Представитель старинного княжеского рода. Рюрикович. Офицер русской лейб-гвардии. Мировой посредник во времена отмены крепостного права в Российской империи. Рабочий на железной дороге в США по имени Джон Мэджилл (John Magill). Слесарь на паровозостроительном заводе в Англии. Управляющий министерством в Болгарии. Министр путей сообщения Российской империи. И не просто министр, исполняющий свою должность «для фуражки». За десять лет его руководства министерством протяжённость железных дорог России выросла с 35 тысяч километров до 60 тысяч, а их грузооборот удвоился. Ежегодно прокладывалось около двух с половиной тысяч километров железнодорожных путей и около пятисот километров автомобильных дорог. Таких темпов не видел белый свет и в более поздние времена. Каково? Это всё об одном и том же человеке, князе Михаиле Ивановиче Хилкове. Его жизнь вместила столько событий, что и не описать не только в коротком очерке, но и в солидном фолианте. К тому же биография князя, особенно проведённые за границей годы, изобилует неточностями и белыми пятнами. О причинах этого можно только догадываться. И всё-таки попытаемся кое-что уточнить (совсем немного, в силу весьма скромных возможностей). Повод для этого есть, князь Хилков потрудился на Орловщине, да и предки Михаила Ивановича имели землевладения в Болховском уезде. Вот с них и начнём...

Княжеский род Хилковых ведёт свою историю от князя Ивана Всеволодовича Стародубского, прямого потомка князя Рюрика. Он один из младших сыновей великого князя Всеволода Большое Гнездо, получивший в удел город Стародуб на реке Клязьме, отсюда и пошли князья Стародубские. Как написано в Альманахе современных государственных деятелей (Санкт-Петербург, 1897 год): «один из праправнуков Ивана Всеволодовича отличался слабым здоровьем и был прозван Хилком». Произошло это на рубеже пятнадцатого и шестнадцатого веков, с него начались князья Хилковы. В писцовых книгах и других документах Русского царства князья Хилковы встречаются постоянно, занимая видные посты в государственной иерархии. Представители рода служили стольниками и окольничими, многие исполняли обязанности царских воевод и удостоились боярского чина. Они штурмовали Казань при Иване Грозном, вели переговоры с Богданом Хмельницким, обороняли русскую землю от шведов и проявили себя на дипломатическом поприще. Тема эта очень большая и наверное не стоит утомлять читателей подробностями родственных хитросплетений княжеского рода Хилковых. Поэтому «перескочим» вперёд на пару веков и начнём с деда Михаила Ивановича.

Дед, князь Александр Яковлевич Хилков, служил офицером в лейб-гвардии Семёновском полку, в 1786 году вышел в отставку в звании подполковника. Впоследствии он возглавлял Московский банк по выпуску ассигнаций. Был дважды женат. Первая жена, Екатерина Сергеевна, урождённая Кологривова, родилась в семье подполковника Сергея Петровича Кологривова и Татьяны Григорьевны Апухтиной. Обе фамилии хорошо известны на Орловщине. Брат матери Екатерины Сергеевны, лейб-гвардии поручик Иван Григорьевич Апухтин, в 1767 году подписал наказ дворян Болховского уезда в Уложенное собрание. Позднее, как удалось выяснить из месяцесловов Орловской губернии за 1779-1781 годы, он избирался уездным предводителем болховского дворянства. После смерти первой жены Александр Яковлевич Хилков женился на Феодосии Ивановне Местмахер, дочери российского посланника в Саксонии, тайного советника барона Ивана Ивановича Местмахера..

В Болховском уезде Орловской губернии князю Александру Яковлевичу Хилкову принадлежали сельцо Цветынь с деревней Плешкова и деревня Астраханова (Глазова тож). В документах Российского государственного архива древних актов (Фонд 1355 опись 1 Дело 949 Лист 54) написано: сельцо Цветынь с деревней Плешкова («...речки Цветыни на правой, а верха Мелделева на левой сторонах и по обе стороны верха безымянного. От Болхова тридцать две версты по левую сторону Орловского тракта по направлению от Болхова») и деревня Астраханова Глазова тож («...речки Астраханки на левой и от вершков безымянных. От Болхова тридцать четыре с половиной версты по левую сторону Орловского тракта по направлению от Болхова»). Обе деревни, Глазово и Цветынь, и сейчас существуют, только относятся по новому административному делению к Орловскому району Орловской области. Вспомним, что, как писал в «Записках охотника» (рассказ «Бирюк») Иван Сергеевич Тургенев, верхом (вершком) в Орловской губернии в то время называли овраг.

