16 ноября 2019 года, на 95-ом году жизни, скончалась Нина Егоровна Мишина, Почётный гражданин Покровского района, кавалер орденов Трудового Красного Знамени и «Знак Почёта», председатель колхоза имени Суворова с 1961 по 1975 годы. Газета «Сельская правда» в номере от 22 ноября поместила некролог, подписанный настоящими и бывшими руководителями Покровского района.

Сегодня, в девятый день после её ухода в мир иной, я размещаю на сайте «Мастера» свой большой очерк о Нине Егоровне, который был опубликован в книге «Ретинское сельское поселение. История и люди» («Картуш», 2016 год, стр.94-102), напомнив жителям края об одной из наших замечательных женщин, настоящих героинь мирного труда, переживших множество горестей и бед на своём жизненном пути, но преодолевших их ради своих близких и Родины (Александр Полынкин).

«23 февраля 1961 года инструктора-бухгалтера Покровского райисполкома Нину Егоровну Мишину вызвал к себе первый секретарь райкома КПСС А.К.Митяев и сказал: «Скоро в твоём родном колхозе состоится отчётно-выборное собрание. Бюро райкома единодушно одобрило твою кандидатуру на должность председателя. Есть возражения?» Онемевшая от неожиданности женщина успела только открыть рот: «Анатолий Кузьмич, да я…», как глава района тут же среагировал: «Ну, вот и молодец! Готовься!»

Начало

Возвращаясь домой, Нина Егоровна всю дорогу проплакала потому, что до этого дня она никак не представляла себя в должности председателя, но отказаться от партийного поручения в те годы было совершенно невозможно. «И что же делать-то буду я в Липовце, – думала она, – когда из-за председательской чехарды за 18 лет после освобождения села от фашистов так и не появилось ни одного путного коровника, ни одной свинофермы, даже школу настоящую, и ту за это время не построили?».

Когда представитель райкома, уже на самом собрании, предложил колхозникам колхоза имени Чапаева избрать председателем землячку Мишину, на собрании даже шум поднялся: «И правильно: Нинка-то – она такая, она сможет! Если уж одна, без отца-матери своих малолетних сестёр и братьев на ноги подняла, то и колхоз подымет!» И проголосовали единогласно.

Филатовы

Многодетными семьями в довоенном Покровском районе удивить кого-либо было трудно. В огромном (до революции – волостном) селе Липовец, считай, каждая вторая семья насчитывала пять и более ребятишек. У Егора Ивановича и Ефросиньи Михайловны Филатовых к 1937 году было как раз пятеро: дочери – Нина, Маша, Тоня, Валя и сын Коля. А когда тяжело раненный в советско-финскую войну, но вылеченный умелыми докторами, глава хозяйства вернулся весной 1940 года домой, то уже следующей весной родились у многодетной семьи ещё двое – близнецы Валера и Слава. К сожалению, Слава своё имя не оправдал и умер от какого-то непонятного заболевания через два месяца после рождения.

Вскоре после начала Великой Отечественной войны Егор Иванович Филатов, как и все его односельчане 1905-1918 годов рождения, был призван на фронт, и с тех пор семья в течение трёх лет ничего о нём не слышала.

А в конце ноября 1941 года в Липовец пришли немцы, которые тут же стали наводить свои, фашистские, порядки. Расселились гитлеровцы по самым добротным домам, выгнав их хозяев на улицу. Оккупантов совсем не волновало, где же будут ночевать выброшенные ими на мороз женщины, дети и старики. Первую ночь многодетная семья Филатовых провела в собственном, очень холодном подвале, а на следующий день перебрались они, вместе ещё с двумя семьями, в соседний, более просторный и более удобный для временного жилья погреб. Обживаться было беженцы стали основательно, натаскали сразу же пеньковой тресты для утепления своего подземного жилища, да весь их труд оказался напрасен. Пеньку, которой поселившиеся в подвале утеплили вход, подожгли проходившие мимо гитлеровцы – то ли от нечего делать, то ли специально. Ядовитый дым стал быстро проникать в подвал, а его жильцы, спасаясь, в панике начали выбегать оттуда. Филатовым повезло: они все сумели выбраться, а вот один дед-инвалид и маленькая девочка задохнулись в дыму.

