8 апреля в Орловском областном краеведческом музее прошла презентация очередного, уже двенадцатого по счёту выпуска «Краеведческих записок».  С момента выхода предыдущего тома  прошло уже три года. Как говорится, краеведы заждались. И теперь  результат налицо.

На презентации выступили директор краеведческого музея, доктор исторических наук Андрей Минаков, исполняющий обязанности начальника областного управления культуры Дмитрий Моисеев и некоторые из авторов сборника. Он выпущен (впервые) в твёрдой обложке, тиражом 400 экземпляров. В сборнике представлены сообщения 11 авторов, в том числе и моё. Оно посвящено истории орловского дворянского рода Чиркиных. И сейчас я представляю вниманию читателей это очерк.

Выставка сборников «Краеведческих записок»

Перед презентацией беседуют авторы сборника:

А.Кондратенко (слева) и А.Саран (справа)

Открытие мероприятия: выступает Андрей Минаков

(Александр Полынкин)

Чиркины

(история орловского дворянского рода)

Во вторник, 26 июля 1804 года, Малоархангельский уездный суд рассматривал дело, которых, в принципе, всегда было много, но, в то же время, именно такое являлось некоторым исключением из правил. Почему? Да потому, что рассматривалось духовное завещание помещицы-вдовы – но не в интересах  кого-то из детей, а в пользу несовершеннолетнего внука.

Наследство от бабушки

Болевшая и боявшаяся умереть раньше того, чтобы успеть распорядиться своим имуществом, помещичья вдова Марфа Никитична Чиркина, сама уже будучи не в силах присутствовать на заседании суда, выдала доверенность родному сыну, прапорщику Петру Ивановичу Чиркину – для представления  в суде её духовного завещания. Я процитирую отрывок из «Протоколов Малоархангельского уездного суда»:

«Прошение Малоархангельской помещицы, дворянки, вдовы, Марфы, Никитиной дочери, Чиркиной, поданное по доверенности в рукоприкладстве сыном её, прапорщиком Петром Ивановым сыном Чиркиным, при коем представлена написанная ею сего 1804 года, июля в третий день, на уступление ею родному своему внуку Дмитрию, Петрову сыну, Чиркину на движимое и недвижимое её имение, состоящее Малоархангельской округи, при деревне Тетерье, где она жительствует, господский дом, со всеми иными принадлежащими дворовыми и с казёнными службами, плодовитым садом, лесом стоящим, земли распашной и не распашной – 90 десятин, с усадебными и огородными местами, мельницу, стоящую на реке Медвежке с одним мучным поставом, да крепостных её крестьян, написанных по нынешней 5-ой ревизии в деревне Тетерья: Гаврилу Тихонова с женою его Аксиньею, Трофимовою дочерью, с детьми их: с сыном Мартином, с дочерью Прасковьею, Василья Иванова, холостого, со всем их имуществом... Со строением, со скотом и птицею, с хлебом стоячим и в земле посеянным.

За рукоприкладство вместо неё – духовный отец, священник Липовицко-Троицкой церкви Андрей Ефимов сын Воскресенский. По болезни – благородных свидетелей опросить…»[1]

Через пять месяцев, 16 декабря 1804 года, это прошение вторично было рассмотрено судом и утверждено.

Так, благодаря  вновь обнаруженному документу, продолжилось моё знакомство с Чиркиными – дворянским родом, уникальным в некотором смысле, потому что его представители, кроме Орловской губернии, в других регионах замечены не были.

Из Алфавитного Указателя дворянских родов Орловской губернии

Первое упоминание этой фамилии я нашёл в связи с изучением биографии писателя-фольклориста Павла Якушкина, а потом    начал искать Чиркиных уже целенаправленно. Результатом стало вот это исследование.

«…Был в походах, служил с копьём да с пистолем…»

Итак, обо всём по порядку. 3 января 1833 года  Малоархангельское Дворянское Депутатское Собрание рассматривало прошение малоархангельского помещика, штабс-капитана Дмитрия Петровича Чиркина, в котором проситель подробно остановился на своём родословии, из которого я приведу некоторые данные:

«…Предки его: прапращур Тимофей Федосеев писан по десятне 7139 года (1631г – А.П.) в 1-ой сотне в городовых, поместный оклад ему был 25 четвертей, денег 20 рублей. В Государеву службу служил на коне да с саблею, да за ним человек на коне с пищалью и с саблею;

пращур Иван Тимофеев по разборным 188  и 7195 годов  спискам писан вёрстанным поместным окладом, по первому – 560, по второму – 840 чети и денег 25 рублей и при нём писаны дети его: Андрей, Дмитрий, Василий, Моисей, Афанасий и Яков и состояло за ним, пращуром, по меже 95 четвертей да двор бобыльской да два человека задворных; был в походах: 185, 186 и 187 год – в двух Чигиринских, в 187 и 188 в Киевском; Государева ружья ему дано копьё да пистоль; на Государевой службе служил с копьём да с пистолем, с своим сандаком, да человек ему в кохму? (неразборчиво – А.П.) с бердышем;

прапрадед Димитрий Иванов по разборному 7207 года списку писан в числе дворян и детей боярских, написанных  в службу, и при нём дети его, просителя прадеды: родной Григорий и двоюродный Епифан малолетними, за ним состояло в Ливенском уезде поместье и крестьяне;

дед, Иван Григорьевич, по ведомости, присланной в Герольдию из Канцелярии Генеральной Ревизии душ, значится из шляхетства и за болезнью оставлен от всех дел с данным ему Правительствующего Сената Конторы паспортом;

отец, Пётр, находился в военной службе и прошлого, 1786 года, марта 3 числа от оной отставлен прапорщиком.