Потомков у Александра Яковлевича было много, насчитал больше десяти от двух браков. Наиболее известен старший сын Степан Александрович - известный русский генерал-лейтенант, чей портрет кисти Джорджа Доу помещён в Военную галерею Зимнего дворца. Баталий удалого князя-кавалериста, включая Бородинскую битву, не сосчитать, российских и чужеземных орденов не перечесть. О нём бы написать, да рамки очерка не дозволяют! Приведу хоть запись о бракосочетании Степана Александровича из метрической книги села Сучки Корчевского уезда Тверской губернии (данные Государственного архива Тверской области, Фонд 160, Опись 1 Дело 15136): « ...2 июля 1819 года Первой Уланской дивизии генерал-майор и ратных орденов кавалер князь Стефан (так в документе, - О.В) Александров сын Хилков венчан первым браком со вдовою тайного советника Елисаветой Семёновой Обресковой. При оном браке свидетелями были полковник и кавалер князь Дмитрий Александрович Хилков и Коллегии советник Александр Иванов сын Алисов». Детей в браке не было...

Про отца Михаила Ивановича Хилкова, князя Ивана Александровича, сведений немного. Известно, что он окончил Пажеский корпус в 1823 году и в течение четырёх лет служил в лейб-гусарском полку. В 1827 году уволился, как сказано, «по домашним обстоятельствам», очевидно в связи с женитьбой. В своих воспоминаниях граф Сергей Юльевич Витте написал о нём : «...блестящий лейб-гусарский офицер, обладал огромным состоянием, которого, однако, сын (то есть Михаил Иванович Хилков, - О.В) не унаследовал». Впоследствии Иван Александрович проявил себя на гражданском поприще в качестве почётного смотрителя Тверского уездного училища и почётного попечителя Тверской гимназии. Гражданский чин князя - коллежский советник, соответствующий армейскому полковнику. Жена Ивана Александровича, Евдокия Михайловна, урождённая Лунина, в юности состояла при императрице Александре Фёдоровне, жене императора Николая Первого. Вот от этого брака и появился на свет герой нашего очерка, князь Михаил Иванович Хилков. Произошло это событие 5 декабря 1834 года в Москве, в доме отставного поручика Дмитрия Львовича Бычкова.

Князь Хилков Михаил Иванович

Детство нашего героя прошло вполне типично для отпрысков из богатых семей. Хорошее всестороннее домашнее образование со знанием нескольких языков. Далее, в 1848 году юный князь Михаил Хилков принимается в престижное придворное военно-учебное заведение - Пажеский корпус в Санкт-Петербурге. Здесь учились сыновья самого высшего чиновничества, генералитета, титулованного и древнего дворянства. Пажеский корпус готовил кадры будущих офицеров русской гвардии и высшего чиновничества Российской империи. 

По окончании Пажеского корпуса в 1853 году Князь Михаил Хилков был выпущен прапорщиком в Лейб-гвардии Егерский полк, расквартированный в Санкт- Петербурге. В 1855 году полк переименовали в лейб-гвардии Гатчинский, через пятнадцать лет полку вернули прежнее наименование. Но к этому времени офицера Хилкова в его рядах уже не было. В ряде источников указывается, что князь вышел в отставку штабс-капитаном в 1857 году и стал чиновником Министерства внутренних дел. Скорее всего это не совсем правильно, поясню почему. Сроки выслуги в каждом офицерском звании были достаточно велики и дослужиться от прапорщика до штабс-капитана за четыре года нереально. Тем более, что в Крымской войне полк участия не принимал.

Предполагаю, что имел место перевод из гвардейского чина в армейский. Дело в том, что в гвардейской пехоте к которой относился лейб-гвардии Егерский полк, отсутствовали звания майора и подполковника. Гвардейские офицеры поэтому имели преимущество в два чина перед армейскими. Поэтому звание гвардейского прапорщика соответствовало армейскому поручику. А выше поручика и находится чин штабс-капитана, соответствующий гвардейскому подпоручику. Одно промежуточное звено князь за четыре года вполне мог заслужить, а потом биографы перевели гвардейский чин в соответствующий ему армейский. Или пересчитали в гражданский чин после отставки...