В поисках нового пристанища Филатовы перешли на другую сторону села, где нашли приют у знакомого им Михаила Петровича Мишина – бывшего председателя липовецкого колхоза. Кроме них, в его доме поселились и ещё три семьи. Совестливый Мишин никому отказать не смог, несмотря на то, что формально являлся назначенным фашистами старостой. Но, понимая, что ему, как старосте, придётся выполнять все распоряжения гитлеровцев, сразу притворился сильно больным и никуда не выходил из дому. Его обязанности пришлось выполнять другому, более покладистому в отношениях с немцами, жителю села. И всё, казалось бы, ничего, да события вдруг резко повернулись в худшую сторону – как для Филатовых, так и для многих других обитателей Липовца.

Смерть матери

Всё началось с того, что в начале марта 1942 года кто-то на окраине села повредил немецкую линию связи, перерезав телефонный провод. Гитлеровцы обвинили в этом неизвестных им партизан. После большого, повального, но безрезультатного обыска домов фашисты согнали всех взрослых мужчин Липовца на площадь перед церковью и приказали им снять головные уборы. Тех, у кого обнаружили короткую армейскую стрижку (их оказалось 13 человек), тут же отвели в сторону. Местный комендант зачитал короткий приказ, и через полчаса все объявленные виновными были расстреляны на краю небольшой рощи.

А через день или два после этого трагического события, в доме приютившего многих своих односельчан Мишина, слегла с тяжёлым кашлем и температурой многодетная мать Ефросинья Михайловна Филатова. Сказались, видно, скитания по улицам и подвалам, когда, стараясь одеть потеплее своих малолетних детей, себя она не уберегла. Сильнейшее воспаление лёгких и отсутствие каких-либо лекарств способствовали скоротечности протекания болезни. Как рухнула Ефросинья без сил на коник (деревенскую лавку), так больше и не встала, промучившись совсем-совсем недолго. Произошло это 9 марта. Шестеро детей остались одни-одинёшеньки. Старшей, Нине, 8 марта исполнилось 17 лет, а младшему, Валере, было только 10 месяцев, и он лежал в люльке тихо, словно чувствуя беду.

Тело бедной Ефросиньи Михайловны ещё не успело остыть, а дети, окружившие умершую мать, кто плакал, а кто печально молчал, когда вдруг во второй половине дня двери дома Мишиных резко и с шумом распахнулись. Зашли в комнаты трое незнакомцев, один из которых, как выяснилось позже, был бургомистром Покровской волости Александром Гордеевым.

«Михаил Петров здесь?» – громко спросил бургомистр (поясню, что по тогдашним деревенским обычаям, отчество произносилось как фамилия – А.П.). «Тут я, болею», – отозвался бывший председатель. «Собирайся, пойдёшь с нами, укрыватель партизанский!» – так же громко, грубо и зло приказал Гордеев.

Не дав Мишину даже как следует одеться, двое полицейских вытолкали Михаила Петровича на улицу. До Липовца потом слухи дошли, что расстреляли председателя, как и ещё три десятка покровчан, на окраине деревни Ивановка, в которой базировался немецкий карательный отряд.

Предатель Гордеев, сумевший заранее, до прихода оккупантов в район, составить списки всех коммунистов и комсомольцев, оставленных для подпольной работы в тылу у гитлеровцев, знал, конечно же, и о М.П.Мишине. Кроме того, оказалось, что именно у бывшего председателя липовецкого колхоза укрывался тот самый партизан, который перерезал немецкий телефонный провод. Это был Кузьма Камынин, до войны работавший уполномоченным Народного Комиссариата заготовок по Покровскому району. Его же, по заданию райкома партии, оставили руководить партизанским отрядом. Камынин тоже был гитлеровцами впоследствии схвачен и расстрелян – но уже в селе Покровское.

Уходя, очень довольный, Гордеев вдруг обратил внимание на покойницу и сгрудившихся рядом с нею детей: «А это кто такие?» Узнав, что отец их, Егор Филатов, в Красной Армии воюет, приказал старосте немедленно умершую из хаты выбросить, а детей – следом за нею на улицу выпроводить. Так, в очередной раз, только теперь уже без матери, Филатовы снова на морозе очутились.

«Сидим, замёрзли совсем, и я не знаю, что делать. Совсем отчаялась и уже топиться решила, к речке пошла»,– вспоминала позже Нина Филатова, старшая из семейства (в замужестве она стала Мишиной – А.П.). Но по дороге, на счастье всех детей Филатовых, ей старушка знакомая встретилась. «Нин, куда это ты?». Нина всё ей честно рассказала. «Не смей, грех это»,– строго сказала старушка и привела девушку в дом своей соседки: «У меня уже людей полна хата, а у тебя ещё есть место. Прими детей на постой – мать у них умерла».

