линии фронта у реки Труды

Уроженец Брянского уезда Орловской губернии (ныне – в составе Брянщины – А.П.), он был призван на фронт на второй день войны и направлен в 120 стрелковую дивизию, формировавшуюся в Орле и Ливнах в 1939-1940 годах. Уже в первые месяцы войны довелось красноармейцу Тулупову принять участие в оборонительных боях, а потом – и в Ельнинской наступательной операции, в которой он получил тяжёлое ранение, а за проявленное мужество удостоился медали «За отвагу».

После излечения в госпитале, где пришлось ему «проваляться» несколько месяцев, и двухнедельного пребывания в тыловом подразделении Тулупов возвратился в родную часть, которая к этому времени удостоилась наименования «гвардейской» и была переброшена на новый участок фронта. Он находился на самой границе Верховского и Покровского районов Орловской области. Позиции гвардейского полка пролегали между сёлами Корсунь и Трудки. Всю весну и лето противники укрепляли оборону, глубоко вкапываясь в жирный чернозём, и преуспели в этом, окружившись не только окопами и блиндажами, но также минными полями и многокилометровыми проволочными заграждениями. Отдельные попытки частей 6-ой гвардейской стрелковой дивизии прорвать немецкие позиции заканчивались неудачами и большой кровью с нашей стороны.

С наступлением зимы гвардейцы перешли полностью к оборонительным действиям и наблюдению за немцами. Окопы и блиндажи советских воинов располагались в верхней части огромного поля, откуда хорошо просматривались окрестности и грунтовая дорога, по которой немцы перемещались из Трудок в Корсунь и наоборот, доставляя боеприпасы и продовольствие.

Когда выпал глубокий снег, то гитлеровцы, используя труд местных жителей, первое время чистили «грунтовку», но через некоторое время основную трассу были вынуждены переместить на скованную крепким льдом реку Труды. Она находилась в пределах прямой видимости наблюдателей гвардейского полка, но, всё-таки, на достаточном расстоянии от них, чтобы как-то помешать немцам выполнять их транспортные задачи, которые они осуществляли под приличной охраной.

Вот так обстояло дело до событий, развернувшихся поздним утром 24 декабря 1942 года, когда в очередной раз на передовую был отправлен сержант Тулупов с тремя бойцами.

Два немецких грузовика в качестве трофеев

В тот день они заняли своё обычное место – в глубоком окопе, выдвинутом по направлению к деревне Вязь-Выселки, откуда замёрзшее пространство реки просматривалось как на ладони. Было солнечно и очень морозно. К полудню, когда сержант и его подчинённые, несмотря на свои тулупы, основательно продрогли, на крутом спуске с немецкой стороны показались два крытых брезентом грузовика. Поднимая снежную пыль, они спустились к реке, около километра промчались по ровной и чистой ледяной трассе, а потом, свернув, начали с уже гораздо меньшей скоростью подниматься на противоположный берег. И тут, метров через пятьдесят, передний грузовик забуксовал. Второй был слишком близко к нему, водителю пришлось затормозить, и он попытался сдать назад. Однако впопыхах сделал это так неудачно, что свернул на обочину и провалился в снежный сугроб.

Теперь уже оба грузовика отчаянно буксовали, пытаясь выбраться из ловушки, но лишь глубже в неё зарывались. Спустя минут десять водители прекратили бессмысленные попытки и вылезли из кабин. Осмотрелись – вместе с ещё четырьмя охранниками (по паре на каждую машину: просто удивительно для обычно осторожных и боязливых оккупантов).

Гвардейцы вначале просто наблюдали за разворачивавшейся на их глазах картиной. Но когда один из немцев-водителей вдруг отделился от своих и двинулся вверх по склону, вероятно, за помощью, у сержанта Тулупова мелькнула шальная мысль, которая мгновенно материализовалась в действия: «Коля, - развернулся он к рядовому Свирину, - бегом за подкреплением и сразу же сюда лошадью!»

«Так точно!» - обрадовался возможности погреться промёрзший до костей Свирин и, пригнувшись, побежал к блиндажу. Там, в укрытии, всегда стояли наготове сани, запряжённые мощным мерином по кличке «Земляк».

Проводив взглядом Свирина, Тулупов обратился к двум оставшимся красноармейцам: «Хлопцы, видите, прямо от нас овраг идёт к склону, где грузовики застряли. Мы подползём, двое с разных сторон (немцы разошлись двумя парами для охраны) бросают гранаты, а я страхую из автомата. Ясно?»

«Так точно, товарищ сержант!»

В этом овражке несколько дней назад Тулупов с товарищами как раз проделали лаз в колючей проволоке, и успели они тогда разминировать узкую полосу впереди – готовились взять «языка». И вот предварительная работа пригодилась.

Задуманное удалось выполнить стопроцентно. Подползли, бросили, все четверо гитлеровцев упали и даже не дёрнулись, так что стрелять не пришлось. Тулупов с бойцами рванулся к грузовикам. В кабинах никого не оказалось. А вот в кузовах…

Первый почти доверху был забит ящиками и коробками с продуктами и новогодними подарками: «сгущёнкой», «тушёнкой», печеньем, шоколадом и многим другим, впервые увиденным наголодавшимися за последнее время бойцами (гвардейцев той зимой снабжали, скажем, так, неважно). Вытащив из одной коробки по печенью и усердно работая челюстями, сержант с красноармейцами поспешили ко второму грузовику (кроме пробитых колёс, он тоже остался цел).