Господин же Малоархангельский предводитель дворянства данным отцу свидетельством удостоверил, что оный дед нынешнего просителя Иван Григорьевич – дворянин и из оного звания ни в какое другое не выходил, за коим по дворянскому окладу состояло Маоархангельской округи по 4 ревизии 73 души и по списку показывал: от роду ему, то есть родителю нынешнего просителя – 48 лет, женат, имеет сына Дмитрия, служит прапорщиком, недвижимого имения за ним 111 душ»^.[2].А теперь небольшие комментарии к опубликованной цитате. Из прошения  штабс-капитана Дмитрия Чиркина видно, что его родословие как дворянина начинается в первой трети XVII века, а уже пращур Иван Тимофеевич Чиркин участвовал в двух знаменитых Чигиринских походах и борьбе за обладание Киевом во время русско-турецкой войны 1677-1681 годов, когда Россия и Турция сражались за украинские земли.

Из протоколов Малоархангельского уездного суда за 1818 год выясняется, что прадед Дмитрия Петровича Чиркина, Дмитрий Иванович, во второй половине XVIII века владел землями в дачах деревень Новосильская и Беречка Ливенского уезда и был, таким образом, ливенским помещиком[3]. После смерти Дмитрия Ивановича и его сына Ивана Дмитриевича владения перешли  жене последнего и родной бабке штабс-капитана, Марфе Никитичне Чиркиной, с которой я и начал рассказ.

Когда Дмитрий Чиркин получил бабушкино наследство, ему было всего 10 лет, и он, естественно, сам распоряжаться владениями не мог. Этим занимался его родной отец, Пётр Иванович Чиркин.

Штабс-капитан Дмитрий Чиркин –

герой Отечественной войны   и Заграничных походов русской армии

Но время текло тогда быстро, и уже в октябре 1809 года  15-летний Дмитрий Чиркин начинает службу  колонновожатым (этот унтер-офицерский чин был у него подготовительным перед сдачей экзаменов на офицерский – А.П.).   Отечественную войну Дмитрий  встретил уже  18-летним прапорщиком.

А дальше началась биография, которая, честно говоря, меня поразила. Немногие из наших земляков-орловчан могли бы похвастаться участием почти во всех основных сражениях не только 1812 года, но и в заграничных походах русской армии 1813-1815 годов.

Отступая от границы в составе 2-ой армии П.И. Багратиона, уже 11 июля 1812 года Петр Чиркин участвует в многочасовом бою корпуса генерала Н.Н. Раевского с войсками маршала Даву у деревни Салтановка (южнее Могилева). Благодаря героизму самого генерала Раевского и его воинов армия Багратиона смогла успешно переправиться через Днепр и вышла к Смоленску, где 22 июля соединилась с 1-ой Армией Барклая-де-Толли. Отличившийся в числе многих других, Дмитрий Чиркин был за этот бой награжден чином подпоручика.

За участие в героической обороне Смоленска – 4 и 5 августа 1812 года - подпоручик Чиркин удостоился Высочайшего благоволения.

Все три дня Бородинского сражения – этой кульминации Отечественной войны – Дмитрий Чиркин находится в самом его центре, на Багратионовых флешах. Вскоре после окончания битвы он был пожалован первым своим орденом – Святого Владимира 4 степени с бантом.

12 октября 1812 года, когда уходившие из Москвы французы пытались прорваться по Новой Калужской дороге в районы, не тронутые войной, их путь пролег через маленький уездный  Малоярославец.

На окраине города наполеоновские войска натолкнулись на полки корпусов Дохтурова и Раевского. Неоднократно, по некоторым сведениям, от восьми до одиннадцати раз горящий город переходил из рук в руки.

Вечером сражение закончилось. Потеряв около пяти тысяч убитыми и ранеными, французы от города отошли. Среди тех, кто помешал Наполеону прорваться через Малоярославец, в составе корпуса Раевского, был Дмитрий Чиркин, награжденный вскоре чином поручика.

Отступавшая наполеоновская армия все еще оставалась боеспособной и отчаянно огрызалась. Три дня, с 4 по 6 ноября 1812 года, у города Красного на Смоленщине французы пытались отбросить преследовавшие их войска Кутузова.

Однако здесь противник потерпел одно из самых крупных поражений в Отечественной войне. Внесший свой вклад в дело разгрома неприятеля,  поручик Чиркин «за сие пожалован был золотою шпагою с надписью «За храбрость».

В 1813-1815 годах он участвует в Заграничных походах (в послужном списке они поименованы как - первый 1813-1814 и второй – 1815 года), отличившись несколько раз – при блокаде крепости Модлин, у г.Дрездена, в «Битве народов» под Лейпцигом, под Магдебургом, под Гамбургом и на острове Вильгельмбурге. Ордена Святой Анны 4 и 2 класса, годовое дополнительное жалование – стали последними наградами Дмитрия Петровича Чиркина за «бои и дела против неприятеля».

Все приведённые мною сведения я почерпнул из Указа об отставке штабс-капитана Дмитрия Чиркина, данного ему 7 февраля 1819 года и подписанного  Генералом от инфантерии, Главнокомандующим 1-ою армиею и разных орденов Кавалером Бароном Сакеном ^[4] (я его приведу этот документ в полном объёме в «Приложении» - А.П.).

17 января 1819 года штабс-капитан Чиркин – «за болезнию и по особенному высочайшему же повелению», с позволением носить мундир по отставке, ушёл с воинской службы и поселился сначала в своём ливенском имении, в селе Вышне-Долгом. В этом же году он женился, но имя первой супруги отставного штабс-капитана выяснить мне пока не удалось. Две дочери родилось у молодых – Надежда (12 сентября 1820 года) и Мария (в 1821 году, по ней записей в метрических книгах почему-то не оказалось – А.П.). Вскоре после рождения второй дочери (возможно, и при родах – А.П.) первая жена Дмитрия Петровича скоропостижно скончалась.

И тогда, меняя обстановку, вдовец переселился в доставшееся ему от бабушки Марфы Никитичны имение в деревне Тетерье Малоархангельского уезда.  Здесь в 1824 году Чиркин вторично женился. Его избранницей стала 17-летняя  Наталья Мацнева (из известного рода мценских и малоархангельских дворян, дочь скончавшегося местного землевладельца Павла Ивановича Мацнева – А.П.).