Сбегала обрадованная Нина за сёстрами и братьями, привела и принесла их в обретённое нечаянно пристанище (младший, Валера, совсем, было уж, окоченел, но в хате отогрелся, отошёл). И прожили благополучно Филатовы у приютившей их хозяйки до самого освобождения, до февраля 1943 года.

А мать, Ефросинью Михайловну Филатову, тогда же, когда определилась Нина с жильём, она всё-таки похоронила. Хоть и в общей, с девятью другими односельчанами, братской могиле, зато в настоящем, дощатом, гробу: мужики – соседи помогли сироте.

Отец

Нине Егоровне Мишиной (Филатовой – в девичестве – А.П.) идёт сейчас 91-ый год (очерк я писал в 2014 году – А.П.). С того момента, как освободили от фашистов Покровский район, прошло уже 70 с лишним лет, но военное прошлое по-прежнему свежо в её памяти, занозой сидят в сердце многие события 1941 – 1943 годов. И в этом убедился я, когда долго с нею разговаривал.

Помнит Нина Егоровна, как питалась их семья, оставшись без матери, целый год, чем попало, как радовались однажды её братья и сёстры принесённому с поля боя куску мороженой конины, тут же сваренному в чугунке и съеденному руками, потому что ни ложек, ни вилок у детей долго ещё не было.

Помнит, как гоняли её ежедневно, в течение шести месяцев, вместе с другими подростками и взрослыми, на рытьё противотанкового рва, который задумали немцы для защиты от советских танков протянуть почти на шесть километров – от Липовца до деревни Протасово. Несколько бригад, по 24-26 человек в каждой, под охраной вооружённых патрулей, с шести часов утра до захода солнца, рыли огромную прямоугольную канаву, шириной четыре, а глубиной – два метра. Опоздавшим на работу на 5 минут двум Нининым подругам полицейские, на виду у всех, тут же всыпали по 25 розог.

Помнит до сих пор Нина Егоровна и единственного доброго немца Эмиля, у которого оставались в Германии двое своих детей и который чужим, русским детям, оставшимся без отца и матери, приносил то кусочек сахара, то щепотку соли (а она порой была слаще сахара в ту зиму), то спички. Это Эмиль предупредил Филатовых, когда немцы уйдут из села: «В 12 часов ночи будут жечь дома и склады. Не спите!»

Не забыла Нина Егоровна, как страшно полыхали, в ночь с 14 на 15 февраля 1943 года, гитлеровские склады, а все липовецкие жители, рискуя сгореть, вытаскивали из огня продукты, которыми потом несколько месяцев и питались.

Не забыла она, как рано утром на следующий день вошли в село советские солдаты, одетые в белые маскировочные халаты, помнит, как у них в доме лежали 16 тяжелораненых бойцов и командиров, а она за ними ухаживала, поскольку медсестёр не хватало – и больше половины раненых всё-таки умерли.

И много чего ещё из военного прошлого не забыла Нина Егоровна Мишина.

Последним страшным военным эпизодом для неё стало письмо с сообщением об отце. Об отце, о котором Филатовы не получали известий долгих три года. Нина как раз в это время устроилась на свою первую самостоятельную работу – почтальоном. Работа ей подходила, и нравилась бы она ей полностью, если бы не «похоронки», которые приносила время от времени Нина в тот или иной дом большого села Липовец. А тогда, в 1944-ом, пришло казённое прямоугольное письмо на имя умершей уже два года как Ефросиньи Филатовой. Затряслись руки у молоденькой почтальонки, слёзы полились из глаз ещё до того, как открыла она конверт: всё уже было ясно.

«Ваш муж, рядовой Филатов Егор Иванович, верный воинской присяге, проявив мужество и героизм…», а дальше шло сообщение, что погиб он, оказывается, ещё в 1941 году, во время жестоких схваток под Ельней. Не стала сразу Нина говорить о страшной новости братьям и сёстрам, не смогла, хоть и поняла – да, и отца теперь у них нет.