Военная служба закончилась, началась статская. И начинаются «белые пятна». Вместе с неким Циммерманом князь Хилков отправляется в путешествие по Америке. Почему «с неким»? Поясним. В солидном источнике, ранее упоминаемом «Альманахе современных русских государственных деятелей», он назван М. А. Циммерманом, русским писателем, сотрудником «Русского слова» и «Отечественных записок», домашним учителем Михаила Ивановича. Но… не нашлось такого писателя и сотрудника! А вот Эдуард Романович Циммерман нашёлся! Писатель-путешественник, окончивший математический факультет Московского университета в 1857(!) году. Побывал в Северной и Южной Америке, Средней Азии, Египте, Алжире, Тунисе. Совершил кругосветное путешествие, добрался до Австралии и Гавайских островов. Печатался в «Русском Вестнике», «Русской летописи», «Отечественных записках», «Русской мысли». Выходили его труды и отдельными изданиями. Отыскал его заметки, прочитал (точнее бегло просмотрел по недостатку времени). Описано всё детально, намётанным глазом. Сдаётся мне, что не простой был путешественник, с его трудами наверняка знакомились офицеры русского Генштаба. Но это отдельная тема, главное то, что именно Эдуард Романович Циммерман совершил с Михаилом Ивановичем Хилковым путешествие на американский континент. Дата путешествия в источниках разнится, причём значительно, называется даже 1860 год. И путешествие якобы длилось два года! Поэтому обратимся к самому Эрнесту Романовичу Циммерману. Вот что он написал в своих заметках «Соединённые Штаты Северной Америки»: «В первый раз мы в сотовариществе с князем М.И.Хилковым выехали туда в феврале 1857 года и воротились в Россию уже в мае 1858 года». Из заметок следует, что плавание из Гамбурга в Нью-Йорк по штормовой февральской Атлантике заняло двадцать шесть дней вместо обычных двенадцати. 

Путешественники посетили Нью-Йорк, Вашингтон, Филадельфию, Бостон, Чикаго, Детройт, Монреаль и другие американские города. У Михаила Ивановича с собой находилось рекомендательное письмо, которое наверняка облегчало контакты с местными властями. Вот перевод этого текста: «Вашингтон-сити. 5 апреля 1857 года. Податель этого письма, Михаил Хилков, рекомендован мне старинными и знатными друзьями в России. Он офицер русской гвардии и во всех отношениях джентльмен, достойный уважения. Так как он намерен совершить путешествие по Соединённым Штатам, то я с истинным удовольствием пользуюсь случаем снабдить его свидетельством за моею подписью, с просьбою ко всем моим друзьям принимать его со всею надлежащею благосклонностью и со всем вниманием, которого он вполне заслуживает. Его сопровождает господин Ц… (Циммерман,- О.В), который сопутствует ему из России». И подпись, - «Джеймс Бьюкенен». Это не кто иной, как действующий президент США, предшественник Авраама Линкольна.

Это письмо-рекомендация отвечает на вопрос о времени путешествия князя Хилкова (1857!) и задаёт новые: «Князь назван офицером гвардии, не отставным. Случайно или нет?» и «Кто в России руководил этой поездкой с возможностью выхода на президента другой страны?». И ещё: «Была ли поездка частной?». Пока ответа нет.

Американские железные дороги произвели на Хилкова незабываемое впечатление. Эдуард Циммерман вспоминал: «В первый раз пришлось нам ехать по железной дороге, только что начинающейся, и мы на опыте узнали, как они возникают». Михаил Иванович увидел, что вокруг строящихся дорог образуется целый мир, рельсы связывают страну в единое пространство эффективного хозяйствования. Князь наверняка перенёсся мыслями в далёкую Россию с её безграничными просторами и неисчислимыми природными богатствами. И зародилась в душе Великая Мечта - перенести передовой зарубежный опыт на благо Родины.

После возвращения из США (кстати, в царской России и в СССР до весны 1934 года писали не США, а САСШ) князь Хилков проживал в своём имении в Тверской губернии. Сохранилось описание барского дома в селе Синёво-Дуброво: «Дом двухэтажный, на первом этаже пять комнат, на втором девять комнат и библиотека. В усадьбе расположены каретный сарай, флигель, сараи, три скатных двора, амбар, водогрейка, рига, людская изба».