Подпись Дмитрия Петровича Чиркина под одним из документов

Надгробная плита Натальи Павловны Чиркиной

Было в это время отставному штабс-капитану  30 лет. И ещё почти 50 потом он прожил добропорядочной жизнью сельского хозяина и общественного деятеля, изредка выезжая в уездный город Малоархангельск и губернский город Орёл.

А далее о  Дмитрии Петровиче Чиркине и его многочисленном семействе я буду рассказывать с помощью Натальи Дмитриевны Полонской-Василенко, украинского историка-эмигрантки, оставившей «Воспоминания», в которых она довольно много места уделила своим родственникам, в том числе и Чиркиным. Но прежде чем я продолжу повествование о дворянах, несколько слов стоит сказать и об авторе мемуаров.

Обложка книги «Воспоминания» Н.Д.Полонской-Василенко

Наталья Дмитриевна Полонская - Василенко

Наталья Дмитриевна родилась в 1884 году в Харькове, в семье генерала-артиллериста и военного историка Дмитрия Меньшова. Её мать, Мария Фёдоровна, была из рода орловских дворян Мухортовых, а бабушка, тёзка, Наталья Дмитриевна, - как раз из Чиркиных. В детстве (80-ые годы XIX века – первое десятилетие  XX века) будущий историк много времени проводила в имениях своих родственников в Малоархангельском уезде – в сельце Мухортово (у Мухортовых) и в деревне Тетерье (у Чиркиных). В изданных в 2011 году в Киеве в издательстве Киево-Могилянской академии «Воспоминаниях» (они на украинском языке и потому называются «Спогади» – А.П.) несколько десятков страниц посвящены Мухортовым и Чиркиным. Моя украинская знакомая, кандидат искусствоведения и исследователь архитектуры Киева,  Алёна Мокроусова помогла перевести их на русский язык, я разбил текст на несколько смысловых частей и озаглавил их. И теперь буду цитировать «Воспоминания», дополняя их, по мере необходимости данными, полученными из других источников.

Из «Воспоминаний» Натальи Дмитриевны Полонской-Василенко

«О Дмитрии Петровиче Чиркине и его имении в деревне Тетерье

Род Чиркиных был старинный в Орловской губернии. Он упоминается в списках «изпомещенного дворянства» XVII века. Когда заселялось Дикое Поле, Чиркины были не очень зажиточные, но влиятельные помещики Малоархангельского уезда. Они с древних времен принадлежали к культурной верхушке дворянского общества.

Дмитрий Петрович Чиркин, мой прадед, кончил «Школу колонновожатых», что в начале XIX века было, так сказать, Академией Генерального Штаба. В ранге капитана колонновожатых он был в кампании 1812 года (здесь Н.Д.Полонская-Василенко ощибается, потому что такого звания не было, Дмитрий Петрович был просто штабс-капитан – А.П.); побывал 1814 г. в Париже и оставил короткие, сжатые записки - дневник похода. По окончании кампании он поселился в своем имении Тетерье; здесь построил одноэтажный дом из столетнего дуба. Под восточным углом здания был положен  «от злого глаза» талисман-камень с запечатленным на нем образом рыбки. В Тетерье был большой лес с вековыми дубами, который простирался на несколько верст. Его темная, высокая полоса была видна издалека и помогала в зимние метели ориентироваться в поле, и когда, в начале XX века, этот лес продали на сруб - то казалось, что вся местность изменила свой облик, и уже труднее стало ориентироваться в ней.

Дмитрий Петрович был образцовый хозяин; с крестьянами он вел себя строго, но справедливо, не допускал жестоких кар, и крестьяне уважали его, хотя и боялись. Он был исключительно образованным человеком, хорошо владел французским языком, много читал. Со службы он вынес глубокое уважение к императору Александру I, которого звал «наш ангел», и относился с презрением к императору Николаю I, которого всегда называл «солдафоном».

Когда начались слухи об освобождении крестьян, то Чиркин горячо приветствовал реформу и участвовал в претворении ее в жизнь. Соседи уважали Чиркина, но не любили  за резкий характер, открытость и за искреннюю критику.

Тетерье не знало пьянства и охоты. Там все было вежливо, «чопорно». Независимо от того, гости, нет, в назначенный час  лакей сообщал, что «подано кушать», и если были гости, то ничего не менялось в меню обеда или ужина: «то, что ем я и моя семья, могут есть и мои гости », - говорил Дмитрий Петрович.

Ничто не могло изменить характер его жизни. Старшая дочь, Наталья Дмитриевна (имевшая уже взрослых детей и даже внуков), когда подъезжала в своей роскошной карете четверкой лошадей к Тетерью в гости, крестилась, чтобы визит прошёл  благополучно, чтобы «папенька» не сердился; при визитах не  решалась даже сесть, пока он не пригласит ее.  А если она заставала семью уже за обеденным столом, то клялась, что уже пообедала дома, потому что опоздания к обеду Дмитрий Петрович никому не прощал.  Умер он в 70-х годах.

Он был женат дважды: от первого брака он имел двух дочерей: Марию и Надежду. После смерти матери их забрали к себе ее родственники. Надежда и Мария были замужем - первая - за Войс-Антоновичем, вторая - за Славинским. Отношения их с родительской семьей были "холодные".

Дмитрий Петрович женился вторично - на Наталье Павловне Мацневой. Милая, ласковая, тихая Наталья Павловна пользовалась общей любовью и уважением. От этого второго брака было семеро детей: старшая была Наталья (11 июля 1825), за ней – Александр (1 июня 1828), Елисавета (29 марта 1827), Юлия, Николай (14 июня 1834), Софья и Евгений (6 ноября 1841). Все они получили сравнительно  хорошее образование: дочери - дома, под непосредственным присмотром отца, который сам обучал их истории, географии, математике, физике; сыновья окончили кадетский корпус, а дальше - артиллерийскую школу[5]».

(А теперь некоторые дополнения к этой живой картинке, созданной пером  родственницы.