Чуть позже, года через два, работавшая уже колхозным бухгалтером, встретила Нина вернувшегося с войны инвалидом мужика из соседней деревни Зиновьевой, Андрея Решетникова. Он призывался на фронт вместе с Егором Филатовым, да и воевать начинали они вместе. Решетников и рассказал, как в конце августа 1941 года, во время наступления под Ельней, на Смоленщине, их часть подверглась ожесточённому артиллерийскому и миномётному обстрелу. Сам он тогда был тяжело ранен в ногу (её в госпитале ампутировали), а его друг Егор погиб. «Знаешь, Нина, незадолго до боя, я с ним сапогом поменялся, у меня он ногу сильно жал, а ему как раз подошёл. Вот в этот сапог мне осколок и попал, эту ногу мне и отрезали», – со всё ещё сохранившимся удивлением закончил рассказ Андрей Решетников.

О курах, школе и председательской жизни

К тому времени, когда в конце февраля 1961 года Нину Егоровну Мишину избрали председателем колхоза имени Чапаева, она уже сумела решить свои основные проблемы. Как старшая большого семейства, оставшегося без отца и матери, она вывела в люди всех сестёр и братьев, и только когда самому младшему из них, Валерию, уже исполнилось 14 лет, а ей самой было почти 30, наконец-то вышла замуж – за хорошего парня, односельчанина, Семёна Мишина, который долго ждал ответа от своей избранницы.

Две маленьких дочери родились, одна за другой, у молодой пары, а тут вдруг потребовалось решать новые, уже общественные, вопросы, но Нина (теперь уже – Мишина), закалённая всей предшествующей жизнью, оказалась к этому готова, хоть и плакать тайком от других пришлось ещё не раз.

За первые 15 послевоенных лет кое-что для восстановления самого села Липовец и его разрушенного оккупантами общественного хозяйства было сделано. От одной коровы, чудом не съеденной гитлеровцами, перешли к общественному стаду крупного рогатого скота, помог район свиньями и лошадьми (прибыли из братской Монголии). От обработки земли лопатами и с помощью коров и волов перешли к тракторной вспашке. Немного окрепло хозяйство к 1960 году. Но до нормальных условий было ещё далеко. Пришлось молодому руководителю, пока не было настоящих свинарника и овчарни, в первую её председательскую зиму, свиней и овец по домам, с согласия людей, раздать. А потом в течение двух лет и коровники новые, и свинарник, и овчарня, и конюшни появились. На всю жизнь у Нины Егоровны любовь к животным сохранилась: не забыла она, как благодаря «братьям меньшим» выжили Филатовы в войну. Колхозники любовь председательскую видели, и сами старались животных не обижать.

Когда приняла Мишина колхоз от прежнего начальства, во всём хозяйстве имелось 150 голов крупного рогатого скота, 120 свиней, 200 овец, а когда уходила с должности, то КРС насчитывалось уже 2100 голов, свиней – 2200, овец – 870, лошадей – 165 голов, действовала птицеферма с 3000 кур-несушек и пасека со 110 пчелосемьями.

Не меньшее внимание уделяла Нина Егоровна и растениеводству. Будучи бухгалтером по образованию, она в короткий срок овладела основными агрономическими и механизаторскими навыками. Не стеснялась учиться председатель Мишина – и у своих ветеранов, и у коллег, и в Орле, на разнообразных курсах. До сих пор с удовольствием вспоминает, как свёкор, Тихон Прокофьевич, надоумил её насчёт народных примет по срокам посева проса и гречихи, и урожай тогда отменный уродился.

«Весь ток завалили, за район план выполнили, у нас даже перестали принимать зерно на элеваторе, мол, девать уже некуда!» Пришлось тогда Нине Егоровне телеграмму первому секретарю Орловского обкома партии Ф.С.Мешкову отправить, и тот неожиданно сам в колхоз приехал.

Увидел Фёдор Степанович мишинское хозяйство, порядок оценил и помог – и с транспортом, и с приёмкой зерна на элеватор. Вообще-то оказалась Нина Егоровна не только хорошей хозяйственницей и добытчицей новой техники для родного колхоза (тут помогал односельчанин Булгаков, работавший в Министерстве сельского хозяйства), но и замечательным психологом – просто потому, что любила своих колхозников, даже если и грешил иногда кто-то их них.

Как можно было без скандала умело пристыдить загулявшего на пару дней механизатора, чтобы он так прочувствовал свою вину, что потом навёрстывал упущенное и даже перевыполнял план, – знала только Мишина.