К этому времени подоспело давно ожидаемое освобождение крестьян от крепостной зависимости. Весной 1861 года Михаил Иванович занимает должность мирового посредника 2-го участка Бежецкого уезда Тверской губернии, под его началом находилось семь волостей. Эта должность была введена в 1859 году для улаживания поземельных отношений между помещиками и крестьянами. Дело новое, ранее неведомое. Мировые посредники назначались на три года губернатором и утверждались Сенатом Российской империи. Этим подчёркивалось значение и подотчётность назначенных лиц. И началась работа с приобретением бесценного опыта по общению с самыми разными людьми.

В 1863 году Михаил Иванович женился на Анне Николаевне Неведомской, дочери проживавшего в этом же уезде и к тому времени уже умершего многодетного помещика, Николая Васильевича Неведомского. Тесть в молодые годы служил в кавалерии, он участник войны 1812 года, воевал в летучем отряде знаменитого партизана Александра Самойловича Фигнера. В 1821 году в чине штабс-ротмистра уволился и жил в своём имении Подобино, занимаясь сельским хозяйством и литературой. Писал воспоминания и стихи, периодически их печатая. Воспоминания, особенно партизанские, были хороши, а стихи удостоились эпиграммы, приписываемой Пушкину: «Неведомский поэт, неведомый никем, печатает стихи неведомо зачем». Ядовито. Может и не стоило? Просмотрел эпиграммы Пушкина и эту не нашёл. Точнее нашёл, но не у Александра Сергеевича, а у Петра Ивановича Колошина, старшего брата декабриста, крупного чиновника и литератора. Так что наш Пушкин здесь ни при чём.

Некоторое время после свадьбы молодые супруги жили в Москве, в июле 1864 года в семье появилась на свет дочь Ольга. А потом…пароход через Атлантику! Опять в Америку! И князь Хилков отправился в дальний путь. На этот раз не один, а с женой Анной Николаевной и малюткой дочерью Ольгой. Без рекомендации. Практически без средств. Вот что об этом переезде и Хилкове написал вышеупомянутый граф Витте: «...в 60-х годах, когда явилось большое либеральное течение по освобождению крестьян, он роздал большую часть своих земель крестьянам и, будучи крайне либеральных воззрений, уехал в Америку почти без всяких средств. В Америке он начал служить. Тогда только что стало развиваться везде железнодорожное дело. Сначала Хилков поступил на железную дорогу простым рабочим, затем сделался помощником машиниста, потом занял место машиниста на американской дороге» (Витте С.Ю. «Воспоминания. Царствование Николая Второго». Том1. Берлин.1922 год).

Американская одиссея князя Хилкова началась со штата Пенсильвания. Именно здесь, на расположенном в Филадельфии паровозостроительном заводе Уильяма Маттиаса Болдуина, начал работу молодой рабочий. Звали его Джон Мэджилл. Именно под этим именем трудился Михаил Иванович Хилков на американской земле. Почему? Ответа у меня нет. Версии есть, но пока высказывать подождём. Из публикаций американской прессы в 90-е годы девятнадцатого века, когда Хилков приезжал в Соединённые Штаты в третий раз следует, что первоначальное жалованье нового работника составляло один доллар в день. Он не роптал, а пытливо вникал в тонкости профессии. Спустя некоторое время с завода в Филадельфии Михаил Иванович перешёл непосредственно на железную дорогу. Набираться опыта не в теории, а на практике. Кропотливо, с прицелом на дальнейшее применение в России. По-другому объяснить последовательно должности кочегара, помощника машиниста, машиниста и заведующего службой подвижного состава и тяги не получается. И сколько лет трудился? Указывается в разных публикациях, что несколько лет (четыре, пять, шесть), а точного ответа так и нет. Но вот запись о рождении ребёнка в одном городе...

Город этот находился далеко от Соединённых Штатов. В Америке, но не в Северной, а в Южной. В Аргентине, в провинции с романтическим названием Санта-Фе. Крупный город-порт на реке Парана, в трёхстах километрах северо-западнее столичного Буэнос-Айреса. Назывался, да и сейчас называется, Росарио. Родина революционера Че Гевары и футболиста Лионеля Месси. Именно в сохранившейся книге регистрации Евангельской методистской церкви города Росарио есть запись о рождении 12 октября 1866 года у миссис Мэджилл (Анны Михайловны Хилковой) дочери Анны. Вот так поворот! Как же так?