Спасённые

И тут вместо очередных коробок в глубине полупустого кузова бойцы обнаружили совсем не то, что ожидали. «Ребята, родненькие!» - с этими словами к красноармейцам и сержанту бросилось несколько совсем молодых девчонок, сидевших до этого времени беззвучно в почти полной темноте. Гитлеровцы, квартировавшие в Трудках, собирались как следует отметить своё рождество и для праздничных утех везли из Корсуни местных красавиц (дело в том, что из села Трудки всё население было изгнано оккупантами в самом начале января 1942 года).

Девушки своих избавителей благодарили так, что сержанту и его бойцам стало жарко от объятий и поцелуев. «Девчонки, хватит, уходить надо, а то немцы скоро пожалуют!» Визг и гомон сразу стихли, а со стороны наших позиций показались сани (бойцам пришлось подорвать несколько столбов с колючей проволокой, чтобы проскочить через препятствия на линии фронта – А.П.). Через пару минут тяжело дышавший Земляк с пятью красноармейцами на розвальнях оказался у грузовиков. Два бойца, подобрав оружие убитых гитлеровцев, двинулись пешком вместе с девушками в тыл, в направлении села Ворово, а все остальные под умелым руководством сержанта Тулупова начали быстро вытаскивать ящики и коробки из грузовика.

Сержант сам старался расставлять груз так, чтобы поместить на сани как можно больше, но после тридцатой коробки понял – достаточно. Эх, были бы ещё сани! Дав двум бойцам возможность отойти вместе с лошадью метров на двести, Тулупов с остальными подорвал автомобили гранатами. Тот, что оставался ещё с продуктами, быстро загорелся…

Спасённых девушек доставили в Ворово и разместили по квартирам местных жителей. Продуктов, если бы их ели только добытчики, наверняка хватило бы до лета, но командир полка приказал все коробки и ящики привезти в штаб. Однако Тулупов перед отправкой трофеев припрятал по ящику «тушёнки», «сгущёнки», печенья, шоколада и даже ящик шнапса, о котором они вначале и не подозревали. Так что новогодний стол своему отделению сержант обеспечил отменный.

30 декабря 1942 года в штабе полка Тулупову сообщили, что он представлен к медали «За отвагу», а его бойцы – к медалям «За боевые заслуги». А 31 декабря, не попав в очередной наряд на передовую, сержант решил навестить спасённых им девушек. Дверь ему открыла одна из них – настоящая русская красавица, такая, что Тулупов сказал мысленно себе: «Ну всё, Серёга, ты пропал!»

В дополнение к красе писаной и русой косе до пояса у Прасковьи оказался такой добрый и весёлый характер, что тушевавшийся, было, вначале сержант втянулся в разговор с нею, и их беседа продлилась весь вечер, вплоть до наступившего 1943 года. Прощались так, словно знали друг друга не один год.

К концу зимы 1943 года советско-германский фронт передвинулся на запад, и вместе со своей 6 гвардейской стрелковой дивизией пошёл в этом же направлении и сержант Тулупов. Между боями, улучив свободную минутку, писал своей любимой, начиная письма всегда одинаково: «Здравствуй, мой новогодний подарок! Здравствуй, моя любимая Пашенька! Я – жив-здоров…».

До конца войны Сергея Тулупова ещё дважды доставали вражеские осколки, но каждый раз он возвращался в строй. Два ордена – Красной Звезды и Славы III степени – украсили его крепкую, мужественную грудь. Войну закончил старший сержант Тулупов в Праге. Летом 1945 года демобилизовался и приехал в село Корсунь (сюда, на родину, возвратилась в 1944 году его любимая Прасковья). И уехали они вместе на Брянщину. Бывший гвардеец работал в колхозной строительной бригаде – плотником, жена – на ферме, дояркой. Родили Тулуповы трёх замечательных детей – дочку и двух сыновей.

Каждый раз, когда на Новый год в их семье (особенно в присутствии гостей) заходила речь о подарках, Сергей Петрович с улыбкой и гордостью говорил, показывая на жену: «Вот мой лучший новогодний подарок! Так, Паша?» Прасковья в ответ только тихо и смущённо улыбалась.

(Александр Полынкин)

• Второй этап освобождения Покровского района (продолжение)
• Второй этап освобождения Покровского района (окончание)
• В Покровском районе перезахоронили жертв фашизма
• Презентация книги Александра Полынкина «Покровский край в годы Великой Отечественной войны»
• О Викторе Быстрове из 16 Литовской дивизии
• О Василии Громове из 399 стрелковой дивизии и Дне Победы
• Родственники Бурана Нсанбаева на Орловщине
• Новый знак на линии фронта
• Младший лейтенант Шумихин из 143 стрелковой дивизии
• Из Отрады – на Покровское кладбище