А кто бы из председателей, заботясь о пошедшем во время уборки урожая массовом зерне, сумел бы так попросить своих колхозных пенсионерок: «Девки, я вас в ночь на ток поставлю, тогда нежарко будет, и с вашим давлением вы вполне сможете колхозу помочь». Пожилые колхозницы от одного уже слова «девки» таяли и наворачивали лопатами потом на току так, что молодые угнаться не могли.

Районное начальство любило привозить делегации в колхоз к Мишиной (с 1963 года он был переименован и стал называться именем другого, не менее знаменитого полководца, – Суворова), потому что тут не надо было ничего скрывать: любое поле всегда как картинка, на фермах – порядок, да и с социальной сферой благополучно.

Тут стоит рассказать историю со строительством новой школы в Липовце. В самом начале председательской деятельности пришла к Нине Егоровне старушка – с жалобой. В доме её, как и в некоторых других, ученики занимались, поскольку школьного здания в Липовце после войны так и не появилось. Учительница начальных классов одного ученика, который никак букву «Щ» не мог выговаривать, в сени выпроводила. И он стал тренировать эту самую «Щ». В сенях же на насесте куры сидели, и когда четвероклассник и раз, и два, и три сумел очень громко произнести «ще, ще», то куры разбежались в разные стороны. Старушка просила принять меры. Это событие и стало поворотным в планах колхозного правления по строительству новой школы.

Как Нина Егоровна доставала лес, кирпич, другие стройматериалы – можно целый рассказ написать, но – главное, меньше, чем за год, школа была построена. И обошлось строительство в 900 000 рублей колхозных денег. А на следующий год подоспело районное начальство: как же так, без них строительство прошло. Школу для 300 липовецких школьников включили в план, оценили в 1 200 000 рублей – и возвратили деньги колхозу, который ещё и с прибылью остался. Школе скоро исполнится 50 лет, и она до сих пор успешно работает, хотя число учащихся в ней намного сократилось. А потом были и другие объекты соцкульбыта, жилые дома для колхозников, строившиеся по беспроцентным ссудам на любые сроки.

Гордостью же Нины Егоровны стал памятник землякам, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны. Село Липовец – единственный населённый пункт района, родом из которого сразу два Героя Советского Союза, - В.Д. Казаков и И.И.Мишин. Их имена, вместе с ещё 150 фамилиями были выбиты на гранитных плитах мемориала. Значился среди них и Егор Иванович Филатов, память которого особенно хотела увековечить дочь-председатель.

15 лет бессменно руководила колхозом Нина Егоровна Мишина, знали о ней и о славных делах колхоза имени Суворова в районе и области. Ордена «Знак Почёта» и Трудового Красного Знамени, медаль «За трудовую доблесть» стали заслуженными наградами председателя за её дела во имя людей.

Давно уже на пенсии Нина Егоровна, доживает она свой век в родном Липовце, в аккуратном, уютном доме, неподалёку от построенной ею школы. Помнят Мишину в селе до сих пор, помнят как никого из руководителей – за дела её. Но самой Нине Егоровне в последнее время стало больно и горько смотреть, как многое из сделанного ею и односельчанами, как в войну, безжалостно уничтожается теми, кто и не работал-то здесь никогда.

Хозяйство, входившее несколько лет в крупную агрофирму, довели до банкротства «умелые современные» руководители, потом появился конкурсный управляющий из Орла, и он по частям продал то, строилось потом и кровью колхозников. Не осталось теперь в Липовце ни машинной базы, ни тока, ни ферм (а уж скота – и тем более), раскурочили здания колхозных конторы и столовой.

И даже мемориал уже не выглядит величественно, как когда-то. Исчезли две гранитные плиты с именами, куда, когда – выяснять некому. Ухаживают, правда, за территорией памятника учащиеся Перехоженской школы, но вернуть мемориалу былое величие они сами, без помощи, не могут.

Ну а Нине Егоровне Мишиной, замечательной женщине, Председателю колхоза, так много сделавшей для своих земляков, остаётся, в этих условиях, только сожалеть об утраченном и жить воспоминаниями. И эти воспоминания всегда в её сердце.

