От админа:

Уважаемый читатель, мы уже опубликовали на сайте рассказы М.К.Иванушкиной и В.Д.Заикина - двух детей войны, которые  написали свои воспоминания  для вышедшей в прошлом году книги. А сейчас я предлагаю ознакомиться с  рассказом о военном детстве  Анастасии  Даниловны Леоновой (в девичестве – Шалимовой). Она родилась в 1932 году в многодетной семье, жившей в небольшом посёлке Малиновка (Дросковского сельсовета), примостившемуся с противоположной стороны Дросковского кладбища. А теперь – слово Анастасии Даниловне:

В 1941 году я пошла в 1 класс, а в ноябре пришли немцы. Я хорошо помню, как впервые увидела их. Они вошли в наш дом - длинные, одеты в зеленые шинели и сапоги, с винтовками в руках. Сразу стали обыскивать комнату, забрали все мясо, которое было припасено и ушли. Мама горько заплакала. Отец к тому времени был уже на фронте. Я не помню, как, когда и куда он уходил. Мама часто повторяла его имя. Она осталась с пятью детьми (трое умерли еще до войны).

Немцы все чаще стали приходить в наш дом, оставались ночевать. Я помню, как они загнали нас, детей, на русскую печку, а маму заставили варить им картошку в «мундирах». Когда она дала нам по картофелине, немец у нас все отобрал, а маму ударил. Зимой нас из дома выгнали. С большим трудом мы дошли до соседнего Драчево, где нас разместили на квартиру.

По ночам фашисты ходили по домам, собирали молодежь и отправляли на работу в Германию. Старшая сестра брала белую простынь, уходила в огород, ложилась на снег и укрывалась ею. Многие так делали. Но все же среднего брата Петра, вместе другими девочками и мальчиками угнали с табуном лошадей. Как же плакала мама, этих слез мне не забыть никогда.

Я помню, как мы пришли на нашу старую усадьбу, чтобы набрать хворосту и сушняка на дрова. К тому времени немцы в доме сделали кухню, увидев нас, они стали развлекаться и стрелять над нашими головами. Мы очень испугались и больше туда не ходили.

Из Драчево нам пришлось уйти в Соломатовку, где я заболела сыпным тифом. Спали на земляном полу, по нам ползали вши, на голове были кровавые болячки, и еще постоянно хотелось есть. Как-то раз с поля, где погибла лошадь, попавшая под бомбежку, мама принесла конины. В чугуне наварили мяса. Этот вкус я помню до сих пор.

Потом мы жили в землянке. Обыкновенный погреб, прорыта дверь, окошко. Сверху набросаны сучья и присыпано землей. Таких погребов было четыре, жили четыре семьи. Мне в память врезались две ночи. Первая: зима, темно, в землянке горит коптилка. Мягкое шуршание у двери. Входит огромный мужчина в валенках, белом овчинном полушубке, серой шапке со звездой, через плечо - широкий ремень. Все притихли. Молча достал из-за пазухи буханку хлеба и банку консервов. Молча отдал матери. Потом сказал, что ему пора, и его ждут в Жерновце. Каждого крепко обнял и поцеловал. Это был отец. Второе воспоминание: у наших дверей прогремел взрыв. Выйти мы побоялись. Дождались утра. Вышли на улицу и узнали, что немцы отступили, ушли в сторону деревни Васютино. Это был февраль 1943 года. Мы вернулись в родную Малиновку. Сначала жили в землянке. Но она была лучше прежней: наполовину земля, наполовину - дерево.

В 1944 году вернулся брат Петр. Он был в сером бушлате. Ему и нескольким парням удалось сбежать к своим. Он воевал, но домой пришел инвалидом. Потерял до колена ногу.

Дальше память меня уносит в весну 1945 года. В землянке по стенам текут ручьи талой воды и собираются в яму, вырытую на полу. Мы вычерпываем ее ведрами и выносим на улицу. Принесли письмо. В конверте лежали маленький листок бумаги и фотография отца. Чужим почерком было написано, что «ваш муж умер в госпитале от ран. Его просьба к старшей дочери - беречь мать и заботиться о семье». Это письмо и фотографию мама берегла в маленькой жестяной баночке, как огромное богатство. Но когда наша землянка обвалилась, осыпались земляные стены, эту баночку засыпало, и сколько мы не искали, не перекапывали мы это место, ничего так и не нашли.

В 1946 году был страшный голод. Люди пухли. На теле появлялась водянка, которая лопалась. Петр, несмотря на свою инвалидность, уехал в Москву, сказав на прощание: «На войне не погиб, а от голода умереть не хочу». Он - сапожник. Решил, что будет сидеть на улице и чинить людям обувь. Больше мы его не видели.

Я закончила четыре класса. Учиться больше не смогла, падала в голодные обмороки. А старшая сестра Нюра выполнила отцовский наказ. Она тянула нас, как могла, насколько хватало сил. Но бедность не отступала…

P.S. Анастасии Даниловне  Леоновой  в последующие годы  удалось, благодаря сильному и настойчивому характеру,  справиться с трудностями послевоенного времени и устроить свою жизнь. Работала заведующей Дросковским детским садом, а в последние годы перед уходом на заслуженный отдых – успешно руководила Дросковской столовой. Родила  двух детей. До 2012 года проживала в селе Дросково, но потом, в связи с участившимися «нападками» со стороны болезней, переехала в Орёл, к дочери. Однако  своё 80-летие Анастасия Даниловна успела отметить в родном селе, вместе с подругами по Дросковскому совету ветеранов.

Анастасия Даниловна Леонова

(Александр Полынкин)

• «Работали мы, не покладая рук…»
• Пятин Иван Иванович: воспоминания о селе Верхососенье в годы войны
• В Покровском районе перезахоронили жертв фашизма
• Немецкие оккупанты на Покровской земле
• Немецкие оккупанты на Покровской земле – часть вторая
• Заикин Василий Дмитриевич: воспоминания ветерана Великой Отечественной войны
• Немецкие оккупанты на Покровской земле – изгнание (часть четвёртая)
• Как фашисты покровчан убивали Часть вторая. Фотографии и документы
• Война глазами ребёнка (село Дросково во время фашистской оккупации)
• Районная газета «За социализм» 70 лет назад