Дмитрий Петрович Чиркин у всего малоархангельского дворянства пользовался большим авторитетом, и потому оно постоянно избирало Дмитрия Петровича на различные выборные должности. В канун отмены крепостного права и в пореформенные годы, Чиркин был депутатом местного Дворянского собрания, что требовало большой ответственности и честности. И его решения, хотя устраивали не всех, зато всегда были по закону.  Услугами отставного штабс-капитана постоянно пользовались доверявшие ему соседи-помещики.

Аграфена Николаевна Мухортова, мать Захара Николаевича Мухортова (хорошего знакомого И.С. Тургенева), чье имение находилось в селе Федоровка, в 15-и верстах от Тетерья, именно Дмитрия Петровича сделала поверенным в своих делах.

Чиркин и его взрослые дети постоянно были восприемниками (крёстными отцами и матерями) у рождавшихся  у   Мухортовых детей.

Крепкая дружба, несмотря на разницу в возрасте,  связывала Дмитрия Петровича Чиркина с близким соседом по имению - Иваном Андреевичем Якушкиным (его сельцо Сабурово находилось от Тетерья в двух верстах  выше по тому же ручью Тетерка). Когда в 1833 году 76-летний Якушкин скончался, дворянство Малоархангельского уезда опекуном для малолетних детей умершего помещика назначило Чиркина  - и не ошиблось.

Дмитрий Петрович сделал все от него зависящее, собрал все необходимые документы – и в том же 1833 году, 16 ноября, Орловское Дворянское Депутатское собрание сыновей Якушкина – Виктора, Семена и Николая внесло в 6-ю часть Дворянской родословной книги, а дочери Наталье было выдано свидетельство о причислении ее к дворянскому сословию.

К сожалению, мне пока не известна точная дата смерти героя войн с Наполеоном, хорошего хозяйственника, заботливого отца и помещика в лучшем смысле этого слова – Дмитрия Петровича Чиркина. А вот о Наталье Павловне Чиркиной, его жене, мне это узнать удалось – благодаря чудом сохранившейся надгробной плите с кладбища приходского села Липовец, где она была похоронена. Само старинное захоронение  было полностью уничтожено, могилы вскрыты и разграблены, почти все  плиты использованы как фундаментные блоки при строительстве хозяйственных помещений местного колхоза имени Молотова, но плите с именем «Наталья Павловна Чиркина» «повезло», и она на десятилетия оказалась заброшенной в зарослях сирени неподалёку от разрушенной Троицкой церкви.

При обследовании останков этого храма несколько лет тому назад мы её обнаружили (подсказали местные жители) и перевезли к зданию Покровского районного краеведческого музея, где образовалась небольшая Аллея «Помещичье прошлое нашего края». Посмотри на фотографию, читатель:

«Наталья Павловна Чиркина. Родилась 1807г., июня, 3,скончалась 1864г., декабря, 21»).

А теперь вновь рассказ Н.Д.Полонской-Василенко – уже о детях Дмитрия Чиркина – А.П.

«Александр Дмитриевич Чиркин

… служил в Гренадерском полку, а после отставки прошел курс в Академии Художеств: он имел значительный талант, писал пейзажи, но в живописи  главным объектом для него были кони; здесь он мог соперничать со Сверчковым, который отдавал ему первенство. Из Академии Александр Дмитриевич вынес дружеские отношения с рядом выдающихся художников: Г. Г. Мясоедовым, братьями Маковскими, Сверчковым, Куинджи, Лагорио, бароном  Врангелем, Суриковым и другими. Александр Дмитриевич был одним из инициаторов передвижных выставок и активно участвовал в организации их. За помощь все участники  выставки дарили ему свои произведения, и квартира Чиркина в Москве, на Поварской улице, превратилась в прекрасную картинную галерею. Уже на парадной лестнице висели картины, а дальше все стены были увешаны прекрасными полотнами. Чиркин завещал передать его галерею после его смерти городу Москве, но бурные события XX века уничтожили все планы. Дальнейшая судьба этих картин мне неизвестна (впрочем, судьба этих картин неизвестна и до настоящего времени, а ведь это была ценнейшая коллекция – А.П.).

Александр Дмитриевич был очень интересным, широко образованным человеком. Ежегодно он путешествовал за границей и знал все музеи Европы. Он любил лошадей, и его приглашали писать портреты знаменитых «призовых» рысаков. Позже «Товарищество Коннозаводчиков» издало целый альбом его картин. Вместо гонорара он просил давать ему жеребят и вскоре в своем имении Неручи основал собственный завод замечательных рысаков, которые брали первые «призы» в Москве; это способствовало увеличению его богатства.

Александр Дмитриевич не был оторван и от общественной жизни: он участвовал в проведении крестьянской реформы и был образцовым мировым посредником в своем уезде (5-ого участка Малоархангельского уезда – А.П.). Умер он холостым в 90-х годах[6]».

(Снова дополнения. Старший из сыновей Дмитрия Петровича Чиркина закончил Орловский Бахтина кадетский корпус, несколько лет прослужил в армии, а потом, уйдя в отставку в чине майора, всю жизнь посвятил любимым занятиям, которые тесно переплетались друг с другом. Он разводил лошадей и писал картины (тоже, в основном, на «конскую» тему – А.П.), быстро став  известной личностью в кругах российской интеллигенции второй половины XIX века. Вот какую характеристику давали ему специалисты:  «Живописец, жанрист, коннозаводской портретист. Систематического художественного образования не получил, однако к последней четверти XIX века, благодаря безусловному художественному дарованию и редкому трудолюбию, приобрел популярность как автор многочисленных, мастерски выполненных сцен с изображением лошадей. Жил в Петербурге, Москве и своём малоархангельском имении – сельце Неручь (этот населённый пункт называет Н.Д.Полонская-Василенко, но по сведениям «Памятной книжки Орловской губернии на 1897 год»[7], имение располагалось в сельце Зелёная гора Мценского уезда – А.П.)».