Нина Егоровна Мишина

Нина Егоровна Мишина (справа) и Агния Михайловна Филимонова

(10 марта 2010 года,

на 85-летнем юбилее Н.Е.Мишиной в Перехоженской школе)

P.S. А в заключение, свой очерк я дополню большой цитатой о Нине Егоровне Мишиной из книги Юрия Кушелева «Взгляд сквозь годы» – Орёл, 2012 г.) – Александр Полынкин:

«….Ещё для меня было неожиданностью, когда в Липовце председателем колхоза имени Суворова была избрана Нина Егоровна Мишина, совсем молоденькая женщина, работавшая бухгалтером в колхозе, а потом в райзо. Видимо, что-то разглядел в ней бывший тогда первым секретарём райкома Анатолий Кузьмич Митяев, что, недолго думая, выдвинул её в председатели. Народ её принял хорошо, она местная, сирота, воспитывали с мужем двух дочерей. Она не имела опыта руководящей работы, не имела специального образования, но были в ней хозяйственная жилка, умение найти лучший вариант решения, бережливость и трудолюбие. Она, как бухгалтер, знала и теневые стороны жизни, что заметно помогало делу, и начала постепенно, поэтапно, с замены кадров руководителей среднего и низового уровня.

Людей она знала, росла вместе с ними, ей были известны их сильные и слабые стороны, чем она успешно пользовалась. С приходом новых людей улучшилась дисциплина, прекратилась пьянка, дела начали выправляться. Колхоз расположен рядом с райцентром, в пойме реки Липовец, откуда и название села. И хотя земли небогатые и подвержены эрозии, но давали неплохие урожаи при бережном к ним отношении.

Она присушивалась к опытным, трудолюбивым колхозникам, много работала над собой и по части управления, но больше всего изучала хороший передовой опыт.

Говорила с людьми на простом, доступном им языке, не вставляя малопонятные ей и совершенно непонятные людям модные словечки с целью удивить их и подняться в собственных глазах.

Она всегда оставалась сама собой и в любых ситуациях умела находить главное. Нерадивых распекала, добросовестных хвалила простыми, идущими от сердца словами, и народ принимал это своеобразие, отличавшее её от других председателей, иногда недоступных, иногда развязных и несдержанных. Чего греха таить, были, к сожалению, и такие – работавшие на показуху, но, как правило, неуспешные в делах.

Нина Егоровна продолжала воспринимать всё передовое, как губка, впитывала лучшие новинки и накапливала, накапливала опыт.

Она была очень энергичная, как говорят, лёгкая на ходу, и свалившийся на нё груз ответственности и власти не изменил её облик. Все долгие годы работы председателем у неё не появился ни животик, ни второй подбородок, она осталась простой и деловой женщиной, толковым руководителем. У неё была ярко выраженная особенность – она чужую беду или проблему принимала как свою личную, вероятно, поэтому не располнела и не очерствела душой.

Она всегда помогала всем, кто к ней обращался, но не терпела людей, мечтавших «объегорить» (как-никак, она-то сама – Егоровна – А.П.) её или получить для себя выгоду. Она чётко улавливала фальшь, и провести её было невозможно. В бытность её председателем колхоз из отстающих вошёл в число крепких середняков, и на отчётно-выборных собраниях никогда не разгорались страсти о нецелевом расходовании средств, никогда не было никаких нарушений финансовой дисциплины, и это – благодаря профессиональной подготовке бухгалтера.

Она не лезла в душу каждому, пытаясь задобрить, подчинить своему влиянию. Она была проста в общении с людьми, но держала порой строгую дистанцию, тем не менее, люди её ценили и уважали за справедливость и уверенность, что она в трудную минуту всегда выручит, всегда придёт на помощь.

Нина Егоровна большое внимание уделяла строительству и в земледелии, и в животноводстве. Внедряла машинное доение коров, освоила приготовление кормов в свиноводстве. Она одна из немногих рискнула начать строительство восьмилетней школы по типовому проекту без сметы в отсутствие выделенных финансов. Согласовав все вопросы с районной властью, построила замечательную школу, поставив перед фактом областные инстанции, которым ничего не оставалось, как изыскать источники и компенсировать колхозу все затраты на школу (которая вот уже 50 лет замечательно служит делу обучения и воспитания липовецких мальчишек и девчонок – А.П.). Вот такая она, Нина Егоровна Мишина».

• Мария Афанасьевна (памяти ветерана войны и педагогического труда М.А.Шатохиной)
• Памяти Анны Захаровны Кузнецовой
• Лидии Ильиничне Силаевой - 90 лет!
• Иван Тучков: село Верхососенье в начале и в конце пути (памяти фронтовика)
• Памяти Николая Сапрыкина
• Анна Фёдоровна Зубкова ушла в историю
• Большая жизнь Ивана Шкаликова
• «Солнышко», год 10-ый
• Эстафета памяти и славы:
• "Старость меня дома не застанет..."