Всё просто, с Трансатлантической дороги в США Хилков-Мэджилл перевёлся в Аргентину, где тоже начиналось дорожное строительство. И вникал во все тонкости строительства и эксплуатации железных дорог в течение двух (или трёх) лет, до переезда в Англию. Да-да, в Англии князь, уж и не знаю под каким именем, некоторое время проработал слесарем на паровозостроительном заводе. Местом работы обычно называют Ливерпуль, в одной американской статье 1896 года перевёл, что князь работал несколько месяце в Биркенхеде. Впрочем, это совсем рядом с Ливерпулем, города разделяет лишь узенький пролив. А потом домой, в Россию. Строить и эксплуатировать железные дороги...

О деятельности Михаила Ивановича в Америке  не известно достоверно практически ничего. Современные публикации в железнодорожных изданиях освещают всё обобщённо, особенно не отвлекаясь на детали. Впрочем, иногда находятся авторы с буйной фантазией и выдают «на гора» нечто. Один из них, назовём его по инициалам «Н. В», написал, что однажды, во время нападения грабителей на поезд, кочегар Мэджилл-Хилков, быстро выхватил револьвер и застрелил ворвавшегося в кабину поезда главаря бандитов и пятерых его конных сообщников. 

Ничтоже сумняшеся, «Н.В» сочинил и забавный диалог между кочегаром и машинистом после случившегося. Никаких ссылок, конечно, не приводится. Я понимаю, что за тираж газеты нужно бороться, но есть же и предел! Очевидно, что автор и дня в армии не служил, об оружии судит только по фильмам и компьютерным играм. Да служить и не нужно, просто немножко, совсем чуть-чуть, подумать. Представьте себе полураздетого потного кочегара с лопатой, топку паровоза и часами незатейливо болтающийся в тяжёлой кожаной кобуре револьвер, ритмично ударяющий по бедру. И поработайте в таком режиме! Не работа, а благодать!

 «Н.В» написал, что револьвер был Смит-Вессон. Вообще-то Смит-Вессоны появились в обиходе попозже, во времена строительства Трансатлантической железной дороги в ходу был револьвер Кольта образца 1851 года. Стоил весьма прилично, не по кочегарскому жалованью. Весил кольт кило двести, а заряженный все полтора килограмма да плюс кобура. В барабане шесть патронов, с быстрой перезарядкой возникали достаточно серьёзные проблемы. Носить его весьма сомнительное удовольствие. Прицельная дальность (не в кино, а в жизни) ниже критики. И вот из такого чудо-оружия кочегар одним выстрелом убивает вскочившего в кабину машиниста паровоза главаря, а потом бабахает в пятерых его сообщников на взмыленных лошадях. И все пять выпущенных пуль попали точно в цель. Вестерн плюс Голливуд, да и только! Занавес... Автору браво, но не бис.

Улыбаемся невольной разрядке и идём дальше, опираясь на серьёзные свидетельства. В 1869 году в семье Михаила и Анны Хилковых родился сын Степан. Место рождения пока установить не удалось. Варианты: Аргентина, Англия, Российская империя. Так где, всё-таки? Будем искать, надеясь на удачу.

В семидесятые годы девятнадцатого века князь Хилков в России, на бесконечных просторах которой начинает стремительно развиваться железнодорожное дело. Он работает машинистом, начальником депо в Конотопе на Курско-Киевской железной дороге, возглавляет службу подвижного состава и тяги на Московско-Рязанской. Во время русско-турецкой войны Михаил Иванович в ранге уполномоченного Российского общества Красного Креста занимается перевозкой раненых воинов с Балкан в Россию.

 Увидев сложности доставки раненых с поля боя до госпитальных пунктов и железной дороги, князь предложил и лично поставил в армию конные носилки. За образец Михаил Иванович взял воланту - перевозочное средство в испаноязычных странах Южной Америки, виденное им во время работы в чужих краях. После творческой инженерной переработки и получились конные носилки. Они перевозили двух тяжелораненых и одного легкораненого, были легки на ходу и удобны при плохих дорогах. Два больших колеса вместо четырёх у обычной телеги. При отсутствии лошади носилки перевозились людьми, причём санитаров требовалось в три раза меньше, чем при ручных носилках. И вот он, Его Величество Случай, который впоследствии сыграет важную роль в служебной карьере князя. 