 По данным  рукописного архива Я. И. Бутовича, Чиркин увлекался бегами и был известен как великолепный знаток орловских рысаков. В 1873–1880 годах Александр Дмитриевич выполнял обязанности уполномоченного Товарищества передвижников по организации выставок в провинции и прекрасно с этим справлялся. Кроме этого, он и сам с  1876 года постоянно представлял свои картины на выставках Товарищества. В 1870-х – 1890-х гг.  по заказам Управления государственного коннозаводства, частных отечественных конезаводчиков и владельцев скаковых конюшен выполнял коннозаводские портреты. В период с 1871 г. по 1892 г. создал галерею изображений чистокровных орловских рысаков конного завода Я.И. Бутовича в имении «Прилепы» Тульской губернии. 

Он прекрасно знал многих  художников-передвижников и общался с ними как лично, так и по переписке. Известно несколько писем Александра Дмитриевича. Одно из них, от 3 марта 1879 года, написано было в Одессе, где проходила очередная выставка Товарищества, и отправлено в адрес Ивана Ивановича Шишкина. Цитирую письмо:

А.Д.Чиркин – И.И.Шишкину

Одесса. 3 марта  

Многоуважаемый Иван Иванович, профессор здешнего университета Кондаков, заведующий университетским музеем и читающий историю искусства, желал бы понемногу приобретать для музея произведения русских художников. Но так как средства, отпускаемые на содержание музея, крайне ограничены, то он ежегодно может уделить на эти покупки только небольшие суммы. В настоящую минуту, быть может, наберется рублей 500, и ему хотелось бы иметь пейзаж Вашей работы, конечно, небольшой, но вполне оконченный, по Вашему собственному выбору и приличный для музея. Этим он хочет сказать, чтобы пейзаж не был этюдом или эскизом.

Кроме того, один господин желал бы иметь маленькое повторение Вашего пейзажа, находящегося теперь здесь под названием “Рожь”. Только он не может дать больше 200 рублей.

Будьте так добры, напишите мне поскорей, можете ли Вы удовлетворить эти желания?

Мне бы очень хотелось, чтобы Вы согласились, и вот почему. Во-первых, Вам должно быть приятнее, если Ваша картина находится в музее, чем в частном доме. Во-вторых, может быть, устроившись с Вами, музей даст работу и другим художникам, в 3-х, увеличивая число художественных произведений в отдаленных провинциях, Вы увеличиваете потребность на них и т.д. и т.д.

Наконец, я полагаю, что художник может сравнительно отдавать музеям, вообще публичным коллекциям свои произведения по несколько уменьшенной цене. Боголюбов, например, уполномочил меня продавать Харьковскому музею свои картины за половину назначенной цены. Я полагаю, что недурно бы было и всем действовать в этом же смысле, делая, впрочем, уступку сколько кому кажется возможным.

До свиданья, будьте здоровы. Ваш душевно преданный

А.Чиркин.

Николай Ге – «Портрет Александра Чиркина»

Александр Чиркин – «Портрет вороного жеребца орловской породы»

Р.S. Выставка открылась здесь 28 февраля: идет ни хорошо, ни дурно, завтра воскресенье, посмотрим, что оно даст. Выставка здесь закрывается 20 марта, напишите мне так, чтобы я получил Ваш ответ до моего отъезда[8]».

(Из письма видно, что Александр Дмитриевич был не только простым организатором, он ещё выполнял большую просветительскую работу и помогал художникам в поиске покупателей их произведений.

Что касается оценки картин самого Чиркина профессионалами, то они единодушно утверждали: полотна художника выполнены в традициях русского коннозаводского портрета второй половины XIX века и сочетают  в себе абсолютную достоверность изображения всех индивидуальных особенностей конкретной лошади с несомненной образностью художественного решения. К таким произведениям, к примеру, относится, написанный в 1883 году «Портрет вороного жеребца орловской породы». Наиболее полно живописное наследие А. Д. Чиркина представлено в настоящее время в собрании Государственного художественного музея коневодства, а также в московских и петербургских частных коллекциях.

Скончался Александр Дмитриевич в 1897 году, место захоронения неизвестно. Художник Николай Ге в 1864 году выполнил портрет Чиркина, который  хранится в Государственном музее изобразительных искусств Туркменистана А.П.).

Следующий из детей Чиркиных – Николай. Слово – Н.Д.Полонской-Василенко:

«Николай Дмитриевич Чиркин

…он  был одним из талантливейших в семье Чиркиных, но неудачником. Он служил в гвардейской артиллерии, вышел в отставку капитаном и засел в родном Тетерье. Говорили, что причиной тому был неудачный роман. Он начал пить, был одинок: когда все братья и сестры покинули родной дом, а родители умерли, Николай Дмитриевич жил там анахоретом и пил, пил без конца.  Талантливая натура его была направлена ​​на химические изобретения: он придумывал различные напитки, ликеры, настойки. Маленькой я боялась его. Помню, как иногда к «дяде Коле» - как звали его - приезжали родственники: сестры, племянницы и с ними я. Он имел хорошего повара; в доме был всегда исключительный порядок,  который поддерживала толстая Прасковья Ивановна, которая была горничной при Наталье Павловне. Он очень радовался гостям, принимал их в гостиной, где под стеклянным колпаком стояли великолепные букеты роз из воска - работа покойной Натальи Павловны. Он, в халате, с небритым лицом, худой, на минуту выходил в свой кабинет, который называли «камер-обскура», выпивал что-то и возвращался продолжать разговор: пить ежеминутно даже при родственниках он не решался. Одинокий, он умер в начале 90-х годов, и после его смерти старое гнездо осиротело: там поселился управляющий,  и тогда прекратились приезды родственников»[9].

(Наталья Дмитриевна дала достаточно полную характеристику личности Николая Чиркина, но она не сказала ничего о его главном увлечении, хотя оно прослеживается из названия   кабинета, названного «камер-обскурой». Дело в том, что второй из сыновей, выйдя в отставку, увлёкся фотографией, став первым фотографом-любителем Малоархангельского уезда. Николай Чиркин сделал и самый первый из дошедших до нас немногих снимков  писателя Павла Якушкина. Произошло это, видимо, при посещении знаменитым фольклористом его друзей детства в соседнем имении Тетерье.