Санитарный поезд приняла под своё покровительство цесаревна Мария Фёдоровна, будущая императрица, супруга императора Александра Третьего и мать Николая Второго. Деятельный уполномоченный произвёл на Марию Фёдоровну должное впечатление. Учтивый светский человек и в то же время многое познавший профессионал, такие встречались редко. Вот что об этом пишет граф Витте: «… Хилков чрезвычайно понравился цесаревне, и когда уже кончилась война, Хилков, бывая в Петербурге, с разрешения будущей императрицы Марии Фёдоровне, являлся к ней. Потом, когда Мария Фёдоровна сделалась вдовствующей императрицей (с 20 октября 1894 года,- О.В), Хилков также продолжал иногда приходить к ней. Вообще Мария Фёдоровна относилась к Хилкову с крайней симпатией».

В 1880 году начинается строительство Закаспийской железной дороги. Единственная «железка» в то время в мире через пустыню с её подвижными песками. Возглавил это сложнейшее дело генерал Михаил Николаевич Анненков, однокашник Хилкова по Пажескому корпусу. Он и пригласил старого товарища в край изнуряющей жары и песчаных бурь. В составе первого резервного железнодорожного батальона Хилков участвует в постройке первого участка от Михайловского поста на Каспии до Кизил-Арвата. 

При постройке применялся ускоренный «американский» способ укладки пути. Михаил Иванович наблюдал его в Соединённых Штатах, где прокладка пути по упрощённым техническим условиям во время Гражданской войны Севера и Юга показала свою эффективность. После укладки первого двухсоткилометрового участка пути встал вопрос об управляющем строящейся дороги. В Петербурге кандидатуру Михаила Ивановича Хилкова рассмотрели и одобрили. 3 ноября 1880 года князь получил назначение управляющим Закаспийской железной дорогой и с присущей ему энергией включился в работу. Темпы строительства через Каракумы составляли две версты в день! Но через год строительство по высоким соображениям приостановили (вообще-то говорят «заморозили», но применительно к пустыне это выражение как-то режет слух). С Каракумами на неопределённое время пришлось расстаться.

Михаила Ивановича приглашают на работу в Болгарию, с помощью русских штыков освободившуюся от долгого турецкого владычества. Должность высокая, князь возглавил Министерство общественных работ, путей сообщения, торговли и земледелия. И трудился несколько лет до своего возвращения в Россию. На возобновляемое строительство Закаспийской железной дороги. Вновь пески, жара и нестандартные решения возникающих при прокладке пути проблем. Михаил Иванович заведует механической частью с подчинением ему службы движения и мастерских. Впервые применяется замена деревянных шпал каменными призмами, разрабатывается и опробуется пропитка шпал специальным составом для их защиты. Приходится лично вникать буквально во всё. Семь лет напряжённого труда! Только так достигается желанный результат. Тысячекилометровая дорога построена, вековую тишину пустыни огласили паровозные гудки. 

Когда он отдыхал? Никаких следов, ни строчки. О работе есть, а об отдыхе ничего. Да и был ли он? Последовали новые предложения на железные дороги. Продолжать строительство новых участков и оптимизировать эксплуатацию. И снова в путь под перестук колёс. Князь Хилков трудился правительственным директором Привисленских железных дорог в западной части страны, а затем возглавлял Самаро-Златоустовскую, Оренбургскую, Орлово-Грязинскую и Ливенскую железные дороги. Граф Витте вспоминал: «Когда же я сделался министром путей сообщения (15 февраля 1892 года, - О.В), то я предложил Хилкову место управляющего Орлово-Грязинской железной дорогой, каковой пост он и занял». Так продолжалось до июня 1894 года, когда Михаил Иванович получил новое назначение, став главным инспектором железных дорог всей Российской империи.

В Министерстве путей сообщения в очередной раз сменилось руководство. Это мягко сказано, точнее подходит выражение «министерская чехарда». Типичный кадровый голод, за несколько лет свои силы на нелёгком поприще испытали четыре министра. Последний из них, Гофмейстер двора Его Императорского Величества, Аполлон Константинович Кривошеин, покинул министерский пост со скандалом, будучи 17 декабря 1894 года уволен от службы вчистую. Последние годы жизни он провёл в своих могилёвских имениях. Вот что писал об этом граф Витте: «Кривошеин… железнодорожного дела не знал… министерством не занимался… это был типичный тип дельца. Он имел ту же слабость, как и многие другие министры, которых мне довелось видеть на своём веку… расходовать казённые деньги на устройство роскоши в своём помещении…». Знакомо? Эх, чиновники! Ничто не ново под луной...

Остро встал вопрос о назначении нового министра. Рассматривались разные кандидатуры, причём по одному из них, Михаилу Ильичу Кази, император Николай Второй даже подготовил указ. И спросил мнение председателя Комитета министров Российской империи. Им в этот период был ранее упомянутый ранее Сергей Юльевич Витте. Он честно сказал, что Кази отличный судостроитель, но железнодорожного дела не знает. К тому же Кази был склонен к интригам, но об этом Витте тактично умолчал. Он предложил кандидатуру Анатолия Павловича Иващенкова, своего подчинённого. Но эта кандидатура не понравилась императору. Дело заходило в тупик, но у Витте мелькнула мысль,  и он предложил кандидатуру князя Хилкова.

Оказалось, что император с князем совсем незнаком. И Витте предложил государю посоветоваться со вдовствующей императрицей: «Ваше Величество, спросите Вашу матушку...». Как уже догадались читатели, ею была Мария Фёдоровна. Та самая цесаревна из санитарного поезда времён русско-турецкой войны! Тот самый Его Величество Случай! За прошедшие годы цесаревна стала императрицей, потом вдовствующей императрицей. И матерью императора Николая Второго, на которого до поры до времени имела определённое влияние. Вопрос о новом министре решился мгновенно, за считанные часы. Лучший выбор трудно представить. 

С 4 января 1895 года началась деятельность князя Хилкова на посту министра путей сообщения Российской империи. Деятельность активная и всесторонняя. Предстояло исправить огрехи предшественников, готовить кадры, эксплуатировать и строить, строить и строить. В 1891 году Россия приступила к грандиозному проекту, строительству Транссиба - Великого Сибирского Пути. Предстояло проложить свыше восьми тысяч километров железной дороги. Для сравнения, протяжённость американской Трансатлантической дороги около трёх тысяч. И не по прериям проложить рельсы, а сквозь вековую тайгу и горные хребты. И ещё предстояло… Но об этом позже, а пока о Транссибе.

В ходе грандиозного строительства предстояло протянуть пути от Челябинска до Владивостока. Но это не всё, планировалось строительство КВЖД как южной ветки магистрали. Невиданные заботы легли на плечи министра. И он справился. Михаил Иванович трудился, постоянно выезжал на участки строительства. Князь вникал, требовал, одобрял и убеждал. Вот что Хилков писал императору: «Чем больше знакомлюсь с делом Сибирской дороги, тем более прихожу к убеждению в предстоящем мировом значении этого пути и нахожу необходимым ускорить осуществление намеченных для его дальнейшего улучшения мероприятий». 13 сентября 1904 года Хилков лично вбил последний костыль при стыковке Великого Сибирского Пути. Вот что написал проехавший по Транссибу в 1904 году русский писатель и военный корреспондент Николай Эдуардович Гейнце: «Действительно, великий Сибирский путь! Никакие его описания, как бы талантливо и картинно они ни были сделаны, не могут передать того впечатления которое производит он на путешественника. Вот действительно гигантская работа!»

Деятельность министра путей сообщения не ограничивалась только железной дорогой. В эти годы вступало в жизнь автомобилестроение. Правда, единого названия этого средства передвижения ещё не существовало, порой именовали довольно экзотично. Но передовым умам стало понятно, что за технической новинкой будущее. В России 11 сентября 1896 года вышло постановление министра путей сообщения князя Хилкова «О порядке и условиях перевозки тяжестей и пассажиров в самодвижущихся экипажах». Именно этот документ официально разрешил использование авто в качестве транспорта.

Михаил Иванович предварительно сам научился управлять авто, а в 1901 году организовал автопробег Владикавказ - Тифлис и принял в нём участие. В пробеге задействовали три авто. Один из них, французский «Де Дион Бутон», с мощностью двигателя в три с половиной лошадиных силы, провёл по маршруту сам 67-летний министр путей сообщения. Сто пятьдесят километров по Военно-Грузинской дороге! И это только начало, Михаил Иванович внёс неоценимый вклад в развитие сети автомобильных дорог на Черноморском побережье. Министр изучал особенности горного рельефа, организовывал автопробеги. Для получения опыта практического применения автотранспорта в горах он специально посетил Испанию. Михаил Иванович изучал все новинки для последующего внедрения в России. Не поверите, но в 1902 году он принял участие в испытаниях первого русского… троллейбуса. И рассматривался проект протяжённого троллейбусного маршрута по Черноморскому побережью. В 1902 году! Но не сложилось, помешала русско-японская война. Вот что писала газета «Черноморское побережье» 30 октября 1904 года: «...Вопрос был снят с очереди».