Вот что писал автор биографического очерка о Павле Якушкине С.В.Максимов: «Настоящий прилагаемый портрет  доставлен нам соседом и приятелем нашего друга, Н.Д.Чиркиным, который, занимаясь фотографией как любитель, столь удачно и мастерски схватил черты всегда оригинального «оригинала»⁹. К сожалению, другие фотографии (а они, наверняка, были) после смерти Николая Дмитриевича растворились во времени и пространстве – А.П.).

Младшим из сыновей Дмитрия Петровича Чиркина был Евгений (1841 года рождения). Сведения о нём у Натальи Дмитриевны Полонской-Василенко самые  скупые:

«Евгений Дмитриевич Чиркин

…Веселый, остроумный, образованный. Он, закончив Юридическую Академию, все время служил в военных судах Вильны, Киева. Он был единственный из трех братьев, кто женился, но неофициально: невеста его была полька, поэтому они не могли жениться законно; этот роман его вызвал большое недовольство всех членов семьи. Особенно много хлопот было после его смерти в конце 90-х годов, когда его вдова, на основании векселей, которые он выдал ей, потребовала наследства»[10].

(Так получилось, что со смертью всех трёх братьев мужская линия чиркинского рода пресеклась, поскольку ни у одного из братьев детей не было. Наследовать славу чиркинского рода  могли только потомки по женской линии. О них Н.Д.Полонская-Василенко тоже написала – А.П.):

«Елисавета Дмитриевна Чиркина

и Юлия Дмитриевна Чиркина (Куприянова)

Елисавета Дмитриевна - некрасивая, высокая, но чрезвычайно милая и ласковая - не выходила замуж вовсе и всю жизнь прожила с сестрой Юлией.

Юлия Дмитриевна была красивая, веселая, ей было уже около 40 лет, когда к ее племянникам – сыновьям  Натальи Дмитриевны, на летние кондиции пригласили студента Московского университета, Хрисанфа Васильевича Куприянова. Он был внебрачный сын богатого помещика Новосильского уезда Тульской губернии - Соловьева. Вырос он в доме матери, но исключительные способности мальчика, маленького, некрасивого, с большой головой и прекрасными черными глазами (правая рука у него была неразвитая, с неразделенными пальцами, так что он писал и все делал левой рукой), обратили на это внимание отца. Он отдал его в гимназию, которую парень кончил с золотой медалью, а позже поступил на юридический факультет Московского университета. Университет окончил тоже блестяще; когда он был еще в университете, то решительно отказался от материальной помощи от отца; однако - заставил отца жениться на его матери, и сестра Хрисанфа Васильевича уже была тогда законной дочерью Соловьева. Вся эта история подробно описана в воспоминаниях дочери Менделеева, которая хорошо знала Соловьевых.

Куприянов влюбился в «Юлия», как ее звали. Но она была на 20 лет старше, чем он. Влюбилась и она в талантливого, блестящего собеседника - молодого студента. Что было делать? Надеяться, что Дмитрий Петрович даст согласие на такой брак, не было оснований: он отказывал уже не одному претенденту на руку Юлии. Помогла тут тетя, Екатерина Павловна Мацнева, которая жила в Москве. Юлия отпросилась поехать к ней и там обвенчалась с Хрисанфом. Он был еще студентом, жил с частных лекций в студенческих меблированных комнатах. Юлия ничего не получала от родителей, я помню, как Хрисанф, со слезами на глазах - через 30-35 лет вспоминал о той жертве, которую принесла Юленька: она носила обед из студенческой столовки, мыла посуду, убирала комнату ... Недолго это продолжалось ... Хрисанф кончил университет, отказался от предложения профессора Беляева остаться для подготовки к профессуре, а стал выдающимся адвокатом по гражданским делам; здесь он не имел равного себе в Москве. Эта практика давала ему огромные гонорары, а позже он стал юрисконсультом крупной фирмы Расторгуева»[11].

(В списке землевладельцев Малоархангельского уезда за 1908 год сёстры Елисавета Чиркина, Юлия Куприянова,  братья Александр и Николай Чиркины  числятся обладателями совместной земельной собственности площадью в 541 десятину вокруг деревни Тетерье. Почему сделана такая запись – не понятно, ведь к началу XX века обоих братьев уже не было в живых, по крайней мере, по утверждению Н.Д.Полонской-Василенко. Или тот писарь, что составлял списки землевладельцев по Малоархангельскому уезду, не имел точной информации – А.П.).

И, наконец, завершаю я повествование рассказом о двух оставшихся дочерях Дмитрия Петровича Чиркина, старшей, Наталье, и младшей, Софье, у которых только и остались наследники, сохранившие чиркинский род хотя бы по женской линии.

«Наталья Дмитриевна Чиркина (Мухортова)

Старшая дочь… родилась в 1824 году (здесь неточность: согласно «Алфавитному Указателю Дворянских родов Орловской губернии», Наталья Дмитриевна родилась  11 июля 1825 года – А.П.)[12]. Она была лучшая из всех его дочерей. Черты лица ее были правильными, тонкий красивый нос и свежий цвет кожи, который она сохранила до глубокой старости. Единственное, что мешало ей - это чрезмерная тучность. Наталья Дмитриевна имела мягкий, добрый характер, весело, поверхностно относилась к жизни; в молодости любила веселье, танцы, а с годами - любила играть роль в обществе.

Ей было 16 лет, когда на нее обратил внимание Федор Акимович Мухортов (отставной штаб-ротмистр, живший в соседнем имении, в сельце Липовица, в 5 верстах от Тетерья – А. П.) и зачастил к Тетерье. Дмитрий Петрович Чиркин был человек старых принципов и частые визиты молодого, богатого соседа смущали его. Он просто спросил его: «Чего вы ищете в Тетерье? А если ничего не ищете, то разве вы не знаете, что бывать холостым в семье, где есть дочка "на выданье", неприлично?» Вопрос этот не застал Федора Акимовича врасплох; ответ был давно готов, но он не решался сам высказать ее. Следовательно, он теперь ответил, что бывает с честным намерением и просит отдать ему руку Натальи Дмитриевны. Дмитрий Петрович не согласился сразу, он сказал, что его дочь слишком еще молодая, она значительно моложе его и что она беднее, чем он, и обещал дать ответ через три дня.