Немножко отвлечёмся. В 1896 году князь Хилков посетил Соединённые Штаты в третий раз. Не один, а с сотрудниками и младшим сыном Михаилом. На этот раз путь в Соединённые Штаты лежал через Тихий океан. Пароходом от Владивостока до Сан-Франциско. А потом, пересев на поезд, Михаил Иванович проехал железной дорогой до Нью-Йорка и Ниагарского водопада с посещением многих американских городов. И тщательно присматриваясь к организации железнодорожного дела. Кроме младшего сына, Михаила Михайловича, министра сопровождали «лейтенант Г. Чертков и мистер Б. Большаков».

19 октября 1896 года они сфотографировались на фоне Ниагарского водопада, фотографии попали в американскую прессу. Но полные инициалы спутников министра на фотографии не указаны. О «мистере Б. Большакове» найти ничего не удалось, а о «лейтенанте Г. Черткове» нашлось много интересного. В одной из американских газет он даже назван полковником и военным атташе. Но всё не так... Григорий Григорьевич Чертков - выходец из знатных фамилий. Его дед по матери - знаменитый генерал от инфантерии Николай Николаевич Муравьёв-Карский. Дед по отцу - тайный советник и библиофил Александр Дмитриевич Чертков, основатель переданной в общественное пользование Чертковской библиотеки. Обе бабки - родные сёстры, дочери орловского помещика графа Григория Ивановича Чернышёва. Вспомним, что среди детей графа был сын-декабрист, Захар Григорьевич Чернышёв, и дочь Александра - жена декабриста Никиты Михайловича Муравьёва. Родная тётка Григория Черткова, Софья Александровна, вышла замуж за Аллах-Яра (Севера) Ермолова, сына генерала от инфантерии Алексея Петровича Ермолова. Двоюродный дядя - генерал от кавалерии Михаил Иванович Чертков, его имя носит посёлок и железнодорожная станция Чертково в Ростовской области. Сам Григорий Григорьевич Чертков после окончания Пажеского корпуса служил корнетом в Кавалергардском полку. В этом же полку с ним служил корнет Карл Густав Маннергейм, будущий финский правитель. В 1895 году им обоим присвоили звание поручика. Осенью 1896 года, находясь в отпуске, поручик Чертков состоял личным секретарём министра Хилкова и сопровождал его во время поездки по строившейся КВЖД и в Соединённые Штаты. Впоследствии он стал генерал-майором русской армии. Остаётся только добавить, что предки Григория Черткова имели многочисленные владения в Болховском уезде Орловской губернии.

Князь Хилков с сыном Михаилом и

сотрудниками у Ниагарского водопада

 Во время этой поездки Америка и узнала бывшего железнодорожного рабочего Джона. Череда публикаций с портретами князя-министра. В одной из них сказано, что его первоначальный заработок в 1860-е годы составлял один доллар в сутки, затем два доллара. Впоследствии сумма значительно выросла . Кстати, прояснился вопрос о знании Хилковым иностранных языков. В одной из американских статей «чёрным по-английски» сказано, что князь читал, писал и говорил на пяти языках: английском, немецком, французском, испанском и итальянском. А пишу об этом вот почему. В некоторых современных публикациях авторы, ничтоже сумняшеся, указывают знание Хилковым пяти языков. Но испанский не упоминают, заменяя его ...японским(!). Ссылки на источники, разумеется, отсутствуют. Мне кажется, что всё-таки, испанский, князь несколько лет проработал в испаноязычной Аргентине. 

Американская пресса о Хилкове

Олег Волков

(окончание следует)

• «Победу тоже нужно защищать!»
• Сатирические стихи от Олега Волкова
• "Пронзительные строки последнего письма"
• Ополченец из Однолук (о генерал-майоре Дмитрии Белевцеве)
• «Cредь шумного бала» (как полковник Соковнин себе жену нашёл)
• Прасковья Архангельская из города Болхова
• Александр Анохин из Болхова на фото начала XX века
• Николай Куркин: история одного поиска
• Одеяло (семейная история от Олега Волкова)
• «В огне сражений русские бригады…»