Как теперь помню - хотя с тех пор прошло 50 лет – как у  Федора Акимовича Мухортова дрожал голос, как его красивые карие глаза наполнялись слезами, когда он много раз рассказывал мне о своей женитьбе и доходил до этого момента. Как провел он эти три дня - он не помнил. Главное - он не позволил себе перед тем сказать хотя бы слово самой Наталье Дмитриевне, он, кажется, не имел для этого и возможности, а кроме того, он боялся, что отец откажет ему и тогда он поставит ее в неприятное положение. Но все проходит; прошли и эти три дня, и Федор Акимович, «с замиранием сердца», приехал в Тетерье - и тут ждало его великое счастье: Дмитрий Петрович дал согласие на брак и позволил спросить саму Наталью Дмитриевну, которая была немедленно призвана, и тогда дед мой, в присутствии Дмитрия Петровича, просил ее руки. Тогда, кажется, Федор Акимович не так уж волновался и не имел оснований ожидать отказа.

Получив согласие, Федор Акимович помчался в Москву покупать подарки для невесты и все, что нужно для новой жизни. Он преподнес Наталье Дмитриевне ящик с бриллиантами, что тогда стоило 2000 рублей. Хорошие кольца дополняли набор вещей. Замечательный нежно-голубой штоф для мебели спальной комнаты сохранился у меня от моей матери до последних времен (им было обита моя хорошая мебель из карельской березы). И часть бриллиантов досталась моей матери, а от нее - мне, но ... они были украдены у меня в 1919 году»[13].

(Наталья Дмитриевна Мухортова, Чиркина – в девичестве, была родной и любимой бабушкой автора «Воспоминаний», которые я и цитирую, она умерла в промежуток с 1894 по 1899 год, до смерти деда, Фёдора Акимовича, похоронили её на Покровском кладбище, где был потом погребён и её любимый муж. У Мухортовых было 14 детей, 10 из которых дожили до совершеннолетия, продлив и этот род, и – опосредованно – чиркинский. Ольга Фёдоровна Мухортова, к примеру,  стала женой известного киевского архитектора Павла Алёшина - А.П.).

И, наконец, о последней, самой младшей из дочерей Дмитрия Петровича Чиркина, Софье.

Ещё раз предоставляю слово Наталье Полонской-Василенко:

«София Дмитриевна Чиркина (Радулович)

Самая молодая из Чиркиных, она  вышла замуж в середине 60-х годов за доктора Владимира Ивановича Радуловича. Происходил он из новосербских сербов. Он был главным врачом городской больницы в Орле, которую поставил на высокий уровень. Он пользовался всеобщим уважением и был очень популярен как врач. Радулович имели двух детей: дочь Софию, которая родилась в 1865 году, и сына Владимира, родившегося  около 1875 года. Рождение Владимира стоило смерти его матери. Дети Радуловичей стали объектом страстной любви и заботы у всех теток, а для бездетных Куприяновых Соня и Владимир Радулович были как их дети. Соня, как пчелка, перелетала от Куприяновых к Мухортовым и собирала мед как любви, так и ценных подарков. В  1889 году она вышла замуж за Александра  Викторовича Волковицкого, молодого юриста, который быстро сделал блестящую карьеру - потому что еще совсем молодым стал секретарем Департамента Сената.

Волковицкие жили в Петербурге весело и шумно. Кроме наследства по матери, Соня имела постоянную помощь от отца и теток, которые засыпали их подарками. Соня была удивительно красивая, маленькая, тоненькая, с выточенным профилем и орлиным носом. Замечательные темно-серые глаза были окружены длинными черными ресницами. Ее очаровательная головка была хорошо известна посетителям передвижных выставок, ибо каждый раз Мясоедов писал с нее разные картины: «Неизвестная», «Женщина в кленовых листьях», «Дама с собакой», «На берегу моря» и другие. Летом Волковицкие приезжали в Петровский – имение  Радулович, который был в отдалении  версты от «Неручи».

Брат Сони, Володя Радулович, был еще в большей мере под нежной опекой теток, особенно - моей бабушки. Он родился преждевременно и имел черты некоторой дегенерации: высокий, худой, он как-то плохо держался на ногах, легко падал, и мы, дети - на 5-6 лет моложе чем он, легко валили его с ног, и он с плачем жаловался на нас бабусе. Но он не был лишен интеллектуальных способностей - увлекался фотографией и делал в ней даже какие-то  изобретения. Позже он увлекся ботаникой, имел научные опыты, был членом нескольких научных обществ. Он страдал жаждой славы и принимал все меры, чтобы получить эту славу. Печатал в газетах, преимущественно в «Орловском Вестнике», сообщения о своих трудах. Кажется, он был несчастливо женат. После его смерти в начале XX в. Волковицкие стали наследниками его значительных имений».[14]

 Упоминанием о внуках Дмитрия Петровича Чиркина я и завершу своё повествование об орловском дворянском роде, исчезнувшем в начале XX века, но оставившем заметный след в истории нашего края.

В 2015 году в Воронеже была издана книга «Скрепы»[15], которую написал правнук Софьи Дмитриевны Чиркиной-Радулович, Валерий Львович Чекмарёв. Помощь ему в сборе  сведений о роде Чиркиных оказал автор этих строк. Но поиски не закончены, они продолжаются…

Приложение

Протоколы заседаний  Орловского Дворянского Депутатского Собрания  за 1833 год

ГАОО, ф.68, оп.1, ед.хр.10

1833, Генваря, 3 дня, по Указу Его императорского Величества Дворянское Депутатское Собрание рассматривало прошение  Малоархангельского помещика, штабс-капитана Дмитрия Петровича Чиркина.

Вместе с отцом, прапорщиком Петром Ивановичем Чиркиным, он был внесён, продолжая службу, в Дворянскую Родословную книгу и по отставке своей прижил детей:

Надежду – 1820,

Марью – 1821,

Наталью – 1825,

Елизавету – 1827,

и сына Александра – 1828.

Первые две крещены в селе Вышне-Долгом Ливенского уезда, остальные трое – в селе Троицкое на Липовице и пока не внесены в ДРК.

В 1811 году представленных документов оказалось недостаточно, в 1812 году П.И. и Д.П.Чиркины (в чине прапорщика)  внесены в 6-ую часть ДРК. В 1816 году Чиркин представил дополнительные документы.

Предки его: прапращур Тимофей Федосеев писан по десятне 7139 года в 1-ой сотне в городовых, поместный оклад ему был 25 четвертей, денег 20 рублей. В Государеву службу служил на коне да с саблею, да за ним человек на коне с пищалью и с саблею;

пращур Иван Тимофеев по разборным 188 и 7195 годов спискам писан вёрстанным поместным окладом, по первому – 560, по второму – 840 чети и денег 25 рублей и при нём писаны дети его: Андрей, Дмитрий, Василий, Моисей, Афанасий и Яков и состояло за ним, пращуром, по меже 95 четвертей да двор бобыльской да два человека задворных; был в походах: 185, 186 и 187 годов – в двух Чигиринских, в 187 и 188 в Киевском; Государева ружья ему дано копьё да пистоль; на Государевой службе служил с копьём да с пистолем, с своим сандаком, да человек ему в кохму? с бердышем;

прапрадед Димитрий Иванов по разборному 7207 года списку писан в числе дворян и детей боярских, написанных  в службу, и при нём дети его, просителя прадеды: родной Григорий и двоюродный Епифан малолетними, за ним состояло в Ливенском уезде поместье и крестьяне;

дед, Иван Григорьевич, по ведомости, присланной в Герольдию из Канцелярии Генеральной Ревизии душ, значится из шляхетства и за болезнью оставлен от всех дел с данным ему Правительствующего Сената Конторы паспортом;

отец, Пётр, находился в военной службе и прошлого, 1786 года, марта 3 числа от оной отставлен прапорщиком.

Господин же Малоархангельский предводитель дворянства данным отцу свидетельством удостоверил, что оный дед нынешнего просителя Иван Григорьевич – дворянин и из оного звания ни в какое другое не выходил, за коим по дворянскому окладу состояло Маоархангельской округи по 4 ревизии 73 души и по списку показывал: от роду ему, то есть родителю нынешнего просителя – 48 лет, женат, имеет сына Дмитрия, служит прапорщиком, недвижимого имения за ним 111 душ.

Из представленного же нынешним просителем об отставке его Указа, данного ему прошлого 1819 года, февраля 7 дня, за №41 за подписанием Генерала от инфантерии, Главнокомандующего 1-ою армиею и разных орденов Кавалера Барона Сакена, также устанавливается, что от роду ему, Г.штабс-капитану Дмитрию Петровичу Чиркину, 25 лет, из дворян, за отцом его состоит в Орловской губернии крестьян 19 душ, в службу вступил колонновожатым 1809 года, октября 15 дня в Свиту его Императорского Величества по квартирмейстерской части, в коей происходил чинами:

прапорщиком – 1811 года, апреля 13 дня,

за отличия – подпоручиком – 1812, июля 17,

поручиком - того ж года октября 14,

штабс-капитаном – 1817, генваря 1.

Был в походах и делах против неприятеля. 1812 года – против французов в сражениях:

июля 17 – при деревне Салтановке и за отличие награждён чином;

августа 4 – при городе Смоленске, за что объявлено Высочайшее благоволение;

августа 24, 25 и 26 – при селении Бородине, за что пожалован орденом Св.Владимира 4 степени с бантом;

октября 12 – под городом Малым Ярославцем, где за отличие награждён чином;

ноября 3, 4, 5 и 6 числа – под Красным, за сие пожалован золотою шпагой с надписью «За храбрость»;

1813 года, по август месяц, состоял в блокаде крепости Модлин, потом был в сражениях

сентября 26 – при Берг? (неразборчиво),

октября 1 – при деревне Плауэн, близ Дрездена,

октября 6 и 7 – под Лейпцигом, за что удостоен Св.Анны 4 класса,

октября 27 – в сражении под Магдебургом

1814 – генваря 13 и 14 числа, в ночи – под Гамбургом, при занятии деревень Гайна и Горна, за что награждён орденом Св.Анны 2 класса,

генваря 28 – на острове Вильгельмбурге,

февраля 5 – на оном же острове,

февраля 14 и 27 числа – на Билвердере, при занятии Тифенторной батареи,

марта 4 и 5 – в экспедиции вторично на Билвердере

В 1815 году находился вторично в походе в Францию, где заслужил 200 франков на обмундировку и за рекогносцирование не в зачёт – тройное жалованье;

за кампанию 1812 года – годовым жалованьем.

В штрафах и под судом не был.

В отпуску был – 1811 года, с 12 сентября на два месяца; 1815 год – с 1 декабря по 4 число и апреля 1816 года.

Аттестован достойным.

Прошлого 1817 года, декабря во 2 день уволен от службы  тем же чином за болезнию и по особенному Высочайшему повелению, объявленному в 17 день Генваря 1819 года позволено носить ему мундир.

Документы на детей из Орловской консистории:

Надежда – 1820, сентября 12,

Наталья – 1825, июля 11,

Елисавета – 1827, марта 20,

Александр – 1828, июня 1

Дочери Марии в записях не оказалось[16].

Все перечисленные дети внесены в Дворянскую Родословную Книгу  Орловской губернии.

Александр Полынкин

• Как Зелёная Гора в Кочки превратилась
• София Волковицкая – красавица с картин Мясоедова
• Здесь Мясоедов побывал...
• Альбом из 1917 года (имение Неручь, его люди и животные)
• «Скрепы» Валерия Чекмарёва
• Путешествие из Воронежа в Покровский район-2
• Помещики Мацневы, Чиркины и сельцо Зелёная Гора
• Валерий Чекмарёв в спецпроекте РИА «Воронеж» о Большом терроре
• Кони художника Чиркина (часть первая)
• Кони художника Александра Чиркина (часть вторая)